Научная картина мира 6 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

В дальнейшем учение о географической зональности получило новое развитие в работах академиков С. В. Калесни-ка, К. К. Маркова, И. П. Герасимова, В. Б. Сочавы, а также таких известных физико-географов как Г. Д. Рихтер, Н. А. Гвоз-децкий, П. С. Макеев, Д. В. Богданов, Ф. Н. Мильков, А. М. Рябчиков, Е. Н. Лукашова, А. Г. Исаченко и др. Например, А. М. Рябчиков и его коллеги из МГУ еще в конце 50-х — начале 60-х годов разработали типологическую схему географических поясов и зон [91, с. 83] {рис. 8). А Д. В. Богданов предложил свою схему выделения природных зон в Мировом океане.

По современным представлениям под географической зональностью подразумевается закономерное изменение физико'-географических процессов, компонентов / и комплексов (геосистем) по мере продвижения от экватора к полюсам [217, с. 64]. Это подлинно универсальная географическая закономерность, проявляющаяся во всех ландшаф-

тообразующих процессах и в размещении геосистем по зем-

' ной поверхности. Сфера проявления зональности на суше

I очень широка. Она охватывает климат, растительность, жи-

I вотный мир, почвенный покров. А в Мировом океане зональ-

' ность ярко выражена не только в поверхностной толще, но и

, Географический (физико-географиче-| о к ий, природный) пояс представляет собой наи-I более крупное'зональное подразделение географической I оболочки, протягивающееся преимущественно в широтном | или субширотном направлении и характеризующееся неко-I торой общностью термических условий [114, с. 241]. Всего таких поясов 13 (рис. 9). Что же касается географической (природной) зоны, то так называют относительно крупные подразделения географической оболочки, части географических поясов, обладающих определенной общностью термических условий и увлажнения [114, с. 108]. Общее число зон на Земле также определяется несколько по-разному. Например, физико-географы МГУ выделяют 34 таких зоны — по две или более в каждом географическом поясе.

Кроме зональных, выявлены и азональные закономерности, проявляющиеся на Земле повсеместно.

Примером такого рода может служить высотная поясность (вертикальная зональность), зависящая от высоты суши и изменения теплового баланса с высотой. Обязательное условие для проявления такой поясности— наличие склонов значительной протяженности, с перепадом высот, достаточным для - смены одного типа ландшафта другим. Необходимо упомя-| нуть и о том, что зональная дифференциация территории 1 ныне обычно связывается с ее секторальным делением. В са-, мом генерализованном виде речь идет о континентальном и \ приокеаническом секторах, которым присущи разные прояв- \ ления широтной зональности. Например, для приокеаничес-\ ких секторов в целом характерна более мощная и продуктивная растительность, чем для континентальных [331, с. 114].

Заметим также, что в последние годы, по мере гуманизации и социологизации географии бывшие физико-географические, а затем географические зоны начинают все чаще именовать природно-антропогенными географическими зонами. Прежде всего это относится к работам Института географии РАН.

Рис. 9. Географические пояса земной суши и их доля в общей площади суши (%)

Учение о географическом ландшафте. Термин «ландшафт» имеет широкое международное признание. Корни отечественного ландшафтоведения связаны с исследованиями В. В. Докучаева, со школой Д. Н. Анучина. Ландшафтове-дение родилось в ответ на запросы практики и особенно в связи с развитием земледелия и лесоводства, инвентаризации земель. В СССР оно стало быстро развиваться в 60-х годах. У истоков учения сихеографическом -ландшафте отоял ^акад. Л. С. Берг, которого Ю. Г. Саушкин назвал «крупней-

Он заимствован из разговорного немецкого языка, в котором слово " 'е Landschaft означало «вид Земли», «вид местности». Затем оно вошло в научный обиход. В английском языке синонимом его служит термин Landscape, а во французском ему соответствует слово Paysage (пейзаж).

шим из учеников Д. Н. Анучина». Затем это учение получило развитие в трудах академиков С. В. Калесника, В. Б. Сочавы, И. П. Герасимова, а также в книгах и статьях Д. Л. Арманда, Н. А. Гвоздецкого, Н. А. Солнцева, К. Г. Геренчука, В. С. Же-кулина, Н. И. Михайлова, Ю. К. Ефремова, Ф. Н. Милькова, А. Г. Исаченко, В. С. Преображенского, А. А. Макуниной, Ю. Г. Пузаченко и других физико-географов.

