Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!
|
|
Глава XVII.
Капитану Катлю удается кое-что устроить для молодых людей Капитан Катль, применяя тот изумительный талант к составлениютаинственных и непостижимых проектов, которым он искренне считал себянаделенным от природы (что вообще свойственно людям безмятежнопростодушным), отправился в это знаменательное воскресенье к мистеру Домби, всю дорогу подмигивал, давая тем исход своей чрезмерной проницательности, ипредстал в своих ослепительных сапогах пред очи Таулинсона. С глубокимогорчением услышав от этого индивидуума о надвигающемся несчастье, капитанКатль со свойственной ему деликатностью поспешил удалиться в смущении, оставив только букет в знак своего участия, поручив передать почтительныйпривет всему семейству и выразив при этом надежду, что при создавшихсяобстоятельствах они будут держаться носом против ветра, и дружески намекнул, что " заглянет еще раз" завтра. О привете капитана никто так и не услышал. Букет капитана, пролежав всюночь в холле, был выброшен утром в мусорное ведро; а хитроумный планкапитана, застигнутый крушением более высоких надежд и более величественныхзамыслов, был окончательно расстроен. Так, когда лавина сметает лес в горах, побеги и кусты претерпевают ту же участь, что и деревья, и все погибаютвместе. Когда Уолтер в этот воскресный вечер вернулся домой после длинной своейпрогулки и памятного ее завершения, он сначала был слишком поглощенизвестием, которое должен был сообщить, и чувствами, какие, естественно, пробудила в нем сцена, им виденная, и не заметил, что дядя, по-видимому, незнает той новости, которую капитан взялся объявить, а капитан подает сигналысвоим крючком, предлагая ему не касаться этой темы. Впрочем, сигналыкапитана трудно было понять, как бы внимательно в них ни всматриваться; ибоподобно тем китайским мудрецам, о которых говорят, будто они во время беседыпишут в воздухе какие-то ученые слова, совершенно неудобопроизносимые, капитан чертил такие зигзаги и росчерки, что не посвященный в его тайнуникак не мог бы их уразуметь. Однако капитан Катль, узнав о случившемся, отказался от этих попыток, видя, как мало остается теперь шансов на непринужденную беседу с мистеромДомби до отъезда Уолтера. Но признавшись самому себе с видом разочарованными огорченным, что Соль Джилс должен быть предупрежден, а Уолтер долженехать, - принимая положение в данный момент таким, каково оно есть, и отнюдьне изменившимся к лучшему, ибо мудрого вмешательства своевременно непоследовало, - капитан по-прежнему был непоколебимо уверен в том, что он, Нэд Катль, - самый подходящий человек для мистера Домби; им нужно тольковстретиться, и будущее Уолтера обеспечено. Ибо капитан не мог забыть о том, как прекрасно сошлись они с мистером Домби в Брайтоне; с какою деликатностьюкаждый из них вставлял нужное слово; как хорошо поняли они друг друга и какон, Нэд Катль, в трудную минуту жизни указал на необходимость этой встречи ипривел свидание к желанным результатам. На этом основании капитан успокаивалсебя мыслью, что хотя Нэду Катлю под давлением обстоятельств в настоящеевремя " держаться крепче" почти бесполезно, однако Нэд в подходящий мигподнимет паруса и одержит полную победу. Под влиянием этого невинного заблуждения капитан Катль начал дажеобсуждать мысленно вопрос о том - в это время он сидел, глядя на Уолтера, и, уронив слезу на воротничок, слушал его рассказ, - не будет ли тонко иполитично при встрече с мистером Домби лично передать ему приглашение зайтии отведать у капитана баранины на Бриг-Плейс в любой день, какой тотназначит, и за стаканом вина повести речь о видах на будущее юного Уолтера.