Своеобразие греческого театра

Спектакли ставились один раз в год на праздник Великих Дионисий. Соревновались три автора, хорги спектаклей (то есть граждане, на средства которых давалось представление), а также первые актеры. Театр Диониса располагался на юго-восточном склоне Акрополя и вме­щал в себя 17 тысяч зрителей (практически все взрослое население Афин). Вход был платным, но для неимущих слоев населения государство предусматривало бесплатное посещение театра. Так как при таких размерах театра невозможно было следить за мимической игрой актеров, они ис­пользовали маски, выражающие различные состояния человека - гнев, скорбь, радость, - меняя их по ходу действия. Существовали также маски различных сценических типов: вестника, царя, ге­роя, юноши. Некоторые маски играли также роль рупора, усиливающего голос.

Действие развертывалось на орхстре, за которой располагалось деревянное сооружение, служившее актерам для переодевания (скна).

Участие хора предопределило и строение аттической трагедии. Выход хора на сценическую площадку назывался пардом. Пароду предшествовал обычно вступительный монолог или целая сцена, называвшаяся пролгом. В дальнейшем трагедия представляла собой чередование хоровых партий и диалоговых сцен (эпи-сдиев). По окончании речевой партии актеры покидали сцену и хор, остав­шись один, исполнял так называемый стсим (буквально - «стоячая песнь»). Хор возглавлял корифй, могущий вступать в непосредственное общение с персона­жами. Кроме речевых и хоровых частей в трагедии может быть, так называемый, коммс - совместная вокальная партия солиста и хора. Уход хора со сцены в тор­жественном или погребальном шествии назывался эксдом.

ЭСХИЛ (525-456 гг. до н.э.)

Он считался отцом трагедии. Первое выступление Эсхила-драматурга отно­сится примерно к 500 г. до н.э., однако, первой победы на состязаниях трагиков он добился лишь в 484 г., а вообще же первое место его пьесы занимали 12 раз. Он написал не менее 80 драматических произведений, из которых до нас дошло лишь 7: «Персы» (472 г.), «Молящиеся» (дата не известна), «Семеро против Фив» (467 г.), трилогия «Орестея» (458 г.) и «Прикованный Прометей» (ок. 460-50 гг.).

Эсхил называл свое творчество «крохами со стола Гомера». И действительно, героическая тема гомеровского эпоса как бы оживает в аттической трагедии. Однако для Эсхила характерно совершенно другое понимание отношений между людьми и богами. У него мы встречаем новую модель мира, подчиненного действию некого объективного, присущего всей вселенной нравст­венного закона. Теперь боги (в отличие от того, что мы встречали у Гомера) непосредственно свя­заны с представлениями о морали, они стоят на страже справедливости. Рок для Эсхила - в том, что человек, совершающий неправедные деяния, неприменно будет наказан, однако, его наказа­ние вовлекает в цепь преступлений все новые и новые жертвы. Эта проблема и становится основ­ной темой его трилогии «Орестея».

Как правило, Эсхил объединял свои пьесы в трилогии. До нас дошла лишь одна такая трилогия[1] - «Орестея», состоящая из трагедий: «Агаммнон», «Хоэф-ры» (то есть плакальщицы) и «Эвменды» (то есть благосклонные).

В «Орестее» Эсхил ищет разумную закономерность, лежащую в основе миро­здания и объясняющую смысл человеческого страдания. Человек пользуется безус­ловной поддержкой Зевса и Справедливости, пока творит возмездие и лишается ее, когда выявляется неизбежно связанная с возмездием нечестивость. Только приго­вор суда афинских граждан прерывает эту цепочку возмездий-преступлений.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ «ОРЕСТЕИ»

«АГАМЕМНОН». В трагедии повествуется как из троянского похода к себе домой (у Эсхила в Аргос) возвращается царь Агамемнон. Его жена Клитемнестра, движимая чувством мести за дочь Ифигению, (которую Агамемнон был вынужден принести в жертву ради успеха похода), а также своей преступной лю­бовью к двоюродному брату царя и его заклятому врагу Эгисфу, готовит мужу ловушку. Действие разво­рачивается перед царским дворцом, в который царица умоляет войти мужа по дорожке, устланной пурпур­ными коврами (по пурпурным тканям могли, по поверьям греков, шествовать только боги). Смущенный та­кой честью, но движимый честолюбием Агамемнон соглашается на уговоры жены. Пока его ведут в покои, пленница Кассандра, обладающая даром предвидения, пророчит собравшемуся около дворца народу неми­нуемую гибель царя, а также и свою скорую смерть. Из покоев раздаются предсмертные крики. Дверь распа­хивается, и на пороге появляется Клитемнестра с окровавленной секирой. Она радостно кричит, что избавила город от тирана, опутав его в ванной покрывалом и зарубив. Старейшины народа смущены и негодуют, их не удовлетворяют ссылки на вину Агамемнона, но появление Фиеста со стражей заставляет смолкнуть не­довольный ропот. Лишь одна угроза повисает в воздухе: кто-то произносит имя сына Клитемнестры и Ага­мемнона Ореста, который будет мстить за отца.

«ХОЭФОРЫ». К погребальному холму Агамемнона в сопровождении плакальщиц приходит его дочь Электра, которую мать Клитемнестра, напуганная страшным сном, послала совершить жертвоприношение духу покойного. Здесь она встречает своего брата Ореста (и его друга Пилада), который по повелению Аполлона, должен мстить матери. Ореста никто не узнает, он открывается сестре, когда видит ее неподдель­ную скорбь по родителю. Друзья, притворившись путниками, проникают в царский дом. Они, якобы прибыли с дурной вестью: сын царицы Орест скончался на чужбине. Клитемнестра, явно изображая скорбь, в тайне ли­кует. Однако вскоре правда открывается. Орест убивает Эгисфа и готовится поразить мать. Ее проклятия и мольбы, казалось бы, трогают его, но в решительную минуту Пилад напоминает о воле бога. Орест вонзает меч в грудь Клитемнестры. С окровавленным клинком он появляется на пороге дома, кричит народу о со­вершенной им мести и даже слышит голоса оправдания. Но невидимые для других приближаются к нему страшные богини мести Эринии. Орест сходит с ума.

«ЭВМЕНИДЫ». Мы застаем Ореста в Дельфах, в храме Аполлона. Сюда загнали его страшные преследовательницы. Аполлон советует Оресту идти в Афины, искать милости и справедливости у местного ареопага. Заключительная сцена трилогии посвящена суду над преступником. Эринии обвиняют Ореста, го­воря, что он убил мать, Аполлон оправдывает его, объясняя, что он не мог поступить иначе, мстя за отца. Окончательное решение суда - в пользу Ореста. Голоса судей разделились поровну и тогда Афина приняла сторону несчастного преступника. Чтобы умилостивить разгневанных Эриний афиняне посвящают им храм, а самих грозных богинь переименовывают в Эвменид, то есть благосклонных.