💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Flashback продолжение. Four. 4 страница

Крис уходит, оставляя сына одного. Альфа берёт обещания с сына, что тот теперь будет аккуратней и не станет расстраивать их с папой.

Проходят часы, а Чонин сидит всё также в одном положении. Ему кажется, что он не чувствует ничего кроме тупой и острой боли где-то глубоко в груди. Почему? Разве он не уверял себя в том, что сделал всё правильно, что так будет лучше. Он повторил это тысячу раз. Но боль она не уходит, ему кажется, что он совершил ошибку, вот так просто сдался. Но почему он один должен бороться за их любовь. Хотя какая любовь? Возможно, он и любит папу, но тот его нет, папа просто жалеет его. Чонин сам не замечает, как сжимает кулаки. Он сжимает руки так сильно, что порезы на ладони начинают кровоточить и белоснежный бинт становится тёмно-красным. Таким тёмным как вишня. Чёртова вишня, Чонин думает, что так просто она его не отпустит и надо что-то делать. Но что он не знает.

Стук в дверь приводит его в себя. В комнату заходит папа. Такой красивый. Впервые Чонин видит его таким. На нём одежда, которую он раньше никогда не надевал. Чёрные джинсы в обтяжку, белая майка кожаная куртка, чёрные кеды. И макияж? Его папа сделал себе макияж? Тёмная подводка делает глаза ещё темней и сексуальней, а ещё папа использовал тональник и блеск для губ.

Глаза Чонина загораются, но тут же потухают. Не для него старались.

- Чонин, у тебя всё в крови, почему меня не позвал? - Кёнсу садится к сыну на кровать и берёт его раненую руку в свою. Ладонь вся в крови, а на лице Чонина ни одной эмоции.

Кёнсу разматывает бинт и берёт новые, с тумбочки у кровати. Кёнсу оттирает руку сына от крови и заново обрабатывает, и за всё это время Чонин так ничего и не сказал и не сделал. Кёнсу заканчивает с перевязкой и хочет подняться, как встречается взглядом с сыном. Омега замирает, так и не решаясь что-то делать дальше. Сейчас он стоит перед сыном на коленях и не знает, почему взгляд его альфы настолько пропитан болью и отчаянием. Кёнсу не хотел этого, он не собирался делать больно. Так получается, потом всё забудется и будет лучше.

Чонин не знает, что делать сейчас, что сказать, когда так хочется поцеловать... Он произносит тихо одними губами. - Ради нас...

Чонин поднимается и придвигается к омеге так близко, что их лбы почти соприкасаются.

- Последний раз... - альфа выдыхает в самые губы и сам не понимает, чего он просит.

