Распад Монгольской империи

Процесс распада Монгольской империи был длительным и постепенным, что обусловливалось рядом факторов. Монголо-тюркское кочевое ядро было скреплено великолепной военно-административной системой, созданной Чингис-ханом и Угедэем; общей заинтересованностью имперской верхушки в сохранении господства над огромной по населению и территории враждебной периферией; законом Хубилая о престолонаследии, избавившим империю от потрясений при смене власти. Центральное положение степи и расположение центров военно-политической мощи империи на стыке степной и земледельческой зон (Ханбалык, Сарай) обеспечивали оперативно-стратегическую досягаемость любых точек периферии для монгольских военных формирований. При сохранении единства имперской верхушки и военно-политической монолитности кочевой метрополии никакой возможности освобождения земледельческой периферии от монгольского ига не было.

Со времен Хубилая Ханбалык осуществлял достаточно эффективное общее политическое руководство в качестве центра панмонгольской конфедерации самостоятельных в своей внутренней политике улусов. Попытка наследника Чагатая в Средней Азии Есен-Бука в 1316 г. выйти из-под контроля Ханбалыка была быстро и эффективно подавлена - после этого до падения династии Юань в Китае никто не дерзал оспаривать суверенитет Центра.

Однако постепенно накапливались предпосылки распада " монголосферы", среди которых следует прежде всего выделить подрыв монолитности в рядах чингисидов, " Золотой Родни". Понятие о родовой собственности, господствовавшее в частной жизни, было ими перенесено и на империю, как собственность великоханского рода. Чрезмерное обогащение этого рода привело к тому, что его члены более не нуждались друг в друге в прежней степени - ослабление родовой солидарности способствовало усилению сепаратистских тенденций. Сами размеры империи порождали множество конфликтов, обид, несогласованностей между Центром и улусами.

Неуклонные процессы феодализации монгольского общества подорвали одну из главных опор государства - введенный Чингис-ханом принцип меритократии и равенства по службе независимо от происхождения. В ХIV в. большинство темников были князьями, т. е. сложилась социально-военная (военно-феодальная) олигархия, неспособная адекватно реагировать на требования времени и подрывавшая социально-политическую и военную мобильность монгольского общества. Только в центре империи, в Китае, мощь этой олигархии нейтрализовывалась бюрократическим аппаратом.

Внешне не очень острой, но глубинно важной была проблема культурного дисбаланса победителей и побежденных: и сохранение этого дисбаланса и его преодоление подрывали мощь имперского ядра. Монголы, как общество завоевателей, не были склонны к забвению своих традиций - это вело к сохранению культурных различий между победителями и побежденными и в конечном счете стимулировало борьбу последних за национально-культурное освобождение. В то же время, аккультурация монголов на завоеванных территориях вела к негативным для мощи империи последствиям, так как в различных частях империи этот процесс происходил на различной культурной основе (Хубилай склонялся к буддизму, правители Средней Азии и Золотой Орды к исламу...). Таким образом, процессы аккультурации монголов усиливали центробежные тенденции в империи. Однако аккультурация не меняла существенно облик правящей чужеземной верхушки в глазах местного населения периферии.

Степень прочности монгольской власти в различных частях империи была неодинаковой. Уязвимым звеном был Иран, слишком удаленный от Степи, чтобы оказывать влияние на политику Центра с одной стороны, и лишенный необходимой военной поддержки Центра против чуждого мусульманского населения с другой стороны - это побудило монгольскую верхушку в этой стране к " добровольной" исламизации для ассимиляции с местным правящим классом.

В нач. ХIV в. Монгольская империя вступила в кризисную фазу своего существования. Семья Великого Хана и сановники перестали заниматься государственными делами и погрязли в интригах, кутежах, коррупции: " Шум их веселья гремел на улицах". На должности назначались за взятки люди, " поведение которых напоминало поведение диких тигров". Объективно существовавшие предпосылки распада (усиление противоречий в среде завоевателей) были дополнены освободительной борьбой народов имперской периферии. Китайская концепция императорской власти, до поры до времени примирявшая Юань по крайней мере с северо-китайским обществом, с изменением русла реки Хуанхэ и последовавшими бедствиями обернулась против Юань - по китайским представлениям, на правителе лежит ответственность даже за природные катастрофы, сигнализирующие о потере династией Мандата Неба. Десятый юаньский император Тоган Тимур, " слишком монгол для китайцев и слишком китаец для монголов", потерявший контроль над Ираном и не получавший даже регулярной дани с остальных территорий империи, не смог справиться с массовым антимонгольским движением в Китае. В 1368 г. Центр монгольской империи в Китае был ликвидирован. Обескровленная прежними завоеваниями Монголия не могла возложить на себя функции Центра. Империя перестала существовать. Правители улусов оказались один на один с порабощенными народами. В 1380 г. Дм. Донской наносит первый удар по Золотой Орде. Дольше всего монгольское политическое влияние сохранялось в Средней Азии - правители местных государств вплоть до их присоединения к России были наследниками чингисидов.