СОБЫТИЙ X в. 3 страница

ширваншаха Халилуллы (1417—1462), сказал, что он действовал «как Абумуслим, чья сила власти воздвигла свой трон в Аваре». Мы видим, таким образом, что более 500 лет тому назад среди восточнокавказских мусульман были распространены сказания эб Абумуслиме — завоевателе Хунзаха и прилегающих земель.

В сел. Хунзах существует, как известно, традиционно почитае­мая могила, приписываемая исламизатору Аварии шейху Абумус-лиму; в здании, возведенном над ней, хранятся сабля и халат². Об этом святилище упоминает под 1828 г. Хрисанф: «в городе» Хун­захе «находится гробница кади Абдулмуслима», который согласно местной рукописной истории «ввел в том народе исповедание ма­гометанское». Автор истории имама Шамиля Мухаммадтахир Ка-рахский один раз называет в своем труде «часовню шейха Абумус­лима». В «Хунзах наме» последняя описана как здание с краси­вым куполом, внутри которого стояло надгробие с датой 111/729— 30 г., а рядом — флаг. В этом купольном здании находились, как пишется в последнем источнике, «его меч и его одеяние, на кото­ром написаны аяты Корана», а кроме того, там же лежали «раз­личные войлоки и дорогие ковры».

Как видно из достоверных фактов, связанных с историей Хунзаха, названное надгробие не может быть предметом подлин­ным. В данной связи нельзя не упомянуть о том, что в кумухской мечети хранилось в прошлом мраморное надгробие, думается, не старше XIV—XV вв., которое считали изготовленным сразу после смерти шейха Абумуслима и предназначенным для отправки в Хунзах, но удержанным у себя для обретения частицы его бла­годати кумухцами.

В «Хунзах наме» говорится, что после завоевания и исламиза-ции Аваристана шейх Абумуслим двинулся на Тушетию, но на подходе к ней заболел, а затем умер и был погребен в Хунзахе; в одной арабоязычной записи, найденной в сел. Рахата, говорится, что шейх Абумуслим был тяжело ранен в сражении, происшедшем около сел. Ансалта (Ботлихский район), и перед смертью завещал похоронить себя в Хунзахе. Известный кавказовед прошлого сто­летия А. Бакиханов писал, что шейх Абумуслим «жил с семейст­вом своим в Дагестане» в V в. по хиджре (между 1009 и 1107 го­дами), в «Хунзахе показывают его могилу под каменным сводом», где «хранятся его сабля и верхняя одежда — халат». В уже упо­минавшейся «Истории сел. Аргвани» сказано лишь то, что первый

² Сабля, приписываемая Абумуслиму, имеет слегка изогнутое лезвие длиной 90 см и шириной 4 см с канавкой посередине, а также ручку длиной 12 см. На лезвии вырезана тамга и надпись, по-видимому, не позднее XIV в. Надпись эта читается с трудом по причине истёртости, но все же на ней можно, видимо, разобрать следующее: «Сделал медник Мухаммад ал-Езди» (?), то есть из иранского г. Езд.

«имам» хунзахцев Абумуслим скончался в Хунзахе через тридцать лет после своего. появления там. Что же касается «Тарих Даге­стан», то в ней написано, что Абумуслим был первым «имамом» Хунзаха н там же пребывал его внук, но где погребен названный шейх, не говорится.

Итак, наиболее вероятно, что в пределах конца XI—начала XII в., скорее всего в период существования султаната иранских Сельджукидов, еще до разгрома кавказских мусульман Давидом Строителем (1120—1124), столица христианского Сарира Хунзах была захвачена пришедшим из Кумуха отрядом мусульманских фа­натиков. Во главе его стоял воин и проповедник ислама Абумус­лим, происходивший, возможно, от тех потомков Абумуслима Хорасани, которые осели в Южном Дагестане в X в. Этот Абумус­лим, ставший первым мусульманским правителем Хунзахского плато, выступал при этом еще и как религиозный вождь — имам. Он скончался на территории Аваристана и был погребен в Хунзахе.

