СОБЫТИЙ X в. 5 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

В наиболее старых списках «Завещания Андуник-нуцала» сказано, что на 1485 г. юго-западная граница земель, подвластных нуцалам, шла от Хучада⁸. В арабоязычной записи Гебека Сиух-ского и в особой редакции «Завещания Андуника» сказано, что в конце XV в. правителем части западного Аваристана, в том числе Гидатля, расположенного на стратегически важной для хун-

⁸ Сел. Хучада расположено в Советском районе ДАССР. В отдельных списках «Завещания «Андуника» говорится, что названная граница проходила вблизи сел. Могох Советского района.

захцев дороге в Грузию, был «Хаджиали-шамхал» — родной брат Булач-нуцала Хунзахского. Местопребыванием Хаджиали, который, согласно записи Гебека, был правнуком «Сураката, имевшего титул нуцал», являлось сел. Хучада. Был ли этот владетельный князь действительно выходцем из «рода Сураката», то есть из хунзахских нуцалов, или же он был из многочисленного и разветвленного арабского по происхождению рода казикумухских шамхалов, на что намекает его титул, сказать пока трудно. Первый вариант представляется, однако, все же более вероятным.

Как указано в записи Гебека, между Булачом Хунзахским и Хаджиали после смерти их дяди Андуника происходили постоянные ссоры и вооруженные столкновения из-за территорий и рая-тов, то есть налогоплательщиков. Так как Хаджиали был в стычках более удачливым, Булач-нуцал пошел на хитрость. Он вступил в сговор с гидатлинцами, которым Хаджиали с его повинностями и насилиями встал, видимо, уже поперек горла, с целью погубить последнего. В назначенный день Булач-нуцал со своими хунзах-цами и гидатлинский народ-«войско» (гьидерил бо) подкрались с разных сторон к сел. Хучада, где находился Хаджиали, и напали на него. В бою Хаджиали был убит вместе с большим числом преданных ему хучадинцев и лишь его сын Ганбулат с частью дружинников и раятов сумел выскользнуть и через Богосский хребет пробраться в Тинди.

Затем этот Ганбулат, которого есть основания считать хун-захцем по происхождению, видимо, в попытке возвратить отцовское владение, через 4 года покинул Тинди и, перевалив высокие горы, осел в сел. Ратлух-Ахвах⁹. Там, в Ратлу-Ахвахе, как сказано в источнике, «вследствие коварства негодяев от него отделились раяты его отца». В 1510 г. Ганбулат тяжело заболел и попросил записать по-арабски отцовские и свои собственные злоключения; текст он запечатал перстнем Хаджиали, а затем передал его своему старшему сыну Мусалаву, чтобы потомки последнего «знали и помнили о положении» своих «предков-эмиров».

После взятия сел. Хучада оно было разрушено и туда со временем была переселена группа гидатлинцев, потомками которых являются современные жители Хучада. Что же касается земель и прочих имуществ хучадинских правителей, то они были разделены между Гидатлинской и Хунзахской «общинами». Возможно, что именно таким образом в собственности у хунзахцев оказались те земли, на которых в конце XVII в. были основаны селения Да-туна, Накитль и Нита,

⁹ Ныне это селение, расположенное в Советском районе, официально именуется Дагбаш.