Но в трактовке термина «ландшафт» единодушия среди ученых не было и нет. Некоторые из них применяют его / только по отношению к типу природы (степной ландшафт, I горный ландшафт), другие — как обобщающее понятие для \ определения типологических комплексов более низкого \иерархического ранга, третьи — в качестве основной едини-щы физико-географического районирования. Например, в своем словаре «Природопользование» Н. Ф. Реймерс приводит восемь различных трактовок этого термина [130, с. 261].

В наиболее общей форме географический ландшафт можно определить как природный, генетически однородный территориальный комплекс, для которого характерны единство геологического строения, определенный тип рельефа и единый климат. Ландшафт имеет пятич-ленную внутреннюю структуру, включающую рельеф с образующими его горными породами, почвы с корой выветривания, воды, воздух и живые организмы. Именно поэтому учение о ландшафте обладает большим интеграционным потенциалом и, по выражению В. Б. Сочавы, «работает» на географический синтез.

В течение определенного времени ландшафт рассматривался как чисто природное образование. И это несмотря на то, что еще в 20-х годах Л. С. Берг писал: «Под именем географического ландшафта следует понимать область, в которой характер рельефа, климата, растительного покрова, животного мира, населения и, наконец, культура человека сливаются в единое гармоничное целое...» [110, с. 17]. Однако в конце 70-х и особенно в 80-х годах число работ, затрагивающих проблемы превращения природных ландшафтов в антропогенные, резко возросло — соответственно активизации самого этого процесса.

В самом общем плане антропогенный ландшафт следует рассматривать как природный ландшафт, измененный хозяйственной деятельностью человеческого общества и насыщенный результатами его труда. Можно сказать и так: антропогенный ландшафт — это природный комплекс либо

заново созданный человеком, либо такой, где под его влиянием коренному изменению подвергается любой из природных компонентов. Упомянем также важное замечание В. С. Же-кулина по поводу того, что антропогенный ландшафт — категория историческая, поскольку в разные эпохи одни и те же территории могут выполнять разные функции (например, сельскохозяйственные превращаются в селитебные).

По мере трансформации природных ландшафтов в антропогенные увеличилось и само их разнообразие. Во всяком случае в предметном указателе одного из учебников, подготовленных географами МГУ, термин «ландшафт» насчитывает 60 модификаций [236, с. 565]. Отсюда со всей очевидностью вытекает необходимость их классификации, причем по разным признакам. Так, по степени измененно-сти природной среды ландшафты обычно подразделяются на слабоизмененные, измененные и сильноизмененные. По последствиям антропогенных воздействий — на культурные (конструктивные) и акультурные (деструктивные, нарушенные). По мнению А. Г. Исаченко, культурному ландшафту должны быть присущи два главных качества: 1) высокая производительность и экономическая эффективность, 2) оптимальная экологическая среда для жизни людей [53, с. 155]. А по Ю. А. Веденину, культурный ландшафт может быть определен как целостная и территориально-локализованная совокупность природных, технических и социально-культурных явлений, сформировавшихся в результате соединенного действия природных процессов и художественно-творческой, интеллектуально-созидательной и рутинной жизнеобеспечивающей деятельности людей [19, с. 9].

Но, пожалуй, особенно интересна классификация антропогенных ландшафтов по их социально-экономическому назначению. Географы школы МГУ еще в 70-х годах предложили подразделять такие ландшафты на пять типов: 1) агро-ландшафты (полевые и пастбищные); 2) лесохозяйственные; 3) горнопромышленные; 4) селитебные (сельские и городские); 5) рекреационные. Ф. Н. Мильков выделяет восемь классов ландшафтов: 1) сельскохозяйственные; 2) промышленные; 3) линейно-дорожные; 4) лесные; 5) водные; 6) рекреационные; 7) селитебные и 8) беллигеративные (от лат. belhgero — вести войну) [223, с. 149—150]. Еще более дробная с учетом самых разных критериев, классификация антропогенных ландшафтов дана в толковом словаре по охране ландшафтов [127].

Начиная с 70-х годов, изучению ландшафтов и антропогенных ландшафтов были посвящены многие совещания и конференции. Например, в 1997 году состоялась X ландшафтная конференция под названием «Структура, функционирование, эволюция природных и антропогенных ландшафтов». Появились и многие новые публикации — как коллективные [22], так и индивидуальные: И. И. Мамай [66], Ю. А. Веденина, В. А. Николаева. Казалось бы, что по логике вещей изучение антропогенных ландшафтов должно было бы привлечь не столько физико-географов, сколько эконо-мико-географов, а также экономистов и даже «технарей». Но этого не произошло, и им по-прежнему занимаются в основном физико-географы. Именно данное обстоятельство дает нам право отнести учение о географическом ландшафте (как и само ландшафтоведение) не к общегеографическим, а к физико-географическим.