В «Тарих Дагестан» сказано, что после подчинения Кайтага, Кумуха и Хунзаха в пределах XI—XII вв. арабы-корейшиты в со­ответствии со своим обычаем назначали в «каждое селение и в каждый город», которые они захватили мечом, по одному прави­телю-эмиру «из числа своих потомственных эмиров». Они, кроме того, расселяли в такие населенные пункты и простых мусульман-чужеземцев, чтобы при их поддержке — у тех ведь другого выхо­да, по сути дела, не было — «верховенствовать» над местным по­коренным населением. Верховный глава названных корейшитских эмиров, согласно тексту данного исторического источника, пребы­вал в Кумухе, который при тогдашних дорогах находился как бы в центре горного Дагестана и в то же время в местности, относи­тельно легкодоступной для кавказских мусульман. В знак призна­ния верховной власти этого кумухского правителя остальные эми­ры по их древнему обычаю должны были делать ему определенные подношения. В другом дагестанском источнике — «Дербенд наме» названная информация отчасти подтверждается. Там говорится, чю Абумуслим подчинил мусульманскому правителю, посаженно­му в Кумухе, многие округа горного Дагестана и обязал их жите­лей платить ему дань; правда, в этом историческом сочинении названное мероприятие отнесено к VIII в. н. э., чего, как известно, в действительности быть не могло. Идея, что в первое время после завоевания Хунзаха Абумуслимом политическим центром мусуль­манства в Дагестане являлся горный Кумух, проведена и в «Хун-яах наме».

Приведенные сведения, которые своим источником имеют,

скорее Ёсего, не документ, а устное предание, толковать нужно, по-видимому, следующим образом: в пределах конца XI—начала XII вв. в Сулакском бассейне и на прилегающих землях была создана конфедерация мелких мусульманских княжеств-эмиратов, одним из которых был Хунзахский эмират, а центром данной кон­федерации было выбрано сел. Кумух.

Ь первой половине XII в. продолжали сохраняться связи хун­захцев с Дербентом. Осуществлялись они прежде всего по ответ­влению «Лекетской дороги», проходившему через Муги, Ура-хи, Башлы.

Так, например, по сообщению арабского путешественника Абухамида ал-Гарнати, посетившего территорию современного Дагестана в ИЗО г., в горной местности вблизи Дербента прожи­вал знатный военачальник по имени Абулкасим, владевший вос­точными и дагестанскими языками, в том числе и сарирским — аварским³. Он собирал вокруг себя стремившихся к знаниям горцев, среди которых встречались и сарирцы, и проводил среди них исподволь исламскую пропаганду. Этот Абулкасим приглашал к себе и ученых мусульман, приезжавших в Южный Дагестан с Востока, поручал им читать лекции, содержание которых он переводил затем на языки своих гостей-горцев. Ал-Гарнати, к при­меру, в доме Абулкасима излагал труд по шафитскому праву Ки-таб ал-Мукни (авт. Ахмад ибн Мухаммад ал-Махамили).

Зная, что старейшие в Аваристане памятники арабского письма и ислама находятся в Хунзахе (XI—XII вв.), можно пред­полагать, что среди сарирцев, искавших в Дербенте знаний му­сульманского Востока, бывали и жители находившегося в то нпе-мя в руках корейшитов Хунзаха — древней столицы Сарира.

Горская историческая традиция, донесенная до нас «Тарих Дагестан» и «Хунзах наме», гласит, что ис-ламизация обитателей Хунзаха и всего плато произошла в два приема.

В первом источнике говорится, что примерно лет через 40 пос­ле утверждения мусульман в Хунзахе эмиром последнего был Ах­мад, якобы правнук вышеназванного эмира Мавсумбека. В то время в названном населенном пункте проживал и Абумуслим II, сын Юсуфа, сына шейха Абумуслима — завоевателя столицы Са­рира. Современником их обоих был якобы внук Сураката по име-

³ По сообщению ал-Гарнати, этот эмир Абулкасим знал также следующие языки: лакзанский, то есть лезгинский; табасаранский; кайтагский; зирихгеран-ский, то есть кубачинский; гумекский, то есть лакский; аланский и асский, то есть языки, близкие к нынешнему осетинскому.