Около 1499/500 г., согласно тексту «Соглашения между кути-шинцами — султаном Чупанилавом и родом Эргвен» ¹⁰, от нуцала из Хунзаха бежали, «рассердившись» на него, 12 семей чагаров¹¹, то есть челядинцев. Они поселились вблизи недавно построенного сел. Кутиша под покровительством местного правителя, нижнечуг-линца по происхождению, известного как Чупанилав ¹². Последний поселил чагаров в местности, где ныне находится сел. Хахита ¹³. Через некоторое время, однако, Чупанилав, который по неясной пока причине разгневался на этих хунзахских пришельцев, отправив посланца в Хунзах, пригласил через него нуцала на переговоры в пограничное сел. Кикуни¹⁴. При встрече названных князей, после недолгой беседы нуцал сказал Чупанилаву: «Я продам тебе этих рабов за золотой лук»'¹⁵. Чупанилав Кутишинский согласился на такую сделку, отдал нуцалу свой золотой лук и стал, таким образом, собственником прибежавших к нему чагаров. После этого Чупанилав там же в сел. Кикуни перебил мужчин-чагаров, а их жен выдал за своих рабов и приближенных, после чего он выделил этим «молодоженам» солидный земельный массив. На этом массиве, принадлежавшем ранее кутишинской общине — Эрг-венам, возникло селение, известное ныне как Хахита. Таким образом, хахитинцы по своему происхождению являются в определенной мере хунзахцами.

Одним из известных дагестанских по происхождению документов является «Перечень повинностей, которые получали шамхал и крым-шамхал», Чаще всего ученые датировали его XIV в. Упоминание, однако, в тексте документа сел. Кулецма ¹⁶, возникшего не раньше первой половины XV в., это с одной стороны, и отсут-

¹⁰ Эргвен (эргъвен) в переводе с аварского означает «аргванинцы, жители сел. Аргвани».

В сел. Кутиша нынешнего Левашинского района до сих пор сохраняется род-тухум Эргвен, который происходит от людей, прибывших из сел. Аргвани (в Гумбетовском районе).

ч Термин этот, употребляющийся в иранском (согдийском), монгольском, кумыкском, осетинском и в некоторых других языках, происходит в конечном счете, возможно, от вавилонского — восточносемитского слова цухар — «оруженосец, отрок».

> 2 В переводе с аварского Чупанилав обозначает «Чупанович». Возможно, что он был сыном шамхала Чунана Казикумухского (вторая половина XV в.). предоставившего беглым аргванийцам земельный массив, на котором они построили сел. Кутиша.

¹5 Не исключено, что это был не лук, а золотое украшение типа гривны.

етвие в нем крупных населенных пунктов Прикаспийской равнины, тесно связанных во второй половине XVI—XVII вв. с шамхаль-ским домом (Буйнак, Тарки, Эндирей), с другой, а также некоторые другие моменты заставляют думать, что «Перечень повинностей, которые получали шамхал и крым-шамхал», отражает положение, существовавшее между второй половиной XV в. и первой половиной XVI в. Сопоставление содержания данного «Перечня» с другими независимыми дагестанскими и чужеземными nb происхождению источниками, заставляет считать его достоверным.

В названном «Перечне» говорится, что хунзахцы (хунз) обязаны вносить в пользу шамхала ежегодно по 700 баранов, по 700 мачаров ¹⁷ зерна, по 60 мачаров меда и по 60 «ослов», под которыми могут, однако, подразумеваться ослиные вьюки какого-либо груза. Ситуация, обрисованная в «Завещании Андуник-нуцала», когда на 1485 г. казикумухский правитель объявлялся падишахом и обладателем самого многочисленного войска в Дагестане, а также наименование его в одной памятной записи от 1494/95 г. ва-лием-правителем Дагестана, полностью перекликается с содержанием «Перечня» в отношении хунзахцев. Отрицать факт уплаты хунзахцами в названное время ежегодной дани в пользу шамхала Кумухского, как олицетворения общедагестанской исламской государственности, невозможно.

Учитывая традиционные нормы обложения повинностями, существовавшие в Дагестане, текст «Перечня» можно использовать для составления представления о величине Хунзаха во второй половине XV—первой половине XVI вв. Эта Хунзахская «община», Авар северо-кавказских тюрок, насчитывала тогда предположительно 700 «дворов»; интересно, что в 1828 г. в сел. Хунзах было 700 дворов. В некоторых из этих «дворов» Хунзаха могло, однако, проживать по нескольку полноправных хунзахских семей, не считая чужеземных по происхождению клиентов и рабов того или иного знатного и богатого «дома» ¹⁸.