Они придвигаются друг к другу ещё плотней и Кёнсу не понимает, что они, чёрт возьми, делают. Губы так близко, и они уже предвкушают такой желанный поцелуй. Поцелуй для них, как капля воздуха под водой. Невероятное желание ощутить чужие губы своими, почувствовать их вкус и мягкость. Они уже рядом совсем близко. Чонин проводит своими губами по пухлым губам папы, слегка задевая их и оставляя жар. Кёнсу дрожит, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу, а руки сами тянутся к телу альфы. Чонин прижимается к губам омеги, так нежно, что почти не чувствуется. Это было лишь простым соприкосновением губ, но Кёнсу будто вспыхнул и почувствовал, как жар разливается по его телу. Альфа целует, как никогда раньше не целовал медленно и мягко. Кёнсу придвигается ближе, стараясь сильнее ощутить мягкость и вкус губ своего альфы. Чонин продолжает целовать также нежно раскрывая чужие губы своими, он проникает языком в такой влажный и податливый ротик. Их языки сливаются воедино, и Кёнсу скрещивает руки на шее сына. Он притягивает альфу ближе к себе, отвечая на поцелуй. Чонин не верит происходящему, потому что нет, не может быть так хорошо и больно одновременно. Целовать губы, которые может быть, уже сегодня будет целовать другой. Из глаз сами по себе льются одинокие слезинки, и Чонин прикрывает глаза, а потом валит их с папой на постель. В поцелуе нет и намёка на пошлость, только огромное количество любви и нежности. Альфа сминает губы и поочерёдно облизывает каждую, а потом и вовсе засасывает. Чонин первым разрывает поцелуй и за его губами тянется тонкая ниточка из слюны, она как-то странно долгое время не разрывается. Альфа чувствует вкус блеска для губ на языке и ещё какое-то сладкое послевкусие. Кёнсу смотрит в глаза альфе и практически чувствует, как каждая клеточка тела начинает подрагивать. Кёнсу закрывает глаза и сам подаётся к губам альфы, он касается их нежно совсем чуть-чуть и Чонин сразу перехватывает инициативу. Альфа обхватывает губы омеги своими и сминает их раз за разом проходясь язычком. Кёнсу не осознаёт своих действий, когда опускается пальчиками на пуговички рубашки альфы, омега расстёгивает по одной, а Чонин продолжает увлечённо целовать. Кёнсу полностью раскрыл рубашку и начал проводить по плечам альфы, чтобы полностью её снять, но чужие руки его остановили. Руки его Чонина берут его ладошки в свои, а потом покрывают их короткими поцелуями. Кёнсу хочется плакать, потому что он не понимает, почему он это сделал, почему ему вновь захотелось отдаться сыну. Захотелось быть с ним. Захотелось уснуть с ним и проснуться в одной кровати. За что ему всё это? Нет, он не выдержит. Сорвётся и натворит дел, надо срочно что-то сделать, но что? Истинность-это болезнь, от которой ещё не придумали лекарства. Ты зависишь от одного человека как от наркотика. И если ты попробовал один раз ты уже не сможешь остановиться, тебе захочется снова и снова. Ты становишься зависимым. И эта зависимость не лечится. И никто не сможет им помочь кроме их самих. Но у них тоже плохо получается, они оба не могут сдержаться, хотя оба понимают, что пора бы остановиться и жить нормальной жизнью и следовать нормам морали.

- Уходи... - Чонин проводит пальчиками по губам папы, и его колотит от усилившегося запаха его омеги. Кёнсу медленно поднимается. Но Чонин всё равно не выдерживает. Он вскакивает, отворачивается к стене и бьёт со всей силы.

- Чонин... - Кёнсу вздрагивает и не знает, что ему делать. Здравый смысл говорит ему: " Убегай отсюда быстрее" а сердце шепчет: " Останься с ним, прикоснись к нему, сделай вам приятно".

- Я сказал, уходи! - Кёнсу вздрагивает, потому что таким злым Чонина он ещё не видел. Чонин оборачивается в сторону омеги и Кёнсу действительно пугается. Глаза альфы будто горят и стреляют молниями, ноздри ходят ходуном, и губы искривлены в злой усмешке. Кёнсу совсем его не боится, но всё же позорно выбегает из комнаты и сжимает в руке кровавый бинт. Он забегает в ванну, кидает бинт в ведро и опускает руки под холодную воду, он видит, как сбегает кровь, растворяясь с водой, и как в глазах скапливается солёная жидкость.
Он быстро выходит и встречается с Крисом. Кажется, с таким альфой можно вообще обо всём забыть. Светлые джинсы белая рубашка, кожаная куртка, тёмные волосы уложены. Он просто шикарный и Кёнсу вновь подаётся, он подается, чтобы забыть о боли, а не потому что ему нравится и хочется получить внимание.
Крис смотрит на омегу с восторгом и восхищением. Эту омегу он будет любить всегда, сколько бы времени не прошло. Кёнсу всегда будет идеалом для него, самым лучшим и самым красивым. Омегой, который подарил ему сына, и который, не изменил ему, не забыл и не предал.

Они выходят из дома, и Кёнсу замечает печальный силуэт сына в окне. Ему так хочется вернуться обнять Чонина, прижать к себе, сказать, что у них всё будет хорошо. Но Кёнсу закрывает глаза и садится в чёрную BMW. Ему не хочется ни о чём говорить, он просто мило улыбается альфе. Кёнсу закрывает глаза и откидывает голову на сидение, он думает сегодня стоит попробовать забыть обо всём, отдохнуть, расслабиться и побыть с взрослым альфой. Может, всё не так плохо? Может, у него есть шанс, чтобы получить спасительную вакцину, может ещё не поздно?

