Flashback продолжение. Four. 3 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

А главное, они были так близко к друг другу, но быть вместе это было чем-то недоступным, чем-то далёким, чего оба так желали, но не могли себе в этом признаться. С каждым ласковым взглядом папы, любовь Чонина становилась больше и крепче, так что она заполнила его полностью, и каждая клеточка любила своего омегу.

А потом случилось то утро после, которого должно было бы всё наладиться, но появилась первая любовь папы и по совместительству отец Чонина.

И, кажется, теперь они зашли в тупик, и как выбраться из него не знал никто. Умом Кёнсу понимал, что он должен вновь полюбить Криса, забыть про истинность и всеми силами сделать Чонину хорошую жизнь, в которой Кёнсу будет ему папой, но не истинной омегой. Кёнсу собирался это сделать, но кто же знал, что это будет настолько тяжело. Кто сказал, что после интимной близости, его будет ещё больше тянуть к своему альфе. И ситуация стала ещё более плачевной.

Кёнсу рассказал практически всю их с Чонином жизнь, упуская только те моменты, о которых Крису лучше не знать. Дальше пришла очередь Криса на откровения.

— Знаешь, а у меня всё случилось совсем по-другому. Совсем не так, как я хотел. Я уехал из Кореи, раньше, желая терять ни минуты и как можно скорей решить проблему и вернуться к тебе. Но моим планом сбыться было не суждено.

Как только ступил на порог своего дома, я отправился в кабинет к отцу. Он был даже не удивлён моему возвращению, всё потому что его люди следили за мной. Я, конечно, знал, что всё объяснить ему будет тяжело, но не знал, что всё будет настолько плохо. Я рассказал ему всё о нас, о том, что у нас скоро будет ребёнок. То, что я хочу поскорее вернуться к тебе, что мне не нужно от него ничего. Но на все эти просьбы его ответ был " НЕТ". Тогда я просто умолял, стоял на коленях, но всё напрасно. Конечно, я бы смог сбежать, но и это он дал мне сделать. Мой родной отец угрожал мне расправой над тобой и нашим малышом, если я попробую его ослушаться или сбежать. С того момента я ненавижу своего отца, больше чем кого-либо. Я боялся за вас, если бы что-то с вами случилось, я ни за что не простил бы себя. Поэтому у меня было другого выхода, как подчиниться его воле.

С того момента все мои мысли были только о том как найти выход из этой ситуации. И я его нашёл. Придумал план, который помог бы мне вернуться к тебе, и чтобы с нами всё было хорошо. Да, чтобы осуществить его, нужно было время много времени, но я был готов, на всё лишь бы с вами ничего не случилось. Так я начал работать в компании, параллельно я создавал другую свою, которая смогла бы разрушить отцовскую. Но и отец времени не терял. Он серьёзно взялся за мою личную жизнь. Как он и хотел он женил меня на той омеге, с которой я был помолвлен. Наши родители были друзьями, и это было выгодно для компании. Свадьбу сыграли быстро и с размахом, была приглашена вся китайская элита. Мне приходилось улыбаться каждому, хотя хотелось плакать. Это было так противно. Но моему жениху всё нравилось, омега сиял, улыбался, лез ко мне. А дальше всё было как обычно. Жить в одном доме с ним я не собирался, но пришлось. Не знаю, как мне это удалось, но я нашёл огромную кучу компромата на этого омегу, он оказался той ещё шлюхой, и до свадьбы у него было такое количество альф и не только. Он занимался ещё многими непристойными делами. Но для меня это было очень даже выгодно, я смог его шантажировать. Так прошло пять лет, я делал все, чтобы обрести силу и власть. И у меня это хорошо получалось. Омега сильно не бушевал и домой никого не водил, но вот однажды утром он оповестил меня, что беременный. Этого ребёнка мне пришлось сделать своим, но это только по документам, и то, сейчас я уже всё исправил. Так шли года: я смог разрушить фирму отца и упрятать его за решётку. Также я уладил все вопросы касающиеся моего «муженька и сыночка», - Крис остановился, не зная, как продолжить, он намеревался просить прощения у Кёнсу, но все слова будто пропали и он не знал, как сделать так чтобы его точно простили. Собравшись с мыслями, он продолжил.