¹⁷ Древняя аварская мера веса, объема; традиционно считают, что мач! ар соответствует 2-м кали (къали).

Название этой меры объема (мач! ар) происходит, возможно, от названия известного ремесленного, торгового и культурного центра Северного Кавказа второй половины XIII—первой половины XV в, г. Маджар, и словом мачар,. таким образом, дагестанцы могли называть первоначально «маджарскую мерку».

'8 Любопытно, что в начале XIV в. сел. Кумух, которое являлось тогда местопребыванием шамхалов, насчитывало, как можно думать па основании наличного материала, всего лишь 4 «дома», не считая шамхальского дворца с его обитателями.

Доступные ныне факты по истории Хунзаха XV в. при их рассмотрении на фоне общественно-политической и культурной жизни всего Восточного Кавказа позволяют высказать следующие соображения.

В многовековой истории хунзахцев XV век знаменателен прежде всего тем, что именно в названном столетии они впервые и надолго утеряли гегемонию во Внутреннем Дагестане, которая перешла к кумухцам. Государство с центром в Хунзахе тогда заметно ослабло, а территория его значительно сократилась. Мало того — хунзахские нуцалы признали в XV в. верховенство шамхалов, сидевших в лакском Казикумухе, а их главная опора —• Хунзахская «община» была обложена натуральным налогом в пользу последних.

Причины данного явления еще не совсем ясны. В немалой мере это имеет место потому, что нам до сих пор не известна в подробностях история других государств Дагестана, прежде всего Казикумухского шамхальства.

Определенную роль в ослаблении государства с центром в Хунзахе сыграло, думается, общее похолодание в регионе. Следствием его в высокогорье могло быть невызревание злаков. Это вело к недостатку продуктов питания, из-за чего в свою очередь сокращалось население. Не исключено также, что наступление «малого ледникового периода» привело к усиленной рубке лесок на дрова, а результатом последнего стало резкое увеличение зро-зии почвы и, следовательно, сокращение пахотных и иных угодий в горах. Из последнего с необходимостью проистекало общее оскудение и опять же уменьшение населения, что вело затем к ослаблению государства.

Второй и, надо полагать, более важный фактор — это рост значения Кумуха, который постепенно с начала XV в. начинает превращаться в политический, религиозный и культурный центр не только Внутреннего, но и вообще всего Дагестана. Возвышение же это произошло в значительной мере под влиянием, видимо, внешнего фактора — Ширванского государства, в состав которого входил в то время почти весь Южный Дагестан, и стоящих за ним мусульманских держав.

Третий, также важный фактор, приведший в XV в. к падению роли Хунзаха в Дагестане, заключается, как нам представляется, в переменах, произошедших в Золотой Орде. Дело в том, что с 1357 г. в этой империи начинается период длительной анархии, в самом конце XIV в. ее основные центры разоряет Тимур, а с начала XV в. начинается постепенный распад названного огромного государства.

В то время в степи Северного Кавказа постепенно перемещаются значительные массы все еще страшных для соседей коче-

вых воинов. Они-то и лишают хунзахских нуцалов и их страдающих от холодов подданных традиционных зимних пастбищ на Терско-Сулакской низменности, которыми те владели в монгольскую эпоху, по крайней мере, с начала XIV в. по милости мудрых сарайских ханов. Последние ведь имели хорошо продуманную, рассчитанную на много десятилетий государственную политику. В новых же условиях на смену этим ханам приходят предводители татарских военных подразделений — кочевых «орд», живущие в целом сиюминутными интересами, лица, озабоченные лишь тем, как бы сберечь зимой скот своих воинов и сохранить таким образом в своих руках военную силу. Названным предводителям было не до обеспечения татар верностью со стороны неприступного горного Дагестана, что достигалось раньше предоставлением нуцалам зимних пастбищ на Терско-Сулакской равнине. Передав их своим воинам-кочевникам, предводители «орд» лишили, однако, владык, восседавших в Хунзахе, важного рычага, при помощи которого они верховодили в горах Внутреннего Дагестана. Эта акция на первых порах привела к тому, что за пределами Хунзахского плато власть нуцалов пала, ибо они потеряли возможность осуществлять свою исключительно важную функцию регуляторов хозяйственной жизни обширного скотоводческого региона.