Они ехали в направление клуба " NB". Этот клуб стал одним из самых популярных, но, несмотря на большое количество народа, в этом месте Кёнсу бывал часто, всё потому что этот клуб принадлежал Чанёлю и Бэкхёну. Эта идея пришла им не так давно. Просто Бэкхёну было не куда девать свою энергию, так и родился " NB". Кёнсу часто зависал в клубе вместе с Луханем и Сухо, потом к ним присоединялись и Чанёль с Бэкхёном. Было весело, у них была своя вип-зона, на втором этаже они часто наблюдали за тем, что происходит на первом этаже, оказывается, следить за тем как тысячу тел придаются одному ритму очень даже интересно. Кёнсу мог смотреть на это часами. Он заметно повеселел, как только они подъехали к клубу. Крис припарковался на платной парковке, и значит он ещё не в курсе, что этот клуб их друзей. Интересно будет увидеть его реакцию.

Крис подал руку омеге и Кёнсу с благодарностью вышел из машины. На фэйс-контроле Крис подаёт два проходных билета, они не дешёвые Кёнсу это знает, потому что часто помогает с некоторыми отчётами. Охранник - молодой альфа, доброжелательно кланяется и улыбается Кёнсу. Крис удивляется и смотрит на Кёнсу, а омега в ответ лишь пожимает плечами. Крис кладёт руку на талию Кёнсу, давая всем понять, чья эта территория. Кёнсу в этом и не нуждается, здесь его итак все знают.
Крис и Кёнсу подходят к бару, и там их встречает молодой юноша. Кёнсу подходит ближе к барной стойке и юный альфа переваливается, звонко чмокая Кёнсу в щеку.

- Дядя Кёнсу я так скучал по вам, вы сегодня такой сэкси. Почему вы так долго не приходили?

Крис ровным счётом ничего не понимает, какой-то подросток целует его Кёнсу и называет дядей, что происходит?

- Кёнсу, кто это? - Крис берёт Кёнсу за руку и притягивает к себе. За спиной он слышит знакомый смех, но так и не поворачивается он смотрит, как Кёнсу ярко улыбается бармену и тот ему подмигивает.

- Это наш сын, - Крис оборачивается и видит своих друзей. Чанёль и Бэкхён как всегда вместе и как всегда смеются. Крис отпускает руку Кёнсу, но стоит также не подвижно. Теперь до него доходит, что альфа за стойкой это Чондэ, сын Чанёля и Бэкхёна.

Чанёль расставляет руки в стороны на его губах играет яркая улыбка и Крис думает, что сейчас его заключат в тёплые дружеские объятия, но нет Чанёль подходит, кладёт руку ему на плечо и бьёт кулаком в живот. Чанёль бьет, раз за разом и Крис уже начинает хрипеть, и только тогда Бэкхён останавливает мужа со словами:

- Чанёль, хватит, мне трупак в клубе не нужен, - только тогда Чанёль поднимает Криса и ставит на место.

- Только ради тебя, любимый.

Чанёль подходит к Кёнсу обнимает его и шепчет на ушко:
- Он обижал тебя? Скажи мне, я разберусь, - после того случая 16 лет назад, Чанёль стал ещё больше заботится и защищать Кёнсу и Чонина.

- Всё нормально Чанни, я скажу сразу если что.

- Сынок, сделай нам, пожалуйста, как всегда, и передай всё Минни, пусть он принесёт в нашу комнату, - Бэкхён просит сына, а потом ведёт всех наверх.

Альфы и омеги поднимаются на второй этаж, а потом следуют в просторную комнату в тёмно-синих тонах с огромным полу-круглым диваном и низким зеркальным столом. Они усаживаются по разные стороны, Кёнсу и Крис ближе к стене, а Бэкхён с Чанёлем ближе к двери.

