💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Научная картина мира 4 страница

В географической литературе более других касались во­проса о географических школах Ю. Г. Саушкин, И. А. Витвер, Ф. Н. Мильков, Л. С. Абрамов, Б. С. Хорев. В работах этих да и других ученых можно встретить примеры отечественных (школы П. П. Семенова-Тян-Шанского, В. В. Докучаева, Д. Н. Анучина) и зарубежных (немецкая школа антропогео-графии, французская школа «географии человека») школ. Иногда затрагивается и вопрос об иерархии научных геогра­фических школ с выделением среди них общенациональных, региональных и даже местных. Тем не менее в наиболее принятой трактовке школы обычно «привязываются» к науч­ным направлениям (например, школа экономического райо­нирования) и именуются по лидеру или лидерам этого на­правления.

В одной из своих работ Ю. Г. Саушкин посвятил форми­рованию научных школ советских географов целую главу [233]. В ней он выделил всего шесть научных школ, в том числе пять в области физической географии (школы Берга — Борзова, Вернадского — Полынова, Глушкова — Муравей-ского, Шокальского — Зубова, Сукачева) и одну — в области экономической географии (школа Баранского — Колосов-ского). А Ф. Н. Мильков предлагает перечень школ по пяти направлениям физической географии. «Персоналия» этих школ, что вполне естественно, отчасти совпадает с предложе­ниями Ю. Г. Саушкина. Но есть и существенные дополнения в виде школы физического страноведения Б. Ф. Добрынина, ландшафтно-географической школы акад. А. А. Григорьева, геоморфологической и палеогеографической школы акаде­миков К. К. Маркова и И. П. Герасимова [223, с. 278].

Нетрудно заметить, что вопрос о научных школах тесно связан с проблемами структуры географической науки.

В самом деле, ведь в научном обиходе мы говорим о московской, петербургской, новосибирской, рижской, тартусской, тбилисской геогра­фических школах, а также о «школе МГУ», «школе ИГРАН».

4. Иерархия научных знаний: общие подходы

4.1. Примерная схема иерархии

Овладение географической культурой подразумевает знакомство с иерархией научных знаний в географии. Из­вестно, что научные знания обычно подразделяются на тео­ретические и эмпирические. В данном случае нас интересу­ют только теоретические знания, отражающие саму сущ­ность объектов и явлений, методологию и методику их по­знания. Сама же эта сущность раскрывается благодаря ис­пользованию идей, законов, понятий, приемов, гипотез, тео­рий и т. п. Трудно сказать, как дело обстоит в других на­уках, но в географии их соподчинение разработано недоста­точно. Отсюда — многочисленные примеры «некорректно­го» применения подобной иерархии. Из зарубежных авто­ров в этом вопросе попытался разобраться Дэвид Харвей, посвятивший роли теорий, законов и моделей целую главу своей книги [105].

Мы полагаем, что правильнее всего было бы исходить из следующего иерархического соподчинения.

1. Учение — как совокупность теоретических положений
в какой-либо области научных знаний, которое может вклю­
чать в себя ряд теорий, концепций.

2. Теория (от греч. theoria — наблюдение, рассмотрение,
исследование) — форма научного знания, дающая целост­
ное представление о закономерностях и существенных вза­
имосвязях, основных идеях в той или иной области знания;
как правило, подтверждается экспериментом или расчетом.

3. Концепция (от лат. conceptio — понимание, система) —
совокупность наиболее существенных элементов теории или
теорий, точка зрения, руководящая идея для понимания сущ­
ности определенных процессов и явлений, конструктивный
принцип.

*

Например, экономическое районирование или характеристика ТПК предстают и в виде учений, и в виде теорий, и в виде концепций. То же тносится и ко многим другим основополагающим понятиям.

4. Гипотеза (от греч. hyphotesis — основание, предложе­
ние) — вероятное предположение о причинах каких-либо
явлений, еще не проверенное и не подтвержденное экспе­
риментом; после такой экспериментальной проверки может
либо отмереть, либо превратиться в научную теорию.

5. Понятие — форма мышления, отражающая суще­
ственные свойства, связи и отношения предметов и явле­
ний, выступающее как мысленная фиксация определенного
предметного содержания; рассматривается как элемент уче­
ний, теорий, концепций и гипотез.

6. Термин — слово или словосочетание, отражающее на­
именование научного понятия и фиксирующее его в крат­
кой дефиниции или имеющее более самостоятельное значе­
ние.