- Потом найти номер Чанёля не составило мне труда, я узнал у него ваш адрес и ещё пару деталей. И теперь я тут стараюсь вымолить ваше прощение. Я, правда, не знаю Кёнсу, что мне сделать, чтобы вы меня простили... Я даже не могу представить, как тяжело тебе было. Если бы я только мог, сделал бы так, чтобы мы никогда не расставались. Кёнсу, я по-прежнему люблю тебя... - Крис перевёл взгляд на лицо омеги и наблюдал за каждой его эмоцией.

- Крис... - Кёнсу не знал, что ему ответить. Любит ли он альфу? Сможет ли он быть с ним после 16 лет разлуки?
- Тссс... Ничего не говори, - Крис приложил палец к губам омеги и ждал пока губы Кёнсу не сомкнуться. Промолчав пару секунд, он снова начал говорить:

- Пожалуйста, просто позволь мне ухаживать за тобой, если ты не сможешь, я пойму, - Крис готов был сделать всё, что угодно, лишь бы стать тем, кого Кёнсу полюбит раз и навсегда. Ведь он любил его раньше значит, сможет и снова.

- Я попробую, - так будет лучше для Кёнсу. Он наивно предполагал, что именно с помощью Криса он сможет подавить в себе, эту необузданную страсть к сыну.

- Спасибо. Спасибо, я не знаю, как благодарить тебя Кёнсу. Ты пойдёшь со мной на свидание? - альфа решил начать с малого, для начала просто делать так, как делают люди в самом начале знакомства. Пусть у них всё начнётся заново, вновь дрожь от прикосновений, вновь трепет от поцелуев и влюблённые глаза, которые будут смотреть с восхищением и обожанием. Крис и не думал, что кто-то будет против этого. А в особенности, его сын. Крис был уверен, что поговорит с сыном и тот всё поймёт, ведь он тоже альфа. Но он даже не предполагал, что всё будет далеко не так, как ему хочется.

- Свидание? Признаться честно сто лет уже никуда не ходил, - Кёнсу решил дать шанс их отношениям, начать заново. Ему казалось, всё ещё может быть хорошо, он сможет счастливо жить семейной жизнью.

- Да, конечно, нам надо обязательно поговорить. Я поговорю с ним сразу после школы, а позже пойдём.

- Хорошо, - Кёнсу замялся, не зная, что же делать дальше. Вроде бы всё выяснили, но между ними было напряжение.

- Ну, я наверное, тогда поеду в гостиницу за вещами, и позже приеду.

Кёнсу закрыл дверь за альфой и направился в ванную. Течка ещё не закончилась, но всё же немного поутихла. Набрав полную ванну воды, Кёнсу добавил большое количество пены с ароматом роз. Тёплая вода так приятно ласкала тело, что Кёнсу расслабился и погрузился в свои мысли. Неужели всё наконец-то налаживается? Кажется, теперь счастье так близко. У него есть свой дом, машина, деньги, хорошая работа, друзья, взрослый сын и любящий альфа. Но чего-то не хватает. Кёнсу догадывался, чего ему так хочется, но эти мысли были под запретом. Кёнсу боялся их, потому что он может не сдержаться, как тем утром, когда он отдавался сыну, забыв про стыд и общепринятые нормы. Но если это так плохо, то почему ему было так хорошо? Почему он готов был задохнуться в любви и счастье, которое испытывал к своему сыну. При воспоминаниях об их вчерашнем утреннем занятие с сыном, щёки Кёнсу покраснели, а в низу живота начало приятно тянуть. Кёнсу сам не осознавая собственных действий, начал ласкать себя. Ладонями, опускаясь от шеи по груди, к животу обводя каждый тёмный засос, оставленный его альфой, он представлял, как это его Чонин ласкает его губами, засасывая и причмокивая каждый участок кожи. Он представлял, что это его альфа горячо целует губы, а потом подбородок, потом переходит на шею и кусает, ощутимо давая прочувствовать остроту его зубов. Кусает так, как будто намеревается прокусить до крови и оставить метку принадлежности. Кёнсу возбудился и опустился кольцом пальцев на стоящий член. Он представлял, будто это пальчики Чонина обхватывают его плоть, и начинают несмело надрачивать, а позже к пальцам присоединяются пухлые губки и влажный язычок. И вот альфа уже полностью заглатывает член омеги и быстро надрачивает у основания. Кёнсу пробегается пальцами по всей длине чувствуя приближающийся оргазм, ему не хватает совсем чуть-чуть, омега надавливает пальчиком на сжатое колечко мышц и кончает с протяжным стоном и именем своего сына. Проходят несколько минут и Кёнсу выбирается из уже холодной воды, омега принимает горячий душ и думает: " Дожили, дрочить на собственного сына...", но они же уже переспали, так что опускаться ниже уже некуда.