Они сидят в тишине уже порядка 10 минут, кажется, пора бы уже что-то сказать. Но омеги не решаются прервать этот зрительный контакт альф. Они будто ведут какую-то битву. Эта битва после, которой должно произойти примирение без неё никак. Видно, что Крис пытается всё объяснить. Омегам интересно наблюдать за происходящим. Это всё как безмолвная битва двух волков. Воздух вокруг будто накалился, а запах альф усилился просто до невозможности, заполняя всё пространство собой. Дверь в комнату открывается. Входит юная омега, совсем подросток с русыми волосами с лисьими глазками и пухлыми щёчками. В руках омеги огромный поднос с коктейлями, бутылками и едой.

- Минни, через 2 часа бери Чондэ, и езжайте домой. Дальше мы сами справимся.

- Хорошо. Я могу идти? Больше ничего не нужно?

- Да иди.

- Подожди, - Чанёль берёт ладошку мальчика в свою и целует тыльную сторону. Альфа тепло улыбается и поглаживает пальчики в своей руке. - Вот теперь иди.

- Отец... - омега вспыхивает и скрывается за дверью.

- Это тоже ваш сын? - Крис удивлённо смотрит на Чанёля, которого в присутствие этого малыша будто подменили.

- Нет, это парень нашего сына. И наш будущий зять, - Бэкхён расставляет бокалы, а Чанёль открывает бутылку с виски.

- Как-то два года назад мы отдыхали в Китае. И уже перед самым нашим вылетом обратно в Корею Чондэ привёл Минсока к нам в номер. Он сказал, что без него он никуда не полетит. Мы не знали, что происходит, Мин плохо говорил на корейском. Нам пришлось задержаться. Мы узнали, что омега из неблагополучной семьи, его часто избивали и издевались. А потом он встретился с нашим Чондэ, они влюбились и поняли, что истинные. Им было тяжело. А мы не могли им не помочь. Мы увезли Минсока из Китая, и теперь он живёт с нами. Было очень тяжело в начале: Минсок всего боялся, не знал языка, часто заболевал. Но благодаря их с Чондэ любви всё теперь хорошо, - Чанёль разлил алкоголь в три бокала, а четвёртый передал мужу.

- А почему мне сок? - Бэкхён возмущённо уставился на Чанёля.

- Ты забыл, у нас сегодня планы. - Чанёль передал бокалы с напитком Крису и Кёнсу.

- Но ты же пьёшь.

- Я немного, а тебя нельзя, - Чанёль стукнулся с друзьями, и все трое осушили бокал за один раз.

- Что у вас случилось, что алкоголь нельзя? - Крис отодвинул стакан и уставился на Чанёля. Тот, кажется, вмиг стал серьёзней.

- У нас сегодня зачатие по плану. Поэтому алкоголь лучше не употреблять, - Чанёль снова наполнил бокалы и передал друзьям.

- Мы хотим успеть до появления внуков, - Бэкхён заметно покраснел и опустил голову.

- А как дела у Лухана? - Крису было интересно узнать, как живёт человек, который помог ему 16 лет назад.

- Мы его уже месяц не видели. И, наверное, ещё несколько месяцев не увидим. Он после стольких лет, наконец, может удовлетворить все свои потребности благодаря молодому организму альфы. Достался же ему этот ребёнок. Хотя задница у него просто отменная, - Бэкхён в конце засмеялся и посмотрел на Кёнсу, которому стало плохо на словах " этот ребёнок". Ни Чанель, ни Бэкхён не знали, что Кёнсу и его сын - истинные альфа и омега, но в сердце Кёнсу всё равно поселилась какая-то тревога. Он боялся, что его начнут осуждать. Но ведь он ни в чём не виноват. Это природа сыграла с ним свою очередную злую шутку.

Дальше они говорили обо всём, вспоминали прошлое и говорили о настоящем. Иногда речь заходила даже о политике и о каких-то совсем бессмысленных вещах, таких как обвал воны или закрытия подпольного казино, кварталом дальше от клуба.
Чанёль после двух бокалов ничего не пил. А Крис и Кёнсу всё никак не могли остановиться. Сначала они пили виски, потом был коньяк, потом руки потянулись к соджу, но Чанёль вовремя заметил, забрал и дал ещё одно виски. Два часа прошли не заметно в компании друзей. После стольких лет разлуки, всё рассказать друг другу было невозможно, да и не сильно хотелось. Чанёль и Бэкхён ушли, оставив Кёнсу и Криса наедине. Они договорились о скорой встрече, скорей всего на выходных. Кёнсу предложил сделать барбекю на задним дворе его дома и ещё позвать Луханя с Сехуном и Чунмёна.