Но неуравновешенный характер миссис Мак-Стинджер и опасение, что она вовремя этой беседы раскинет лагерь в коридоре и оттуда произнесеткакую-нибудь проповедь нелестного содержания, подействовали, как узда, намечты гостеприимного капитана и лишили его охоты предаваться им. Одно обстоятельство капитан вполне уяснил себе, - пока Уолтер, задумчиво сидя за обедом и не прикасаясь к еде, размышлял о случившемся, - аименно: хотя сам Уолтер по скромности своей, быть может, этого и непонимает, но он является, так сказать, членом семейства мистера Домби. Онлично связан с событием, которое так трогательно описал; о нем вспомнили, назвав по имени, и позаботились о его судьбе в тот самый день; и, сталобыть, судьба его должна представлять особый интерес для его хозяина. Если укапитана и были какие-нибудь тайные сомнения касательно его собственныхвыводов, он нимало не сомневался в том, что выводы эти укрепят спокойствиедуха мастера судовых инструментов. Поэтому он воспользовался стольблагоприятным моментом и преподнес своему старому другу известие оВест-Индии, как пример удивительного повышения по службе, заявив, что он, сосвоей стороны, охотно поставил бы сто тысяч фунтов (если бы они у него были)за успех Уолтера в будущем и не сомневается в том, что такое помещениекапитала принесло бы большую выгоду. Соломон Джилс сначала был оглушен этим сообщением, обрушившимся намаленькую заднюю гостиную подобно удару молнии, и неистово ворошил угли вкамине. Но капитан развернул перед затуманенными его глазами такие блестящиеперспективы, столь таинственно намекнул на виттингтоновские последствия, такое значение придал только что услышанному рассказу Уолтера и с такимдоверием ссылался на него, как на доказательство в пользу своих предсказанийи великий шаг к осуществлению романтической легенды о красотке Пэг, что сбилс толку старика. Уолтер в свою очередь притворился таким обнадеженным ибодрым, столь уверенным в скором возвращении своем домой и, поддерживаякапитана, так выразительно покачивал головой и потирал руки, что Соломон, взглянув сначала на него, а потом на капитана Катля, стал подумывать о том, не следует ли ему ликовать. - Но я, видите ли, отстал от века, - сказал он в свое оправдание, нервно проводя рукой сверху вниз по ряду блестящих пуговиц на своем сюртуке, а затем снизу вверх, словно это были четки, которые он перебирал. - И я быпредпочел, чтобы мой милый мальчик остался здесь. Должно быть, этостаромодное желание. Он всегда любил море. Он... - и старик пытливопосмотрел на Уолтера, - он рад, что едет. - Дядя Соль! - быстро сказал Уолтер. - Раз вы так говорите, я не поеду.Да, капитан Катль, я не поеду! Если дядя думает, что я могу радоватьсяразлуке с ним, хотя бы мне предстояло стать губернатором всех островов вВест-Индии, этого достаточно. Я не сдвинусь с места. - Уольр, мой мальчик, - сказал капитан, - спокойствие! Соль Джилс, обратите внимание на вашего племянника! Проследив взглядом за величественным мановением капитанского крючка, старик посмотрел на Уолтера. - Имеется некое судно, - сказал капитан, наслаждаясь аллегорией, накрыльях которой воспарил, - и ему предстоит пуститься в некое путешествие.