ни Амирсултан, прятавшийся в Тушетии. Последний, намереваясь «занять престол своих предков», сначала заимел сторонников на плато и конкретно в Хунзахе. Затем, согласно «Тарих Дагестан», он собрал войска в верхней части бассейна Андийского Койсу и в горной Чечне — «начиная от Цумтал», то есть цунтинцев, «и кон­чая Аришти», то есть карабулаками. С этими отрядами он «темной ночью» пробрался на Хунзахское плато и тайно разместил своих воинов в различных селах последнего, в «домах тех жителей, которые оставались среди мусульман, ложно приняв ислам». Пока они выжидали удобного момента для захвата му­сульманской крепости в Хунзахе с минимальными для себя поте­рями, что должны были осуществить специально выделенные «храбрецы», Абумуслим II перебрался в Кумух. Он якобы во сне увидел, что «неверные победили мусульман в городе Хунзахе». Как бы там ни было, но, действительно, скорее всего, до рассвета «не­верные» храбрецы-коммаидос пробрались в крепость, убили эмира Ахмада, «отрубили ему голову и выставили ее над крепостью», стоявшей в Хунзахе. В этот день они, согласно «Тарих Дагестан», убили «всех мусульман, живших здесь». После этого внук Сура-ката «занял престол своего отца», и при этом хунзахцы открыто отказались от ислама.

В «Хунзах наме» говорится, что после подчинения Хунзаха мусульманской власти и исламизации хунзахцев Абумуслим, на­значив там своего наместника-наиба, возвратился в Кумух. Поки­дая горный Хунзах, шейх Абумуслим сказал якобы оставленному там наибу: «Не доверяй этому аварскому племени. Я думаю, что их мусульманская вера смешана с сомнениями и лицемерием». Хунзахцы же, раскаявшись вскоре в том, что они бросили религию предков и будучи не в силах соблюдать исламские установления— шариат, тайно обратились к Суракату, который скрывался где-то б далеких горах, с предложением возвратиться в столицу. Они при этом со своей стороны пообещали в случае его прибытия убить наиба Абумуслима. Суракат, не доверяя полностью жителям сто­лицы древнего Сарира, прислал сына Андуника. Когда, однако, он прибыл туда вместе со своими дружинниками, хунзахцы «выка­зали радость» и убили наиба вместе с его окружением. После это­го, отказавшись от ислама, они «занялись удовлетворением своих закоренелых запретных страстей».

В «Истории сел. Аргвани» при описании событий, происшед­ших между 1038/39 и 1247/48 годами сказано, что после кончины Абумуслима в мусульманском Аваристане появился никогда не изменявший исламу потомок Сураката «по имени Хунзах», в руках которого «осталась султанская власть над Аваристаном». Ниже в названном источнике сообщается, что «каждый из эмиров Хун­заха происходит из потомства Сураката».

Факт обнаружения в Хунзахе грузинографических надписей (на грузинском и аварском языках) XIV в., отдельные сообщения грузинских письменных источников и некоторые другие моменты заставляют, однако, думать, что общая канва событий более пра­вильно изложена в «Тарих Дагестан» и в «Хунзах наме». В преде­лах XII в., скорее всего где-то во второй—третьей четверти назван­ного столетия, в эпоху грузинско-христианской гегемонии на Кав­казе, опираясь на поддержку разочаровавшихся в исламском режиме хунзахцев, один из потомков Сураката вместе с наиболее смелыми и искусными в военном деле дружинниками тайно про­ник в Хунзах, а затем в крепость, где пребывали глава мусульман эмир Ахмад и его ближайшее окружение. Эмир Ахмад, чья могила, кстати, до сих пор сохраняется на Самилахском кладбище Хунза­ха, был ими убит. Мусульман-пришельцев и, видимо, некоторых наиболее активных хунзахцев, приверженцев ислама, также лиши­ли жизни. В ходе данной акции были, кроме того, сброшены вниз арабские куфические надписи на каменных плитах, являвшиеся символами ислама.