Что же касается двух других общественных функций, выполнявшихся ранее правителями с резиденцией в Хунзахе -*» судебной и военной, то их, видимо, с большим успехом начали осуществлять в горах кумухские корейшиты — члены шамхальского рода, лучше знакомые с мусульманским правом и воинским искусством Ближнего и Среднего Востока. При этом, однако, нуцаль-ская власть сохранилась на Хунзахском плато и в XV в., ибо безопасность его обитателей по причинам географического порядка наилучшим образом и с наименьшими затратами обеспечивалась при совместной защите, в центре которой, естественно, стоял самый большой населенный пункт — Хунзах, где побывали тамошние знатоки военного дела — члены нуцальского рода.

В 1527/28 г. в Хунзахе, согласно надписи на камне, вставленном в стену Самилахской мечети, было построено «здание этой усадьбы» Мухаммадом, сыном «Сурнача». Часто, исходя из современного местонахождения надписи, полагают, что она сообщает дату и имя строителя мечети. Содержание надписи не дает, однако, оснований для подобного толкования. Скорее в ней говорится о возведении одного из зданий усыпальницы шейха Абумуслима.

В 1547/48 г. в правление нуцала Андуника II его сын Ахмад «приказал построить эти ворота». Под ними могут, однако, подразумеваться не просто ворота, а в соответствии с восточной традицией «дворец» нуцалов ' как место сосредоточения власти.

В 1553/54 г. в Хунзахе некая Айшат, дочь Испахи, освободила свою рабыню Маргал (Маргъал — «жемчужина» с авар.), дочь рабыни Захри и, видимо, свободного человека по имени Рамазан. Сделала она это при условии, что Рамазан в течение 6 лет будет нести ей определенную службу. При этом было поставлено и принято условие: если Рамазан умрет до истечения установленных лет, то его дочь остается свободной, а если до истечения срока скончается Маргал, то ее отец обязательно будет продолжать службу названной Айшат до тех пор, пока не пройдут обозначенные шесть лет. Обо всем этом «во время правления» Андуник-нуцала II была составлена запись на арабском языке. Сделано это было в прису ствии Мухаммада — сына Харитума, Сали — сына Пахлавана и Исы — сына Санджара. Традиция дает при этом основание думать, что перечисленные лица являлись жителями Хунзаха.

¹ Характерный пример — Турция, где двор Османов, являвшийся центром управления огромной империей, именовался «Высокие ворота».

В начале второй половины XVI в. в сел. Каранай (ныне — Буйнакский район) сидел в качестве правителя «благородный, уповающий на всевышнего Аллаха эмир» Исмаил. Его сыновья Будайчи и «Килпров» упоминаются в русских источниках под 1588 г. и позднее как правители соседнего сел. Эрпели. Потомство Исмаила, правившее вплоть до XIX в. значительной частью территории, лежащей между Шура-озенем и Судаком, носило золотоор-дынский титул карачи. При всем этом, однако, потомки названного князя считались людьми, происходящими «от коренных владетелей Дагестана из рода Сураката», то есть сородичами нуцалов Аварии, хунзахцами по происхождению.

В декабре 1569 г., согласно одной из памятных записей, в Хун-захе скончался нуцал. Вероятно, это был Андуник II, но не менее вероятно, что под нуцалом подразумевается сын последнего — Ахмад.

