Flashback продолжение. Four. 2 страница

— Садись, — Кёнсу неуверенно садится в кресло, а Ким Чунмён садится напротив и протягивает руку.

— Ну, давай, что тут у тебя? — Кёнсу передаёт папку и ждёт, когда ему вынесут вердикт.

Проходят какие-то 10 минут, из которых 5 его просто тупо рассматривали, но он держался из всех сил. И наконец, с ним обратно заговорили

— Это, конечно, всё хорошо, — Чунмён поднимает папку, указывая на неё, а потом продолжает, — А ничего, что вы беременны?

Кёнсу не может даже представить, как омега об этом узнал, потому что Кёнсу ну никак себя не выдал, даже свой запах он замаскировал спреем. Как? Каким образом этот омега смог узнать? Похоже, его немой вопрос смогли прочитать и тут же дают, а него ответ.

— Я понял это по вашей походке. Я акушер-гинеколог, так что всё нормально, — Чунмён как-то по-доброму улыбается, а Кёнсу теряет дар речи. Как и почему акушер-гинеколог начальник финансового отдела? Похоже, и этот его вопрос считывают, и тут же на него отвечают.

— Я учился в медицинской академии, но из-за моих родителей мне приходится работать в холдинге. А у вас альфа, — Кёнсу поражён, ему кажется, вот таким должен быть врач, чтобы даже по походке мог всё определить.

— Похоже, у меня нет другого выхода, кроме того, чтобы принять вас на работу. Я думаю, ближайшие 6 месяцев вы сможете работать, а там будет видно. Садитесь и пишите заявление о приёме на работу, и я его сразу подпишу, и да потом отнесёте его в отдел кадров. Зарплата 1 200 000 вон (примерно 30 тысяч рублей), думаю, вас устроит.

— Да, да конечно. А что я должен делать? — Кёнсу просто не представлял, что он должен, чтобы получать такую зарплату. Его зарплата почти такая же, как у Лухана, если сложить вместе они будут просто богачами. Это немыслимо, простому помощнику получать такие деньги.

— Ничего сложного. Вы будете всё время со мной в кабинете проверять вместе со мной отчёты, составлять некоторые сметы, подписывать некоторые бумаги и всё. Справитесь? — Чунмён посмотрел на Кёнсу серьёзным и выжидающим взглядом.

— Думаю, да, — работа показалась для Кёнсу не такой уж и сложной.

— Тогда можете приступать.

— Прямо сейчас? — Кёнсу не ожидал, что устроится и начнёт работать вот так сразу в один день.

— Да, заявление пишите с сегодняшнего дня.

— Хорошо, спасибо. — Кёнсу поклонился и Чунмён протянул ему руку.

— Расслабься, пожалуйста, и можно без формальностей, — омеги пожали друг другу руки и Кёнсу отнёс своё заявление в отдел кадров. Пока он шёл, то увидел на себе сочувствующие взгляды, которые он никак не понимал. В отделе кадров какой-то парнишка похлопал его по плечу и пожелал удачи. Кёнсу никак не мог связать поведение своих коллег с работой.
В кабинете Чунмён встретил его кучей бумаг и нагрузил работой. Омеги сидели за одним столом и изучали каждый лист. Отчёты оказались простыми, и смысл их проверять, Кёнсу не видел. Они настолько повязли во всех этих бумагах и отчётах, что когда Кёнсу выглянул, за окно там его ждала непроглядная ночь. Его охватила паника, как он теперь добираться будет? Автобусы уже наверняка не ходят, а Хань дома волнуется.

— Господи, Хань, наверное, ужасно волнуется! — Кёнсу встал из-за стола и стал собирать бумаги, некоторые начали падать, а руки стали дрожать.

— Что случилось? Почему ты так волнуешься? Хань - это твой альфа? — Чунмён испугался такой реакции омеги, он подумал, что его, вероятнее всего, ждёт ревнивый муж дома, и теперь омеге конкретно попадёт. Что говорить, а этого Чунмён допустить не мог, ему нужен был здоровый и нормальный сотрудник, у него и так самая большая текучка по всему холдингу.