Упомянем также не очень вписывающееся в эту схему «новомодное» слово «парадигма» (от греч. parddeigma — пример, образец). По определению родоначальника этого термина американского философа и историка науки Томаса Куна, парадигма — это всеми признаваемая совокупность знаний и оценок, накопленных данных, которые в течение некоторого времени используются специалистами в качест­ве своего рода «шаблона» при постановке задач и их реше­нии. Иными словами, это как бы самая общая концептуаль­ная схема, ориентирующая ученых на специфический под­ход к исследованию объектов науки.

4.2. Законы и закономерности

Понятие о законе (закономерности) в науке несколько выпадает из приведенной выше иерархии, поскольку оно может быть связано и с теориями, и с учениями, и с кон­цепциями. В логическом словаре-справочнике Н. И. Конда­кова закон определяется как внутренняя и необходимая, всеобщая и существенная связь предметов и явлений объек­тивной действительности, как прочное, остающееся, повто­ряющееся, не так часто меняющееся, идентичное в явлении. Если закон выражен с меньшей абсолютностью (повторяе­мостью) или, иными словами, общее правило допускает ка­кое-то количество исключений, его обычно называют зако­номерностью.

По признаку общности научные законы принято подраз-елять на три группы: всеобщие, общие и частные. К всеоб­щим _относят законы развития и движения, присущие и при-оде и обществу, и мышлению и составляющие предмет изучения философии. В группу общих законов входят зако­ны, сфера действия которых достаточно широка и которые поэтому являются предметом не одной, а ряда родственных наук. А частные (специфические) законы относятся к какой-либо одной из естественных или общественных наук.

По степени разработанности научных законов отдельные науки различаются очень сильно. Лидерство здесь, надо по­лагать, за физикой, тогда как место географии, увы, в арьер­гарде.* О законах и закономерностях писали многие уче­ные. Но их высказывания — не хор, а отдельные сольные партии, если же и хор, то слишком разноголосый. Доходило и до таких крайностей, как предложение о полном отказе от изучения в географии каких-либо законов и закономерно­стей. Были и компромиссные варианты: такой авторитет как Д. Л. Арманд прямо писал о том, что в географии (по край­ней мере физической) вообще нет законов, а могут быть только закономерности [7, с. 145].

Наиболее сложным был и остается вопрос о выделении и формулировке «единых» географических законов. Едва ли не первым еще в 1928 году развернутую группировку таких законов предложил В. П. Семенов-Тян-Шанский. В 70-х — 80-х годах подобные законы «конструировали» Ю. Г. Сауш-кин, Б. Б. Родоман, Б. М. Ишмуратов, У. И. Мересте и некото­рые другие географы. В самом общем плане пришли к выво­ду о том, что географические законы являются законами, определяющими ход географических процессов и происхо­дящими в «географическом пространстве». Но попытки кон­кретно их сформулировать мало удались («закон о много­мерности географических границ», «закон самосохранения человечества» и т.п.). Ясности в этом вопросе не прибави­лось и к концу 90-х годов.

Несколько дальше в определении своих законов и зако­номерностей продвинулись физико-географы. Пальма пер­венства среди них принадлежит акад. С. В. Калеснику, кото-

Например, в своем словаре «Природопользование» Н Ф. Реймерс риводит характеристику 70 законов, но это в основном законы естество-нания в широком его понимании. Собственно географический закон во всем этом перечне только один [130].

рый предложил свой «Краткий свод общих географических закономерностей», включавший 35 пунктов [55, с. 44—45]. И хотя этот свод уже не раз подвергался весьма критическому разбору, в нем безусловно подведен серьезный итог изуче­ния Земли, начатого во многом (А. Гумбольдт, В. В. Докучаев,

A. И. Воейков) еще в XIX веке. Во всяком случае идеи це­
лостности, зональности, ритмичности географической обо­
лочки настолько общеприняты, что вряд ли могут встретить
какие-либо возражения.

