Римский профиль греческой философии. Тации и игнорирование всех частей учения, не связанных не­посредственно с этическими проблемами (так

Тации и игнорирование всех частей учения, не связанных не­посредственно с этическими проблемами (так, например, в описании учения Эпикура по сути отсутствуют необходимые ссылки на категории и понятия, общие для этики и физики; то же касается и стоического учения). Изложение Цицерона - это именно обзор, свод общих мест и наиболее распространен­ных (а значит, и наиболее известных) топосов той или иной доктрины.

Такая " поверхностность" может, конечно, объясняться и ха­рактером источников трактата. О них много писалось, но це­лостная картина по-прежнему неясна. В общем очевидно, что все или почти все сочинение проникнуто " духом" Антиоха Ас-калонского, т. е. поздней Академии, чья общая установка на синтез (порой противоречивый и некритический) учений предшественников как нельзя лучше отвечала целям самого Цицерона. При этом разработка различных частей трактата Цицерона выглядит неравномерной - возможно, как раз в си­лу присутствия или отсутствия подробного изложения взгля­дов той или иной школы у самого Антиоха. Что касается неза­висимых от поздней Академии материалов, которые мог ис­пользовать Цицерон, то похоже, что он все-таки пользовался скорее некими доксографическими обзорами, нежели учебни­ками или трактатами, принадлежавшими самой школе или ав­торам, о теориях которых он говорит. Прежде всего это отно­сится к первым двум книгам, содержащим изложение и опро­вержение эпикурейской доктрины, суть которой сведена к на­бору общих мест, часто грешащему явными неточностями и упрощениями (таковы, например, описание трактовки Эпику­ром ощущений, его пренебрежения языковыми данными и в целом логикой, разбор эпикуровой теории предварительных понятий, понимания им добродетели, дружбы или соотноше­ния так называемых " первого побуждения" и " высшего бла-га" 20) в итоге создается впечатление, что Цицерон пользовал­ся каким-то достаточно популярным изложением эпикурей­ского учения (возможно, принадлежавшим тому же Антиоху).

Вступительная статья

Что касается опровержения эпикурейских взглядов во второй книге трактата, то здесь опять-таки содержатся достаточно стандартные схемы возражений против эпикуреизма, распро­страненные в поздней Академии и Стое (в частности, у Панэ-тия). Не случайно здесь прослеживается (как, впрочем, и в третьей книге) множество параллелей еще с одним произведе­нием Цицерона - " Об обязанностях"; вполне возможно, что стандартный набор опровержений, почерпнутый из академи­ческого источника, служил Цицерону всякий раз, когда он об­ращался к соответствующей теме.

Несколько иная картина складывается при чтении третьей книги, излагающей взгляды стоиков. Достаточная подробность рассуждений и в целом их совпадение со схожими обзорами стоической этики у Диогена Лаэрция и Стобея позволяют предположить, что, помимо возможных промежуточных ис­точников типа уже упомянутых Антиоха или Панэтия, Цице­рон мог располагать и собственно стоическим учебником, от­куда черпал свои определения и аргументы. Но переходя, в свою очередь, к опровержению стоического учения в четвер­той книге, Цицерон все больше и больше использует стандарт­ные опровержения Академии, восходящие все к тому же Анти-оху, а в некоторых случаях к предшествующим главам Акаде­мии - Филону и Карнеаду (возможно, этим опять-таки объяс­няется ошибочное приписывание стоикам отождествления ко­нечной цели с объектом естественных стремлений или мне­ния об исключительной адресованности блага душе). Наконец, своего рода положительная программа, содержащаяся в пятой книге трактата, практически целиком возводится к учению Ан­тиоха.

Надо заметить, что учением Антиоха (и шире, - поздней Академии) определяются не только источники, но и сама структура сочинения Цицерона. Его общую схему можно опи­сать как последовательное изложение теорий, связывающих благо сначала с телом (эпикурейцы - кн. I—II), затем с душой (стоики - кн. III—IV) и наконец - с телом и душой вместе (та-