Приведя себя в относительный порядок, и накинув на себя белый атласный халат на пояске, Кёнсу останавливается у зеркала, и сушит волосы феном, потом берёт гранатовый лосьон для тела и наносит тщательно размазывая. Омега рассматривает себя в зеркале, изучая каждый засос оставленный сыном. Как же искусно он их ставил, как давно на теле Кёнсу не было подобного.
Кёнсу выходит на кухню и смотрит на часы время уже три и скоро со школы должен прийти Чонин. Нужно приготовить что-то поесть ему, да и сам Кёнсу не против поесть. Открыв холодильник, Кёнсу понимает, что пора бы сходить за продуктами, лучше всего, завтра. А сейчас можно сделать запеканку. Когда все продукты оказываются на противне, Кёнсу настраивает таймер. Он раскладывает салат по тарелкам и заканчивает с приготовлением остальных блюд. Омега слышит шорох в коридоре, и думает, что - он не успел переодеться и до сих пор расхаживает в халатике.
Чонин снимает верхнюю одежду, оставляя её в прихожей, и проходит в ванну моет руки и лицо и только потом идёт в кухню.

И там его снова встречает папа - такой родной, домашний и любимый. Кажется, вот оно его настоящее счастье. Жаль, что папа этого никак не может понять. Чонин подходит к холодильнику, открывает его и делает вид, будто не замечает папу. Да, он всё ещё обижен на него.

- Как дела в школе, сынок? - Кёнсу подходит ближе к сыну, отодвигая того от холодильника, загораживая собой. Чонин отходит к противоположной стене, стараясь не вдыхать такой свежий и сладкий запах своего омеги.

- Прогулял только первый урок, - Чонин расстёгивает несколько пуговиц на белой рубашке, а Кёнсу не понимает, почему Чонин старательно избегает его.

- Не прогуливай больше, я не хочу в конце месяца писать кучу справок, хорошо? И пожалуйста, сегодня, когда будешь говорить с отцом, будь к нему благосклонен. Ему тоже было тяжело, даже хуже чем нам с тобой. Поэтому... - Кёнсу не успевает договорить, как Чонин подхватывает его под бёдрами и впечатывает в стену. Кёнсу инстинктивно обхватывает альфу ногами, скрещивая их за спиной. Полы белого халата откидываются в разные стороны, открывая прекрасный вид на молочную кожу бёдер. Кёнсу не ожидал такой реакции со стороны сына, но ему это нравится, он сам не понимает, почему его возбуждает такая ситуация.

Чонин просто не выдерживает всей этой болтовни о своём отце, который объявился тогда, когда его вообще не ждали. Он не понимает, почему папа так добр к нему. Неужели проснулась старая любовь или может быть...

- Ты что, на Бэнтли купился? - альфа выдыхает в самые губы, держа омегу на весу. Их тела прижаты друг к другу, а лица так близко, что чужое дыхание опаляет кожу.