Свои формулировки законов и закономерностей в сфере социально-экономической географии предлагали Ю. Г. Са-ушкин, А. Е. Пробст, П. М. Алампиев, В. М. Четыркин, Б. Н. Семевский, М. И. Альбрут, Э. Б. Алаев, Н. Г. Агафонов, С. Б. Лавров, В. Я. Ром и некоторые другие экономико-геог-рафы. При этом многие из них исходили из того, что зако­номерности размещения производства являются лишь отра­жением более общих экономических законов. К тому же речь шла сугубо о социалистическом производстве, законо­мерности которого («планомерно-пропорционального разви­тия», «равномерного развития» и др.) в наши дни вряд ли могут считаться актуальными. В известной мере то же отно­сится и к законам размещения населения, о которых писали

B. В. Покшишевский, В. Г. Давидович и в особенности
Б. С. Хорев. В этом перечне «законодателей» можно упомя­
нуть и В. А. Анучина, который предложил выделять еще осо­
бые «переходные» законы, определяющие взаимоотношения
между обществом и природой. В 1997 г. новую попытку
сформулировать законы экономической и социальной гео­
графии предприняла Т. М. Калашникова.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что в целом вопрос о географических законах и закономерностях разра­ботан еще крайне недостаточно. Разумеется, эта ситуация сильно сказывается и на учебной географии.

5. Иерархия научных знаний: учения

5.1. Общенаучные учения

В этом разделе речь пойдет об учениях, охватывающих обширные области знания и выходящих далеко за рамки собственно географии, но тем не менее имеющих прямое

тношение и к ней. Воспользуемся для их общего обозначе­ния термином «географическое естествознание», который говеем недавно был употреблен В. С. Преображенским. По-видимому, к категории таких учений следует отнести эволюционное учение, учение о биосфере и ноосфере, уче­ние о природопользовании, учение о Мировом океане и не­которые другие.

Эволюционное учение. Истоки эволюционного учения прослеживаются еще в XVIII веке (Жорж Луи Бюффон) и получают более отчетливые формы в первой половине XIX века (Жан-Батист Ламарк, Карл Рулье). Но становление его происходит уже после выхода в свет трех великих тру­дов Чарлза Дарвина, которые открыли новую эпоху в есте­ствознании, оказав очень большое воздействие на развитие всей научной мысли. Эволюционное учение получило широ­кое распространение и в России, прежде всего благодаря работам таких выдающихся дарвинистов как А. Н. Бекетов, И. М. Сеченов, К. А. Тимирязев, И. И. Мечников.

О роли эволюционного учения в развитии географиче­ских идей подробно написал Ю. Г. Саушкин [233, с. 80]. В самом деле, история объектов, изучаемых географией, не­разрывно связана с эволюцией жизни на Земле. Знание эво­люции организмов и их сообществ, включая сюда и эволю­цию человека, выступает в роли одного из условий суще­ствования географической науки. Из этого учения геогра­фия взяла прежде всего идею развития, исторического под­хода ко всему происходящему на Земле. Элементы именно такого подхода отчетливо прослеживаются уже в работах П. А. Кропоткина, а затем в трудах академиков Л. С. Берга, В. Н. Сукачева, И. П. Герасимова, К. К. Маркова, А. Л. Янши­на. Во многих исследованиях он получил графическое ото­бражение (рис. 4).

Свое конкретное научное выражение этот подход нашел прежде всего в формировании палеогеографии — науки о развитии географической оболочки Земли и истории взаимодействия природы и человека. Благодаря трудам К. К. Маркова, И. П. Герасимова, А. А. Величко и других уче­ных отечественная палеогеография добилась немалых успе­хов. В частности, палеогеографическими исследованиями было установлено, что в географическом прошлом различия земной поверхности были менее существенны, чем в настоя­щее время и что исторический процесс развития географи­ческой оболочки заключался в усложнении некогда более од-

Время -------» - 4 млрд. лет Ж

назад Щ

Рис. 4. Основные ступени эволюции вещества (по Г. В. Войткевичу)

нородной и простой ее структуры, в увеличении территори­альной дифференциации.

Тем не менее, как отметил А. А. Величко в середине 80-х годов, палеогеография воспринимается у нас как наука второго порядка и рассматривается как дисциплина, обра­щенная не к настоящему, а к прошлому, тогда как наряду с геологической существует и географическая палеогеогра­фия, деятельность которой нацелена на современную при­роду. Поэтому А. А. Величко предложил «переименовать» па­леогеографию в эволюционную географию, предмет которой заключается в реконструкции природных (физико-географических) условий прежних эпох, установле­нии закономерностей динамики этих условий во времени в целях анализа истории формирования (происхождения) со­временной ландшафтной оболочки.

