Пропенсивная случайность

Принятие случайности как свободного выбора в качестве основной, определяющей наиболее важные случайные явления мира, означает переход к новой ПМ. В п. 5-2.1 уже была, в порядке прогноза, обрисована креативно-пропенсивная ПМ.

Первоначально (1957, 1965 гг.) Попперввел понятие пропенсивности как взгляд на вероятность. В виде базового примера он рассматривал игральную кость, а вероятность выпадения грани или комбинации граней видел как предпочтение, оказываемое игровой ситуацией на полет кости; это предпочтение он называл " диспозиционным свойством" и сравнивал с силой в ее физическом понимании [Поппер, 1983, c. 422 и далее].

Примерно так же рассматривали пропенсивность и его первые последователи. Например, Д. Меллорписал, что имеет дело только со статистической вероятностью, что его интересуют бросание костей и радиоактивный распад; он признавал субъективное понимание вероятности физических событий и при этом утверждал, что разрабатывает пропенсивную концепцию Поппера; своим главным делом он счел " дать приемлемое основание (account) природы пропенсивности и ее отношений к реальности случая (chance) и к диспозиционным свойствам" [Mellor, 1971, c. XII]. На это, естественно, последовало возражение: " Но неясно, как диспозиционные предикаты могут быть поняты, или, точнее, что мы говорим о свойстве, если классифицируем его как диспозиционное" [Mackie, 1973, c. 120]. Вся концепция оставалась мало популярной.

Тем удивительнее, что позже, уже в глубокой старости, Попперсумел дать идее пропенсивности новое развитие. Эту новую концепцию пропенсивности изложила философ Н.С. Юлина[1995]. К сожалению, она в самых ключевых местах не снабдила свои формулировки цитатами из Поппера, так что не всюду ясно, что принадлежит ему, а что ей, но идея от этого не перестает, разумеется, быть интересной.

Прежде, прилагая пропенсивность исключительно к вероятности, Поппер, по сути, не выходил за рамки третьей ПМ, тогда как для нашей темы пропенсивность важнее рассмотреть в тех ситуациях, когда вероятность ввести не удается, – только тогда шестая ПМ обретет собственную познавательную ценность. И вот заявлено: " Выходом является принятие предрасположенностей или диспозиций, не поддающихся вероятностному исчислению, за реальные физические явления" [Юлина, 1995, c. 53].

Никакого развития этой мысли нет, и сразу за данной фразой идет цитата из Поппера, носящая обычный вероятностный характер, однако из предыдущего текста статьи можно извлечь всё, что нам нужно (кроме персонификации высказанных мыслей). Речь идет о свободе выбора.

Прежде чем излагать новую концепцию пропенсивности, нужно заметить, что предпочтение в его обычном понимании является по самой своей сути величиной невероятностной, даже если облекается в вероятностную терминологию. Привычные фразы, вроде " Вероятно, завтра будет дождь", " Она с вероятностью 9/10 примет его предложение", " Я оцениваю свои шансы как шестьдесят против сорока" и т.п., обычно не содержат вероятностного элемента ни в одном из смыслов, рассмотренных в главе 2. Ближе всего они к моральной вероятности (поскольку она говорит о предпочтительности одного мнения над другими), но тут сравниваются не мнения, а объективные варианты. Такими фразами мы попросту оцениваем предпочтительность той или иной ситуации, а вероятностный язык – не более чем дань третьей ПМ, т.е. на сегодня – дань уходящей эпохе. Так что новая идея пропенсивности очень своевременна.

< < Попперутверждает, что... можно привести объективные основания для свободы воли. Она возможна, если исходить из тезиса об открытости Вселенной к появлению новых качеств... Это значит: следует признать, что каузальные связи могут носить как жесткий, так и пластичный характер, выражаться и в инвариантных законах, и в вероятностях, и в не открытых еще закономерностях. " Мы живем в открытой Вселенной... Она частично каузальная, частично вероятностная и частично открытая...". Подчеркивая открытость Вселенной, Попперимеет в виду ее открытость для разных непредсказуемых возможностей... Творчество нового, в том числе и творчество самого человека, постоянно изменяет всю ситуацию, ограничивает наши возможности предвидения будущего, но в то же время делает свободу воли реальным фактором формирования будущего... В статье 1973 г. " Индетерминизм недостаточен" он писал, что наша цель состоит не в том, чтобы привести основания для наших случайных и непредсказуемых действий, а в том, чтобы понять, как мы можем действовать по здравому размышлению и свободно [...]. Признав человека свободным или по меньшей мере частично свободным, логично то же самое сказать и о природе: физический мир открыт. [...] И признать, что каузальность – это только частный случай предрасположенности, равный 1> > [Юлина, 1995, c. 46–47]. (Видимо, автор имела в виду " равной 1".)

Как видим, пропенсивность понимается как творчество по Бергсону (см. п. 5-2.1), который, к сожалению, не упомянут. Не упомянуты и более новые авторы – натурфилософ и прогнозист Эрих Янчс его " открытой целью" [Jantsch, 1980, c. 202] и математик-философ В.В. Налимовс его тезисом: " Личность – это спонтанность. Спонтанность – это открытость вселенской потенциальности" [Налимов, 1989, c. 204].

К Налимову мы обратимся в главе 10, а здесь замечу, что отождествление причинности с предрасположенностью, равной единице, означает, что предрасположенности приписана какая-то мера. К сожалению, вопрос о мере не обсуждается – видимо, мера предполагается вероятностной.

В самом деле, единственный аргумент, приведенный в пользу преимущества пропенсивного взгляда над прежними, таков: " При традиционном исчислении вероятность появления на Земле из атомов органики, человека и культуры нулевая. Если же исходить из существования не поддающихся измерению предрасположенностей, действовавших в уникальной ситуации, в которой находилась Земля, то появляются основания для правдоподобного объяснения" [Юлина, 1995, c. 48]. Аргумент слаб: такие основания дает простое предположение – что вероятности нужных для происхождения жизни событий не были независимыми. На это указывали многие, в том числе Янчв своей концепции " встречи", которой он посвятил главу книги [Jantsch, 1980]. Введение новой сущности оправданно, если она не просто указывает на нечто " не поддающееся измерению" и дает ему имя, но указывает новые пути познания.

Одним из таких путей мне видится понимание предрасположености как выбора, а он как мы видели, невероятностен. На сегодня неясно, возможно ли вообще ввести здесь меру. В частности, по-моему, не причинность – вид предрасположенности, а, наоборот, предрасположенность – вид причинности, как бы мягкая причинность. Другой путь виден на модельном объекте шестой ПМ – магнитной кости (конец п. 5-2.1): изменяя пропенсивное поле, можно изменять вероятности, вплоть до их исчезновения в достаточно сложном поле. Можно даже сказать, что такое поле выступает в творческой роли. Мы вернемся к теме предрасположенности в главе 10.