Какое имя неизгладимо начертано на этом судне? Гэй? Или, - продолжалкапитан, возвысив голос и как бы предлагая обратить внимание на этот пункт, - или Джилс? - Нэд, - сказал старик, привлекая к себе Уолтера и нежно беря его подруку, - я знаю. Знаю. Конечно, я знаю, что Уоли всегда думает обо мнебольше, чем о себе. Вот что у меня на уме. Если я говорю - он рад поездке, это значит - я надеюсь, что он рад. Понятно? Послушайте, Нэд, и ты также, Уоли, дорогой мой, для меня это ново и неожиданно; боюсь, всему причиной то, что я беден и отстал от века. Скажите же мне, для него это действительнобольшая удача? - продолжал старик, тревожно переводя взгляд с одного надругого. - Всерьез и на самом деле? Так ли это? Я могу примириться с чемугодно, если это к выгоде Уоли, но не хочу, чтобы Уоли поступал во вред себеради меня или скрывал что-нибудь от меня, Нэд Катль! - сказал старик, глядяв упор на капитана, к явному смущению сего дипломата. - Честную ли игруведете вы со своим старым другом? Говорите, Нэд Катль. Быть может, что-то заэтим скрывается? Следует ли ему ехать? Откуда вы это знаете и почему? Так как сейчас шло соревнование в любви и самоотречении, Уолтер, куспокоению капитана, вмешался, достигнув некоторых результатов; вдвоем, говоря без умолку, они более или менее примирили старого Соля Джилса с этимпроектом, или, вернее, до того сбили его с толку, что все, даже мучительнаяразлука, рисовалось ему в тумане. У него оставалось мало времени об этом думать, ибо на следующий же деньУолтер получил от мистера Каркера, заведующего, распоряжение об отъезде иэкипировке, а также узнал, что " Сын и наследник" отплывает через две неделиили, быть может, на один-два дня позже. В суете, вызванной приготовлениями, которую Уолтер умышленно старался раздуть, старик потерял последнеесамообладание; день отъезда быстро приближался. Капитан, который не переставал знакомиться со всем происходящим, ежедневно наводя справки у Уолтера, убедился, что дни, остающиеся доотъезда, проходят, тогда как не представляется случая - и вряд ли таковойпредставится - выяснить положение дел. Вот тогда-то, после долгогообсуждения этого факта и после долгих размышлений о неблагоприятном стеченииобстоятельств, капитану пришла в голову блестящая мысль. Что, если оннанесет визит мистеру Каркеру и от него постарается узнать, с какого бортаберег? Капитану Катлю чрезвычайно понравилась эта мысль. Она осенила его вминуту вдохновения, когда он после завтрака курил первую трубку у себя наБриг-Плейс, и была достойна табака. Да, это успокоит его совесть, котораяотличалась чуткостью и была слегка смущена тем, что доверил ему Уолтер и чтосказал Соль Джилс; это будет умный и ловкий ход во имя дружбы. Онстарательно испытает мистера Каркера и выскажется более или менееоткровенно, только когда уяснит себе характер этого джентльмена иудостоверится, поладили они или нет. Итак, не опасаясь встретить Уолтера (который, как было ему известно, укладывался дома), капитан Катль снова надел полусапоги и, заколов галстуктраурной булавкой, предпринял вторую экспедицию. На этот раз он не покупалбукета для подношения, потому что отправлялся в контору; но он продел впетлицу маленький подсолнечник, дабы приятный аромат деревни исходил от егоособы, и с этим подсолнечником, сучковатой палкой и глянцевитой шляпой отбылв контору Домби и Сына. Осушив в ближайшей таверне стакан теплого грога, - аэто помогало собраться с мыслями, - капитан промчался по двору, чтобы нерассеялось благотворное действие рома, и внезапно предстал перед мистеромПерчем. - Приятель, - внушительным тоном сказал капитан, - одного из твоихначальников зовут Каркер. Мистер Перч с этим согласился; но по долгу службы дал ему понять, чтовсе его начальники заняты и вряд ли когда-нибудь освободятся. - Послушай, приятель, - сказал ему на ухо капитан, - меня зовут капитанКатль. Капитан хотел потихоньку притянуть к себе Перча крючком, но мистер Перчускользнул - не столько преднамеренно, сколько потому что вздрогнул примысли о том, как