Пару минут спустя Кёнсу встал и, пошатываясь, подошёл к бортику, который открывал вид на первый этаж. И вот Кёнсу снова наслаждается зрелищем происходящим внизу. Там тысячи разгорячённых тел сливаются в битах современной музыке. У них нет проблем, они слышат только музыку, а думают лишь о танце. Кёнсу чувствует, как руки альфы обвивают его талию и горячие дыхание опаляет кожу.

- Давай спустимся и тоже потанцуем. Хочешь? Мы ведь с тобой никогда ещё этого не делали, - альфа чувствует этот прекрасный запах, исходящий от омеги и то, что Кёнсу порядком пьян, делает омегу только раскрепощение.

- Давай, - Кёнсу старался. Старался забыть о боли, что внутри, и податься сильному альфе, который может ему помочь забыть. Кёнсу очень надеялся на то, что Крис справится, он уверял себя, что у них получится.

- Стоп, что это? Где моя метка? - Крис до сих пор не замечал, но сейчас, когда майка съехала с плеча омеги, альфа увидел отсутствие метки. Крис начал проводить пальцами по тому месту, где 16 лет назад он оставил знак принадлежности Кёнсу только ему. Альфа удивился, ощущая под собой лишь мягкую бархатную кожу. А ведь он точно помнил тот шершавый выступ, который ветвями распускался от плеча по ключицам и груди.

- Она исчезла в момент рождения Чонина. Это было так больно. Даже больней, чем сами роды. Сначала начала ужасно гореть, а потом будто растворилась. Я не знаю, почему так произошло, - Кёнсу схватился пальчиками за край майки и натянул обратно на плечо. Этот жест был настолько сексуальным, что Крис возбудился и безумно захотел омегу.

- Прости, что доставил тебе столько боли, - Крис примкнул губами к плечу омеги и коснулся, совсем легко. А дальше Крис не смог сдержаться и провёл носом от плеча до шеи, вдыхая самый вкусный аромат в своей в жизни. Его голова закружилась, но он явно чувствовал не только запах вишни, но и нотки шоколада. Эти два запаха смешались в один. Крис заметил, что в запахе своего сына он тоже почувствовал стойкий вишни.

- Кёнсу, знаешь у вас Чонином очень сильная связь, даже ваши запахи похожи, - Крис всё также продолжал обнимать Кёнсу и вдыхать запах его волос.

- Наверное, это потому что я его папа, а он мой сын, - Кёнсу заметно напрягся, он даже не мог представить реакцию Криса если он узнает об их с сыном особой связи.

- Наверное, - Крис легко провёл губами по волосам омеги, и развернул Кёнсу к себе.

- Пошли танцевать, - Кёнсу схватил Криса за руку и потащил вниз. Ему не хотелось ни о чём думать или разговаривать с альфой. Хотелось придаться ритму и отдаться музыке.
Они опустились в самую глубь, туда, где все двигаются, каждый в своём ритме. Музыка громкими битами била по ушам и заставлял ей подчиниться. Кёнсу неуверенно начал двигаться в такт. Он не мог сказать, что был хорошим танцором. Но всё же, как никак, а гибкостью он обладал. А ещё в его памяти прочно сохранились движения его сына. Тот день Кёнсу запомнит навсегда. Месяца три назад, в школе был какой-то фестиваль. Дети пели, танцевали, играли на инструментах. И его Чонин танцевал. То как двигалось тело сына, то каким оно было пластичным, как прекрасно на нём сидела белая рубашка и белые штаны. И его тёмненькие взъерошенные волосы. Но главное это то, что после танца Чонин взял микрофон. И сказал, что этот танец он посвящает своему папе, который сидит в первом ряду. Кёнсу тогда засмущался, но ему было безумно приятно, впервые ему посвятили целый танец. И вот опять Кёнсу думает о сыне. Это не нормально, он же пытается отвлечься, почему все его мысли вертятся вокруг Чонина, когда рядом Крис.