Учение о природно-территориальном комплексе. Учение о природно-территориальном комплексе (ПТК) на суше и природно-аквальном комплексе в Мировом океане и водах континентов прямо стыкуется с учением о географическом ландшафте, поскольку эти понятия нередко рассматриваются как синонимы. Не случайно в его разработке приняли участие в основном те же ученые физико-географического профиля, которые занимаются проблемами геосистем и ландшафтов. И тем не менее это учение можно рассматривать и как относительно самостоятельное. Тем более, что в вопросах терминологии единства между учеными нет.

Согласно одному из определений, природно-тер-риториальный комплекс представляет собой участок географической оболочки, образующий целостную, генетически однородную территориальную систему, отличающуюся индивидуальным, но вполне закономерным составом компонентов и сочетанием более мелких территориальных единиц, взаимодействие которых образует его плановую горизонтальную структуру. Каждый такой комплекс отделен от соседних естественными географическими границами [226, с. 11].

Некоторые из них полагают, что термин «природно-территориаль-ный комплекс» идентичен только терминам «физико-географический», «природно-географический комплекс». Другие считают его синонимом также таких терминов, как «геокомплекс», «геосистема», «ландшафт».

К числу главных факторов формирования ПТК относят-энергетический (солнечная энергия и внутреннее тепло Земли), влагооборот, геолого-геоморфологическое строение территории, а также живые организмы — растения и животные, причем именно растительность служит наиболее яр-! ким физиономическим признаком ПТК. Современная жизнь существует в нем в виде биологического круговорота, определяющего и важнейшие особенности миграции химических элементов. ПТК формируется как целое в результате совместного существования и взаимодействия между всеми его компонентами (горными породами, воздухом, водой, почвами, растительностью и животным миром), которые развиваются по присущим им законам. Каждый ПТК обладает индивидуальной вертикальной и горизонтальной структурой. Он также представляет собой динамическую систему, преобразуясь под воздействием как внешних факторов, *-" ' так и факторов саморазвития, саморегулирования.

Можно сказать, что сравнительно новое учение о ПТК находится в стадии постоянного развития и обогащения.

5.4. Учения в социально-экономической географии

К этой группе мы считаем возможным отнести учения об экономико-географическом положении, о географическом разделении труда, о размещении и территориальной организации хозяйства и общества, о территориально-производственном комплексе.

Учение об экономико-географическом положении. Экономико-географическое положение присуще всем объектам экономико-географического изучения: производственным предприятиям, городам и другим населенным пунктам, районам, странам, субрегионам, регионам. Не случайно учение об экономико-географическом положении (ЭГП) относится к числу наиболее разработанных в социально-экономической географии. Особенно большой вклад в его формирование внесли Н. Н. Баранский, Н. Н. Колосовский, И. М. Маергойз.

Н. Н. Баранский еще в 1939 году опубликовал в журнале «География в школе» программную статью об экономико-географическом положении, да и затем не раз возвращался

к этой проблематике. Ему принадлежит следующее основополагающее определение: «ЭГП — это отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим данностям, имеющим то или иное экономическое значение — все равно будут ли эти данности природного порядка или созданные в процессе истории» [9, с. 129]. Вслед за Баранским по масштабу (или по территориальному охвату связей) ЭГП стали подразделять на микро-, мезо- и макроположение, а в пространственном аспекте — на центральное, периферийное, соседское, приморское ЭГП. Кроме того, в той же работе он охарактеризовал положение тех или иных объектов по отношению к очагам культуры, очагам войны, запасам полезных ископаемых. Особое внимание он уделял экономико-географическому положению городов, которое рассмотрел на примерах Ленинграда, Волгограда, Нью-Йорка, Лондона. Принципиальное значение имели также его утверждения, касавшиеся индивидуализирующего характера ЭГП и его исторической изменчивости.

Н. Н. Баранский рассматривал прежде всего и н -тегральное ЭГП, но оно складывается из отдельных компонентов или частных ЭГП, главным из которых является транспортно-географическое положение. Именно оно находилось в центре внимания Н. Н. Колосовского еще в период его деятельности в Госплане СССР при проектировании Урало-Кузнецкого комбината.

