💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Требования к типологическому описанию граммем

Задача, которую нам предстоит решить ниже — это задача грамма­тической типологии, т. е. сравнение грамматических значений (точнее, как мы условились считать, сравнение базовых употреблений граммем) в языках мира.

Такое сравнение возможно, если, как и всякое сравнение, оно исхо­дит из того, что у сравниваемых элементов, наряду с различиями, есть и нетривиальная общая часть. Эту вполне очевидную истину можно было бы и не повторять, если бы в области грамматической семантики она действительна была бы очевидна. Сравнимы ли разные грамматические системы между собой — вопрос, на который лингвисты продолжают да­вать противоположные ответы. Действительно, структуралистская логика опоры на внутрисистемные «значимости» не только не ставит вопрос о сравнимости языков, но и не нуждается в таком сравнении. Если каждый языковой элемент — это то, чем он отличается от других эле­ментов в данной системе, то сравнивать его с элементом другой системы невозможно. Можно ли сопоставить «комплексные» или «нейтральные»

⁵' Согласно гипотезе Т. Гивона, развитие естественных языков происходит в направ­лении «формализации» прагматических противопоставлений средствами синтаксических механизмов и дальнейшей «морфологизации» синтаксических категорий, после чего цикл «прагматика => синтаксис => морфология» может повториться. Известны две лаконичные формулы Гивона, отражающие соответственно оба названных этапа: «сегодняшняя морфо­логия — это вчерашний синтаксис» и «то, что говорящие делают чаше, они кодируют более эксплицитно» (см. [Givon 1979| и другие работы этого автора).

английские формы Куриловича с какими-либо глагольными формами другого языка? В рамках того метаязыка, на котором они описаны, это сделать нельзя.

Напомним, что сходная проблема вставала и в фонологии. Фоноло­гические описания двух разных языков, вообще говоря, несопоставимы: два физически тождественных звука могут иметь совершенно разное фонологическое описание в разных системах, и наоборот, тождественно характеризуемые фонемы двух разных языков могут иметь различную фи­зическую реализацию. Чтобы сравнение звуковых систем стало возможно, для них следовало бы найти общий знаменатель, т. е. то, чем обладают все звуки во всех языках мира. Это общее и есть их физическая субстанция, которая остается за пределами ортодоксального структуралистского ана­лиза, но которая является единственной возможной точкой отсчета для анализа типологического. Типология по определению субстанциональна.

Субстанция, на которую опирается грамматическая типология — это субстанция семантическая. Типологическое исследование граммем долж­но исходить из того, что естественные языки обладают единой семантиче­ской субстанцией (универсальным, взаимопереводимым семантическим содержанием); в качестве рабочего инструмента для описания такой субстанции используется тот или иной метаязык для записи значений (это может быть определенным образом препарированное подмножество естественного языка или же язык, содержащий искусственные элемен­ты — данный выбор зависит от той семантической теории, в рамках которой работает исследователь; ср. обсуждение данных проблем в Части первой, Гл. 2, 1.1). Значения грамматических показателей в общем слу­чае неэлементарны, но сравнение грамматических показателей разных языков позволяет обнаружить в их составе более простые повторяю­щиеся семантические элементы («грамматические атомы» типа 'данная ситуация предшествует некоторой другой ситуации', 'говорящий поло­жительно оценивает данную ситуацию' и т. п.); множество таких атомов (определенным образом структурированное) составляет «Универсальный грамматический набор* — пространство смыслов, из которого каждый язык выбирает некоторую часть для выражения средствами своей грам­матической системы.

Задача грамматической типологии — как описание состава и структу­ры Универсального грамматического набора, так и описание тех (далеко не случайных) комбинаций грамматических атомов, которые образуют смысл грамматических показателей конкретного языка. Первую часть этой задачи можно определить как «типологию значений», вторую — как «типологию систем». В рамках типологии значений внимание исследо­вателя направлено прежде всего на выявление инвентаря семантически близких атомов, образующих компактные «семантические зоны» и их более крупные объединения, или «домены» (например, зона кратности

ситуации, входящая в аспектуальный домен, или зона ирреальности, входящая в модальный домен)⁶¹.