Важно отметить, что такая новая трактовка способство­вала активизации исследований в этой области. В качестве примера приведем одно из семи направлений Международ­ной геосферно-биосферной программы «Глобальные изме­нения», которое формулируется как «Эволюция и измене­ния природных и природно-антропогенных географических систем». Цель этих исследований заключается в том, чтобы выявить и объяснить структурно-функциональные измене­ния взаимосвязанных глобальных, региональных и локаль­ных географических систем в истории Земли и на совре­менном этапе ее развития, научиться прогнозировать эти изменения, определять пути управления географическими системами. Не случайно акад. В. М. Котляков уже поднял во­прос о создании теории эволюции ландшафтной оболочки Земли как части биосферы, включающей характеристики этапов антропогенного воздействия на эту оболочку и путей ее дальнейшего развития. Он же упомянул о работах геогра­фов РАН по выявлению закономерностей эволюции и дина­мики климата и природных зон в плейстоцене за последние 100—200 тыс. лет.

Учение о биосфере и ноосфере. Учение о биосфере — обширная интегральная область знаний, включающая целый ряд научных направлений естественно-научного и обще­ственного профиля.

Хотя подход к термину «биосфера» наметился еще у французского ученого Жан-Батиста Ламарка, а сам этот термин впервые был употреблен австрийским геологом Эду­ардом Зюссом в 1875 году, в XIX веке мир неживой мате­рин, мир живого вещества и мир человека еще не воспри­нимались как тесно взаимосвязанные. Только в 20-х годах XX века выдающимся русским ученым В. И. Вернадским было создано стройное учение о биосфере как сфере рас­пространения жизни и особой оболочке нашей планеты.

Согласно В. И. Вернадскому, в течение миллиардов лет изменение облика Земли было связано с геологическими процессами, проходившими в земной коре, на поверхности ^и в глубинных слоях планеты. До появления органической жизни они затрагивали только ее косное (неорганическое) вещество. Но с появлением жизни, живого вещества между косным и живым веществом стал происходить непрерыв­ный материальный и энергетический обмен. В свою очередь Деятельность живого вещества, проникшего во все уголки

планеты, привела к образованию биосферы как «поля су­ществования жизни».

По В. И. Вернадскому, биосфера — это общеплане­тарная оболочка, та область Земли, где существует или су­ществовала жизнь и которая подверглась и подвергается ее воздействию. Биосфера охватывает всю поверхность суши, всю гидросферу, часть атмосферы и верхнюю часть лито­сферы (рис. 5), хотя ее конкретные линейные параметры разными учеными оцениваются не одинаково. Все компо­ненты биосферы тесно взаимодействуют между собой, со­ставляя целостную систему, развивающуюся как по своим внутренним законам, так и под воздействием внешних сил, включая космические. Живые организмы создают в био­сфере круговороты важнейших биогенных элементов, кото­рые попеременно переходят из живого вещества в неорга­ническую материю [20; 21].

В дальнейшем В. И. Вернадский развил свое учение о биосфере, дополнив его учением о переходе биосферы в ноосферу (букв, «мыслящую сферу», «сферу разума»). Он писал о том, что под влиянием научной мысли и человече­ского труда биосфера переходит в новое состояние — ноо­сферу. И о том, что ноосфера есть новое геологическое яв­ление на нашей планете и в ней впервые сам человек стано­вится крупнейшей геологической силой. Центральная идея учения о ноосфере — идея коэволюции, то есть совместного гармоничного развития природы и человеческого общества. Уже после В. И. Вернадского проблемами эволюции занима­лись его ученики и последователи — акад. А. Е. Ферсман, акад. В. Н. Сукачев, Н. В. Тимофеев-Ресовский, В. А. Ковда и другие ученые. По современному определению ноосфе­ра — это высшая стадия развития биосферы, связанная с возникновением и становлением в ней цивилизованного че­ловечества, с периодом, когда разумная человеческая дея­тельность становится главным, определяющим фактором развития на Земле [130, с. 315].

Учение о биосфере и ноосфере чрезвычайно широко ис­пользуется в географии, и это вполне понятно, поскольку в центре ее внимания находятся закономерности взаимодей­ствия в системе «человек—природа—общество». Это учение легло в основу экологии человека, существенно обогатив концептуальный аппарат наук, принимающих участие в ее становлении. С проблемой адаптации человека к окружаю-

^рис 5 Общая структура биосферы (по Н. Ф. Реймерсу)

щей среде тесно связана и медицинская география. В по­следнее время именно географами развивается понятие о ноосферогенезе — как о процессе трансформации биосфе­ры и тенденции возрастания человеческого фактора в ее функционировании и развитии.*

Учение о природопользовании. Термин «природопользо­вание» был впервые применен в 1959 году, хотя и в ограни­чительном, преимущественно эколого-биологическом толко­вании. Возникновение же учения о природопользовании приходится уже на 70-е годы, когда в системе «человек — природа — общество» начали происходить существенные и зачастую необратимые изменения. Сложившаяся ситуация привела к необходимости более глубокого и всестороннего анализа различных аспектов взаимодействия общества и природы и путей их оптимизации, причем в самом широком междисциплинарном аспекте. Именно в этом и заключается задача природопользования.