— Слушай, давай я тебя отвезу, а остальное доделаем завтра, тут немного осталось, — Чунмён взял портфель с ключами и направился к выходу.

— Я не знаю, это как-то неудобно, — Кёнсу был в растерянности. Ехать с начальником это был единственный выход, чтобы добраться домой целым и невредимым.

— Это из-за меня мы до полуночи тут засиделись, так что я виноват и теперь просто обязан тебя довести тем более автобусы уже давно не ходят. Пошли скорее.

Омеги спустились, и к ним подъехала машина с водителем.

— Садись.

Кёнсу и Чунмён уселись на задних сидениях чёрной иномарки. На сердце Кёнсу было тревожно, он думал о Хане, ведь тот наверняка сейчас места себе не находит. Всю дорогу Кёнсу не мог успокоиться, он теребил край белой футболки, прикусывал губы. Чунмён видел всё это, и ему захотелось хоть как-то успокоить омегу. Кёнсу вздрогнул, когда почувствовал, что рука Чунмёна ложится на его руку и сжимает. Кёнсу повернул голову и встретился с ласковым взглядом омеги.

— Тебе нельзя волноваться сейчас. Ты должен был сказать раньше, что тебе надо домой. Твой альфа будет сильно волноваться? — Кёнсу понравился Чунмёну, то, как он аккуратно проверял каждый отчет, подписывал определённые бумаги или передавал ему стопку бумаг. Всё омега делал аккуратно и утончённо.

— Нет, всё нормально. Хань – это мой друг, он омега. Мы живём вместе. Спасибо вам, — машина уже подъезжала к их подъезду.

— Не за что. Завтра в 8 я за тобой заеду, — никогда ещё Чунмён не возил своих сотрудников, но Кёнсу ведь был особенным сотрудником. Их фирме лишние проблемы не нужны, да и по пути всё же омега беременный, и оставлять его в трудном положении просто непростительно.

— Как? Не стоит, я и на автобусе могу добраться.

— Ты мой личный помощник, поэтому всё нормально. И незачем беременной омеги ездить на автобусах, где с утра полно народу.

— Но… — Кёнсу хотел сказать, что наверняка это будет неудобно, но его резко прервали.

— Никаких «но». Завтра в 8 будь готов. Спокойной ночи.

— Вам тоже.

Кёнсу выбежал из машины, а возле подъезда его уже ждал Хань.

— Боже, я думал, с ума сойду. Где ты пропадал?! — омега обнял друга и успокаивающе погладил по спине.

— Всё хорошо. Я был на работе, мы заработались. И как только я смог сразу поехал домой.

— Кто тебя привёз?

— Это был мой начальник, Ким Чунмён, — они уже подошли к их двери как Лухан спросил: " он альфа? "

— Нет, он омега. А в чём проблема?

— Просто. Я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь обидел, — омега открыл дверь и пропустил друга вперёд.

— Чунмён хороший, представляешь, он сразу понял, что я беременный, даже пол ребёнка сказал. Знаешь, как я был удивлён?

— Ничего себе! И кто у нас будет?

— Альфа, — Лухан пожал плечами, он не верил, что простой офисный работник смог определить пол ребёнка, — И ты ему веришь?

— А почему не верить? Он сказал, что выучился на акушера-гинеколога в медицинской академии.

— А что он тогда в офисе делает? И тебя что сразу приняли на работу? — омега удивился так сразу найти работу, да ещё и в солидном холдинге.

— Да. Чунмёну очень нужен был помощник, потому что он проверяет столько отчётов, что в глазах рябит. И знаешь, мне эта работа подходит как никогда. Я работаю только с начальником и практически не выхожу из кабинета, а ещё зарплата почти как у тебя, — Кёнсу радостно бегал по кухне и собирал себе ужин.

— Я рад за тебя.

— Ага, я тоже рад. Мне кажется, в последнее время мне очень часто везёт. Мне кажется всё это из-за малыша. После того, как я принял его, всё стало в разы лучше.

— Возможно и так. Ты ешь, а я пойду спать. Я перенервничал и устал.