И. М. Маергойз начал с изучения экономико-географического положения Сталинграда, а в 70-х годах перешел к исследованиям ЭГП стран Восточной Европы и некоторых экономических районов СССР (Дальний Восток). Его вклад в концепцию интегрального ЭГП заключается, например, в выделении соседства первого (при наличии смежной границы) и второго порядка. В компонентном ЭГП, помимо транспортно-географического положения, он предложил выделять: 1) про-мышленно-географическое положение (относительно источников энергии, центров обрабатывающей промышленности и научно-технических баз); 2) агрогеографическое положение (относительно продовольственных баз и центров потребления сельскохозяйственной продукции); 3) рыночное положение (относительно рынков сбыта потребительских товаров производственного назначения); 4) демогеографическое положение (относительно трудовых ресурсов и научно-технических кадров); 5) рекреационно-географическое положение (относительно центров рекреации) [220].

Рис. 10. Важнейшие аспекты оценки ЭГП (по Е. Л. Плисецкому)

Об экономико-географическом положении писали также Ю. Г. Саушкин, В. В. Покшишевский, Е. Е. Аейзерович, В. Я. Ром, Б. Б. Родоман, Н. С. Мироненко и многие другие экономико-географы. В их работах отмечался также потенциальный характер категории ЭГП, выгодность которого может реализоваться далеко не во всех случаях. Современные представления об оценке ЭГП можно продемонстрировать и в графическом виде {рис. 10).

Учение о географическом разделении труда. Это понятие привлекало и продолжает -привлекать внимание многих эко-номико-географов — Н. Н. Баранского, который назвал его основным понятием экономической географии, И. А. Витве-Ра, Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Саушкина, И. М. Маергойза, П. М. Алампиева, Б. Н. Семевского, В. А. Анучина, Э. Б. Алаева и других. Но основоположником учения о географическом Разделении труда (ГРТ) с полным основанием считается Н. Н. Баранский, посвятивший этому понятию одну из своих наиболее важных работ [9, с. 96—127].

Во-первых, Н(Н. Баранский дал определение сущности географического разделения труда как пространственной формы общественного разделения труда. Во-вторых, он подразделил его на межрайонное и международное. В-третьих, он расширил представление о двух главных факторах, лежащих в его основе — природном и социально-экономическом. В-четвертых, он конкретно проследил исторический процесс развития международного географического разделения труда, В-пятых, он определил основные последствия географического разделения труда — повышение производительности труда, формирование экономических районов разной специализации. В-шестых, он соотнес понятие о международном разделении труда с понятием о мировом хозяйстве, назвав его движущей силой, «душой» мирового хозяйства. В-седьмых, он сформулировал общую принципиальную предпосылку географического разделения труда, которая заключается в том, что оно может осуществляться только тогда, когда цена товара на месте его продажи будет превышать его цену на месте производства, суммированную с транспортными расходами на его перевозку.

И. А. Витвер, разрабатывая проблемы международного географического разделения труда, также сформулировал три условия, необходимые для его формирования, связанные с преимуществами страны-производителя, интересами стран-потребителей и расходами на перевозку продукции [213, с. 228—229]. Он затрагивал и вопрос о развитии географического разделения труда «вширь» — за счет вовлечения новых территорий, и «вглубь» — путем увеличения его интенсивности.

Ю. Г. Саушкнн в своей главной монографии [93]^ посвятил проблемам территориального разделения труда целую главу. В ней он характеризует значение территориального разделения труда (ТРТ) для экономической географии, его систему. Связь разделения труда с транспортом, с концентрацией производства, с окружающей средой, с наличием трудовых ресурсов, предлагает расчленение этого понятия на шесть видов. Что же касается пространственного охвата территориального разделения труда, то он подразделяет его

В отличие от Н Н Баранского, И А Витвера, В А Анучина Ю Г Са-ушкин употреблял термин «территориальное разделение труда», считая его синонимом термина «географическое разделение труда»

на шесть следующих уровней: 1) всемирное ТРТ, которое охватывает все страны мира; 2) международное ТРТ в рамках того или иного объединения государств; 3) межрайонное ТРТ, которое осуществляется между районами страны; 4) внутрирайонное ТРТ — внутри экономического района страны; 5) внутриобластное ТРТ — в пределах области; 6) локальное ТРТ.