- Чонин, что ты несёшь? Просто... - Кёнсу не знает, какие слова правильней подобрать. Он чувствует себя полностью раскрытым перед своим сыном. Он чувствует себя сучкой на поводке, а Чонина своим хозяином. Сейчас его сын прижал его к стене, а он и пошевелиться не может.

- Просто, что? - волна желания и похоти захлёстывает альфу: он кладёт руку на гладкую лодыжку папы и ведёт вверх по ноге, легко, едва касаясь, тем самым вызывая дрожь во всём теле омеги. Чонин прислоняется носом к шее папы и медленно проводит, вдыхая, и ощущая, как возбуждение подбирается к нему и член начинает набухать. Чонин приоткрывает губы и касается ими шеи омеги.

- Ахх... - из груди Кёнсу вырывается судорожный выдох, и ему безумно хочется большего. Чонин добавляет язык и проводит им несколько раз по бархатной коже омеги. Альфа чувствует вкус лосьона для тела, облизывая и засасывая кожицу на шеи. Кёнсу понимает, что уже не на шутку возбуждён и ему хочется продолжения.

Чонин продолжает ласкать шею папы языком и сжимать ягодицу омеги. Он ощущает её упругость и мягкость кожи. Ему хочется сминать мягкие половинки в своих руках, а потом с силой насаживать на свой член.

Альфа перебирается поцелуями на подбородок, а пальцы пробираются в анусу омеги. Кёнсу всего трясёт от предвкушения желанной близости с его альфой. Кёнсу не может терпеть эту сладкую пытку, ему хочется как можно скорей ощутить твёрдый член сына в себе, и язык альфы, вылизывающий его рот.

Чонин оставляет лёгкий укус на скуле, а Кёнсу откидывает голову и ударяется ей о стену. Юный альфа пробирается к колечку мышц и встречается с маленькой преградой. Чонин хватается пальчиками за свисающую ниточку и тянет вниз, тампон с лёгкостью ему поддаётся и выезжает почти на половину, но не успевает Чонин вытащить его полностью, как пищит таймер духовки и раздаётся звонок в дверь. Кёнсу вздрагивает в руках альфы, но Чонин успокаивающе целует за ушком и направляет тампон на место. Альфа проводит рукой по мягким половинкам, и опускает омегу на пол, придерживая за талию. Кёнсу сразу же опускает голову, и хочет провалиться, лишь бы сейчас Чонин не видел, насколько он возбуждён. Но Чонин не слепой, и атласный халат не скроет стоящего члена. Альфа прочнее затягивает пояс на халате и приподнимает Кёнсу за подбородок. Их глаза встречаются на секунды, и Чонин произносит осипшим от сильного возбуждения голосом:

- Иди в ванную, я сам открою, - альфа опускается ладонями с талии на ягодицы омеги и сжимает их, прижимая папу к себе. Ему кажется, что ещё чуть-чуть, и он не сдержится, наплюет на звонок, припрёт папу обратно к стенке, скинет к чёрту этот халат и жёстко трахнет у стены в позе Doggy. Его молодому организму хочется секса, но ещё больше ему хочется сделать папочку своим омегой навсегда.

Кёнсу думает почти также, ему так хочется почувствовать член сына в себе, за что он проклинает того, кто сейчас пришёл и стоит под дверью. Не мог этот человек прийти на минут 30 позже и, возможно, тогда он уже отходил бы от бурного оргазма. Чонин первым отходит и направляется к двери, а Кёнсу убегает и скрывается за дверью ванной.

Он слышит, как Крис что-то говорит Чонину, а его всего трясёт, и ноги подкашиваются. Он не верит, что только что всё это происходило с ним. Кожа просто пылает от прикосновений молодого альфы. Кёнсу вспыхивает, чувствуя жар там внизу, где его касался его сын. Он не знает, что делать и как убрать возбуждение. Кёнсу становится под контрастный душ и его состояния приходит в относительную норму. Омега меняет тампон, который насквозь пропитался выделениями и опять его начинает трясти, потому что сын касался его даже там.