В середине 70-х годов появляется первое краткое опреде­ление природопользования — как деятельности, объединяю­щей все стороны воздействия человека на природу, включая ее охрану, освоение и преобразование. Позднее была пред­ложена и более пространная дефиниция. Согласно ей под природопользованием следует понимать целена­правленную общественно-производственную деятельность, задача которой состоит в обеспечении настоящего и буду­щего поколения людей разнообразными природными ресур­сами и окружающей средой определенного качества, улуч­шении использования и воспроизводства природных ресур­сов, сохранении равновесия между природой и обществом на основе взаимоувязанных мер по охране, воспроизводст­ву, повышению продуктивности, расширенному потребле­нию природного потенциала [26, с. 121].

Было также уточнено представление о структуре приро­допользования, которое должно включать как ресурсопроиз-водящие отрасли, так и ресурсопотребляющие отрасли, при-

* Наряду с понятием «ноосфера» в научной литературе встречаются также понятия «техносфера», «социосфера», «антропосфера» и др. Уче­ние о техногенезе как геохимической деятельности «промышленно орга­низованного человека» было создано акад. А. Е. Ферсманом. О роли тех­ники как космической силы писал Н. А. Бердяев. Однако нужно учиты­вать, что техника и технология выражают хотя и важнейшую, но все же только одну сторону воздействия человека на природу.

чем и верхнего и нижнего «этажей». Представление о двух _еГо основных направлениях — ресурсопользовании и охра­не окружающей среды, а также об аспектах природопользо­вания: социально-политическом, технико-технологическом, правовом, социально-экологическом, эколого-экономиче-ском. И о подразделении природопользования на рациональ­ное и нерациональное. При этом под рациональным приро­допользованием стали понимать систему деятельности, при­званную обеспечивать экономную эксплуатацию природных ресурсов и условий и наиболее эффективный режим их воспроизводства с учетом перспективных интересов разви­вающегося хозяйства и сохранения здоровья людей. А к не­рациональному природопользованию стали относить деятель­ность, не обеспечивающую сохранение природно-ресурсно-го потенциала [130, с. 405]. Были разработаны также поня­тия об интенсивном и экстенсивном природопользовании.

Как сфера научного знания природопользование включа­ет элементы естественных, общественных и технических наук. Так, в его пределах уже достаточно громко заявила о себе экономика природопользования, разви­вающаяся по трем главным направлениям: экономики защи­ты окружающей среды от загрязнения, эколого-экономиче-ском и оценочном. Большое воздействие на ее развитие ока­зали работы таких ученых как академики Т. С. Хачатуров и Н. П. Федоренко, профессора К. Г. Гофман, М. Я. Лемешев, Н. Ф. Реймерс, П. Г. Олдак.

Не меньше контактов природопользование имеет и с гео­графической наукой. Пожалуй, ярче всего об этом сказал Я. Г. Машбиц: «Природопользование, включающее взаимо­действие на всех территориальных уровнях общества и при­роды, естественных ресурсов, хозяйства и расселения — это не только ведущая категория современной научной геогра­фии. Это и ее наиболее актуально^ теоретическое и практи­ческое направление... На природопользовании замыкаются важные направления землеведения, истории географии, гео­графического ресурсоведения, географии хозяйства и насе­ления, социальной и политической географии» [81, с. 19]. Не удивительно, что различные проблемы природопользования находили и продолжают находить отражение в работах очень многих географов, представляющих как физическую геогра­фию — д. д. Арманд, Н. А. Гвоздецкий, А. М. Рябчиков, В. М. Котляков, А. П. Капица, Н. Ф. Глазовский, В. С. Преоб­раженский, А. Г. Исаченко и др., так и социально-экономи-

ческую географию — А.А.Минц [69], И. В. Комар [59], О. Р. Назаревский, В. А. Анучин [6], Г. А. Приваловская и Т. Г. Рунова [88].

