СОБЫТИЙ X в. 5 страница

В наиболее старых списках «Завещания Андуник-нуцала» сказано, что на 1485 г. юго-западная граница земель, подвластных нуцалам, шла от Хучада⁸. В арабоязычной записи Гебека Сиух-ского и в особой редакции «Завещания Андуника» сказано, что в конце XV в. правителем части западного Аваристана, в том числе Гидатля, расположенного на стратегически важной для хун-

⁸ Сел. Хучада расположено в Советском районе ДАССР. В отдельных списках «Завещания «Андуника» говорится, что названная граница проходила вблизи сел. Могох Советского района.

захцев дороге в Грузию, был «Хаджиали-шамхал» — родной брат Булач-нуцала Хунзахского. Местопребыванием Хаджиали, кото­рый, согласно записи Гебека, был правнуком «Сураката, имев­шего титул нуцал», являлось сел. Хучада. Был ли этот владетель­ный князь действительно выходцем из «рода Сураката», то есть из хунзахских нуцалов, или же он был из многочисленного и раз­ветвленного арабского по происхождению рода казикумухских шамхалов, на что намекает его титул, сказать пока трудно. Пер­вый вариант представляется, однако, все же более вероятным.

Как указано в записи Гебека, между Булачом Хунзахским и Хаджиали после смерти их дяди Андуника происходили посто­янные ссоры и вооруженные столкновения из-за территорий и рая-тов, то есть налогоплательщиков. Так как Хаджиали был в стыч­ках более удачливым, Булач-нуцал пошел на хитрость. Он вступил в сговор с гидатлинцами, которым Хаджиали с его повинностями и насилиями встал, видимо, уже поперек горла, с целью погубить последнего. В назначенный день Булач-нуцал со своими хунзах-цами и гидатлинский народ-«войско» (гьидерил бо) подкрались с разных сторон к сел. Хучада, где находился Хаджиали, и напали на него. В бою Хаджиали был убит вместе с большим числом пре­данных ему хучадинцев и лишь его сын Ганбулат с частью дру­жинников и раятов сумел выскользнуть и через Богосский хребет пробраться в Тинди.

Затем этот Ганбулат, которого есть основания считать хун-захцем по происхождению, видимо, в попытке возвратить отцов­ское владение, через 4 года покинул Тинди и, перевалив высокие горы, осел в сел. Ратлух-Ахвах⁹. Там, в Ратлу-Ахвахе, как сказано в источнике, «вследствие коварства негодяев от него отделились раяты его отца». В 1510 г. Ганбулат тяжело заболел и попросил записать по-арабски отцовские и свои собственные злоключения; текст он запечатал перстнем Хаджиали, а затем передал его своему старшему сыну Мусалаву, чтобы потомки последнего «зна­ли и помнили о положении» своих «предков-эмиров».

После взятия сел. Хучада оно было разрушено и туда со вре­менем была переселена группа гидатлинцев, потомками которых являются современные жители Хучада. Что же касается земель и прочих имуществ хучадинских правителей, то они были разде­лены между Гидатлинской и Хунзахской «общинами». Возможно, что именно таким образом в собственности у хунзахцев оказались те земли, на которых в конце XVII в. были основаны селения Да-туна, Накитль и Нита,

⁹ Ныне это селение, расположенное в Советском районе, официально име­нуется Дагбаш.