Стараясь не задерживаться больше, Кёнсу выходит в кухню к своим альфам, но находит там только одного, младшего, но до чёртиков возбуждённого. Кёнсу будто срастается с полом, не в силах сделать и движения. Альфа сжимает кулаки, но направляется к омеге, как ни в чём не бывало. Чонин приближается так близко и прислоняется щекой к мягкой и гладкой щеке папы. Альфа произносит вкрадчиво в самое ухо:

- Я бы с удовольствием взял тебя. Чувствую, ты этого хочешь, - Кёнсу рвано выдыхает, а Чонин задирает одну сторону халата и кладёт руку ему на ягодицу. Альфа сминает упругую половинку почти до боли, и глухо рычит, а Кёнсу чувствует, как уже новый тампон начинает промокать.

- Но есть одна проблема, которую ты должен решить, она наверх пошла, - Чонин выпускает покрасневшую ягодицу из тисков, мягко проводя по ней ладонью и опуская ткань халата.

Чонин поднимается на ватных ногах в свою комнату и запирает дверь на ключ. Он обессиленно падает на кровать. Возбуждение давит сильно, и хочется поскорее от него избавиться. Альфа быстро снимает штаны и рубашку, откидывая их в сторону. Чонин ложится на кровать, сгибает и расставляет ноги в сторону. Его член стоит колом, и из головки сочится смазка. Его пальцы всё ещё помнят мягкость кожи под собой, Чонин не выдерживает и подносит руку к лицу, он вдыхает и чувствует природный вишнёвый запах папы вперемешку с гранатовым лосьоном для тела. От таких действий его член дёргается и хочется поскорей получить разрядку. Альфа сплёвывает на руку и обхватывает член ладонью. Чонин прикрывает глаза и представляет, будто сейчас это не его рука обхватывает член, а колечко мышц папиного ануса, в котором так тесно и влажно. Он представляет губы папы, которые открываются в стонах, и как папа елозит на его бедрах, максимально насаживаясь на его член. Чонин ласкает ствол, проводя по головке, задевая уздечку и ускоряя темп. Он представляет, как омега просит сильнее, быстрее, глубже, ещё и ещё и как они оба взрываются в оргазмах. Папа выкрикивает его имя и кончает на их животы, а Чонин кончает глубоко внутрь, между ними завязывается узел, головка давит на простату и сцепка доставляет массу удовольствия. Альфа взрывается в оргазме, смуглый живот пачкает белесая сперма, и он будто покидает реальность. Уже отголосками он слышит, как взрослый альфа зовёт его обедать. Чонин лежит в прострации ещё несколько минут, пока отходит от оргазма.

Альфа оттирает себя от спермы и надевает домашнюю одежду. Сейчас Чонин настолько расслаблен и ему так хорошо, что он погружается в приятную негу. Альфа спускается вниз и видит: семья в сборе, ждут только его. А нужен ли он вообще? Может, у них теперь любовь? Они, наверное, любят друг друга сейчас так же, как в юности. А Чонин, почему про него забыли? И вообще, почему никто его не спрашивает, хочет ли он, чтобы отец жил с ними? Это же и его дом тоже? Его злости нет предела. Даже недавно пережитый оргазм не делает его добрее. Он не верит, что это его папа так сладко улыбается кому-то другому, не ему, не своему альфе. Неужели папа не признаёт его как своего истинного альфу? Нет, это бред, если бы папа не любил его и не хотел как альфу, то не дрожал так в его руках. Может это от страха? Нет, Чонин чувствует, что омега желал его, хотел большего. Он чувствовал возбуждение своего омеги, он трогал тампон, тот полностью пропитался ароматной смазкой. И ведь папа его не останавливал ни в первый, ни второй раз, он подавался ему и даже отвечал.

- Чонин чего ты там стоишь? Пошли скорей. Папа старается, готовит, а ты что? - Крис зовёт своего сына, тот как-будто погряз в своих мыслях. Альфа удивляется насколько красивый и высокий его сын, уже в который раз. Ему хочется кричать на весь мир, какая у него прекрасная омега и потрясающий сын. И кажется, его радости нет предела, не хватает совсем чуть-чуть, добиться их расположения и жить как нормальная семья.