По современным представлениям, главная задача гео­графии природопользования заключается в террито­риальной организации рационального природопользования. Такая организация подразумевает, с одной стороны, опти­мизацию природной среды, а с другой — совершенствова­ние территориальной организации отраслей природопользо­вания, причем и то и другое — в региональном аспекте, но с учетом общих целей социально-экономического развития.

Тем не менее теорию рационального (равновесного) при­родопользования еще нельзя считать созданной, разработка ее основ продолжается. По мнению акад. В. М. Котлякова, такие основы должны включать выяснение границ устойчи­вости природной составляющей географической оболочки, геосистем и общих экологических ограничений природо­пользования, определение критериев его оптимизации, со­здание системы экономических и внеэкономических пока­зателей для комплексной оценки природных и социальных ресурсов и условий жизнедеятельности человека, участие в разработке экологичных технологий природопользования, разработку методологии комплексного прогнозирования.

Учение о Мировом океане. Термин «Мировой океан» был введен в науку в 1917 году известным русским геогра­фом и океанологом Ю. М. Шокальским в его труде «Океа­нография». С тех пор учение о Мировом океане постоянно развивалось и обогащалось. По современным представлени­ям изучением Мирового океана занимается целый комплекс наук (рис. 6), синтезирующим звеном которого является океанология — наука о природных процессах в Ми­ровом океане, которая рассматривает его как целостный планетарный природный объект. Важное место в этом ком­плексе отводится и физической географии океана/

* Такая точка зрения, при которой не океанология включается в со­став физической географии (см. с. 31), а наоборот, также широко рас­пространена. Более того, по мнению некоторых авторов океанология, как естественная наука, отделившаяся от географии еще в начале XX в., по своей комплексности вообще не имеет аналогов «на суше», поскольку она включает и физику моря, и морскую метеорологию, и химию моря, и гео­логию, и геоморфологию его дна и берегов, и биологию океана. Видимо, правильным будет считать, что океанология и физическая география Ми­рового океана дополняют друг друга.

Рис. 6. Взаимосвязь наук о Мировом океане (по Р. А. Крыжановскому)

Физическая география Мирового океа-н а зародилась еще в середине XIX века, но становление ее произошло уже в середине XX века. Она изучает морфоло­гию Мирового океана и границы его частей, происхождение и развитие океанов, дно океанов, его воды и их динамику, взаимодействие океана, атмосферы и суши, океанические «ландшафты». В этой области знаний большую роль сыграли

работы А. Д. Добровольского, О. К. Леонтьева, В. П. Зенко-вича, Д. В. Богданова, Е. С. Короткевича, П. А. Каплина,

B. Л. Лебедева и других ученых.

В середине XX века зародилась и экономическая география Мирового океана, что объясняется на­ступлением этапа интенсивного использования его природ­ных условий и ресурсов. В составе экономической геогра­фии океана начали формироваться такие направления как использование минеральных, энергетических и биологиче­ских ресурсов океана, размещение производства в океанах и на берегах, география приморского размещения населе­ния, география морского транспорта и всей морской инфра­структуры, география товарооборота, рекреации и туризма, а также влияние общественного производства на природ­ную среду океана, его экономическое районирование. Все эти вопросы нашли отражение в работах В. В. Покшишев-ского, Л.И.Василевского, С.С.Сальникова [97], С.В.Ми­хайлова, Ю. Г. Саушкина, В. А. Дергачева, С. Б. Шлихтера,

C. Б. Слевича, П. Г. Сутягина и других экономико-географов.

Появились также первые работы в области политической географии океана, его военно-морской, медицинской гео­графии, океанического природопользования, региональной географии, изучающей природу и хозяйство отдельных ак­ваторий, картографии океана.

Почти одновременно возникла идея объединения всех этих направлений научной мысли в единое целостное учение о географии Мирового океана. Формально датой «отпочкова­ния» географии Мирового океана считается 1970 год, когда состоялось первое организационное заседание по этой про­блеме. Тогда же на V съезде Географического общества СССР акад. К. К. Марков в своем докладе сказал: «В геогра­фической науке создалось странное положение. Говорят, пишут о географии, подразумевая чаще всего одну ее поло­вину — географию суши. Наступает, однако, пора признания географии океана». В становлении географии Мирового океа­на большую роль сыграли V, VI, VII съезды Географического общества СССР, XXIII Международный географический кон­гресс в Москве (1976), подготовка семитомной монографии «География Мирового океана» (1979—1985), издание таких фундаментальных картографических произведений, как «Морской атлас», «Атлас океанов». Особую роль в создании