подобное оружие, будь оно неожиданно показано миссис Перч, могло бы в теперешнем ее положении погубить надежды этой леди. - Если ты будешь так любезен и доложишь при первой возможности, чтопришел капитан Катль, - сказал капитан, - я подожду. С этими словами капитан уселся на подставку мистера Перча и, вынувносовой платок из тульи глянцевитой шляпы, которую он зажал между колен (непричиняя ущерба ее фасону, ибо никто не мог бы ее согнуть), старательновытер голову и как будто почувствовал себя освежившимся. Вслед за этим онпригладил крючком волосы и с безмятежным видом сидел, осматривая контору исозерцая клерков. Хладнокровие капитана было столь невозмутимо, а сам он казался такимтаинственным существом, что Перч, рассыльный, был устрашен. - Как, говорите вы, ваше имя? - спросил мистер Перч, наклоняясь надсвоей подставкой, занятой капитаном. - Капитан, - раздался густой хриплый шепот. - Ну? - сказал мистер Перч, качнув головой. - Катль. - О! - сказал тем же тоном мистер Перч, ибо он расслышал и теперьничего не мог поделать; дипломатия капитана была неотразима. - Пойдупосмотрю, не освободился ли он сейчас. Не знаю. Быть может, и освободился наминутку. - Да, да, приятель, я не задержу его дольше, чем на минуту, - сказалкапитан, кивая со всем достоинством, на какое был способен. Перч вскоре вернулся и сказал: - Не угодно ли капитану Катлю пройти? Мистер Каркер-заведующий, стоя на коврике перед холодным камином, который был украшен фестонами из оберточной бумаги, посмотрел на вошедшегокапитана не слишком ободряющим взглядом. - Мистер Каркер? - сказал капитан Катль. - Полагаю, что так, - сказал мистер Каркер, показывая все зубы. Капитану понравилось, что тот отвечает с улыбкой; это было приятно. - Видите ли, - начал капитан, медленно обведя глазами комнату и увидевровно столько, сколько позволял ему воротничок, - я, стало быть, моряк, мистер Каркер, а молодой Уольр, который значится у вас тут в списках, мнепочти что сын. - Уолтер Гэй? - спросил мистер Каркер, снова обнажая все зубы. - Уольр Гэй, он самый, - ответил капитан, - правильно! В голосе капитана слышалась горячая похвала сообразительности мистераКаркера. - Я близкий друг его и его дяди, - сказал капитан. - Быть может, вамслучалось слышать от главного вашего начальника мое имя? Капитан Катль. - Нет! - сказал мистер Каркер, еще откровеннее обнажая зубы. - Так вот, - продолжал капитан, - я имею удовольствие быть знакомым сним. Я навестил его на Суссекском побережье вместе с моим молодым другомУольром, когда... короче говоря, когда понадобилось заключить маленькоесоглашение. - Капитан кивнул головой с видом беззаботным, непринужденным и вто же время многозначительным. - Полагаю, вы припоминаете? - Кажется, я имел честь, - сказал мистер Каркер, - улаживать это дело. - Верно! - отвечал капитан. - Правильно! Имели. Теперь я позволил себесмелость явиться сюда... - Не угодно ли присесть? - улыбаясь, сказал мистер Каркер. - Благодарю вас, - отвечал капитан, воспользовавшись приглашением. -Пожалуй, легче вести разговор, когда сидишь. А вы не хотите присесть? - Нет, благодарю вас, - отвечал заведующий, продолжая стоять - бытьможет, в силу зимней привычки - спиной к камину и глядя вниз на капитанатак, словно в каждом зубе и в деснах у него было по глазу. - Вы позволилисебе смелость, говорите вы, хотя, право же, никакой... - Очень вам благодарен, приятель, - отозвался капитан. - Да, смелостьприйти сюда по поводу моего друга Уольра. Соль Джилс, его дядя, - человекнауки, и в науке он может считаться быстроходным судном, но искусным морякомя бы его, пожалуй, не назвал, и человеком