- Да, уже иду, - Чонин садится напротив своих родителей. Те сидят рядом, изредка переглядываясь. Вот его папа накладывает салат отцу, тот благодарно улыбается. Что сказать, идиллия, и он в неё не вписывается.

- Чонин, почему ты ничего не ешь? - спрашивает альфа и смотрит сыну в глаза. Их зрительный контакт не прерывается уже несколько секунд, пока Чонин не переводит взгляд на папу и говорит, смотря в глаза своему омеге.

- Я недавно пробовал кое-что слишком сладкое, наверное, перебил аппетит, - молодой альфа ухмыляется, так что Кёнсу кажется, что пора идти менять тампон. Эти губы искажённые в ухмылке и глаза сверлящие его. Он всё ещё думает, что во всём виновата течка, но почему же он тогда не реагирует так на действия Криса. Кёнсу не знает, почему всё так, почему он хочет своего сына подростка, а не взрослого альфу, чёртова истинность, что она с ним сделала.

- Да? Ну как хочешь. Но запеканка очень вкусная, - Крис наблюдает за сыном и за омегой. Он не понимает, почему эти двое так смотрят друг на друга. Может что-то случилось, пока его не было. Надо обязательно выяснить.

- Я вечером поем, - Чонин продолжает сверлить взглядом Кёнсу, но тот будто не замечает. Кёнсу совершенно не хочет давать сыну какой-то повод или надежду. Он может сдерживаться в присутствии ещё кого-то, но как только они остаются наедине, он превращается в безвольного омегу, который, как никогда зависит от своего альфы.

- Ох, я думаю, что съем всё сейчас и до вечера не останется, - альфа мягко смеётся и добавляет себе ещё.

Чонин смотрит на отца и ему так и хочется сказать: " Смотри, не подавись", но он всё же пересиливает себя. Молодой альфа думает, что его отец забирает у него всё, начиная с еды, которою раньше готовили эти руки только для него и заканчивая его папочкой-его омегой.

- Я приготовлю ещё. Ешь и не беспокойся, - Кёнсу смотрит на Криса и понимает, что тому, правда, не хватало семейного тепла. Кёнсу надеется, что сможет подарить ему счастье, тепло и уют. Они смогут быть вместе, а Чонин ещё слишком молод и ничего не понимает. Чонин ещё не может сдерживать себя, не контролирует зверя внутри себя. Но Кёнсу ведь не так молод, ему уже 34, он должен сдержать свою любовь к сыну внутри себя. Он не должен показывать вида, но как? Если его сын устраивает такое, от чего мурашки по коже, и всё тело будто плавится под руками альфы. Ему нужно остановиться. Остановить их обоих. Ради Чонина Кёнсу готов на всё. Кёнсу готов убить себя, лишь бы у Чонина всё было хорошо.

- Чонин, сегодня мы с папой идём на свидание, скорее всего, будем поздно. Не беспокойся, ладно? - Крис берёт руку омеги в свою и подносит к губам. Альфа вдыхает аромат кожи омеги и опаляет кожу горячим дыханием. Крис нежно касается губами тыльной стороны ладони и прикрывает глаза. Приятное тепло разливается по всему телу альфы и хочется снова почувствовать вкус омеги. Он помнит, какой сладкий Кёнсу на вкус, будто карамель. Его хочется попробовать снова и снова. Ночи с ним это что-то вне реальности. Каждый раз особенный долгий и такой, что послевкусие остаётся ещё на несколько часов.

Кёнсу поворачивает голову в сторону альфы и смотрит так тепло по-особенному, с благодарностью. Кёнсу ощущает, как кожа начинает покалывать от такого забытого жеста со стороны альфы. Омега чувствует, как подрагивает рука, сжимающая его руку, он чувствует волнение исходящие от такого взрослого и некогда уверенного в себе альфы. Он сжимает руку альфы сильней, проводя большим пальцем по его запястью.
За всей этой картиной наблюдает их сын. Чонин с ярости так сильно сжимает стакан с водой, что тот трескается, и мелкие осколки вонзаются в его ладони, из которых сразу же начинает течь кровь. Но некоторое время этого никто и не замечает. Каждый увлечён происходящим. Кёнсу поворачивает голову, чтобы посмотреть на сына, и он видит, как по руке его альфы сбегает огромное количество крови, а из ладони торчат осколки.