— Прости, пожалуйста. Но теперь я часто буду задерживаться, так что не переживай.

— А как ты будешь добираться? Автобусы после 11 не ходят.

— Не знаю. Что-нибудь придумаю.

— Ты можешь звонить на домашний, и я буду за тобой приезжать.

— Я думаю, это не понадобится, рабочий день до 6, просто сегодня мы разбирали завалы, если понадобится, то Чунмён меня подвезёт.

— Спокойной ночи, Кёнсу. Малышу тоже спокойной ночи.

— Тебе, Лу, тоже.

Следующим утром Чунмён, как и обещал, заехал за Кёнсу и привёз на работу.

Таким темпом прошли следующие 6 месяцев. За это время Кёнсу и Чунмён сдружились и теперь общались без стеснения. Теперь Кёнсу часто бывал дома у Чунмёна, и Чунмён бывал у Кёнсу с Луханом. Омеги даже дали Чунмёну прозвище Сухо, скорее, это была инициатива Кёнсу, потому что больше всего Сухо заботился о нём. Омеги часто разговаривали и могли забывать о работе. Что стоило говорить, а Кёнсу всё это нравилось. Сухо был добрым, каким бы суровым не казался вначале. Просто ему было тяжело работать в офисе, т.к. он всегда мечтал быть врачом. Это его печалило. Зато теперь он как врач консультировал Кёнсу, он даже попросил своего друга в одной из частных клиник, принимать роды у Кёнсу и наблюдать за ним. И этому Кёнсу был несказанно рад, потому что теперь ему не приходится торчать часами в очередях в грязных государственных больницах.
Сейчас же живот Кёнсу был достаточно больших размеров, но это ему нравилось ещё больше. Так он ещё лучше чувствовал своего малыша. Кёнсу слушал музыку и читал книги для малыша. Он чувствовал своё чадо каждой своей клеточкой и даже разговаривал с ним. Казалось, малыш слышит его и понимает. Благодаря своему достаточно хорошему доходу Кёнсу смог позволить приобрести все нужные вещи для себя и своего малыша. Так в его комнате появилась детская кроватка белого цвета, которая заняла своё законное место у окна и пеленальный столик. Также появилось куча одежды, игрушек, памперсов. А ещё случилась большая радость у семьи Пак, Бэкхён родил альфу, Чан тогда от радости чуть в обморок не упал. Маленький альфа был очень шумным, они назвали своего ребёнка Чондэ. Бэкхён все вещи с Чондэ отдавал Кёнсу, потому что второй раз он рожать не собирается. Теперь же Бэкхён чувствовал себя королём, а Чанёль стал его рабом, всё потому что это он виноват, что разрушил Бэкхёну карьеру.

Оставшиеся три месяца Кёнсу должен был провести дома и отдыхать, но даже так он не смог. Вместе с Сухо они записались на курсы дизайнеров, сами не зная для чего. Сухо так ради того чтобы не впасть в депрессию и попробовать что-то новое, а Кёнсу чтобы получить дополнительную профессию. Дизайнерские курсы Кёнсу очень понравились, там он смог проявить свой талант к рисованию и стал одним из лучших учеников. Он даже получил сертификат. Также Кёнсу не переставал работать в холдинге, правда теперь на полставки и только дома проверяя отчёты, которые ему привозил сам Сухо.

Свой день рождения Кёнсу отпраздновать не мог. 12 января выпало на будний день и Лухан и Сухо и Чанёль были на работе, а праздновать поздно вечером не хотелось. Поэтому праздновать он решил через два дня на выходных.
Все собрались у них с Лу в квартире, и даже малыш Чондэ. Вдруг у Кёнсу резко заболел низ живота, но он не придал этому значения, потому что доктор говорил, что так и будет на 9 месяце, но потом отошли воды, и тогда началась паника. Лухан с Сухо, решили не вызывать скорою, а самим сразу отвести в частную клинику. Чанёль же решил поехать с ними, а Бэкхён со словами «ну всё понеслась душа в рай» отправился с малышом домой.
Кёнсу не мог сказать, больно это было или нет? Он не чувствовал буквально ничего. Только одно он чувствовал, как сильно горела метка на плече, а потом она и вовсе растворилась, как будто и не было её никогда. Это было больней всего, что он испытывал.