Э. Б. Алаев в своем понятийно-терминологическом словаре также применяет термин «территориальное разделение труда», причем дает и его пространное определение [110, с. 186]. Но одновременно он пытается уменьшить терминологический разнобой, составив свою схему соподчинения (рис. 11). Из нее вытекает, что территориальным разделением труда он предложил именовать только внутригосударственное и внутрирайонное разделение труда, противопоставляя его международному разделению труда. Но эта схема мало повлияла на имеющиеся разночтения.

Рис 11 Понятийно-терминологическая система «Территориальное разделение труда» (по Э. Б. Алаеву)

В последнее время вопросы международного и внутри-странового географического разделения труда продолжали разрабатываться, но, пожалуй, первое из них привлекало большее внимание. По определению акад. О. Т. Богомолова международное географическое разделение труда (М Г Р Т) представляет собой процесс устойчивой концентрации в отдельных странах производства материальных благ и услуг сверх внутренних потребностей, т. е. для внешнего обмена и одновременно... процесс развития потребления сверх производственных возможностей на основе приобретения продукции извне. Наряду с этим были четче определены три группы факторов, лежащих в основе МГРТ: 1) природно-географические и экономико-географические; 2) факторы научно-технического прогресса и 3) социально-политические и социально-экономические факторы.

Учение о территориально-производственном комплексе. Учение о территориально-производственном комплексе (ТПК) — едва ли не самое разработанное в отечественной социально-экономической географии. При этом оно внесло новые аспекты не только в теорию этой науки, но и в народнохозяйственную практику, поскольку ТПК считались ведущей формой территориальной организации производства при социализме, наиболее полно отвечающей задачам его развития в условиях НТР. Это был один из немногих географических терминов, вошедших в пятилетние пл_аны страны и другие государственные документы.

По мнению некоторых экономико-географов, формирование современных представлений о ТПК началось еще в 20-е годы при разработке плана ГОЭЛРО и было связано с именами Г.М.Кржижановского, И.Г.Александрова, Н. Н. Баранского, Н. Н. Колосовского, В. М. Четыркина и др. И тем не менее общепризнанно, ч1< р основоположником учения о ТПК стал Н. Н. Колосовскии*, в основных чертах сформулировавший его в 1947 году, а затем продолжавший его углубление.

Н. Н. Колосовскому принадлежит ставшее уже классическим само определение производственного комплекса. Под ним он понимал такое экономически взаимообусловленное сочетание предприятий в одной промышАен-ной точке или целом районе, при котором достигается определенный экономический эффект за счет удачного планового подбора предприятий в соответствии с природными ^иэкономическими условиями района, с его транспортов и

кояомико-географическим положением [58, с. 138]. Для II аскрытия внутренних производственных связей комплекса 9 Н Н- Колосовский использовал метод^энергрпроидводствен-ных циклов, который позволил всесторонне-раскрыть как его структуру, так и взаимосвязь с природными ресурсами J территории.

В дальнейшем большой вклад в развитие учения о ТПК внесли очень многие экономико-географы и экономисты. Среди них можно назвать академиков А. Г. Аганбегяна, j_j j_[ Некрасова, М. М. Паламарчука, В. В. Воробьева, таких известных ученых как А. Е. Пробст, А. М. Колотиевский, Ю. Г. Саушкин, И. И. Белоусов, В. В. Кистанов, М. К. Бандман, Э. Б. Алаев, А. Т. Хрущев, Т. М. Калашникова, Н. Т. Агафонов, А. И. Чистобаев, О. А. Кибальчич, М. Н. Степанов, П. Я. Бакланов, М. Д. Шарыгин, В. Я. Ром и многих других, представлявших прежде всего московскую, ленинградскую и новосибирскую школы. По проблемам ТПК созывались многочисленные научные конференции, было издано очень большое число книг и статей. Они помогли прояснить вопросы, связанные с иерархией, классификацией, типологией ТПК.

В плане иерархии, несмотря на разные ее варианты, ТПК обычно стали подразделять на республиканские, мак-рорайонные, районные и локальные. По степени «зрелости» начали различать исторически сложившиеся (традиционные) и новые ТПК. Новосибирский экономико-географ М. К. Бандман предложил называть ТПК особого типа, создаваемые для решения региональных межотраслевых проблем общегосударственного значения в районах нового освоения, программно-целевыми. По производственной специализации стало принято классифицировать ТПК на _1гчтнт комплексы металлургического, машиностроительного, топливно-энергетического, нефтегазохимического, лесопромышленного, агропромышленного и других отраслей. По характеру территориальной структуры — на моноцентриче- —> • ские, имеющие в качестве ядра один мощный экономический узел, полицентрические, имеющие два или несколько

К ним он относил Братско-Усть-Илимский, Саянский ТПК в Восточной Сибири, Средне-Обский — в Западной, Южно-Якутский на Дальнем Востоке, Южно-Таджикский в Средней Азии, Павлодар-Экибастузский — ^в Казахстане, Тимано-Печорский и комплекс КМА в Европейской части страны

ядер, и формирующиеся децентрические, в которых мощные экономические узлы пока еще отсутствуют. В 80-е годы особую актуальность приобрел вопрос об экологической эффективности ТПК, появились идеи создания «безотходных» комплексов.