Кёнсу вскрикивает и Крис сразу же поворачивает голову. Он видит, как Чонин зажмуривается и раскрывает ладонь, из которой высыпаются кровавые осколки прямо на белую скатерть. Альфа не понимает, почему и как это произошло.

- Господи, Чонин, что ты наделал? - Кёнсу выбегает из-за стола, сразу же подбегает к своему сыну. Он смотрит и не верит глазам, какой же силой нужно обладать, чтобы раздавить стекло и вдавить его в себя. Кёнсу бежит к аптечке, доставая бинты и перекись. Потом бежит в ванную за пинцетом. Крис тоже встаёт и хочет подойти к сыну, но тут его сбивает Кёнсу и он остаётся в стороне.

Кёнсу начинает щипать глаза, но он продолжает вытаскивать осколки из мягкой ладони своего сына.
Слёзы текут ручьями по щекам омеги. Он не знает, почему всё так, почему они не могут просто быть счастливы втроём, как нормальная обычная семья? Почему его судьба так беспощадна к нему?

Каждый осколок отдаётся болью для альфы, и боль эта не в руке, а в сердце. За что? Почему он должен наблюдать за всем этим? Ему не хочется видеть, как его любимого омегу целует другой. Чонин не хочет чувствовать запах своего омеги вперемешку с запахом чужого альфы. А вообще для чего ему жить, если руки его омеги целует другой, а он на это может только смотреть. Столько вопросов, на которые, кажется, ответа и не найти.

Кёнсу поливает раны перекисью, а Чонин морщится.

У Криса сердце сжимается от вида того как его ребёнку больно. Он представляет, сколько раз в детстве его малышу было больно, но его никогда не было рядом с ним. Ему хочется хоть как-то помочь Чонину. Если бы он мог забрал бы всю боль своего ребёнка себе. Лишь бы не видеть, как морщится милое личико. Альфа подходит к своему сыну, кладёт руку на плечо и обнимает.

- Милый, потерпи ещё немного, хорошо? - Кёнсу поднимает глаза и смотрит в тёмные глаза сына. Чонин не выдерживает вида своего омеги. Его заплаканные глаза, покрасневший носик и пухлые губы, которые дрожат. Чонин не выдерживает, потому что от этого ему самому хочется плакать. Молодой альфа не сдерживается. Он утыкается головой в бок своего отца-альфы и пускает несколько одиноких слезинок.

Крису становится так тепло на сердце от такого незначительного жеста со стороны сына.

- Потерпи, - Крис проводит пальцами по блондинистым прядям своего сына и успокаивающе гладит плечо. И Чонин успокаивается, он и сам не понимает как, но ему становится легче. Наверное, родственные узы как-то влияют, потому что он не говорил и не думал, ему нравится его отец-альфа. Чонин уверен если бы они с папой не были бы истинными, и он бы ни любил своего омегу больше всего на свете, то он точно был бы рад, что теперь отец с ними. Но ситуация не та. И Чонин это понимает, но решения принять всё равно не может. Он оставляет всё как есть. Кёнсу перебинтовывает руку сына и уходит убирать аптечку.

- Не стоит, вы ещё не доели. Я сам, - Чонин встаёт из-за стола и хочет один уйти в свою комнату, но взрослый альфа идёт за ним.

Чонин походит к своей комнате, но Крис всё также идёт за ним. Альфа заходит в свою комнату, по пути подбирая рубашку и штаны. Садится, на свою кровать, рядом опускается его отец.

- Вам не зачем беспокоиться. Со мной всё в порядке, - Чонин отворачивается, ему не хочется, чтобы отец видел его слабость.