Схватки были не продолжительными, и уже через час на свет появился его малыш. Боже, этот момент Кёнсу запомнит на всю жизнь. Врач передаёт ему его маленький комочек счастья, который весь тёмненький с чёрненькими короткими волосиками, пухлыми губками и такими карими глазами. А то, как пахнет его малыш… это определённо аромат счастья любви и умиротворения. Кёнсу впервые плачет от счастья. Его малыш появился на свет. Кёнсу целует мягонькую щёчку, своего маленького альфы, который так вкусно пахнет, но у маленьких детей нет ещё своего определённого запаха, но Кёнсу его чувствует. Выписывают Кёнсу через три дня. Встречают его самые близкие люди, Лухан Чунмён и семья Пак. Каждому хочется посмотреть на маленького, посмотреть какой он.

— А как ты назовёшь его? — спрашивает Чанёль.

— Чонин. Ким Чонин, — это имя пришло в голову Кёнсу давно, когда он был на 2 месяце. Чонин означает «настоящая любовь», а фамилия Ким – это фамилия дедушки Кёнсу, тот был хорошим человеком и Кёнсу любил его больше всех из своей семьи. А в сочетании имя и фамилия были просто идеальны.

С рождением сына жизнь Кёнсу наполнилась счастьем. Малыш был таким тёплым, родным. Трогать его мягкую кожу, и прижимать к себе маленькое тельце было как никогда приятно. Кёнсу нравилось укладывать маленького Чонина животиком себе на живот и наблюдать как малыш пытается поднять головку, но каждый раз не получается и головка раз за разом падает ударяясь об живот Кёнсу. Это было так мило, что Кёнсу смеялся, не переставая несколько минут, а потом перевалился, набок прижимая к себе своего малыша, он целовал маленькие ручки, ножки, вдыхал любимый запах, и всё это было неземным наслаждением. Маленький Чонин был спокойным ребёнком, плакал очень редко и чаще всего спал. Бэкхён просто удивлялся, как малыш может быть таким спокойным, про их Чондэ этого точно не скажешь, этот ребёночек был маленькой копией Пак Чанёля, такой же шумный. Кёнсу даже стал переживать, почему ребёнок так много спит, но врач его успокоил, сказав, что это нормально.

Малыш Чонин стал главным объектом внимания для трёх омег. Он был маленьким альфой королём, омеги души в нём не чаяли. Баловали его всем, чем только могли. Чонин не был обделён ни заботой, ни лаской. Казалось бы, в таких условиях он должен был вырасти размазнёй, в окружении омег чему он мог научиться? Иногда Кёнсу думал, было бы хорошо, если бы у него был альфа, который помогал бы воспитывать его малыша, немного строже, чем он. Но этого и не требовалось, Чонин рос самым настоящим мужественным альфой. Уже маленьким он во всём помогал своему папочке и любимым дядям. Принести что-то, Чонин мигом, убрать игрушки или вещи так Чонин быстренько всё сделает. А его любовь к своему папе была безграничной. Все вокруг просто поражались, маленькому альфе не нужны были никакие игрушки, гаджеты, конфеты, главное, чтобы папочка был рядом с ним. Кёнсу не знал, с чем связана это привязанность, но она ему безгранично нравилась. Потому что то так маленькие губки целуют везде, где только достают, а маленькие ладошки притягивают к себе и не отпускают, часами заставляя посидеть с ним ещё «чуть-чуть», это правда, самое настоящее счастья для омеги. Когда Чонину исполнилось 3, Кёнсу снова вышел на работу, только в этот раз он продолжил работать уже начальником финансового отдела, но в том же холдинге. Сухо был теперь директором, а своего друга взял на то место, которое мог доверить только ему и никому больше. Так через год Кёнсу приобрёл собственный дом. Омега не хотел спешить и съезжать от Ханя, а тот и не отпускал, им так было хорошо вместе. Но Кёнсу решил, что пора уже начинать жить самим, потому что у кого-то должна появиться личная жизнь, которой никак нет. Да у всех троих омег на личном фронте был абсолютный голяк. Ни у кого, все как сговорились, ждали своих, истинных. Вот только Кёнсу этого совсем не надо было. Ему хватало его малыша Чонина, ему хватало его детских поцелуев и объятий, чтобы забыть буквально обо всём.