Через четыре месяца после смерти нуцала хунзахское войско потерпело поражение, о чем была сделана специальная запись. «Родословная аварских нуцалов и удельных князей», составленная в XVII в., дает при этом основание думать, что то войско было разбито в области, именуемой по-аварски Мосокиб, которая тождественна территории древнего расселения вейнахоязычных (чечено-язычных) бацбийцев, располагавшейся в верхнем течении Тушет-ской Алазани. В войске видное место занимали брат Андуник-ну-цала Турурав, по прозвищу Безумец, и сын Андуник-нуцала Барти («жеребец» с авар).

Поход на Мосокиб, население которого считалось «неверными», был предпринят с целью распространения там ислама. На помощь его обитателям прибыл, однако, правитель Кахетии Леван (1520—1575 гг.) и при его участии мусульманское войско, сформированное в Хунзахе, было разбито, причем в бою пали Турурав и Барти. Что же касается бацбийцев, то они сложили тогда песню об этом сражении, которую продолжали петь еще в 50-е годы нашего столетия.

В 1576 г. неизвестный по имени житель Хунзаха — сын Али изучал мусульманское право (комментарии на Анвар ли амал ал-абрар иранского арабоязычного автора Юсуфа ал-Ардабили) в медресе Шаматия. Последнее, судя по названию, происходящему от староаварского имени Шамат («суббота» с авар.), располагалось на территории современного Аваристана.

В 1578 г., по сообщением турецких авторов XVI—XVII вв. Али Челеби и Ибрахима Печеви, правителем Аварии являлся Тучалав Бурхануддин. Этому хунзахцу решением стамбульского двора были пожалованы лезгинские земли, лежащие вокруг горы Шалбуз-даг, и именно «санджак Ахты и Ихир». Не исключено, однако, что Тучалав являлся не правителем Аварии, а лишь членом нуцаль-ского рода.

Под 1588 г. в русских источниках со ссылкой на сообщения ау-ховцев и жителей Малой Кабарды описана известная с домонгольских времен дорога, которая шла с Северного Кавказа в Грузию через Хунзах. Она начиналась у места впадения р. Сунжи в Терек, вблизи сел. Брагуны нынешнего Гудермесского района ЧИАССР, и проходила через Аух, верхушка населения которого была тогда адыго-кабардинской по языку. Оттуда было 3 дня пути до «аварского князя», сидевшего в Хунзахе, затем примерно в 1 дне пути от последнего находилось местопребывание князя Карагиши — сына Турурава Безумца, племянника Андуник-нуцала, а уже оттуда за 10 дней путник доходил «до Иверской земли». Эта, проходящая через Хунзах дорога в Кахетию, характеризовалась информаторами как «добре добра» и, что очень важно, считалась лучшей, чем дорога через Дарьяльское ущелье.

В том же 1588 г. правитель Ауха, адыг-кабардинец по национальности, Шихмирза сообщил в Москву на имя царя, что «аварский князь», то есть нуцал, сидящий в Хунзахе, «тобе служит».

В следующем 1589 г. Шихмирза Ауховский пообещал терскому воеводе А. И. Хворостинину сделать так, что нуцал Аварии и его «брат» — вышеназванный Карагиши — дадут шерть ² царю Федору, то есть признают зависимость от России. После этого воеводы направили через Шихмирзу письма к нуцалу и к Карагиши, который сидел тогда к юго-западу от Хунзаха, по-видимому, где-то на границе с Гидатлем. Когда в том же году в Грузию направилось очередное русское посольство, то послам было предписано двигаться через Аух и Хунзах, в связи с чем была составлена специальная грамота на имя «Нуцала, князя Аварского», в которой утверждалось, что еще якобы в 1587 г. через других русских пос-