Кёнсу решает, что нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы отвлечь себя от мыслей, чтобы раствориться в танце. Кёнсу поворачивается спиной к Крису, хватается пальцами за его шею и притягивает альфу к себе. Крис сначала теряется, но потом кладёт ладони на бёдра омеги и притягивает к себе. Кёнсу чувствует твёрдое тело Криса, которое прижимает его к себе и кажется, мысли о Чонине на немного покидают его. Он подаётся ритму песни David Guetta and Nicki Minaj. Быстрая музыка поглощает его и он уже и не замечает, как двигаются его плечи и как плавно трутся его бёдра о чужой стояк. Кёнсу позволяет альфе практически всё. Всё происходит будто в тумане. Алкоголь начинает действовать и Кёнсу становится легче. Он чувствует, как губы Криса ложатся на его шею и мягко покрывают лёгкими поцелуями. Крис не может сдерживаться, он старался не спешить, сделать всё медленно и когда они оба будут готовы к этому. Но Кёнсу, он такой открытый, он позволяет, прижимается и возбуждает, так что уже круги плывут перед глазами. Альфа не понимает, почему дышать становится так тяжело и почему в глазах серая пелена, и вокруг всё будто кружится. И ещё Кёнсу, который буквально льнёт к нему всем телом. И Крису срывает заслонки. Он опускается множеством горячих поцелуем на шею омеги, потом целует острую скулу, хватается пальцами за подбородок омеги. Их лица так близко и Крис даже чувствует, что Кёнсу дышит только через раз. И ещё его губы такие пухлые и красные и так пахнут виски, что альфа в очередной раз не сдерживается и впивается в них горячим и грубым поцелуем. Толпа возле них одобрительно галдит, но они не обращают никакого внимания.

Кёнсу глушит боль, в поцелуе отдавая свои губы во власть мягким губам альфы. Крис не верит, что всё это происходит с ним, что это он сейчас сминает губы любимого омеги в поцелуе. Их губы переплетаются, и язык альфы проникает в горячий ротик Кёнсу. Альфа ласкает языком дёсны и зубы, а потом покусывает язык Кёнсу. Кёнсу старается отвести язык от зубов альфы, но тот всё равно пытается куснуть. Альфа выпускает свой язык и соприкасается им с остреньким языком Кёнсу.

Кёнсу резко развернулся, не разрывая поцелуя и их глаза встретились, два помутневших взгляда, которые сосредоточились друг на друге стараясь разобрать эмоции. Кёнсу обхватил руками плечи альфы и прижал к себе. Крис больше не мог сдерживаться, поэтому разорвав поцелуй, он схватил Кёнсу за руку и потащил к выходу.

Они вылетели из клуба горячие вспотевшие и запыхавшиеся на улицу где дул морозный январский ветер. Кёнсу забыл куртку в клубе, но холодно ему не было. Количество алкоголя в крови согревало его, а ещё горячий альфа который подхватил его под бедра и понёс к машине. Кёнсу не представлял, как они будут ехать, если оба в стельку пьяные.

Крис буквально забросил омегу на переднее сидение и сам буквально пулей оказался за рулём. Альфа заводил машину, а Кёнсу заводил его. Омега не переставал целовать его, даже когда они двинулись с места. Крис схватил омегу за руку и пересадил к себе на колени. Они ехали на безумной скорости, и Крису плохо удавалось следить за дорогой. Снег слепил глаза, дорога была скользкой, и процент возможности попасти в аварию был 90 процентов. Но даже если бы они разбились не один из них не пожалел, что умер именно такой смертью.

Кёнсу не переставал тереться о пах альфы своей задницей и при этом развратно вылизывать шею. Омега думал, что так сможет спасти себя от неправильных мыслей, которые, не прекращая лились в его голову. Кёнсу крепко зажмурил глаза и обхватил шею альфы руками, он хватался за Криса, как за спасательный круг. И ему казалось, что ему действительно легче. Если не считать боль, что нещадно давила глубоко внутри.