практики - тоже. Уольр - мальчик спрекрасной оснасткой, но, надо сознаться, есть у него один изъян -скромность. Ну-с, так вот какой вопрос я бы хотел вам предложить, -продолжал капитан, понизив голос и переходя на конфиденциальное бурчание, -дружеским образом, только между нами, и исключительно для моегоосведомления, покуда ваш главный начальник немножко оправится, чтобы я могподойти к нему борт о борт. Все ли здесь спокойно и благополучно иотправляется ли мой Уольр в плаванье с попутным ветром? - А вы как думаете, капитан Катль? - отозвался Каркер, подбирая полысюртука и утверждаясь в этой позиции. - Вы ведь человек практический: какдумаете вы? Проницательный и многозначительный взгляд капитана, когда он в ответподмигнул, никакие слова изобразить не могут, кроме неудобопроизносимыхкитайских слов, ранее упомянутых. - Послушайте! - сказал капитан, весьма обнадеженный. - Что вы скажете? Прав я или не прав? После того как подмигивание капитана выразило столь многое, он, поощренный и подзадоренный вежливой улыбкой мистера Каркера, нашел, что всетак подготовлено к обсуждению весьма важного вопроса, как будто он выражалсвои чувства с величайшим красноречием. - Правы, - сказал мистер Каркер, - у меня нет никаких сомнений. - Стало быть, говорю я, он отправляется в плаванье при благоприятнойпогоде! - воскликнул капитан Катль. Мистер Каркер улыбнулся в знак согласия. - Ветер попутный и дует вовсю, - продолжал капитан. Мистер Каркер снова улыбнулся в знак согласия. - Да, да! - сказал капитан Катль с великим облегчением и радостью. - Ясразу знал, какой взят курс. Я это говорил Уольру. Благодарю вас, благодарювас. - У Гэя блестящие перспективы, - заметил мистер Каркер, растягивая ротеще шире, - перед ним весь мир. - Весь мир и жена, как гласит поговорка! - подхватил в восторгекапитан. На слове " жена" (которое он произнес без всякого умысла) капитанзапнулся, снова подмигнул и, надев свою глянцевитую шляпу на набалдашниксучковатой палки, принялся вращать ее, искоса поглядывая на своего неизменноулыбающегося собеседника. - Готов держать пари на четверть пинты старого ямайского рома, - сказалкапитан, внимательно к нему присматриваясь, - что я знаю, чему выулыбаетесь. Мистер Каркер принял это к сведению и улыбнулся еще шире. - Отсюда это не выйдет? - спросил капитан, ткнув сучковатой палкой вдверь, дабы убедиться, что она закрыта. - Ни на дюйм! - сказал мистер Каркер. - Вы думаете о прописном Ф, верно? - сказал капитан. Мистер Каркер этого не отрицал. - А как насчет Л, - сказал капитан, - или О? Мистер Каркер по-прежнемуулыбался. - Я опять-таки прав? - шепотом осведомился капитан; он был такобрадован, что алый ободок у него на лбу вздулся. Так как мистер Каркер в ответ, улыбаясь по-прежнему, утвердительнозакивал, капитан Катль встал и пожал ему руку, с жаром уверяя, что они взялиодин и тот же курс, а что касается его (Катля), то он все времяпридерживался этого направления. - Он познакомился с ней, - сказал капитан с той таинственностью исерьезностью, каких требовала эта тема, - необычным образом: вы-то, конечно, помните, как он нашел ее на улице, когда она была совсем малюткой, и с тойпоры он полюбил ее, а она его, как только могут любить двое таких ребят. Мывсегда говорили, Соль Джилс и я, что они созданы друг для друга. Кошка, обезьяна, гиена или череп не могли бы показать капитану столькозубов сразу, сколько показал ему мистер Каркер за время их свидания. - Все клонится к этому, - заметил счастливый капитан. - Как видите, направления ветра и течения совпадают. Подумайте, ведь он присутствовал тамв тот день! - Что весьма благоприятствует