💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Общее представление о залоге

Все лингвисты, по-видимому, согласятся с тем, что залог что отличает друг от друга два следующих предложения:

(1) а) Большинство теоретиков отвергло этот аргумент.

Ь) Этот аргумент был отвергнут большинством теоретиков.

Более того, по-видимому, во всех описаниях предложение (1 а) будет названо активным, а предложение (1 Ь) — пассивным; соответственно, будет говориться о форме активного и пассивного залога глагола отверг­нуть.

На первый взгляд, это различие представляется понятным и не вы­зывающим особых трудностей, хотя уже из примера (1) можно заметить, что в отличие от многих других грамматических категорий глагола залог касается не только глагола, но и, так сказать, предложения в целом: употребление глагола отвергнуть в «пассивной» конструкции (состоящей из особой формы причастия и вспомогательного глагола быть) имеет дале­ко идущие последствия для других членов предложения. Именная группа, бывшая прямым дополнением в предложении (1 а), становится в предло­жении (I Ь) подлежащим, а бывшее подлежащее теперь выражается в нем с помощью творительного падежа (в таких случаях обычно говорят о кос­венном агентивном дополнении). Ничего подобного обычно не происходит, когда в глагольных формах, например, меняется показатель времени или

наклонения¹*. Это важнейшее свойство залога (заставляющее говорить о его ярко выраженном синтаксическом характере) мы подробно обсудим позднее.

Несмотря на сравнительную прозрачность примеров типа (1), за­лог в целом является одной из самых сложных глагольных категорий: в отношении количества посвященных ему работ и противоречивости высказывавшихся точек зрения залог можно, пожалуй, сравнить только с глагольным видом.

Как представляется, сложность эта связана со следующими особен­ностями организации значений, относимых к сфере залога.

• Во-первых, сами эти значения оказываются необычайно разно­образны; явления, называемые залогом в таких, например, языках, как древнегреческий, корейский и тагальский, на первый взгляд кажутся не имеющими друг с другом почти ничего общего. Более того, и внутри одного языка разные граммемы, относимые в лингвистических описаниях к категории залога, могут отличаться очень заметно; так, в современном испанском языке насчитывается по меньшей мере четыре весьма несход­ных конструкции, обозначаемых разными авторами как «пассивные», ср.:

'Дверь была сломана (детьми).'

(2) a) La puerta fue guebrada (рог los ninos).

b) La puerta estaba guebrada. 'Дверь была сломанная.'

c) La puerta se guebrd.

d) Se quiebre las puertas.

В предложении (2 а) употреблено пассивное причастие глагола quebrar 'ломать' в сочетании с пунктивным прошедшим временем («аористом»; см. Гл. 7, §1) глагола ser 'быть; являться (кем-либо)'. В таких конструк­циях (как и в русском примере 1Ь) возможно — хотя и не обязательно — «агентивное дополнение» (вводимое в испанском предлогом рог). Зна­чение предложения (2 а) приблизительно то же, что и у его активного коррелята, т.е. 'Дети сломали дверь (в некоторый момент в прошлом)'. С другой стороны, «пассивная» конструкция (2Ь), которая формально отличается от предыдущей тем, что с причастием сочетается уже не гла­гол ser, а другой глагол, estar, имеющий значение 'быть; быть временно; находиться (где-либо)', обнаруживает иные свойства. С точки зрения зна­чения, (2 Ь), в отличие от (2 а), является, скорее, обозначением состояния,

'* Но ср., впрочем, изменение падежного оформления центральных аргументов в грузин­ском языке в зависимости от видо-временных показателей глагола (в Гл. 2 эта зависимость трактовалась нами как согласование); по своему происхождению подобные явления (они встречаются также во многих индоарийских, иранских и австралийских языках и в типологи­ческих работах обычно называются «расщепленной эргативностью»), по всей вероятности, связаны именно с залогом.

т. е. подразумеваемым ответом на вопрос «какой была дверь?», а не отве­том на вопрос «что случилось с дверью?», как в (2 а). Не удивительно, что (2 Ь) не допускает выражения агентивного дополнения и требует от глагола estar формы дуративного прошедшего («имперфекта»), а не аориста. Не­возможно выражение агентивного дополнения и в конструкциях типа (2 с) и (2d). Общим для них является то, что к глаголу добавляется клитика se, в других своих употреблениях выражающая (как и русское -ся) значения, прямо с противопоставлением актива и пассива не связанные. Синтак­сически, конструкции (2с) и (2d) отличаются друг от друга тем, что если бывшее прямое дополнение («дверь») становится в первом случае, как и во всех предыдущих примерах, подлежащим, то во втором случае оно продолжает оставаться прямым дополнением (то, что это так, показывает вариант с формой множественного числа «двери»: глагол в этом предло­жении имеет форму единственного числа). Подлежащего в предложении (2 d) нет; точнее, оно никак формально не выражено. Значением этого предложения является нечто вроде 'Кто-то (постоянно) ломает двери'; между тем, предыдущее предложение (как и его довольно точное русское соответствие 'Дверь сломалась') вовсе не предполагает, что имелся «кто-то», сломавший дверь: она могла, так сказать, сломаться и «сама».