****

В комнате через зашторенные занавески пробивался совсем маленький лучик яркого вечернего заката. Комната погрузилась в вечерний полумрак и только две тени на стене придавались безумной страсти. Впервые за столько времени Лухан почувствовал себя нормальным омегой. Впервые в жизни по настоящему понял, что есть человек, который любит его больше жизни. И сейчас снова на этой постели, ему доказывали это уже в сотый раз. Сехун был всегда разным: то нежным и ласковым то страстным и диким, а иногда таким будто всё смешивалось в нём. И вот сейчас трудно понять, каким он будет.

Сехун целует ладони омеги, потом покрывает поцелуями каждый пальчик, погружая их в рот. Дальше он опускается к запястьям, проводя языком от основания ладони до плеча. Альфа начал ласкать чувствительную кожу шейки прикусывая и оттягивая кожу. Сколько бы раз они не занимались сексом, Сехуну никогда не надоест дарить долгие прелюдии своему омеге. А Лухан только рад, тому что его альфа такой. Он никогда в жизни не пожалеет, что связался с этим ребёнком. После долгих терзаний он смог довериться Сехуну, он почувствовал и признал в нём своего хозяина, с первого вздоха и взгляда. Тёмные глаза подростка взяли его в плен и он не мог ничего с собой поделать. Он не мог сдержаться перед своим альфой. Лухан уверен, что не смог бы полюбить другого альфу, ему никто не нужен кроме его юного альфы. Пусть он ещё ребёнок, но Лухан знает как сильно его любит Сехун. Как каждую ночь этот ребёнок с ним вытворяет такое, что и не каждый взрослый сможет.
Сехун придавливает омегу к кровати и их горячие обнажённые тела соприкасаются. Сехун шепчет в маленькое ушко омеги слова любви и Лухан мечтает чтобы это никогда в жизни не заканчивалось. Настолько хорошо чувствовать прикосновение его рук, его губ, что хочется провести с ним в постели всю жизни. Сехун дарит всего себя полностью потому что безумно влюблён в омегу под собой. Говорят что в юности самая крепкая любовь, Сехун согласен с этим на сто процентов, потому что он уверен что больше не сможет полюбить так сильно как своего Лухана. Его омега, такой заботливый ласковый нежный и возбуждающий. Сехуну кажется, что когда он встретил Лухана случилось самое большое счастье в его жизни. Сехун не побоялся разницы в возрасте или мнения их родителей, он побоялся только одного что омега может не принять его, а всё остальное было совсем неважно. Но теперь они могут быть счастливы. Сегодня альфа познакомил Лухана со своими родителями, те хоть в начале и были против, но после встречи сразу изменили своё решение. Они хорошо отнеслись к его природной паре и сказали что огромный разрыв в возрасте почти не заметен.

Но всё же не всё так хорошо. Теперь когда они встречаются и между ними нет никаких преград, омегу начали одолевать новые страхи, он боится что уже не сможет родить, ему уже 39 и забеременнеть в этом возрасте очень трудно, не говоря уже о том чтобы выносить плод и родить. Это очень тяжело, он боится что через несколько лет, когда Сехуну захочется детей он не сможет подарить ему ребёнка.
Альфа успокаивал и говорил, что это не главное и что можно попробовать прямо сейчас. Что он не боится ответственности и готов к тому что в ближайшее время придётся растить ребёнка. Но омега всё равно начинал плакать и говорить что всю молодость разрушил своему альфе, что им надо расстаться. И тогда Сехун шел на крайние меры он хватал омегу и тащил в постель, это срабатывала бесповоротно, он доказывал, что Лухан - это самое лучшее, что случалось с ним в жизни, он любит и хочет детей прямо сейчас.