Дизайном нового дома Кёнсу занялся сам лично. На обустройство дома ушёл целый год. И потом еле как, уговорив Лухана отпустить их, всё же они живут в одном городе, и видеться будут.

Чонину уже пять лет и Кёнсу с ним на детской площадке. Малыш подбегает к папе и омега спрашивает:

— Любимый, почему не играешь? — кругленькие глазки бегают из стороны в стороны и пушистые реснички вздрагивают каждый раз, когда взгляд останавливается на чём-то одном.

— Не хочу. Хочу с тобой сидеть, па, — малыш тянет ручки, к папе просясь на руки. Омега хватает ребёнка в объятия и прижимает к себе, так нежно и трепетно как никого и никогда в жизни.

— Со мной ты и так всегда дома. А тут ты можешь поиграть с другими детками. Ну? — маленькие ладошки ложатся в папины, а губки дуются, и от этого сердце сжимается…

— Нет, папа, я только с тобой, с ними скучно, — альфа приближается к папе и звучно целует губки сердечки, которые ему так нравятся.

Дом большой и есть спальня для каждого. Но маленький альфа никак не хочет спать один в своей постели. Поэтому каждый вечер, как папа только идёт стелить ему постель в виде огромной спортивной машины, он бежит в комнату папы и забирается под одеяло с головой. А потом приходит Кёнсу и никакими силами не может вытащить малыша из своей кровати. Поэтому каждый раз Чонин, усыпает вместе с папой. Каждый раз на ночь он получает лёгкий чмок от папы и крепкие объятия, в которых он крепко спит до самого утра.

Время идёт, маленький альфа растёт. Он впервые идёт в школу. И там он всем рассказывает, какой у него суперский папа-омега. В школе, когда они играют, все вместе с учителем кто-то говорит, что хочет жениться на своём соседе по парте, кто-то говорит на их учителе, а Чонин говорит что жениться на своём папе, дети с него смеются, но он не обращает на них внимания. Пусть смеются, ведь никто не знает, какой красивый его папа, никто не знает какой он добрый, ласковый и нежный, а ещё как он вкусно пахнет вишенками. Чонин любит папу так сильно, что готов ради него на всё. Чонин старается и хорошо учиться потому что, папа просит его об этом, и он всегда делает то, что просит папа.

И вот Чонину уже 12, но ничто в их жизни не меняется, он так же сильно любит своего папу, делает ради него всё, на что способен и всё также мечтает на нём жениться. Они до сих пор спят вместе в папиной кровати. И как всегда Чонин получает лёгкий чмок на ночь и такие же крепкие объятия.
Однажды утром проснувшись, немного раньше папы Чонин рассматривает его лицо, такое светлое и красивое. Веки закрыты и пушистые ресницы изредка подрагивают, носик такой маленький, что так и хочется о него немного потереться, щёчки пухленькие и мягонькие приводят в восторг, а губы они такие манящие и желанные. Пухлые розовые и немного приоткрытые, они так и манят прикоснуться к ним. И Чонин не выдерживает и подаётся вперёд, он целует, нежно, чувствуя нежность любимых губ, а также их вкус такие сладкие и вишнёвые, что хочется съесть, он не сдерживается и пробует их языком сначала верхнюю потом нижнюю, а позже и вовсе проникает внутрь и начинает ласкать зубы и десна. В тот день впервые внизу его живота скопилось сильное возбуждение, которое переросло в нехилый стояк. И вот Чонин уже не соображая поддаётся инстинктам и начинает тереться пахом об бедро папы. Сейчас его в голове лишь желание, он трётся яростно и прижимает папу одной рукой за талию к себе, а губы начинают остервенело кусать папины. За своим занятием он и не замечает как просыпается его папа и как у того от шока онемело всё тело и голос пропал. Чонин приходит в себя только когда кончает и его пижамные штаны начинают намокать от небольшого количества выделенной спермы. Его папа весь покраснел и, кажется, хочет что-то сказать, но все слова пропадают, поэтому он быстро исчезает за дверью ванной, оставляя Чонина одного в кровати после его первого оргазма.