В какой степени правомерно все четыре конструкции относить к (пас­сивному) залогу? С нашей точки зрения, в этих примерах представлены разные феномены (причем только случаи (а) и (Ь) являются примерами пассива), и обоснование этому будет дано ниже.

• Во-вторых, говорить о «семантике залога» оказывается гораздо труд­нее, чем, например, о семантике числа, времени или даже наклонения. Более того, многие лингвисты как раз и исходили из того, что у залога ни­какой семантики нет, функция этой категории — в простом преобразова­нии синтаксической структуры предложения: подлежащее и дополнение как бы меняются местами, и этот факт отражается в глагольной форме. Залог тем самым сближался с наиболее «синтаксическими» употребле­ниями граммем падежа или согласовательного класса (впрочем, как мы видели, даже и у этих граммем далеко не все употребления могут быть объ­яснены чисто синтаксическими правилами). Между разными залоговыми конструкциями типа (1а) и (1Ь) не усматривалось разницы в значении точно так же, как не усматривалось этой разницы между формами ор­кестром, оркестру и оркестр в конструкциях типа управлять оркестром, приказывать оркестру и возглавлять оркестр. Все три словоформы в этом примере соотносятся с одним и тем же референтом, а разные падежные окончания им приписываются не в силу каких-то объективных и субъ­ективных семантических различий, а в силу чисто формальных различий между управляющими глаголами (в модели «Смысл о- Текст» они могли бы быть названы различиями в «синтактике», в генеративных моделях — «конфигурационными» различиями). Это «случайные», или «поверхност-

7 3jK.40

ные», различия, не имеющие отношения к отражению языком реальной действительности — такие же случайные, как различия между женским родом слова дверь и средним родом слова окно. В этом смысле о залоге можно говорить как о своего рода «глагольном падеже» или «глагольном роде» (не случайно в традиционной грамматике для обозначения залога использовался латинский термин Genus verbi).

Верен ли такой взгляд на залог? Многие факты как будто бы говорят в пользу именно такой трактовки (очень популярной в 70-е гг.); и тем не менее мы убеждены, что этот взгляд глубоко ошибочен. Он не по­зволяет понять как раз самой сути залоговых механизмов -— т. е. того, «для чего нужен» залог в естественных языках (а ведь это одна из самых распространенных глагольных категорий). В языке не бывает (или прак­тически не бывает) «семантически пустых» категорий; тем более не может быть лишена семантической нагрузки категория, представленная столь массово. О том, что «чисто синтаксическая» трактовка с очень большой долей условности может быть применена к падежу и согласовательно­му классу, мы уже говорили в соответствующих главах. В еще большей степени это верно для залога.

Однако та семантика, которая связана с залогом, имеет особую при­роду: выбор одной граммемы залога вместо другой отражает не столько изменения реального мира (как это имеет место при выборе, например, одной граммемы числа или времени вместо другой), сколько изменения в отношении того, как говорящий хочет представить соответствующую ситуацию и ее участников. Ситуация остается той же самой (например, в предложениях из примера (1) эта ситуация может быть одинаковым образом названа: «неприятие аргумента большинством теоретиков»); бо­лее того, для того, чтобы произвольная граммема была отнесена к залого­вым, крайне важно именно тождество ситуации, обозначаемой глаголом в разных залоговых формах. Как будет показано ниже, отличие залога от актантной деривации основано именно на том, что залог меняет нечто внутри той же самой ситуации, тогда как актантная деривация означает переход к новой ситуации.

Семантические элементы такого рода (т. е. выражающие отношение говорящего к сообщаемым сведениям) считаются особенно трудными для описания; они носят названия коммуникативной или прагматической информации. Таким образом, можно сказать, что категория залога пред­полагает использование морфологических средств языка (как правило, в сочетании с синтаксическими) для выражения коммуникативных и/или прагматических противопоставлений; в этом ее трудность для лингви­стов (но, конечно, не для носителей языка, которые этими механизмами владеют свободно).

Итак, залоговые значения очень разнообразны; залог предполагает тонкое взаимодействие морфологии, синтаксиса и прагматики с участием,

как правило, всех трех компонентов. Имея это в виду, попробуем теперь представить себе основные типы залогов, возможные в естественных языках.