Около 1499/500 г., согласно тексту «Соглашения между кути-шинцами — султаном Чупанилавом и родом Эргвен» ¹⁰, от нуцала из Хунзаха бежали, «рассердившись» на него, 12 семей чагаров¹¹, то есть челядинцев. Они поселились вблизи недавно построенного сел. Кутиша под покровительством местного правителя, нижнечуг-линца по происхождению, известного как Чупанилав ¹². Последний поселил чагаров в местности, где ныне находится сел. Хахита ¹³. Через некоторое время, однако, Чупанилав, который по неясной пока причине разгневался на этих хунзахских пришельцев, от­правив посланца в Хунзах, пригласил через него нуцала на пере­говоры в пограничное сел. Кикуни¹⁴. При встрече названных кня­зей, после недолгой беседы нуцал сказал Чупанилаву: «Я продам тебе этих рабов за золотой лук»'¹⁵. Чупанилав Кутишинский согла­сился на такую сделку, отдал нуцалу свой золотой лук и стал, таким образом, собственником прибежавших к нему чагаров. После этого Чупанилав там же в сел. Кикуни перебил мужчин-чагаров, а их жен выдал за своих рабов и приближенных, после чего он выделил этим «молодоженам» солидный земельный массив. На этом массиве, принадлежавшем ранее кутишинской общине — Эрг-венам, возникло селение, известное ныне как Хахита. Таким обра­зом, хахитинцы по своему происхождению являются в определен­ной мере хунзахцами.

Одним из известных дагестанских по происхождению докумен­тов является «Перечень повинностей, которые получали шамхал и крым-шамхал», Чаще всего ученые датировали его XIV в. Упо­минание, однако, в тексте документа сел. Кулецма ¹⁶, возникшего не раньше первой половины XV в., это с одной стороны, и отсут-

¹⁰ Эргвен (эргъвен) в переводе с аварского означает «аргванинцы, жители сел. Аргвани».

В сел. Кутиша нынешнего Левашинского района до сих пор сохраняется род-тухум Эргвен, который происходит от людей, прибывших из сел. Аргвани (в Гумбетовском районе).

ч Термин этот, употребляющийся в иранском (согдийском), монгольском, кумыкском, осетинском и в некоторых других языках, происходит в конечном счете, возможно, от вавилонского — восточносемитского слова цухар — «оруже­носец, отрок».

> 2 В переводе с аварского Чупанилав обозначает «Чупанович». Возможно, что он был сыном шамхала Чунана Казикумухского (вторая половина XV в.). предоставившего беглым аргванийцам земельный массив, на котором они по­строили сел. Кутиша.

13 Расположено в Левашинском районе.

н Расположено в Гергебильском районе.

¹5 Не исключено, что это был не лук, а золотое украшение типа гривны.

16 Расположено в Левашинском районе,

етвие в нем крупных населенных пунктов Прикаспийской равни­ны, тесно связанных во второй половине XVI—XVII вв. с шамхаль-ским домом (Буйнак, Тарки, Эндирей), с другой, а также некото­рые другие моменты заставляют думать, что «Перечень повинно­стей, которые получали шамхал и крым-шамхал», отражает положение, существовавшее между второй половиной XV в. и пер­вой половиной XVI в. Сопоставление содержания данного «Переч­ня» с другими независимыми дагестанскими и чужеземными nb происхождению источниками, заставляет считать его достоверным.

В названном «Перечне» говорится, что хунзахцы (хунз) обя­заны вносить в пользу шамхала ежегодно по 700 баранов, по 700 мачаров ¹⁷ зерна, по 60 мачаров меда и по 60 «ослов», под кото­рыми могут, однако, подразумеваться ослиные вьюки какого-либо груза. Ситуация, обрисованная в «Завещании Андуник-нуцала», когда на 1485 г. казикумухский правитель объявлялся падишахом и обладателем самого многочисленного войска в Дагестане, а так­же наименование его в одной памятной записи от 1494/95 г. ва-лием-правителем Дагестана, полностью перекликается с содержа­нием «Перечня» в отношении хунзахцев. Отрицать факт уплаты хунзахцами в названное время ежегодной дани в пользу шамхала Кумухского, как олицетворения общедагестанской исламской госу­дарственности, невозможно.

Учитывая традиционные нормы обложения повинностями, существовавшие в Дагестане, текст «Перечня» можно использо­вать для составления представления о величине Хунзаха во вто­рой половине XV—первой половине XVI вв. Эта Хунзахская «об­щина», Авар северо-кавказских тюрок, насчитывала тогда предпо­ложительно 700 «дворов»; интересно, что в 1828 г. в сел. Хунзах было 700 дворов. В некоторых из этих «дворов» Хунзаха могло, однако, проживать по нескольку полноправных хунзахских семей, не считая чужеземных по происхождению клиентов и рабов того или иного знатного и богатого «дома» ¹⁸.