В ванной Кёнсу смотрит в зеркало и не верит, что все, что только что происходило в его комнате, ему понравилось. То как его сын его целовал, как кусал его губы, как он прижимался и делал поступательные движения, и даже стон, который сорвался с маленьких губок и тихое «папа». Кёнсу замечает собственное возбуждение и просто не может ничего поделать, рука сама тянется, а в голове всплывают то, как его сын прижимался к нему и целовал неумело, но зато нежно глубоко и с любовью. Чёрт возьми, неправильной любовью, которая точно не для них. Всё это до ужаса неправильно. Кёнсу списывает это всё на детское любопытство гормоны и ещё кучу всего. Он решает поговорить с Чонином, во что бы то, не стало и заставить спать в своей комнате на его кровати.

А Чонин всё так же лежит, на кровати его дыхание приходит в норму, но сердце бьётся, как ошалелое его ещё немного потряхивает. Но так хорошо, что всё тело находится в блаженной неге. Он думает, что так только с его папочкой, только папин аромат вишни пробуждает в нём радугу чувств и эмоций, только его хочется целовать так, всегда. И только своего папу он будет любить, потому что папа его омега. Чонин чувствует это и уверен, что так и есть, потому что только папу хочется обнимать, защищать, оберегать и целовать.

Тем же вечером Кёнсу настраивается на серьёзный разговор со своим маленьким альфой, хотя тот уже вовсе и не маленький, но Кёнсу также зовёт его «малыш». Хотя сегодняшнее утро должно было бы показать ему, что малыш уже вырос. Когда Чонин слышит от папы, что теперь будет спать в своей комнате один, он начинает хныкать и просить папу разрешить ему ещё хотя бы пару ночей поспать с ним, но нет, омега непреклонен, ему кажется, что ещё одного такого пробуждения ото сна просто не выдержит.

Чонин дуется на папочку пару дней, но потом всё же прощает, и они вместе едят тортик, который папа приготовил только для своего сыночка. Позже вечером Чонин сидит на диване рядом с папой, они смотрят какую-то дораму, а потом главные герои целуются так горячо и страстно, что Чонин хочет также с папой. Он сам придвигается ближе и начинает целовать только уголок папиных губ и проходясь язычком по всему периметру. Он собирается углубить поцелуй проникнуть в такой желанный ротик, почувствовать папину влажность и вкус. Но папа откидывает его от себя и смотрит так по злому. Чонин не может понять, в чём причина. Кёнсу пару минут дышит через нос, потом успокаивается и понимает, что напугал своего сыночка, он настраивается на ещё один серьёзный разговор.

— Чонин, пожалуйста, не делай так больше. Пообещай мне, — омега садится на край дивана и дрожащими руками берёт ручки своего альфы.

— Почему нельзя, пап? Это ведь классно, — Чонин опускает голову и тыкает пальчиком в мягкие ладони папы.

— Чонин-а… с папой так делать нельзя. Так целуются только альфы с омегами, те которые любят друг друга. А я твой папа, нам нельзя. Понимаешь меня?

— Папа, но ты ведь тоже омега, и я люблю тебя? Почему тогда нет? — Чонину хочется плакать, потому что ему нравится и хочется ещё.

— Сынок, пойми, когда вырастишь, найдёшь своего омегу, тогда и нацелуешься вдоволь, а я папа, со мной так делать нельзя, — Кёнсу гладит коричневые волосики на головке маленького альфы и придвигает ближе к себе. Чонин утыкается в папин животик и почти слышно говорит:

— Но ты же моя омега, почему я не могу?

