Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже.
Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал.
Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее. ✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать». Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами! Задание тайной милиции
Однажды в мае 1969 года сидел я в своём кабинете и работал, как вдруг кто-то постучал в дверь. „Войдите", - сказал я и посмотрел на входящего. Вошёл мужчина, который был мне незнаком. Это был приземистый, коренастый человек, его густые чёрные волосы были гладко зачёсаны назад на строгий манер, одет он был в гражданский тёмный костюм. Говорил он удивительным голосом, который напоминал пулемётную очередь, из-за чего его трудно было понимать. Он представился Иваном Азаровым. Его имя я уже однажды слышал. Он был майором КГБ, здесь, на Камчатке. Сотрудники КГБ пользовались гораздо большим авторитетом, чем работники милиции. Когда он мне представился, я очень поразился: что нужно этому человеку от меня? Азаров вынул несколько бумаг из своей папки, и пока он их раскладывал на столе, я заметил, что это были копии моих документов. „Курдаков, - сказал он, - я перепроверил твои характеристики, начиная с твоего шестилетнего возраста. Для такого молодого человека, как ты, у тебя довольно примечательное прошлое. — Ты должен знать, - продолжал он, — что в нашей стране есть проблема, к которой мы должны относится по-особому. Как ты, по-видимому, знаешь, я служу в специальных органах милиции." Затем рассказал он мне, что должен организовать особый милицейский отряд для оперативной работы при КГБ города Петропавловска. „Этот особый оперативный отряд будет выполнять задания, которые милиция по различным причинам не может исполнять. Подобные специальные оперативные группы будут теперь организовываться повсюду. Мы получили указание от ЦК Партии организовать и здесь подобный отряд. Теперь мы ищем подходящего человека на должность его руководителя, " - скороговоркой произнёс он. „Вот оно что, " — подумал я. Однако это не входит в мои планы. У меня было и так много разных дел, и я начал перечислять причины, в виду которых я не имею возможности согласиться с предложением. Но Азаров не отступал. Для него было непривычно, чтобы ему перечили - это я сразу почувствовал. Перечислив ещё раз все мои положительные черты характера, он добавил: „Само себеразумеется, что за особую работу и особая плата, которая будет выплачиваться из специального фонда - по двадцать пять рублей за одно задание." Я не верил своим ушам! Может быть, я неправильно расслышал? И я несмело переспросил: „Что Вы сейчас сказали? " „Улыбаясь, он повторил: „Да, да, ты правильно расслышал - двадцать пять рублей за каждое задание. И это точно! " Как курсант я получал семь рублей в месяц. Даже будучи офицером после окончания училища, я бы получал в лучшем случае семьдесят рублей в месяц. А сейчас мне предлагается двадцать пять рублей за одну „операцию". Азаров сразу заметил моё колебание. „Значит ты принимаешь этот пост? " — спросил он. - Да, конечно, но почему я? - По трём простым причинам. Во-первых, ты будущий офицер, так что всё твоё время принадлежит нашему государству. Тебе не надо менять профессию. Я свяжусь с твоим командованием, и они освободят тебя для милицейской работы. Во-вторых, я не могу забыть твою лекцию, которую я однажды посетил, и где я почувствовал твой талант организатора. В-третьих, у тебя многочисленные контакты, при помощи которых ты выберешь нужных нам людей. С последним пунктом я был согласен. Будучи руководителем комсомольской организации, я много контактировал с молодыми людьми. Я пользовался авторитетом и тесно общался со многими моими ровесниками. - Сколько человек вам нужно? - спросил я Азарова. - Как минимум, двадцать. Они не всегда будут одновременно заняты, но мы хотим иметь хотя бы двадцать надёжных парней, на которых можно положиться на случай, если кто-нибудь будет отсутствовать. Выбери людей, Курдаков и представь их мне. Я с каждым в отдельности познакомлюсь и представлю вам человека, который будет вами руководить. - Будет сделано, - согласился я. Майор встал и ушёл. А я задумался: „Я знаю, что у него за планы. Мы должны будем иметь дело с пьяными типами, участвующие в драках, с убийцами и другими преступниками с которыми милиция не желает связываться. Здесь в Петропавловске, в портовом городе, много таких тёмных личностей, среди которых видимо, хотят произвести чистку. Следовательно, мне нужны грубые, бесстрашные парни, которые достаточно сильны и ловки, чтобы подавить сопротивление. Я был уверен, что я сам очень даже подхожу для такого дела. Много лет занимался я боксам и теперь стал чемпионом дзюдо по Камчатской области. Следовательно, надо найти ещё двадцать таких, как я. Конечно, это будут мои друзья по спорту, решил я. Первым выбрал я Виктора Матвеева весом в один центнер и ростом в два метра. Хотя он создавал образ медведя, был он очень подвижен и быстро на ногах. Несмотря на его мягкое приветливое лицо, был он холоден душой. Он был одним из лучших хоккеистов в нашем коллективе. В кругу своих друзей Виктор считался славным человеком. Однако, в драке он был, словно одержимый, будто в нём просыпались животные инстинкты. В такие мгновения он мог действительно принести много вреда. Когда-то Виктор мечтал быть пилотом, но не прошёл