¹⁷ Древняя аварская мера веса, объема; традиционно считают, что мач! ар соответствует 2-м кали (къали).

Название этой меры объема (мач! ар) происходит, возможно, от названия известного ремесленного, торгового и культурного центра Северного Кавказа второй половины XIII—первой половины XV в, г. Маджар, и словом мачар,. таким образом, дагестанцы могли называть первоначально «маджарскую мерку».

'8 Любопытно, что в начале XIV в. сел. Кумух, которое являлось тогда местопребыванием шамхалов, насчитывало, как можно думать па основании на­личного материала, всего лишь 4 «дома», не считая шамхальского дворца с его обитателями.

Доступные ныне факты по истории Хунзаха XV в. при их рас­смотрении на фоне общественно-политической и культурной жиз­ни всего Восточного Кавказа позволяют высказать следующие соображения.

В многовековой истории хунзахцев XV век знаменателен прежде всего тем, что именно в названном столетии они впервые и надолго утеряли гегемонию во Внутреннем Дагестане, которая перешла к кумухцам. Государство с центром в Хунзахе тогда за­метно ослабло, а территория его значительно сократилась. Мало того — хунзахские нуцалы признали в XV в. верховенство шамха­лов, сидевших в лакском Казикумухе, а их главная опора —• Хун­захская «община» была обложена натуральным налогом в пользу последних.

Причины данного явления еще не совсем ясны. В немалой мере это имеет место потому, что нам до сих пор не известна в подробностях история других государств Дагестана, прежде всего Казикумухского шамхальства.

Определенную роль в ослаблении государства с центром в Хунзахе сыграло, думается, общее похолодание в регионе. След­ствием его в высокогорье могло быть невызревание злаков. Это вело к недостатку продуктов питания, из-за чего в свою очередь сокращалось население. Не исключено также, что наступление «малого ледникового периода» привело к усиленной рубке лесок на дрова, а результатом последнего стало резкое увеличение зро-зии почвы и, следовательно, сокращение пахотных и иных угодий в горах. Из последнего с необходимостью проистекало общее оскудение и опять же уменьшение населения, что вело затем к ослаблению государства.

Второй и, надо полагать, более важный фактор — это рост значения Кумуха, который постепенно с начала XV в. начинает превращаться в политический, религиозный и культурный центр не только Внутреннего, но и вообще всего Дагестана. Возвышение же это произошло в значительной мере под влиянием, видимо, внешнего фактора — Ширванского государства, в состав которого входил в то время почти весь Южный Дагестан, и стоящих за ним мусульманских держав.

Третий, также важный фактор, приведший в XV в. к падению роли Хунзаха в Дагестане, заключается, как нам представляется, в переменах, произошедших в Золотой Орде. Дело в том, что с 1357 г. в этой империи начинается период длительной анархии, в самом конце XIV в. ее основные центры разоряет Тимур, а с начала XV в. начинается постепенный распад названного огром­ного государства.

В то время в степи Северного Кавказа постепенно переме­щаются значительные массы все еще страшных для соседей коче-

7* 99

вых воинов. Они-то и лишают хунзахских нуцалов и их страдаю­щих от холодов подданных традиционных зимних пастбищ на Терско-Сулакской низменности, которыми те владели в монголь­скую эпоху, по крайней мере, с начала XIV в. по милости мудрых сарайских ханов. Последние ведь имели хорошо продуманную, рас­считанную на много десятилетий государственную политику. В новых же условиях на смену этим ханам приходят предводители татарских военных подразделений — кочевых «орд», живущие в целом сиюминутными интересами, лица, озабоченные лишь тем, как бы сберечь зимой скот своих воинов и сохранить таким обра­зом в своих руках военную силу. Названным предводителям было не до обеспечения татар верностью со стороны неприступного гор­ного Дагестана, что достигалось раньше предоставлением нуцалам зимних пастбищ на Терско-Сулакской равнине. Передав их своим воинам-кочевникам, предводители «орд» лишили, однако, вла­дык, восседавших в Хунзахе, важного рычага, при помощи которо­го они верховодили в горах Внутреннего Дагестана. Эта акция на первых порах привела к тому, что за пределами Хунзахского пла­то власть нуцалов пала, ибо они потеряли возможность осуществ­лять свою исключительно важную функцию регуляторов хозяйст­венной жизни обширного скотоводческого региона.