его надеждам, - сказал мистер Каркер. - Подумайте, ведь он был взят в тот день на буксир! - продолжалкапитан. - Что может пустить его теперь по воле волн? - Ничто, - отвечал мистер Каркер. - Вы опять-таки правы, - сказал капитан, пожимая ему руку. - Вотименно, ничто! Итак, спокойствие! Сын умер, прелестный малютка. Не так ли? - Да, сын умер, - сказал покладистый Каркер. - Скажите слово, и у вас будет другой сын, - произнес капитан. -Племянник ученого дяди! Племянник Соля Джилса! Уольр! Уольр, который ужеработает в вашей фирме. Тот, кто, - продолжал капитан, постепенно подбираяськ фразе, которую готовил для финального взрыва, - ежедневно приходит от СоляДжилса в вашу фирму и в ваши объятия. Самодовольство капитана, легонько подталкивавшего локтем мистераКаркера после каждой из вышеупомянутых коротких фраз, не могло бытьпревзойдено ничем, кроме того восторга, с коим он откинулся на спинку стулаи воззрился на Каркера, когда закончил эту блестящую речь, исполненнуюпроницательности и пафоса; его широкий синий жилет вздымался, рождая такойшедевр; а нос ярко пламенел по той же причине. - Прав ли я? - сказал капитан. - Капитан Катль, - сказал мистер Каркер, на секунду странным образомсгибаясь в коленях, словно он падал и в то же время сразу подхватывал самогосебя, - ваши рассуждения касательно Уолтера Гэя вполне и безусловноправильны. Полагаю, что мы беседуем конфиденциально. - Клянусь честью! - вставил капитан. - Ни слова! - Ни ему, ни кому бы то ни было? - продолжал заведующий. Капитан Катль насупился и кивнул. - Но исключительно для вашего успокоения и надлежащего руководства - ируководства, разумеется, - повторил мистер Каркер, - имея в виду дальнейшиеваши шаги. - Право же, я вам весьма признателен, - сказал капитан, слушая свеликим вниманием. - Я говорю, не колеблясь, что это факт. Вы угадали возможныепоследствия. - А что касается вашего главного начальника, - сказал капитан, - ну, что же, пусть наша встреча произойдет сама собой. Времени достаточно. Мистер Каркер, растянув рот от уха до уха, повторил: " Временидостаточно". Причем он не произнес явственно этих слов, но любезно склонилголову и беззвучно пошевелил языком и губами. - И так как теперь мне все известно... и это я всегда говорил... чтоУольр идет навстречу своему счастью... - сказал капитан. - Навстречу своему счастью, - повторил так же беззвучно мистер Каркер. - И так как эта маленькая поездка Уольра входит, если можно выразиться, в круг его повседневных занятий и согласуется с его надеждами здесь... -сказал капитан. - С его надеждами здесь, - подтвердил мистер Каркер так же беззвучно, как и раньше. - Ну вот, раз мне это известно, - продолжал капитан, - значит, спешитьнезачем, и я спокоен. Так как мистер Каркер, оставаясь по-прежнему безгласным, сноваутвердительно кивнул, капитан Катль укрепился в своем убеждении, что этоодин из приятнейших людей, каких ему когда-либо приходилось встречать, идаже сам мистер Домби не проиграет, если кое-что у него позаимствует.Поэтому капитан весьма сердечно еще раз протянул мистеру Каркеру своюогромную руку (цветом напоминающую старый пень) и угостил его такимрукопожатием, что на более нежной коже мистера Каркера остались оттискитрещин и морщин, коими была обильно разукрашена ладонь капитана. - До свидания! - сказал капитан. - Я человек не многоречивый, но я вамочень благодарен за то, что вы были так любезны и откровенны. Вы меняпростите, что я к вам вторгся? - добавил капитан. - Ну, что вы! - ответил тот. - Благодарю вас. Каюта моя невелика, - сказал капитан, сновавозвращаясь, - но довольно уютна, и если вам в любой час дня