лов «аварский князь» выражал желание «нашему царскому величеству служити и в нашем жаловании быти под нашей царской рукой». В качестве жалования, которое нуцал должен был получить после дачи шерти царю, из Москвы были посланы шуба из расшитого золотом бархата на соболях с семью серебряными пуговицами, шапка из черной лисы и панцирь. Для окончательного решения дела в Аварию были направлены русские служилые люди с письмом на имя нуцала, но они вскоре возвратились назад, привезя весть, что нуцал недавно скончался и поэтому Шихмирза Ауховский не позволил им ехать в горы. Воеводы попросили тогда Шихмирзу послать своих людей в Аварию и разузнать имя того, кто «сядет в Уварах», то есть в Хунзахе, «на княжение», чтобы передать этому лицу грамоты. Поручение представителей российской государственности на Северном Кавказе было правителем Ауха выполнено через своего племянника. При этом оказалось, что «на княженье» в Хунзахе планировалось поставить «уварского сына Канбулука».

Ситуация, сложившаяся в горах, вынудила русское посольство оставить у терских воевод упомянутое «государево жалование», предназначенное нуцалу, и двинуться в Кахетию через Дарьял. У места впадения р. Сунжи в Терек к русским послам подъехала, однако, группа знатных горцев, в числе которых были и два «узденя» — телохранителя Канбулука. Одним из них был Мухаммад, сын Омара, а другим — Масавус «Алгатов». Эти уздени сообщили русским, что они прибыли через Аух по поручению Канбулака, который царю «служити хочет». Затем они приняли участие в проводах русского посольства до Малой Кабарды и вернулись в низовья Сунжи. В заключение здесь следует отметить, что Шихмирза Ауховский «по уварского узденех ручался» и заявил воеводам, что нуцал не поленится заехать из горного Хунзаха в Терский город, который располагался тогда в дельте Терека.

В конце 80—начале 90-х годов хунзахцы продолжали изучение арабского языка и мусульманского права. Так, в 1589/90 г. сограт-линец Мухаммад — сын Али и хунзахец Али — сын Хачака (Гьа-чак) во время учебы в медресе у видного ученого той эпохи кадия Мухаммада — сына Ибрахима переписали вдвоем труд по праву Уджала ал-мухтадж. Следует при этом отметить, что Али Хунзах-ский и его товарищ Мухаммад Согратлинский обладали красивым почерком и обширными познаниями на арабском языке.

Когда в 1591 г. в Восточную Грузию собиралось очередное русское посольство, в наказе последнему, который был составлен

в Москве в Посольском приказе, послам предлагалось двигаться к месту назначения по дороге, идущей через Аух и Хунзах («на Шиха да на Оварского князя»). В качестве второго варианта назывался путь через Малую Кабарду и Дарьяльское ущелье. Следовательно, когда средствами передвижения были кони и верблюды, оптимальным путем с Северо-Восточного Кавказа в Кахетию был тот, который начинался на берегах р. Акташ, пролегал через Хунзахское плато и завершался в Белоканах. Этим путем, однако, могли проходить лишь те, кого пропускали нуцалы, наследники владык древнего Сарира.

В уже упоминавшейся «Родословной» говорится, что у князя Барти, убитого в бою с бацбийцами в 1570 г., был сын Кушканти Китлилав (К1ушк1ант1и Р(1илъилав); К, 1ушк1ант1и — аварское произношение имени Константин. У этого Кушканти Китлилава, жившего во второй половине XVI в., был сын Мухаммад, который стал со временем нуцалом Аварии. Правил этот Мухаммад-нуцал, сидя в Хунзахе, на рубеже XVI—XVII вв. В конце концов он был кем-то «подло» убит, возможно, в результате междоусобицы, смуты.

После Мухаммад-нуцала в Хунзахе в качестве правителя Аварии сидел Шванхал-нуцал, который являлся сыном Мухаммад-шванхала — сына Турурава Безумца. Правление Шванхал-нуцала, который происходил из ветви нуцальского рода, видимо, поддерживающей брачные связи с шамхалами, падает также на рубеж XVI—XVFI вв. Впрочем, однако, возможно, что Шванхал-нуцал скончался в 1595/96 г.