Что же касается двух других общественных функций, выпол­нявшихся ранее правителями с резиденцией в Хунзахе -*» судеб­ной и военной, то их, видимо, с большим успехом начали осуще­ствлять в горах кумухские корейшиты — члены шамхальского рода, лучше знакомые с мусульманским правом и воинским искус­ством Ближнего и Среднего Востока. При этом, однако, нуцаль-ская власть сохранилась на Хунзахском плато и в XV в., ибо безопасность его обитателей по причинам географического поряд­ка наилучшим образом и с наименьшими затратами обеспечива­лась при совместной защите, в центре которой, естественно, стоял самый большой населенный пункт — Хунзах, где побывали тамош­ние знатоки военного дела — члены нуцальского рода.

СОБЫТИЯ XVI—XVII вв.

В 1527/28 г. в Хунзахе, согласно надписи на камне, вставлен­ном в стену Самилахской мечети, было построено «здание этой усадьбы» Мухаммадом, сыном «Сурнача». Часто, исходя из совре­менного местонахождения надписи, полагают, что она сообщает дату и имя строителя мечети. Содержание надписи не дает, однако, оснований для подобного толкования. Скорее в ней говорится о возведении одного из зданий усыпальницы шейха Абумуслима.

•

В 1547/48 г. в правление нуцала Андуника II его сын Ахмад «приказал построить эти ворота». Под ними могут, однако, подра­зумеваться не просто ворота, а в соответствии с восточной тради­цией «дворец» нуцалов ' как место сосредоточения власти.

В 1553/54 г. в Хунзахе некая Айшат, дочь Испахи, освободила свою рабыню Маргал (Маргъал — «жемчужина» с авар.), дочь рабыни Захри и, видимо, свободного человека по имени Рамазан. Сделала она это при условии, что Рамазан в течение 6 лет будет нести ей определенную службу. При этом было поставлено и при­нято условие: если Рамазан умрет до истечения установленных лет, то его дочь остается свободной, а если до истечения срока скон­чается Маргал, то ее отец обязательно будет продолжать службу названной Айшат до тех пор, пока не пройдут обозначенные шесть лет. Обо всем этом «во время правления» Андуник-нуцала II была составлена запись на арабском языке. Сделано это было в прису ствии Мухаммада — сына Харитума, Сали — сына Пахлавана и Исы — сына Санджара. Традиция дает при этом основание ду­мать, что перечисленные лица являлись жителями Хунзаха.

¹ Характерный пример — Турция, где двор Османов, являвшийся центром управления огромной империей, именовался «Высокие ворота».

В начале второй половины XVI в. в сел. Каранай (ныне — Буйнакский район) сидел в качестве правителя «благородный, уповающий на всевышнего Аллаха эмир» Исмаил. Его сыновья Будайчи и «Килпров» упоминаются в русских источниках под 1588 г. и позднее как правители соседнего сел. Эрпели. Потомство Исмаила, правившее вплоть до XIX в. значительной частью терри­тории, лежащей между Шура-озенем и Судаком, носило золотоор-дынский титул карачи. При всем этом, однако, потомки названного князя считались людьми, происходящими «от коренных владетелей Дагестана из рода Сураката», то есть сородичами нуцалов Аварии, хунзахцами по происхождению.

В декабре 1569 г., согласно одной из памятных записей, в Хун-захе скончался нуцал. Вероятно, это был Андуник II, но не менее вероятно, что под нуцалом подразумевается сын последнего — Ахмад.