После убийства эмира Ахмада в Хунзахе была восстановлена власть Суракатовской династии с ее староиранскими традиция­ми, одним из материальных проявлений которых является извест­ная хунзахская колонна с сасанидской символикой, датированная П. М. Дебировым XII—XIII вв. Государственной религией было объявлено христианство православного, грузинского толка. Наи­более вероятно, что именно тогда, в пределах второй—третьей чет­верти XII в., в горной Аварии была создана метрополия грузин­ской православной церкви, которую возглавил «католикос хундзов».

•

В 1185 г. половцами был разбит Новгород-Северский князь Игорь Святославович, и это событие нашло отражение в гениаль­ном русском произведении XII в. «Слово о полку Игореве». В нем при описании Трубчевского и Курского князя Всеволода Свято­славовича (ум. в 1196 г.) говорится: «Яр-тур Всеволод! Стоишь ты всех впереди, мечешь стрелы на поганых, стучишь о шлемы ме­чами харалужными. Куда, тур, поскачешь, своим золотым шлемом посвечивая, там лежат поганые головы половецкие. Порублены саблями калеными шлемы аварские тобой, яр-тур Всеволод!» Здесь прежде всего следует отметить, что по мнению западноевропей­ских ученых в приведенном отрывке из «Слова о полку Игореве» речь идет о «кавказских аварах Дагестана» (М. Р. Фасмер, К. Г. Менгес и др.). Зная же, что в средневековую эпоху термин «Авар» являлся восточным, чаще всего «татарским» синонимом понятия «Хунзах», мы имеем все основания говорить, что приве-

денная цитата из «Слова о полку Йгореве» несет информацию, имевшую отношение к хунзахцам — обитателям столицы Сарир-ского государства. Кстати, факты, имеющие отношение к истори­ческой географии Северо-Восточного Кавказа, которые приводятся в этой работе, теоретически допускают возможность стычки между бродящими по степи воинами Всеволода Святославовича и отпра­вившейся в набег хунзахской знатью, приведшей к тому, что «ше­ломы оварьскыя» оказались побитыми «саблями калеными».

Знаменитый на весь иранский культурный мир азербайджан­ский персоязычный поэт XII—начала XIII в. Ильяс Низами Гянджеви (ум. 1211 г.) — выходец, как считают многие ученые, из древнего цахурского сел. Кум («хотя я и затерян в море Гянд­жи, словно жемчужина, но я из горного городка Кум»), располо­женного в нынешнем Кахском районе АзССР — в своей поэме «Искендер-наме», написанной на закате жизни, уделяет большое место Сариру. Сведения, приводимые Низами, — это рассказ о по­ездке Александра Македонского в местопребывание правителя Сарира, чтобы увидеть тамошние достопримечательности — трон Кейхосрова и его волшебную, «отражающую мир» чашу. Материал этот, конечно, мифический по своему содержанию. Он, однако, ин­тересен как свидетельство тому, что для образованных мусульман Закавказья и Ирана XII—начала XIII вв. Сарир являлся хорошо известным государством, а его столица Хунзах — местом хране­ния таинственных легендарных святынь иранской доисламской государственности. Кстати, примерно это же видно и из текста современного Ильясу Низами персоязычного географа МухамМада ибн Наджиба Бакрана. Последний, давая в своем «Джихан наме» описание Сарира, заключает, что исторической достопримечатель­ностью его столицы — «города владельца трона» — является ле­гендарный трон, который, «как говорят, и сейчас находится на своем месте». Что же касается обстоятельств, при которых назван­ный трон попал в самый центр горного Дагестана, то об этом ав­тор «Джихан наме» дает следующую информацию: «В древности эту страну захватил один из царей Персии — великий и грозный падишах, большой политик. Там он сделал золотой трон и воссе­дал на нем. Когда тот царь скончался, население той страны ува­жило тот трон, и никакой другой царь на нем не восседал из почте­ния к тому царю». По-видимому, к началу XIII в., когда писал Мухаммад ибн Наджиб Бакран в связи с реставрацией Сурака-товской династии и отказом от исламских порядков, в Хунзах был возвращен золотой трон владык Сарира, ибо произошло вос­создание Сарирского государства с его сасанидскими, иранскими, государственными традициями.