В середине 90-х годов, согласно «Рисалат ал-интисар», Хунзах признавал власть турецкого наместника Ширвана Джафар-паши.

По сообщению доверенных лиц царя Александра Кахетинского, в конце XVI в. со стороны Дагестана Кахетии угрожали Казн-кумухское шамхальство, Дидоэтия и «общество» Тлебелал, располагавшееся в верховьях р. Джурмут, в связи с чем «по щелям в заставе» стояла специальная охрана. В данной связи нельзя не отметить, что в названное время нуцалы и их окружение, по всей видимости, не враждовали с Кахетинским царством.

Заканчивая обзор жизни Хунзаха и хунзахцев в XVI в., следует упомянуть, что, видимо, в этом столетии в изучаемом населенном пункте жил и умер зажиточный мусульманин, кажется,

дворянин — Абдулла, сын Герги. Мегила его находилась на кладбище, которое " стояло в нынешнем квартале Тлярах.

Предком хунзахского рода Алимчулал был некий Ахмад, который, возможно, идентичен Ахмаду — сыну Хусайна, учившемуся в 1600 г. в азербайджанском г. Шемахе в медресе Джалалия. Рукопись, переписанная этим Ахмадом — сыном Хусайна, которая хранится в Хунзахе в библиотеке Алимчулал, свидетельствует о том, что он владел арабским и персидским языками.

В надписи на камне, вставленном в стену мечети сел. Хуштада Цумадинского района, сказано, что эта мечеть построена в 1600/601 г. «в правление падишаха» Ибрахима. Есть основание думать, что этот падишах Ибрахим есть не кто иной, как правитель Аварии Ибрахим, о борьбе с которым говорят предания сел. Карата. Данная надпись интересна тем, что подтверждает сообщение «Завещания Андуника» в связях Хунзаха с Хуштада, о вхождении их в XV—XVII веках в состав одного горского государства во главе с нуцалами.

После убийства князя Хаджиали Хучадинского, о чем говорилось выше, у гидатлинцев образуется свое, отдельное государство. Главы этого государства носили титул шамкал. Происходили они, скорее всего, из рода казикумухских шамхалов. В Гидатле они укоренились, думается, после ликвидации династии Хаджиали.

После этого гидатлинцы становятся, согласно устной традиции, проводниками казикумухского влияния в западной части Аваристана и в Чечне. Небезынтересно в данной связи то, что согласно «Родословной аварских нуцалов и удельных князей», в начале XVII в. Барти Китлилав³ (Барти К1илъилав) — сын Мухаммад-нуцала был убит «тогда, когда войско» Кумуха и Ги-датля «подошло к селению Тукита». По-видимому, кумухско-гидат-линское войско двигалось тогда по известной дороге, которая шла из Гидатля на Ботлих через Ассаб, Изано, Карата. К сожалению, из источника не ясно, был ли Барти Китлилав убит неизвестным лицом в то время, когда кумухско-гидатлинское войско, продвигаясь на север, находилось вблизи сел. Тукита, или же он был убит

³ Китлилав (К1илъилав / К1игьилав) как имя собственное или составная часть имени неоднократно встречается в именнике нуцальского рода в XVI— XVII вв. и позднее. Не исключено, что «Китлилав» — это не просто аристократическое имя собственное, а титул с примерным значением «наследный принц; соправитель».

в бою с этим войском. Последний вариант заставляет думать, что в начале XVII в. хунзахская знать боролась с Кумухом и Гидат-лем за контроль над территорией, соответствующей нынешнему Ахвахскому району.