— Чонин, потерпи ещё чуть-чуть, может, ты скоро встретишь его и сам всё поймёшь, — Кёнсу успокаивающе прижимает малыша ближе к себе и целует мягкие волосики.

— Не хочу. Хочу, чтобы папа моим омегой был – другие некрасивые.

— Твоя омега очень красивая. Вот увидишь, — Кёнсу не знает, что делать, радоваться, что его сын так его любит, или плакать, потому что переходит границы дозволенного. Но одно он знает точно - целует Чонин волшебно, так что очень хочется продолжить поцелуй, сплести языки и поделиться слюной. Но от этих мыслей Кёнсу считает, что становится грязным, и всё это не позволительно и просто аморально. Его сын ещё слишком невинен и ничего не понимает в отношениях между альфами и омегами, и Кёнсу уже давно должен был всё ему разъяснить.

Так проходят ещё два года. Чонин повзрослел, возмужал, стал настоящим альфой и у него начал появляться истинный запах. К этому времени его любовь к папе только возросла, а желание быть с папой во всех смыслах просто зашкаливало. Кёнсу же стал, мучатся, как только Чонину исполнилось 14. Весь дом насквозь пропитал запах альфы. Запах горького шоколада. Чонин пах так вкусно и маняще, так что хотелось притронуться к нему, попробовать его губы на вкус снова. Кёнсу чувствовал, как его тело находится во власти его сына. Он чувствовал, как ему хочется подчиниться и стать ручным зверьком для своего сына. Он не может понять, в чём проблема. Считает это какой-то болезнью, помешательством. Поэтому лезет в интернет, описывает все симптомы и узнаёт, что именно так омега чувствует себя со своим истинным альфой. Он считает это всё полным бредом и несуразицей. Такого быть точно не может, потому что они связаны семейными узами. Чонин его сын, но никак не альфа. Он старается выбросить всю полученную информацию из головы, но она всё равно к нему возвращается. Как бы ему не хотелось убежать от этих глупых чувств они всё равно его настигают и делают ещё больней. Ему кажется, что нет ничего на свете важней и дороже чем его сын, но это не главное. Кёнсу тянет к сыну как к альфе, как к самцу. Чонин приходит во снах и там они занимаются любовью, страстно и горячо, там они признаются друг другу в любви. Но потом наступает утро и Кёнсу просыпается один вспотевший и в сперме. А потом он ревёт под душем, потому что это всё плохо грязно и он считает себя плохим отцом раз в его голове такие грязные мысли, но желание близости со своим альфой только увеличивается. Ему хочется ощутить его альфу полностью.

Однажды утром, по пути в ванную, он встречается с Чонином – тот выходит из ванны. На его бёдрах махровое белое полотенце, тело покрыто мелкими каплями воды, волосы мокрые и убраны назад. Но больше всего в восторг Кёнсу приводят проступающие мышцы. Он заливается румянцем и его сердце готово вырваться из груди, он чувствует себя малолетним влюблённым омегой, который вообще не думает головой.
Но последней каплей становится течка. Кажется, такого не было никогда, не помогает даже гора выпитых таблеток. Ему ужасно хочется ощутить своего сына рядом ласкающего его, так как во снах. Однажды это почти случается. Кёнсу мучается, на кровати сгребая простыни в охапку, голова не соображает и всё вокруг туманно. Но зато запах альфы такой сильный, что Кёнсу готов отдаться в любой момент. Чонину также плохо, он мучается за стеной у него огромное возбуждение, член стоит колом, и ничто не помогает. Ему кажется, что запах вишни повсюду, а ещё папа за стеной стонет и мучается. Чонин достаточно хорошо учился в школе и прекрасно знал биологию и физиологию. И он сам давно понял, что они с папой истинные альфа и омега. Он собирался сказать, но папа бы точно его не стал слушать, а может быть ещё и наказал. Бороться с этим просто невозможно, Чонин даже не пытался, потому что точно знал исход. В любом случае он был доволен, что его истинной омегой оказался его папа, а не какой-то чужой омега с улицы, которого он совершенно не знает. А его папа такой любимый и родной.