О существовании к началу XIII в. относительно крупного государства с центром в Хунзахе, связанного с христианской Гру­зией и, возможно, признававшего верховенство последней, говорят и грузинские источники. Так, в сочинении XIII в. «Жизнь царицы цариц Тамар» утверждается, что Тамара (1184—1213) оказала благодеяния многим царькам и князьям, а далее говорится: «Сви­детели тому — владетельные дома Ширвана и Дербента, хундзов, овсов», то есть осетин, «кашагов», то есть адыгов, «карнукалак-цев», то есть обитателей ныне турецкого г. Эрзерума, «и трапе-зундцев»⁴. Таким образом, в последние годы правления Тамары христианское государство с центром в Хунзахе являлось, с точки зрения культурных и осведомленных грузин, политической едини­цей примерно того же уровня, что Ширван, Алания и Трапезунд-ская «империя» Комнинов (1204—1461).

Сведения о сарирцах, известных грузинам как «хундзи», отно­сящиеся к первой половине XIII в., приводит знаменитый персид­ский источник Рашидуддин (уб. в 1318 г.). Он пишет, что в 1230 г. на территории нынешней Восточной Турции против хорезмшаха Джалалуддина стояла армия, в которой, наряду с турецкими, си­рийскими и иными воинами, собранными в тех местах, были при­бывшие к ним на помощь грузины, армяне, сарирцы, лакзы-лезги-ны, кыпчаки, сваны, абхазы и другие племена.

Примерно к 20-м—30-м годам XIII в. относится описание Сарирского государства в географическом сочинении XIII в. Ад-жаиб ад-дунья. В этом труде домонгольского времени говорится, что Сарир — обширная труднодоступная территория, расположен­ная «между Абхазом, Кипчаком, Ширваном и Дербентом», то есть между Грузией и раскинувшейся за Тереком бескрайней Кипчак­ской степью, к северу от южнодагестанских земель, подвластных ширваншахам и дербентским эмирам. В начале XIII в. государст­во с центром в Хунзахе соответствовало, по-видимому, современно­му Аваристану, части горной Чечни и включало в свой состав равнинные земли к югу от Терека, где горцы пасли зимой свой скот.

В названном сочинении подчеркивается, что земли в горной части Сарира очень хорошо возделаны и имеют густое население, которое персидский географ счел возможным охарактеризовать как «очень большое по количеству». В данной связи приходит на

* Трапезунд — крупный приморский город в современной Восточной Тур­ции. В XIII в. он являлся столицей небольшой Трапезундской «империи», кото­рой правила византийская династия Комнин,

память, что и в более ранних описаниях Сарирского государства имеются прямые и косвенные указания на густонаселенность его горной части, которой поддерживалась мощь его правителей, си­девших в Хунзахе. По-видимому, эта густонаселенность происхо­дила в конечном итоге от благоприятных жизненных условий, свя­занных с потеплением, имевшим место вплоть до начала 2-го ты­сячелетия н. э., в условиях «малого климатического оптимума». Примерно с первой четверти нашего тысячелетия начинается постепенное глобальное похолодание, которое должно было с осо­бой силой ударить по обитателям высокогорья. Хотя горный Даге­стан с особенностями его климата (более сухой и теплый, чем в других местах Кавказа) не оказался тогда в критическом поло­жении, однако и там это похолодание, известное в науке как «ма­лый ледниковый период», продолжавшееся еще и в XVII в., при­вело к относительному обеднению горцев, сокращению их числен­ности и к общему упадку горской цивилизации. Дальше мы увидим это конкретно на примере истории Хунзаха и территорий, под­властных хунзахским ханам.