В рамках типологии систем описанию подлежат два основных фено­мена: «совмещение значений» и «кумуляция значений» в одном грамма­тическом показателе. Совмещение значений есть, в первом приближении, просто более удобный термин для обозначения грамматической полисе­мии: один и тот же показатель может, как известно, в разных контекстах выражать разные грамматические атомы (или разные их комбинации); и как правило, грамматические показатели, используемые в конкрет­но-языковых системах, полисемичны. Из частых случаев совмещения значений можно указать, например, полисемию рефлексива и реци-прока, настоящего и будущего времени, дуратива (актуально длящейся ситуации) и хабитуалиса (ситуации, имеющей место регулярно и/или постоянно), и многие другие. Синхронно совмещаемые значения диа­хронически обычно возникают в определенной последовательности; как правило, они семантически близки и принадлежат к одной и той же се­мантической зоне внутри Универсального грамматического набора. Если эта их семантическая близость и вызывает соблазн говорить о некотором едином («инвариантном») значении у соответствующего грамматического показателя, то в любом случае рассуждения о правомерности или непра­вомерности такой трактовки не могут вестись в рамках концептуальной системы грамматической типологии.

Что касается кумуляции значений, то это явление несколько друго­го порядка. Оно имеет отношение к одновременному выражению двух (в общем случае, сколь угодно несходных) значений одним (морфологи­чески элементарным) грамматическим показателем; так, в языках мира хорошо известна кумуляция значений дуратива и прошедшего времени («имперфект»), значений залога и лица/числа подлежащего и т. п.; боль­шое количество случаев кумуляции характеризует, скорее» особенности морфологической типологии данной глагольной системы (т. е. ее флек­тивный характер), чем семантику используемых в ней грамматических показателей.

То, как именно и в каком объеме в языке будет использовано совме­щение и кумуляция универсальных грамматических атомов, составляет специфику его грамматической системы, идиосинкратическим образом преобразующей определенное подмножество Универсального граммати­ческого набора.

⁶' Основными глагольными доменами являются: аспектуальный, темпорально-таксис-ный, модальный, коммуникативно-залоговый и директивный (последний включает указа­ния о пространственной локализации ситуации и многочисленные метафорически связан­ные с ними значения). Граммемы, относящиеся к трем первым доменам, будут рассмотрены ниже, в Гя. 5 и Гл. 7. Термин «домен* используется в работах Т. Гивона; в отчасти сходном (хотя и более широком) значении употребляется термин «функционально-семантическое поле» в работах А. В. Бондарко и его школы (ср. [Бондарко (ред.) 1987 и др.)).

В нашем обзоре морфологически выражаемых граммем основное внимание будет сосредоточено, конечно, не на описании конкретных грамматических систем, а на описании самих универсальных значений.

В лингвистике известно не так много попыток создания универсального ин­вентаря грамматических значений. Интерес к независимым от языкового выраже­ния, универсальным «понятийным категориям» (термин принадлежит О. Еспер­сену) в европейской традиции возник в рамках «лингвистического рационализма» XVII в. и в той или иной степени был свойствен и В. фон Гумбольдту, и младограм­матикам, и различным школам рубежа веков; но типологически содержательные обобщения стали появляться только в 40-50 гг. XX в. Ранние исследования в этой области ограничивались просто списками наиболее распространенных в языках мира значений (как в [Nida 1949: 166-169]; это одна из первых последователь­ных теорий «формальной» морфологии); позднее стали предлагаться и элементы классификации грамматических значений (часто на основе сравнительно марги­нальных теорий, не получивших распространения за пределами узкого круга лин­гвистов: такова, например, работа [Longacre 1983], основанная на разновидности «тагмемной теории» К. Пайка или работа [Pettier I974], опирающаяся на тради­ции школы Г. Гийома; у нас поиски в этом направлении велись с начала 40-х гг. и связаны с именами И. И. Мещанинова и С. Д. Кацнельсона). Несколько более популярна классификация грамматических категорий, предложенная нидерланд­ским типологом С. Диком в рамках его теории «функциональной грамматики» (см. прежде всего [Dik 1989]); в этом же ряду можно назвать и теорию «функци­онально-семантических полей», разрабатываемую (преимущественно на русском материале) А. В. Бондарко⁷*. Из более традиционных (но и более фрагментарных) построений такого рода заслуживает упоминания классификация грамматических значений Дж.Лайонза [Lyons 1977], а также С.Андерсона и С.Чанг—А.Тимбер-лейка [Anderson 1985b; Chung/Timberlake 1985].