Они целуются влажно и горячо. Сехун водит руками по телу омеги. Альфа задевает все самые чувствительные точки, надавливает на них, и омега громко стонет в рот партнёру. Сехун обводит пальцем сморшившийся кружок и беспрепятственно проникает в и так хорошо растянутый анус омеги. Лухан выбигается и подаётся пальцам альфы. Сехун любит слушать стоны своего истинного, он может делать это часами доводя любимого до исступления. Альфа опускается ниже, покрывая живот омеги мокрыми поцелуями, он добирается губами до входа, в котором орудуют его пальцы и добавляет к ним язык. Альфа пускает слюни и надавливает на распухшую простату, Лухан выгибается и протяжно стонет. Ему хочется поскорей ощутить член своего альфы внутри себя, но тот снова медлит.

- Хуни-и-и... пожалуйста. Не могу терпеть... - Лухан чувствует, как резко его покидают пальцы и язык альфы, и неудовлетворённо выдыхает, а следом чувствует как в него врывается горячий и мокрый от его же смазки член Сехуна.

Омега прикусывает губы и поднимается корпусом, когда альфа мучительно долго заполняет его собой и почти сразу попадает по простате. Сехун двигается плавно и легко, заставляя омегу давиться стонами. Лухан подаётся бёдрами толчкам альфы и, кажется, совсем немного, и он достигнет пика своего удовольствия. Через стоны своего омеги Сехун слышит как вибрирует его телефон на прикроватной тумбочке. Альфа подтягивается рывком вверх и почти сгибает омегу пополам. Лухан вскрикивает от особо сильного проникновения и хватается пальчиками за плечи альфы. Сехун берёт телефон дрожащей рукой и смотрит на имя, написанное на экране: " Мой Черномазый". Он знает, что, если не поднимет трубку, то Чонин может обидеться на него, ведь он сам ни разу не сбрасывал его вызовов и отвечал в любой ситуации. Альфа кладёт палец на свои губы, приказывая омеге молчать, но потом, немного подумав, зажимает омеги рот ладонью. Сехун сгибает второй локоть на подушке, где лежит голова омеги и переходит на слабые ленивые толчки. Альфа принимает вызов и подносит телефон к уху, продолжая двигаться в теле омеге.

- Да.... Чонин, что ты хотел? - Сехун судорожно выдыхает в трубку, а сам закатывает глаза от кайфа, потому что омега положил руки на его ягодицы и стал буквально вжимать в себя, из-за чего кожа их бёдер соприкасалась и скользила.

- Я? Да, ничего особенного. Просто совсем один остался, может, ты приедешь? Мне так плохо, Се, - Сехун понял, что у Чонина проблемы, что тому плохо, он заслушался и прекратил толчки. Омеге это не понравилось, поэтому, прикусив ладонь, зажимавшую его рот, Лухан оттолкнул альфу на кровать и уселся сверху на стоячий колом член.

- Ах... - громкий стон вырвался у обоих. И альфа в трубке его сразу же услышал.

- Се, чем ты там занят? Что за стоны, ты что опять сношаешься? - Чонин даже немного покраснел. Сехун ему друг, но вот Лу он часть его семьи и слышать стоны от такого взрослого омеги, которого он называет хёном это как-то не по себе.

- Н-немного... Тебе сильно плохо? Совсем никого нет? - Сехун уже не мог говорить потому что омега на нём скакал как бешеный явно издеваясь над своим альфой.

- Да я совсем один. И мне очень скучно. И что значит это " немного"? Я не хочу слушать, как мой дядя и мой лучший друг занимаются сексом.

Сехун закрыл динамик ладонью и тихо простонал. Лухан наконец, кончил, и альфа спокойно спустил в омегу, чувствуя, как набухает узел внутри и как сокращаются мягкие стеночки внутри омеги желая полностью сцепиться с альфой.

- Это... Чонину плохо. Он спрашивает, могу ли я к нему приехать, - Сехун немного поёрзал, желая найти нужный угол, в котором они смогут сцепиться ещё сильней.

- Ммм... Нет, пусть он к нам приезжает. Мы с тобой ещё минут 30 друг от друга точно некуда не отойдём. И я так давно его не видел. Скажи, пусть едет.

- Хорошо... - Се поднёс телефон обратно к уху и услышал как его зовут.

- Сехууун.... Сехунааа... Ты там что, от оргазма сдох что ли? Ответь, а то мне уже страшно за вас.