В 1604 г. терские воеводы направили на территорию Аварского нуцальства служилых черкесов разузнать о положении дел царя Александра Кахетинского и шаха Аббаса I. Они добрались, однако, лишь до князя Карагиши, который в то время уже, видимо, перебрался в Мехельта. Там черкесы получили послание нуца-ла, в котором он сообщал, что царь Александр поехал к шаху Аб-басу с целью оказания помощи в борьбе с турками-османами.

В 1614 г. по сообщению терской администрации, в «Кумыках» был проведен съезд дагестанских князей. На этом съезде присутствовал и «уварской Махтей-князь», то есть хунзахский аристократ, которого многие считают даже нуцалом Аварии. Этот «увар-ский» Махди входил в 1614 г. в одну группировку с правителями Гарки, Казикумуха, Карабудахкента, Эрпели и некоторых других мест; члены этой группировки договорились «служити» царю, «быти под его высокой рукой и холопстве», не нападать на Терский город и не дружить с Султанмахмудом Эндиреевским. Другую же группировку составляли тогда правители Эндирея и Ка-фыркумуха.

Согласно документам, хранившимся в Терском городе, в 1616—1617 годах туда приезжали Сулайман — брат «уварского нуцала» и князь Карагиши — сын Турурава. С ними был брат Сулаймана по имени Андий. Эти хунзахцы и их окружение получили тогда со стороны русской администрации «жалование» от имени царя — меха, дорогие ткани, одежды.

В Терский город они приезжали просить помощи для похода на территорию современной Чечено-Ингушетии. Русские согласились помочь аварской знати в затеваемом мероприятии, но в качестве гарантии верности потребовали оставить в Терках заложника, которым и стал упомянутый Андий.

В 1617 г., по сообщению терского воеводы Никиты Вельяминова, князь Карагиши сказал русским, что он «был у уварского у нуцала-князя», то есть посетил Хунзах и предложил им сделать так, что «уварский нуцал-князь тотчас будет под царской высокой

рукой в холопстве». После этого воевода направил «к уварскому князю к нуцалу» группу людей во главе со Степаном Савиным и переводчика с «грамотой». Они должны были привести его «к шерти по бусурманской вере — на куране на том, что ему быти» под царской «высокой рукой в холопстве неотступным навеки». От нуцала требовали также, чтобы он предоставил знатных заложников «в Терский город». Из челобитной грамоты служилых око-чан, написанной на имя царя Михаила, можно узнать некоторые подробности о поездке С. Савина. Оказывается, что в Аварию он поехал через территорию Ауха («Окоцкую землю») вместе с тамошним дворянином Кейхосровом, сыном Бийтемира. Они посетили «Уварскую землю» и привезли оттуда в Терский город «аманаты», то есть молодых ребят нуцальского рода.

В 1618 г. кабардинский князь Суюнчали и его сын вместе с русскими воинами по просьбе «уварского нуцала-князя и брата его Сулеймана», а также Карагиши — сына Турурава, приняли участие в походе, задуманном в 1616/17 г. В ходе его войско, в котором были кабардинцы, русские и в числе других дагестанцев — хунзахцы, напало на население Ичкерии, Шубута (среднее течение р. Аргун) и Джерахского ущелья. Поход этот, предпринятый с точки зрения служилого кабардинского князя «в Уварскую землю», а в нашем понимании — на территорию современной Чечни и Ингушетии, закончился якобы успешно для нападавшей стороны. Шатоевские, калханские, джерахские и мичихишские «кабаки» нападавшие «повоевали и выжгли и совсем разорили». В данной связи нельзя не отметить, что в архиве имама Шамиля хранилась казикумухская по происхождению арабоязычная запись о разделе сфер влияния на Северо-Восточном Кавказе. Согласно ей, казикумухскому правителю была выделена территория между Самуром и Аварским Койсу, а «эмиру хунзахцев» — пространство между Аварским Койсу и Андийским хребтом и горные чеченцы — киялал, «которые обитают позади Шубута и Ункратля, вплоть до Галгая (Гъалгъа)».