Сепира - Уорфа

Существенный вклад в изучение взаимосвязи язы­ка и культуры внесли исследования середины XX в., которые позво­ляют сделать вывод, что соотношение языка и культуры чрезвычай­но сложно и многоаспектно. В настоящее время в решении этой проблемы наметилось несколько подходов и точек зрения.

Первый подход разработан группой отечественных куль­турологов, которые считают, что взаимосвязь языка и культуры оказывается движением в одну сторону^[19]. По их мнению, если язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент этой действительности, то и язык — простое отраже­ние культуры. Изменения действительности влекут за собой со­ответствующие изменения в культуре, что находит отражение в языке. При таком подходе остается открытым вопрос об обрат­ном воздействии языка на культуру.

В рамках второго подхода исследование вопроса взаимо­связи привело к разработке гипотезы лингвистической относительности, создателями которой стали американские лин­гвисты Э. Сепир и Б. Уорф. Основу этой гипотезы составляет убеждение, что люди видят мир по-разному - сквозь призму своего родного языка, что язык — это не просто инструмент для воспроизведения мыслей, он сам формирует наши мысли. Для сторонников этой точки зрения реальный мир существует так, как он отражается в языке: по-разному говорящие люди по-раз­ному смотрят на мир. Но если каждый язык отражает действи­тельность только присущим ему способом, то, следовательно, языки различаются своими «языковыми картинами мира».

Гипотеза Сепира — Уорфа исходит из положения, что язык является основой той картины мира, которая складывается у каждого человека и приводит в порядок (гармонизирует) огром­ное количество предметов и явлений окружающего нас мира. При этом в данной гипотезе выделяются следующие основные положения:

язык обусловливает способ мышления говорящего на нем наро­да;

способ познания реального мира зависит оттого, на каких язы­ках мыслят познающие его субъекты. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который может быть организован нашим сознанием, а это значит в основном — языковой системой, хранящейся в нашем сознании»^[20].

Согласно этой гипотезе, любой предмет или явление стано­вится доступным для нас только тогда, когда ему дается название. Соответственно предмет или явление, не имеющее названия, для нас просто не существует. Сформулировав какое-либо название, мы тем самым включаем новое понятие в ту систему понятий, ко­торая уже существует в нашем сознании. Иными словами, мы вводим новый элемент в существующую у нас картину мира. Можно утверждать, что язык не просто отображает мир, он стро­ит идеальный мир в нашем сознании, он конструирует вторую ре­альность, с которой человек имеет дело прежде, чем с предметами реальной действительности. Человек видит мир так, как он гово­рит. Поэтому люди, говорящие на разных языках, видят мир по-разному.

В соответствии с гипотезой Сепира — Уорфа реальный мир создается благодаря языковым особенностям данной культуры. Каждый язык имеет собственный способ представлять одну и ту же реальность. В этом процессе все основывается на степени пе­реживаний, которые определяют восприятие и мышление. Если какой-то объект объясняется системой из нескольких понятий, то это означает, что он имеет важное значение для людей данной культуры. Чем сложнее и разнообразнее совокупность понятий для одного явления, тем оно более значимо и весомо в данной куль­туре. И, наоборот, чем явление менее значимо, тем грубее язы­ковая дифференциация. Например, раньше в классическом арабском языке было более 6000 слов, которые так или иначе ха­рактеризовали верблюда (окраска, форма тела, пол, возраст, пе­редвижение и т.д.), но в настоящее время многие из них исчезли из языка, поскольку значение верблюда в повседневной арабской культуре сильно уменьшилось.

Гипотеза Сепира — Уорфа получила широкую известность, и у нее появились как последователи, так и противники. Послед­ние подвергают гипотезу резкой критике, обосновывая свои по­зиции следующими положениями: 1) источником понятий слу­жат предметы и явления окружающего мира. Любой язык в своем генезисе — результат отражения человеком окружающего мира, а не самодовлеющая сила, творящая и создающая мир; 2) язык в значительной степени приспособлен к особенностям физиоло­гической организации человека, но эти особенности возникли в результате длительного приспособления живого организма к окружающему миру; 3) неодинаковое членение внеязыкового континуума возникает в период первичной номинации. Оно объ­ясняется неодинаковостью ассоциаций и различиями языкового материала, сохранившегося от прежних эпох.

Гипотеза лингвистической относительности дала толчок многочисленным исследованиям проблемы взаимосвязи языка, мышления и культуры, что привелокрождениютретьего под­хода в объяснении этой взаимосвязи^[21]. Исходные идеи этого под­хода состоят в следующем:

язык является составной частью культуры, которую мы насле­дуем от наших предков; 0 язык — основной инструмент, посредством которого мы усваи­ваем культуру;

язык — важнейшее явление культуры, поскольку понимание сущности культуры возможно только через рассмотрение яв­лений этой культуры как кодов, формируемых подобно языку, и естественный язык представляет наиболее совершенную мо­дель такого рода кодов. Поэтому концептуальное осмысление культуры возможно только посредством естественного языка.