- Я знаю. Я хочу поговорить с тобой. Послушай меня, - Крис разворачивает сына к себе и смотрит прямо в глаза. Его сын, почему он так подавлен? Почему его глаза такие грустные?

- Хорошо. Я хочу сказать, что ты и папа - это всё что у меня есть. Все эти 16 лет я жил только ради вас. Каждый мой день начинался с молитвы за вас и заканчивался также. Я просил господа, чтобы у вас всё было хорошо. Чтобы вы были здоровы и обеспеченны. Я ничем не мог вам помочь, я не мог даже позвонить вам. Знаешь, как это тяжело. Знать, что где-то далеко твой омега с ребёнком нуждается в тебе, но ты ничего не можешь сделать. Жить каждый день в страхе за вас. Я не хочу рассказывать тебе всего. Ты уже взрослый и сам должен понимать, что в нашей жизни всё не так просто.
Кёнсу, то есть папа, я люблю его Чонин. Ты не представляешь, как сильно и я сделаю всё, чтобы он согласился стать моим навсегда. Я знаю, что наверно и не заслуживаю вашего прощения, но всё же я прошу. Прости меня, я виноват перед вами. Я сделаю ради вас, всё что угодно. Только прости меня. Пожалуйста, - Крис отчаянно опускает голову и не знает, чего ему стоит ждать. Простит ли его сын?

Чонин долго не может понять, что ему стоит сделать, как поступить? Почему всё так тяжело. Ему совсем не хочется обижать такого человека как его отец. Видно, что он любит его папу. Он имеет все права на него, они любили друг друга. Их с отцом права на Кёнсу одинаковы. Чонин ничего не может с этим сделать. И если честно ему даже жалко Криса, может если бы он был с ними и раньше, то этого всего и не случилось. Может действительно стоит забыть про истинность и дать им с папой шанс? Так, наверное, будет правильно.

- Отец... - Крис вздрагивает, когда слышит, как его зовёт его сын. Так по родному и домашнему. Сейчас он действительно чувствует себя отцом взрослого сына.

- Что? - Чонин думает, что делает всё правильно, поступая именно так.

- Я простил вас и не сержусь, - кажется, после этих слов Крис чувствует себя самым счастливым человеком на всей планете. Его сын, простил его. Неужели теперь всё будет хорошо. Альфа обнимает своего сына, прижимает к себе сильней и вдыхает запах шоколада, который не щекотит нос и не отпугивает, как другие, а наоборот нравится. Крис проводит ладонями по спине своего мальчика и целует сына в лоб.

- Я так благодарен тебе, сынок. Я, правда, люблю вас с папой, больше всего на свете. Вы самое ценное, что у меня есть.

- Я знаю отец, - Чонин думает, что так хорошо так и надо, хотя в душе чувствует, что долго так он не протянет.

- Пожалуйста, говори со мной без формальностей и на ты, - Крис подаёт руку своему сыну и тот сжимает её в мужском рукопожатии.

- Есть ли что-то чего бы ты хотел? У тебя есть какие-то желания?

- А что, отец сделает всё, что я захочу? Ты настолько влиятельный человек? – Чонину так легко сейчас. С его отцом легче, чем с другими, он располагает к себе. Ему хочется доверять.

- Ну, есть немного. Можешь погуглить. Ву Ифань-это моё настоящее имя.

- У меня всё есть и я ни в чём не нуждаюсь, - Чонин нуждается только в одном, в своём омеге, которого он сам собственноручно отдал своему отцу. Чонин не может ничего сказать, он не хочет причинять боли своим близким.

- Всё же если тебе, что-то понадобится, сразу обращайся ко мне. И если случатся какие-то проблемы, сразу говори мне, хорошо? - Крис был как никогда рад, что, наконец, смог поладить со своим сыном. Теперь ему нужно было снова влюбить в себя Кёнсу и всё. Его жизнь превратится в сказку. Любимая омега и сын, что ещё нужно для счастья? Совсем немного и это всё будет его. Он сможет жить обычной жизнью. У них будет самая лучшая семья.