Через четыре месяца после смерти нуцала хунзахское войско потерпело поражение, о чем была сделана специальная запись. «Родословная аварских нуцалов и удельных князей», составленная в XVII в., дает при этом основание думать, что то войско было раз­бито в области, именуемой по-аварски Мосокиб, которая тождест­венна территории древнего расселения вейнахоязычных (чечено-язычных) бацбийцев, располагавшейся в верхнем течении Тушет-ской Алазани. В войске видное место занимали брат Андуник-ну-цала Турурав, по прозвищу Безумец, и сын Андуник-нуцала Барти («жеребец» с авар).

Поход на Мосокиб, население которого считалось «неверны­ми», был предпринят с целью распространения там ислама. На помощь его обитателям прибыл, однако, правитель Кахетии Леван (1520—1575 гг.) и при его участии мусульманское войско, сфор­мированное в Хунзахе, было разбито, причем в бою пали Турурав и Барти. Что же касается бацбийцев, то они сложили тогда песню об этом сражении, которую продолжали петь еще в 50-е годы на­шего столетия.

В 1576 г. неизвестный по имени житель Хунзаха — сын Али изучал мусульманское право (комментарии на Анвар ли амал ал-абрар иранского арабоязычного автора Юсуфа ал-Ардабили) в медресе Шаматия. Последнее, судя по названию, происходящему от староаварского имени Шамат («суббота» с авар.), располага­лось на территории современного Аваристана.

В 1578 г., по сообщением турецких авторов XVI—XVII вв. Али Челеби и Ибрахима Печеви, правителем Аварии являлся Тучалав Бурхануддин. Этому хунзахцу решением стамбульского двора бы­ли пожалованы лезгинские земли, лежащие вокруг горы Шалбуз-даг, и именно «санджак Ахты и Ихир». Не исключено, однако, что Тучалав являлся не правителем Аварии, а лишь членом нуцаль-ского рода.

Под 1588 г. в русских источниках со ссылкой на сообщения ау-ховцев и жителей Малой Кабарды описана известная с домон­гольских времен дорога, которая шла с Северного Кавказа в Гру­зию через Хунзах. Она начиналась у места впадения р. Сунжи в Терек, вблизи сел. Брагуны нынешнего Гудермесского района ЧИАССР, и проходила через Аух, верхушка населения которого была тогда адыго-кабардинской по языку. Оттуда было 3 дня пути до «аварского князя», сидевшего в Хунзахе, затем примерно в 1 дне пути от последнего находилось местопребывание князя Карагиши — сына Турурава Безумца, племянника Андуник-нуца­ла, а уже оттуда за 10 дней путник доходил «до Иверской земли». Эта, проходящая через Хунзах дорога в Кахетию, характеризова­лась информаторами как «добре добра» и, что очень важно, счита­лась лучшей, чем дорога через Дарьяльское ущелье.

В том же 1588 г. правитель Ауха, адыг-кабардинец по нацио­нальности, Шихмирза сообщил в Москву на имя царя, что «авар­ский князь», то есть нуцал, сидящий в Хунзахе, «тобе служит».

В следующем 1589 г. Шихмирза Ауховский пообещал тер­скому воеводе А. И. Хворостинину сделать так, что нуцал Аварии и его «брат» — вышеназванный Карагиши — дадут шерть ² царю Федору, то есть признают зависимость от России. После этого воеводы направили через Шихмирзу письма к нуцалу и к Караги­ши, который сидел тогда к юго-западу от Хунзаха, по-видимому, где-то на границе с Гидатлем. Когда в том же году в Грузию на­правилось очередное русское посольство, то послам было предпи­сано двигаться через Аух и Хунзах, в связи с чем была составлена специальная грамота на имя «Нуцала, князя Аварского», в которой утверждалось, что еще якобы в 1587 г. через других русских пос-

² От арабского шарт — «условие»