Знаменитый трон и волшебная чаша древнеиранского шаха Кейхосрова, которая якобы позволяла видеть события, происхо­дившие в любой части мира, а также его корона продолжали сохраняться в особом заповедном месте и пользовались огромным уважением. Правитель государства, как сказано в Аджаиб ад-дунья, принадлежал к «древнему роду», то есть к Суракатовской династии. На каждый Новый год он направлялся к месту хране­ния трона, садился на него и в торжественной форме давал обе­щания, заключал договоры, приносил обеты и после этого возвра­щался назад. Интересно, что мусульманин, автор Аджаиб ад-дунья, отмечает, что народ Сарира и, как видно, его столицы — характера прямого, но «грубый». Ни ученых, ни науки там нет, однако пришлым ученым сарирцы служили хорошо. Учитывая ре­лигиозную принадлежность этого автора, приведенное заявление следует понимать, видимо, в том смысле, что в Сарирском госу­дарстве не было тогда мусульманской науки, хотя интерес к ней существовал.

Говоря о походе монголов в горы Дагестана, предпринятом в 1239/40 г., ученые обычно обращают внимание на селения Рича и Кумух, где действительно произошли ожесточенные сражения между азиатскими кочевниками и местными мусульманами. Инте­ресно, однако, что сами монголы, когда они организовывали поход на территорию Дагестана в 1239/40 г., считали, что войско во главе с Бугдаем⁵ направляют к «Тимур-кахалка», то есть Дербентско-

s В другой рукописи: Токдай.

78

му оборонительному комплексу, с тем, чтобы этот военачальник «занял его и область» Авар⁶. Как известно, мусульманские кре­пости, расположенные в бассейне Курахской речки, верховьях Чи-рахчая и в долине Казикумухского Койсу, которые, думается, входили в систему Тимур-кахалка, татары в 1239/40 г. взяли. Буг-дай выполнил первую часть данного ему приказа. Что касается «области», подчиненной Авару, то есть Хунзаху, то о проникнове­нии туда татар, а тем более о занятии ее в 1240 г. ни в местных — дагестанских, ни в восточных—мусульманских, ни в закавказских— христианских источниках не сказано ни слова. С другой стороны, по сообщению европейского автора XIII в. Плано Карпини, в чис­ле северокавказских народов, побежденных татаро-монголами, ' были лишь кумухцы (комуки), аланы — предки осетин, «тарки» и черкесы; другой европеец — Рубрук пишет, что в начале вто­рой половины XIII в. не было еще завершено покорение «лесгов». В свете приведенных фактов есть основание полагать, что вторую часть приказа Бугдай выполнить не сумел, так как был остановлен в бассейне Казикумухского Койсу. Таким образом, «об­ласть» Авар, то есть христианское государство с центром в Хун­захе, в 1240 г. не была покорена победоносной монгольской ар­мией⁷. Вместе с тем, однако, горское государство, несомненно, лишилось тогда равнинных и предгорных территорий на Северо-Восточном Кавказе. Это, однако, в связи с отсутствием зимних пастбищ и благодатных мест для организованного расселения из­быточного населения (без него сокращалось количество детей и происходило старение населения в горах) должно было привести к обеднению и последующему ослаблению Сарира.

Одним из известных мусульманских географов XIII в. Ион Саидом ал-Гарнати, родившимся в Испании в 1214 г. и скончав­шимся в Тунисе в 1274 г., упомянуто государство Сарир и отме­чено, что его «население — смесь арабов и тюрков». Данное ука­зание географа, жившего в западной части мусульманского мира, если только мы не имеем здесь дело с простой и вполне естествен­ной для него ошибкой, весьма интересно. Его надо понимать, ви­димо, так: в XIII в. в столице Сарира проживало много знатных дербентских арабов и северокавказских тюрков, которые скрыва­лись там от преследующих их победоносных татаро-монголов.

