Глава XI

¹ Цицерон отвечает на утверждение Торквата в I 30, что наслаж­дение есть благо, поскольку всякое живое существо, когда оно еще не испорчено и подчиняется суждениям самой природы, преследует на­слаждения и избегает страданий. Однако если Эпикур и апеллировал к поведению животных, то он делал это не в большей степени, чем фи­лософы других школ, чьи доктрины Цицерон одобряет и принимает. В этом своем замечании Цицерон воспроизводит традици­онный топос критики гедонизма, встречающийся еще у Платона (" Филеб" 67Ь: " Первое место в жизни не принадлежит наслаждению, даже если это показывают, гоняясь за радостью, все быки, лошади и прочие животные. Веря им, как гадатели верят птицам, большинст­во людей считает наслаждения лучшим, что есть в жизни: они дума­ют, что похоть животных - это более надежный аргумент, чем про­рочества философской музы") и разбираемый Аристотелем в " Ни-комаховой этике" (1152Ь20 и 1153а27 ел.). Ср. также Плутарх " Про­тив Колота" 1108d: " Они [эпикурейцы] учат нас жить низкой и зве­риной жизнью"; " Невозможно жить приятно..." 1092b: «Когда Эпи­кур говорит, что " если бы нас не смущали опасения относительно небесных явлений, а также смерти и страданий, то нам незачем бы­ло бы изучать природу", он считает, что его учение должно привес­ти нас к такому состоянию, в котором естественным образом пре­бывают животные - ведь у животных нет ошибочных опасений на­счет богов и они не терзаются пустыми мнениями о смерти...»

Книга вторая

Сравнение добродетельности и порочности с двумя состоя­ниями палки - прямым и искривленным - было принято в стоичес­кой школе. Ср., например, Диоген Лаэрций VII127: " Как палка бывает или прямая, или кривая, так и поступок - или справедлив, или неспра­ведлив".

Ср. учение Антиоха Аскалонского в V 24 ел.

CM.V45.

Здесь и далее Цицерон сообщает о различных концепциях ко­нечной цели, следуя классификации Карнеада, известной ему из Ан­тиоха Аскалонского. См. V 16 ел.

В этом месте логика рассуждения несколько нарушена. Непо­нятно, каким образом высшее благо Каллифонта и Диодора связано с определяемыми ими первыми естественными вещами - а именно этого мы ждем после утверждения Цицерона: " из этого источника не­обходимо проистекает все учение о благе и зле".

Мадвиг полагает, в этом месте в тексте должна быть лакуна, иначе невозможно объяснить следующее предложение (his omnibus, quos dixi, consequentes sunt fines bonorum, Aristippo voluptas, Stoicis consentire naturae): во-первых, слово consequentes требует объекта (" вытекающие" или " следующие" из чего-то)\ во-вторых, неверной оказывается фраза quos dixi (" о которых я упомянул"), так как ни о стоиках, ни об Аристиппе Цицерон пока еще не говорил. По мнению Мадвига, здесь пропущено сообщение об объектах первого побужде­ния в теориях этих философов - таким образом, в следующем пред­ложении Цицерон говорит, что учения Аристиппа и стоиков о конеч­ной цели логично вытекают из их определения первого побуждения. Однако, с нашей точки зрения, предполагать здесь лакуну необяза­тельно, поскольку объект при consequentes может и не быть выражен эксплицитно, но только подразумеваться (то, что конечная цель должна вытекать именно из первого побуждения, понятно из фразы, с которой начинается изложение различных концепций: " из этого источника необходимо проистекает все учение о благе и зле"), а оши­бочное утверждение quos dixi можно объяснить небрежностью и не­внимательностью автора, которая проявляется в данном параграфе не однажды (ср. предыдущее примеч.).