случится бытьоколо Бриг-Плейс, номер девятый, - быть может, вы запишете? - и поднятьсянаверх, не обращая внимания на то, что вам скажет особа, которая откроетдвери, я буду счастлив вас видеть. После такого гостеприимного приглашения капитан, сказав: " Всегохорошего! " - вышел и закрыл дверь, оставив мистера Каркера все в той же позеу камина. В лукавом его взоре и настороженной позе, в его фальшивых губах, растянутых, но не улыбающихся, в его безупречном галстуке и бакенбардах, даже в том, как он молча проводил своей мягкой рукой по белоснежной манишкеи гладко выбритому лицу, было что-то кошачье. Не подозревавший ничего дурного капитан вышел, упоенный своим успехом, отчего даже фасон его широкого синего фрака изменился. " Держись крепче, Нэд! - сказал себе капитан. - Ну, дружище, сегодня тебе удалось кое-чтосостряпать для молодых людей". На радостях и по случаю настоящей и будущей своей близости к фирме, капитан, выйдя в первую комнату конторы, не мог удержаться, чтобы неподразнить мистера Перча и не спросить его, думает ли он по-прежнему, чтовсе заняты. Тем не менее, не желая огорчать человека, который исполнял свойдолг, капитан шепнул ему на ухо, что, если тот не откажется от стакана грогаи готов за ним следовать, он с радостью предложит ему таковой. Прежде чем выйти на улицу, капитан, к немалому изумлению клерков, осмотрелся кругом с некоего центрального пункта и обозрел контору, как нечтонераздельно связанное с планом, в котором был близко заинтересован егомолодой друг. Зарешеченная каморка кассира вызвала особое его восхищение; но, не желая показаться слишком мелочным, он ограничился одобрительнымвзглядом и, любезно отвесив клеркам общий поклон, в высшей степени учтивый ипокровительственный, вышел во двор. К нему быстро присоединился мистер Перч, после чего он повел этого джентльмена в таверну и исполнил свое обещание, нетеряя времени, ибо для Перча оно было дорого. - Давай-ка выпьем, - сказал капитан, - за здоровье Уольра! - За здоровье кого? - покорно отозвался мистер Перч. - Уольра! - громогласно повторил капитан. Мистер Перч, припоминая, будто слышал в детстве, что жил некогда поэт, носивший такую фамилию *, не стал возражать, но он был крайне изумлен тем, что капитан явился в Сити, чтобы предложить тост за поэта; право же, если бытот предложил воздвигнуть статую какого-нибудь поэта, - например, Шекспира, - на одной из главных улиц, он вряд ли мог бы сильнее поколебать привычныепредставления мистера Перча. В общем, капитан оказался таким таинственным инепостижимым человеком, что мистер Перч решил вовсе не говорить о нем смиссис Перч во избежание каких-либо неприятных последствий. Воодушевленный мыслью о том, что ему удалось кое-что состряпать длямолодых людей, капитан весь день оставался таинственным и непостижимым дажедля самых близких своих друзей; и если бы Уолтер не объяснял егоподмигиваний, улыбок и других мимических движении, облегчавших его душу, темудовольствием, какое капитан испытывал благодаря успеху их невинной лжистарому Солю Джилсу, капитан несомненно выдал бы себя в тот же вечер. Как быто ни было, но он сохранил свою тайну. От мастера судовых инструментов онвернулся домой поздно, - его глянцевитая шляпа была так сдвинута набекрень ифизиономия так сияла, что миссис Мак-Стинджер (которая как будто получилавоспитание у доктора Блимбера - столь была она похожа на римскую матрону), едва взглянув на него, заняла оборонительную позицию за открытой параднойдверью и отказывалась выйти оттуда к своим невинным младенцам, пока онблагополучно не водворился в свою комнату.
Данная страница нарушает авторские права?