Может быть, наиболее известная попытка универсальной классификации грамматических значений принадлежит Р. О. Якобсону [1957]; ее отличие состоит в том, что Р. О. Якобсон предложил аппарат для описания всех возможных зна­чений в языках мира. Именно этот аппарат положен в основу классификации морфологических значений у И. А. Мельчука [1998].

Классификация Якобсона основана на противопоставлении «собы­тия» (т. е. ситуации) и «участников события», с одной стороны, и проти­вопоставлении «факта сообщения» (т.е. речевой ситуации, участниками которой являются говорящий и адресат) и «сообщаемого факта», с другой стороны; грамматические категории различаются тем, характеристики ка­ких из элементов этой классификации они выражают (например, время глагола соотносит факт сообщения с сообщаемым фактом, и т. п.). Глав­ным теоретическим достижением Якобсона, бесспорно, стало понятие шифтера, т.е. языковой единицы, в значении которой содержится указа­ние либо на речевой акт, либо на участников речевого акта. Например,

^7> Идея о существовании ограниченного набора универсальных «когнитивных категорий» позднее высказывалась и в работах по когнитивной лингвистике; ср., например, ([Jacken-doff 1983 или Beard 1981 и 1995]) (где используется очень небольшой абстрактный инвентарь значений типа «падежных»).

категория времени является шифтерной (поскольку содержит отсылку к моменту речи); местоимение ты тоже является шифтерным (поскольку обозначает адресата речевого акта) и т. п. Революционность предложений Якобсона состояла в том, что в эпоху еще почти безраздельного господ­ства ортодоксального структуралистского подхода к языку как к «системе чистых отношений» (Ельмслев), замкнутой «в самой себе и для себя» (Соссюр), Якобсон объявил центральным объектом грамматики фигуры говорящего и слушающего. Это, в свою очередь, означало, что без таких внешних по отношению к языку параметров, как ситуация произнесения конкретных текстов, нельзя определить даже такие «чисто языковые» явления, как грамматические категории*'.

Полностью соглашаясь с предложениями Якобсона (которые сейчас кажутся даже самоочевидными), следует, однако, заметить, что класси­фикация грамматических категорий предполагает использование многих параметров, а отнюдь не только «коммуникативного» (несмотря на его важность); но разработка таких параметров целью Якобсона не являлась. Не предлагает таких параметров и И. А. Мельчук (дополнивший класси­фикацию Якобсона прежде всего противопоставлением семантических ~ синтаксических и словообразовательных ~ словоизменительных значе­ний и усиливший акцент на ее «исчисляющем» характере). Не случайно в «исчислении» И. А. Мельчука самый большой по объему класс называ­ется просто «словоизменительные категории, выражающие качественные характеристики», при том, что сами эти характеристики фактически задаются списком.

По этой причине (а также по ряду других, о которых будет сказано в Гл. 5-7 при обсуждении конкретных категорий) мы не будем в нашем обзоре основных морфологических значений следовать схеме Якобсона-Мельчука во всех деталях. Кроме того, многие реальные «грамматические атомы» слишком трудно отнести к одному определенному классу, так как они могут одновременно выражать несколько логически разнородных значений. Грамматическое пространство естественных языков (особен­но если учитывать связи между разными значениями и диахронические переходы одного значения в другое) гораздо больше похоже на пали­тру с переливающимися и перетекающими друг в друга разноцветными пятнами, чем на расчерченную по линейке схему из школьной тетради. Ниже мы ограничимся лишь выделением нескольких крупных семанти-

⁸* Р.О.Якобсон не столько ввел термин шифтер (который был впервые употреблен, по-видимому, О. Есперсеном, если не кем-то из его предшественников), сколько представил аргументацию в пользу кардинальной необходимости такого понятия; это было особенно уместно в эпоху, когда слова говорящий, речевой акт и т. п. воспринимались как имеющие отношение к лингвистике не больше, чем сейчас, например, слова нервная система или дыхание. Конечно, и у Якобсона были предшественники — как внутри структурализма (Бюлер, Сепир, Бенвенист), так и среди его оппонентов; подробнее см., например, [Алпатов 1998: 150-156, 266-276].

ческих зон и кратко охарактеризуем их внутреннее строение; да/1ьней-шая классификация значений должна быть задачей более специальных исследований.