Течка не проходит уже который день. И Кёнсу, и Чонин мучаются за стенками комнат, не зная, что делать. В определённый момент Чонин не выдерживает, и его зверь выходит наружу. Он врывается в комнату к своему папе, тот лежит на кровати, зажимая одеяло между, ног и стонет его имя. В тот момент в голове альфы лопает шар и заполняет пространство пустотой. Чонин подходит к кровати своей омеги и опускается на одно колено. Кёнсу как в бреду тянет руки к альфе и тот подаётся, первым целуя искусанные губы. Кёнсу не выдерживает и теряет сознание. Чонин чувствует, как тело под ним практически не подаёт признаков жизни. И сразу же дрожащими руками набирает заученный наизусть номер. Лу-гэ. Увидев знакомый номер омега, сразу поднимает трубку и как только слышит взволнованный голос любимого Нини, срывается и едет на помощь. На месте он понимает, какой хаос происходит вокруг. Проблему он решает как всегда быстро и правильно. Хань выставляет Чонина за дверь и просит переночевать у кого-нибудь из друзей. Именно тогда Чонин всё рассказывает своему другу Сехуну, потому что он просто не мог всё это держать в себе.

Дома Кёнсу приходит в себя и Хань требует от него объяснений. Кёнсу тоже решается всё рассказать. Он просит позвонить Сухо и попросить приехать, тот всё-таки врач может, чем и поможет.

Весь его рассказ об их отношениях с Чонином омеги слушают с открытым ртом и просто не верят своим ушам. Но позже, переосмыслив всё, Сухо, наконец, выдаёт, что с этим ничего не поделаешь. Он уже встречал подобные случаи, когда учился в академии. Он уверяет Кёнсу, что с этим справляются, и он справится. Теперь Кёнсу немного легче после разговора с друзьями. А потом через несколько дней возвращается Чонин и всё начинается по новой. Только теперь Чонин живёт у Сехуна каждую папину течку.

Сехун был частым гостем в их доме. Он приходил к Чонину, и они часами играли в видео-игры, именно в эти моменты Кёнсу понимал, какой его альфа всё ещё ребенок.

Однажды, когда Сехун был у них, в гости пришёл Хань и тут понеслось. Эти двое признали в друг друге истинных альфу и омегу. И для обоих началась тяжёлая полоса жизни. Чтобы быть вместе они прошли через многое: разницу в возрасте, родителей, которые были против и собственные чувства, которые никак не могли понять.

Хань плакался на плече у Кёнсу и просил помощи, он не знал, как ему поступить. Сехун ещё совсем ребёнок и не дай бог, что случись, Хань ни за что это не переживёт и к тому же истинность в их время уже почти ничего не значит. Захочет ли юный альфа быть с ним? Эти вопросы мучили его, не давали спать спокойно.
Сехун же плакался Чонину. Ему было так же плохо, он переживал из-за того, что его омега попросту не примет его. Посчитает ни на что не годным ребёнком. И вообще захочет ли взрослый самодостаточный омега встречаться с молодым ничего не имеющим альфой?

Оказывается, чтобы решить все эти вопросы, им надо было всего лишь остаться наедине. Уже после первого поцелуя оба поняли, что уже никогда не расстанутся, что их судьбы теперь вместе навсегда. Любовь пришла и их не разлучить. Все проблемы решились сами собой, потому что теперь они вместе. Их не заботил ни возраст, ни родители, они вместе и это главное. Хань наконец нашёл своего истинного альфу и смог полюбить его по настоящему, а Сехун нашёл свою любовь.

Отношения между Чонином и Кёнсу превратились во что-то непонятное, Чонин стал холодным парнем и старался избегать общества папы. Альфа загонял себя на разных секциях, пытаясь хоть как-то избавить себя от этого помешательства в виде своего отца. Но ничего не спасало, мало того, что он любил своего папу, так он ещё и был сексуально зависим от него. Он буквально помешался на своём папе. Он смог полюбить его как омегу, и он безумно хотел его. Альфе снились сны, в которых они с папой придаются любовным утехам, занимаются любовью, неистово отдаваясь друг другу как в последний раз.