6 В рукописи: Авир.

⁷ Мнение, что Авария не подверглась татаро-монгольскому нашествию, было высказано более 20 лет тому назад известным кавказоведом Л. И. Лавровым. Однако трудно согласиться с его предположением, что аварский «правитель по­корился монголам без сопротивления».

•В начале 60-х годов XIII в. среди монгольских государств име­ли место смуты, в ходе которых подверглась опасности жизнь воинов находившегося в Закавказье крупного подразделения золо тоордынской армии. Враги перекрыли им наиболее удобные пути на север, в Золотую Орду. Это подразделение было вынуждено по данной причине искать неординарное решение. По сообщению «Картлис Цховреба», «предводитель монголов Алатемур» подошел к Белоканам ⁸, оттуда шла дорога в горный Дагестан •— в Антль-ратль, а уже оттуда через Карах, Гидатль и Хунзахское плато в степи Северо-Восточного Кавказа. В «Картлис Цховреба» гово­рится, что названный монгольский военачальник «по Белоканской дороге вступил в Хундзетию», то есть страну, столицей которой был Хунзах. «Царь хундзов» попытался преградить Алатемуру «путь, но монголы победили, прошли хундзскую страну и пришли к монгольскому хану», под которым подразумевается, видимо, му­сульманин Берке (1257—1267), брат Батыя. Данное сообщение является единственным достоверным свидетельством насильствен­ного проникновения монгольских войск на территорию Аварии. Оно особенно интересно как указание на то, что даже во второй половине XIII в. в эпоху всеобщего и абсолютного монгольского владычества в Евразии обитатели Хунзаха и остальные сарирцы не покорялись потомкам Чингиз-хана.

Приведенная выдержка из «Картлис Цховреба» свидетельст­вует также и о том, что в названное время в отличие от более позднего времени территория горского государства с центром в Хунзахе, видимо, не ограничивалась Хунзахским плато и приле­гающими к нему землями. Как это было и во второй половине XVIII—начале XIX в., названное государство в те отдаленные ве­ка, думается, контролировало дорогу Хунзах—Белоканы, то есть включало в свой состав Антльратль, Гидатль и Карах. Кстати, за­метный из текста грузинского источника факт, что во второй поло­вине XIII в. государство с центром в Хунзахе было в террито­риальном аспекте весьма значительным образованием, подтверж­дает в своем сочинении Закария ал-Казвини (ум. в 1283 г.). В тру­де этого известного космографа и географа XIII в. сказано, что седьмой «климат» тянется, начиная «от мест обитания восточных турок через земли туркмен, страну хазар и аллан, и затем через Сарир проходит» мимо Константинополя — столицы Византийской империи.

1288/89 г. датировано единственное упоминание термина «Са­рир» дагестанцем. Принадлежит оно Мухаммаду Кумухскому

⁸ Ныне город в АзССР. Исторически значительную часть населения Бело-кан составляют аварцы.

SO

'(ал-Гумики; из Гъумикъа), который учился в сел. Цахур. Этот че­ловек на обложке словаря ал-Гарибайн написал: «Владелец этой» рукописи «Мухаммад ал-Гумики». Ниже его же рукой добавлено: «Хозяин этой книги Мухаммад пришел из Гумика в Сарир в ме­сяце раджаб шестьсот восемьдесят седьмого (1288/89) года по хиджре». Данная памятная запись XIII в., принадлежащая даге-станцу-кумухцу, окончательно, как нам кажется, отметает утверж­дения дилетантов от истории о том, что страна Сарир располага­лась в бассейне Казикумухского Койсу. И для мусульман Ближ­него и Среднего Востока IX—XI вв. и для дагестанца-кумухца XIII в. Сарир был государством с центром в Хунзахе. С этим согласны все востоковеды и грамотные кавказоведы на Западе и в СССР.

Суммируя сообщения самых различных источников, имеющие отношение к истории Хунзаха и хунзахцев XII—XIII вв., можно высказать следующие соображения.