лов «аварский князь» выражал желание «нашему царскому вели­честву служити и в нашем жаловании быти под нашей царской рукой». В качестве жалования, которое нуцал должен был полу­чить после дачи шерти царю, из Москвы были посланы шуба из расшитого золотом бархата на соболях с семью серебряными пу­говицами, шапка из черной лисы и панцирь. Для окончательного решения дела в Аварию были направлены русские служилые люди с письмом на имя нуцала, но они вскоре возвратились назад, при­везя весть, что нуцал недавно скончался и поэтому Шихмирза Ауховский не позволил им ехать в горы. Воеводы попросили тогда Шихмирзу послать своих людей в Аварию и разузнать имя того, кто «сядет в Уварах», то есть в Хунзахе, «на княжение», чтобы пе­редать этому лицу грамоты. Поручение представителей российской государственности на Северном Кавказе было правителем Ауха выполнено через своего племянника. При этом оказалось, что «на княженье» в Хунзахе планировалось поставить «уварского сына Канбулука».

Ситуация, сложившаяся в горах, вынудила русское посольство оставить у терских воевод упомянутое «государево жалование», предназначенное нуцалу, и двинуться в Кахетию через Дарьял. У места впадения р. Сунжи в Терек к русским послам подъехала, однако, группа знатных горцев, в числе которых были и два «уз­деня» — телохранителя Канбулука. Одним из них был Мухаммад, сын Омара, а другим — Масавус «Алгатов». Эти уздени сообщили русским, что они прибыли через Аух по поручению Канбулака, который царю «служити хочет». Затем они приняли участие в про­водах русского посольства до Малой Кабарды и вернулись в ни­зовья Сунжи. В заключение здесь следует отметить, что Шихмирза Ауховский «по уварского узденех ручался» и заявил воеводам, что нуцал не поленится заехать из горного Хунзаха в Терский город, который располагался тогда в дельте Терека.

В конце 80—начале 90-х годов хунзахцы продолжали изучение арабского языка и мусульманского права. Так, в 1589/90 г. сограт-линец Мухаммад — сын Али и хунзахец Али — сын Хачака (Гьа-чак) во время учебы в медресе у видного ученого той эпохи кадия Мухаммада — сына Ибрахима переписали вдвоем труд по праву Уджала ал-мухтадж. Следует при этом отметить, что Али Хунзах-ский и его товарищ Мухаммад Согратлинский обладали красивым почерком и обширными познаниями на арабском языке.

Когда в 1591 г. в Восточную Грузию собиралось очередное русское посольство, в наказе последнему, который был составлен

в Москве в Посольском приказе, послам предлагалось двигаться к месту назначения по дороге, идущей через Аух и Хунзах («на Шиха да на Оварского князя»). В качестве второго варианта на­зывался путь через Малую Кабарду и Дарьяльское ущелье. Сле­довательно, когда средствами передвижения были кони и верблю­ды, оптимальным путем с Северо-Восточного Кавказа в Кахетию был тот, который начинался на берегах р. Акташ, пролегал через Хунзахское плато и завершался в Белоканах. Этим путем, однако, могли проходить лишь те, кого пропускали нуцалы, наследники владык древнего Сарира.

В уже упоминавшейся «Родословной» говорится, что у князя Барти, убитого в бою с бацбийцами в 1570 г., был сын Кушканти Китлилав (К1ушк1ант1и Р(1илъилав); К, 1ушк1ант1и — аварское произношение имени Константин. У этого Кушканти Китлилава, жившего во второй половине XVI в., был сын Мухаммад, который стал со временем нуцалом Аварии. Правил этот Мухаммад-нуцал, сидя в Хунзахе, на рубеже XVI—XVII вв. В конце концов он был кем-то «подло» убит, возможно, в результате междоусобицы, смуты.

После Мухаммад-нуцала в Хунзахе в качестве правителя Ава­рии сидел Шванхал-нуцал, который являлся сыном Мухаммад-шванхала — сына Турурава Безумца. Правление Шванхал-нуцала, который происходил из ветви нуцальского рода, видимо, поддер­живающей брачные связи с шамхалами, падает также на рубеж XVI—XVFI вв. Впрочем, однако, возможно, что Шванхал-нуцал скончался в 1595/96 г.