Но, разумеется, не по всем проблемам, связанным с развитием ТПК, было достигнуто полное единодушие. Так, в методологическом плане весьма спорным оказался вопрос о возможности создания ТПК в капиталистических странах, который бурно дебатировался еще на XXIII Международном географическом конгрессе в Москве в 1976 году. Представители школы МГУ (Ю. Г. Саушкин, Т. М. Калашникова) считали ТПК атрибутом только планового хозяйства, представители ленинградской школы допускали возможность того, что ТПК «пробивают себе дорогу» и в рыночной экономике.

Естественно, что переход России к рыночной экономике повлек за собой переоценку роли ТПК в хозяйстве страны. Некоторые экономико-географы ныне считают, что и в советскую эпоху эта роль была сильно преувеличена, на самом же деле идеи ТПК удалось претворить в жизнь лишь в малой степени. Что же касается нынешней хозяйственной ситуации, то в нее ТПК и вовсе не вписываются. Другие полагают, что ТПК и прежде играли немаловажную роль, и ныне сохраняют свое значение. Только «заведовать» ими должен не столько Центр, сколько отдельный заинтересованный регион. Да и в структуре ТПК базовые отрасли должны лучше сочетаться с более современными наукоемкими.

Учение о территориальной организации хозяйства и общества. Это относительно новое учение, находящееся еще в стадии формирования. В своем развитии оно прошло несколько этапов.

В течение длительного времени для обозначения географического распространения производства материальных благ применялся достаточно простой и общепонятный термин «размещение производства».

Затем в научный обиход стал постепенно входить термин «территориальная организация», более широкий, чем «размещение» — прежде всего благодаря тому, что он включает также взаимосвязи между самими размещенными объектами, между ними и средой обитания, а также систему управления этими процессами. В 1965 году А. Е Пробст впервые

применил термин «территориальная организация производства». Еще большее распространение, в первую очередь в работах представителей школы МГУ, получил термин «территориальная организация производительных сил» (ТОПС). Одновременно А. Т. Хрущев, В. Я. Ром и другие авторы стали применять его по отношению не только ко всему народному хозяйству СССР, но и по отношению к отдельным отраслям и межотраслевым комплексам. Т. Г. Рунова рассмотрела территориальную организацию природопользования, С. А. Ковалев — территориальную организацию населения сферы обслуживания и др.

Инициатором еще более широкой трактовки понятия о территориальной организации и распространения его на все общество был Ю. Г. Саушкин. По его мнению, географы не должны ограничивать свои исследования только производительными силами. Они должны изучать также и другие сферы общественной жизни (жилища, зоны отдыха, учебные заведения, больницы и т.п.), причем не столько в плане их размещения, сколько с учетом взаимных связей, соподчи-ненности, взаимодополняемости, гибкости средств достижения целей и исторической смены этих целей, а также наложения точек и зон друг на друга [93, с. 378].

Из других экономико-географов наиболее последовательным сторонником перехода к изучению именно территориальной организации общества являлся и является Б. С. Хо-рев, что нашло отражение во многих его публикациях. По мнению Б. С. Хорева, понятие территориальной организации общества в широком смысле охватывает все вопросы, касающиеся размещения производительных сил, расселения людей, взаимоотношения общества и природы, проблемы региональной социальной, демографической, экономической и экологической политики [107, с. 76]. Вместе с тем по Б. С. Хореву это понятие может употребляться и в более узком смысле.

В целом в такой трактовке его представляет и Э, Б. Алаев, '
по определению которого территориальная орга
низация общества — есть сочетание функциониру
ющих территориальных структур (расселения населения,
производства, природопользования), объединяемых структу
рами управления в целях осуществления воспроизводства
жизни общества в соответствии с целями и на основе дей
ствующих в данной общественной формации экономических
законов [110, с. 33]. /