В названное время термин «Хунзах», точнее «хунзахцы» — хундзы, прямо упоминается в чужеземных, а именно в грузинских источниках. Хунзахское государство Сарир было тогда хорошо известно на мусульманском Востоке, а также в Закавказье как среди христиан, так и среди мусульман.

В пределах самого конца XI—начала XII вв., использовав в своих целях общественный кризис, поразивший Сарир, сел. Хун­зах и всё Хунзахское плато захватило пришедшее из Кумуха му­сульманское войско, во главе которого стоял воин и проповедник ислама Абумуслим, ставший первым мусульманским правителем Аварии. После смерти Абумуслима и его погребения в Хунзахе, где-то во второй — третьей четверти XII в. в эпоху грузинско-хри­стианской гегемонии на Кавказе, опираясь на поддержку разочаро­вавшихся в исламе хунзахцев, один из потомков прежних владык Сарира ликвидирует власть мусульман на всей территории Ава­рии. В Хунзах возвращается прежняя Суракатовская династия с ее староиранскими, сасанидскими традициями, но уже лишенная деспотической власти. Государственной религией объявляется пра­вославие, и, вероятно, тогда же создается должность «католикоса хунзахцев».

В планы монголов входило завоевание горского госуд г т с центром в Аваре, то есть в Хунзахе, но это им не удало.ь. Ар мия, завоевавшая почти весь мир, не смогла сломить воинов хри стианского Аваристана. Монголы только лишили Сарир равнинных и предгорных земель на Северо-Восточном Кавказе, где распола­гались зимние пастбища воинственных горцев,

СОБЫТИЯ XIV в.

В одной из древних грузинских рукописей есть приписка, да­тированная 1310 г. В ней упоминается епископия Анцуха и хри­стианские «храмы хундзов». В данной связи следует отметить, что в Хунзахе и его окрестностях, в том числе на горе Акаро, най­дены кресты с надписями грузинским шрифтом на грузинском и аварском языках, которые по форме начертания букв относятся ко времени не позднее XIV в., а также развалины современных им церквей. Это обстоятельство подтверждает достоверность содержа­ния приписки от 1310 г. Укажем, наконец, и на то, что в одном из грузинских текстов начала XIV в. упоминается «католикос хундзов» по имени Окропири. Все эти факты подтверждают, что хунзахцы, отошедшие от ислама в XII в., еще в начале XIV в. оставались христианами.

Согласно одной из памятных записей кумухского происхожде­ния, в 1315 г. в верхней части сел. Кумух в местности Кинула (современное название Чиккула) неким Кавтаром была построена крепость на 70 воинов. Данное событие нельзя, видимо, рассматри­вать в отрыве от сообщения «Тарих Дагестан» о том, что в 718/19 г. в правление шамхала Ахсабара Кумух был разгромлен войском, часть которого составляли пришедшие с юга кочевники— «тюрки». Речь идет, видимо, о хулагуидских воинах, ходивших, как сказано в «Тарих Шейх Увейс», в 1318/19 г. в поход на земли, лежащие за Дербентом. Другой же частью названного войска бы­ли подданные правителей Авара, то есть Хунзэхз. и незначительное количество представителей кайтагской знати.

По-видимому, в ходе хорошо известной многолетней войны двух великих монгольских держав — Хулагуидского Ирана и Зо­лотой Орды, кумухцы выступили на стороне последней; вполне ве­роятно, что названная акция последних получила свое отражение в труде персидского автора начала XIV в. Абдуллы Вассафа,

который пишет: «Племена лекзов» к 1318/19 г. «из-за скверных намерений и дурных наклонностей имели большую связь с золото-ордынской стороной» и поэтому не исполнили своего долга перед Хулагуидами: «не дали знать» хранителю Дербента эмиру Тарам-тазу «о прибытии» в Прикаспий золотоордынской «армии» хана Узбека. По этой причине в том же 1318/19 г., после ухода золото-ордынских войск за Дербент, хулагуидские военачальники твердо решили подвергнуть Кумух репрессии.