В середине 90-х годов, согласно «Рисалат ал-интисар», Хунзах признавал власть турецкого наместника Ширвана Джафар-паши.

По сообщению доверенных лиц царя Александра Кахетинско­го, в конце XVI в. со стороны Дагестана Кахетии угрожали Казн-кумухское шамхальство, Дидоэтия и «общество» Тлебелал, распо­лагавшееся в верховьях р. Джурмут, в связи с чем «по щелям в заставе» стояла специальная охрана. В данной связи нельзя не отметить, что в названное время нуцалы и их окружение, по всей видимости, не враждовали с Кахетинским царством.

Заканчивая обзор жизни Хунзаха и хунзахцев в XVI в., сле­дует упомянуть, что, видимо, в этом столетии в изучаемом насе­ленном пункте жил и умер зажиточный мусульманин, кажется,

дворянин — Абдулла, сын Герги. Мегила его находилась на клад­бище, которое " стояло в нынешнем квартале Тлярах.

¹

Предком хунзахского рода Алимчулал был некий Ахмад, ко­торый, возможно, идентичен Ахмаду — сыну Хусайна, учившемуся в 1600 г. в азербайджанском г. Шемахе в медресе Джалалия. Ру­копись, переписанная этим Ахмадом — сыном Хусайна, которая хранится в Хунзахе в библиотеке Алимчулал, свидетельствует о том, что он владел арабским и персидским языками.

В надписи на камне, вставленном в стену мечети сел. Хуштада Цумадинского района, сказано, что эта мечеть построена в 1600/601 г. «в правление падишаха» Ибрахима. Есть основание думать, что этот падишах Ибрахим есть не кто иной, как прави­тель Аварии Ибрахим, о борьбе с которым говорят предания сел. Карата. Данная надпись интересна тем, что подтверждает сообщение «Завещания Андуника» в связях Хунзаха с Хуштада, о вхождении их в XV—XVII веках в состав одного горского госу­дарства во главе с нуцалами.

После убийства князя Хаджиали Хучадинского, о чем говори­лось выше, у гидатлинцев образуется свое, отдельное государство. Главы этого государства носили титул шамкал. Происходили они, скорее всего, из рода казикумухских шамхалов. В Гидатле они укоренились, думается, после ликвидации династии Хаджиали.

После этого гидатлинцы становятся, согласно устной тради­ции, проводниками казикумухского влияния в западной части Аваристана и в Чечне. Небезынтересно в данной связи то, что согласно «Родословной аварских нуцалов и удельных князей», в начале XVII в. Барти Китлилав³ (Барти К1илъилав) — сын Мухаммад-нуцала был убит «тогда, когда войско» Кумуха и Ги-датля «подошло к селению Тукита». По-видимому, кумухско-гидат-линское войско двигалось тогда по известной дороге, которая шла из Гидатля на Ботлих через Ассаб, Изано, Карата. К сожалению, из источника не ясно, был ли Барти Китлилав убит неизвестным лицом в то время, когда кумухско-гидатлинское войско, продви­гаясь на север, находилось вблизи сел. Тукита, или же он был убит

³ Китлилав (К1илъилав / К1игьилав) как имя собственное или составная часть имени неоднократно встречается в именнике нуцальского рода в XVI— XVII вв. и позднее. Не исключено, что «Китлилав» — это не просто аристокра­тическое имя собственное, а титул с примерным значением «наследный принц; соправитель».

в бою с этим войском. Последний вариант заставляет думать, что в начале XVII в. хунзахская знать боролась с Кумухом и Гидат-лем за контроль над территорией, соответствующей нынешнему Ахвахскому району.

В 1604 г. терские воеводы направили на территорию Авар­ского нуцальства служилых черкесов разузнать о положении дел царя Александра Кахетинского и шаха Аббаса I. Они добрались, однако, лишь до князя Карагиши, который в то время уже, види­мо, перебрался в Мехельта. Там черкесы получили послание нуца-ла, в котором он сообщал, что царь Александр поехал к шаху Аб-басу с целью оказания помощи в борьбе с турками-османами.

В 1614 г. по сообщению терской администрации, в «Кумыках» был проведен съезд дагестанских князей. На этом съезде присут­ствовал и «уварской Махтей-князь», то есть хунзахский аристок­рат, которого многие считают даже нуцалом Аварии. Этот «увар-ский» Махди входил в 1614 г. в одну группировку с правителями Гарки, Казикумуха, Карабудахкента, Эрпели и некоторых других мест; члены этой группировки договорились «служити» царю, «быти под его высокой рукой и холопстве», не нападать на Тер­ский город и не дружить с Султанмахмудом Эндиреевским. Дру­гую же группировку составляли тогда правители Эндирея и Ка-фыркумуха.

Согласно документам, хранившимся в Терском городе, в 1616—1617 годах туда приезжали Сулайман — брат «уварского нуцала» и князь Карагиши — сын Турурава. С ними был брат Сулаймана по имени Андий. Эти хунзахцы и их окружение полу­чили тогда со стороны русской администрации «жалование» от имени царя — меха, дорогие ткани, одежды.

В Терский город они приезжали просить помощи для похода на территорию современной Чечено-Ингушетии. Русские согласи­лись помочь аварской знати в затеваемом мероприятии, но в каче­стве гарантии верности потребовали оставить в Терках заложника, которым и стал упомянутый Андий.

В 1617 г., по сообщению терского воеводы Никиты Вельями­нова, князь Карагиши сказал русским, что он «был у уварского у нуцала-князя», то есть посетил Хунзах и предложил им сделать так, что «уварский нуцал-князь тотчас будет под царской высокой

рукой в холопстве». После этого воевода направил «к уварскому князю к нуцалу» группу людей во главе со Степаном Савиным и переводчика с «грамотой». Они должны были привести его «к шерти по бусурманской вере — на куране на том, что ему быти» под царской «высокой рукой в холопстве неотступным навеки». От нуцала требовали также, чтобы он предоставил знатных залож­ников «в Терский город». Из челобитной грамоты служилых око-чан, написанной на имя царя Михаила, можно узнать некоторые подробности о поездке С. Савина. Оказывается, что в Аварию он поехал через территорию Ауха («Окоцкую землю») вместе с та­мошним дворянином Кейхосровом, сыном Бийтемира. Они посети­ли «Уварскую землю» и привезли оттуда в Терский город «ама­наты», то есть молодых ребят нуцальского рода.

В 1618 г. кабардинский князь Суюнчали и его сын вместе с русскими воинами по просьбе «уварского нуцала-князя и брата его Сулеймана», а также Карагиши — сына Турурава, приняли участие в походе, задуманном в 1616/17 г. В ходе его войско, в котором были кабардинцы, русские и в числе других дагестан­цев — хунзахцы, напало на население Ичкерии, Шубута (среднее течение р. Аргун) и Джерахского ущелья. Поход этот, предприня­тый с точки зрения служилого кабардинского князя «в Уварскую землю», а в нашем понимании — на территорию современной Чеч­ни и Ингушетии, закончился якобы успешно для нападавшей сто­роны. Шатоевские, калханские, джерахские и мичихишские «каба­ки» нападавшие «повоевали и выжгли и совсем разорили». В дан­ной связи нельзя не отметить, что в архиве имама Шамиля хранилась казикумухская по происхождению арабоязычная запись о разделе сфер влияния на Северо-Восточном Кавказе. Согласно ей, казикумухскому правителю была выделена территория между Самуром и Аварским Койсу, а «эмиру хунзахцев» — пространство между Аварским Койсу и Андийским хребтом и горные чеченцы — киялал, «которые обитают позади Шубута и Ункратля, вплоть до Галгая (Гъалгъа)».