медицинскую комиссию, видимо из-за роста. Это был первый провал в его жизни, после которого он отнёс себя к разряду неполноценных, что делало его душевно-раненым. Другой мой выбор пал на Анатолия Литовченко, известного в городе парня. Высокий, красивый, обаятельный, с тёмными усами и большими чёрными глазами, он создавал впечатление сногсшибательного любовника. Однако, вопреки своей красивой внешности, был совсем другим. Анатолий был натренированным первоклассным боксёром, который завоевал этим третье место в союзных соревнованиях. Но, однажды, во время борьбы он повредил себе плечицу, и дорога на олимпийские соревнования прервалась. Следующим моим избранником стал Александр Гуляев. Нервозный, с горячим необузданным характером, что однажды и стало причиной его гибели. Он был, однако, моим верным другом и добрым товарищем для других. Александр был родом из Новосибирска и отличным спортсменом. Он был одним из самых решительных парней, которых я когда-либо знал. Если ему какая-либо идея приходила в голову, то было совершенно не возможно его удержать. Внешне он был похож на Виктора, особенно роднил их нос, и потому мы обоих называли „братские носы." Владимир Зеленое был также одним из тех парней, которых я избрал в члены нашего боевого отряда. Он был среднего роста, весёлый, коренастый юноша, отличный спортсмен, усиленно занимавшийся боксом. Это был беспечный парень, для которого жизнь состояла из одних удовольствий. Он пришёл в училище не потому, что он мечтал об этой профессии, а потому, что не желал служить солдатом. Честно говоря, он не желал ни того, ни другого. Однако пришло время служить, и потому он решил из двух выбрать меньшее. Он постоянно старался избавиться и от этого „зла". Некоторые из курсантов инфицировали себя туберкулёзом, другие резали себе вены с той целью, чтобы избавиться навсегда от службы. Владимир же придумал лучшее: он инсценировал инфаркт сердца, но очень ненадолго. Теперь он планировал сломать себе ногу или отрезать один палец. Единственно, чем он серьёзно занимался - это был бокс: Он был чемпионом Камчатки по боксу в среднем весе. Самой крупной персоной нашей группы был Юрий Берестенников. Его мать была директором городской школы № 14 в Петропавловске и имела большой круг друзей в партийных организациях. Юрий был необычно силён и страшно любил драки. Часто предпринимал он автобусные поездки, для того, чтобы из-за толчеи организовать там ссору, которую затем превратить в драку. Порой ему удавалось это дело с таким успехом, что автобус напоминал поле битвы, и водитель, нигде не останавливаясь, подкатывал машину к милицейскому участку. Таков был Юрий. И несмотря на это, его любили. Он был чрезвычайно умён и большой шутник. Всегда творил что-то ненормальное. Я был уверен, что это был самый невоенный парень из всех тех, которые когда-либо учились в военном училище. Если его во время занятий вызывали к доске, он стоял там с напускным серьёзным выражением, ожидая вопроса. На всякий вопрос он отвечал заведомо противоположное, хотя знал правильный ответ. Если же преподаватель делал ему замечание, что надо лучше заниматься, Юрий так стыдливо склонял голову, что приводило весь класс в неестественный хохот. Однажды разбушевавшегося лысого офицера он погладил по голове, говоря: „На хорошей крыше никогда не растёт трава", после чего он был удалён из класса на долгое время. Только благодаря влиянию родителей, ему всё сходило с рук. Позже он всё-таки был разжалован в простого матроса. Но для нас он остался верным другом. Моим заместителем в нашем отряде был Сергей Кононенко - упорный, выносливый, жестокий украинец, который никогда не проявлял человеческого сочувствия ни по какому поводу. Он тоже был боксёром, чрезвычайно силён, весом до 100 кг. За ним надо было следить, чтобы не натворил чего-нибудь непредвиденного. После того, как список был готов, я посетил каждого в отдельности. Никто из них не высказал восхищения по поводу моего предложения. Однако когда я им сказал сумму, которую они будут получать за каждое задание, то тут у всех мнения быстро менялись. Тогда меня лишь спрашивали: „Сергей, когда мы начнём? " Одного Юрия не очень интересовала плата, его больше увлекало новое занятие. И так группа из двадцати одного человека была собрана. К назначенному времени появились мы в кабинете Азарова. Тот оглядел нас всех и сказал: „Прекрасно, Курдаков, ты меня понял с первого слова. Ты сделал правильный выбор. Пока он с каждым знакомился, я видел, что он был чрезвычайно доволен. Сам он, маленький и худой, совсем потерялся среди этих тяжелоатлетов и боксёров. Но существовал его авторитет. И мы его слушали. Во время знакомства Азаров произнёс речь: „Я попросил Курдакова собрать вас сюда по определённым причинам. В нашей стране есть большие проблемы с преступностью, для этого мы вынуждены организовывать специальные оперативные отряды, которые работают в тесном контакте с нашей милицией. Фактически вы работаете для милиции города Петропавловска. Но руководить вами будут наши органы, подчинённые партии. Вы составите особое подразделение, организованное на основе прямых приказов из Москвы, с целью уничтожения этих преступников - врагов народа. Следовательно, вы будете выполнять обычную милиционерскую работу. Есть вопросы? " Вопросов не было, и он продолжал: „После этого короткого вступления вы познакомитесь с вашим непосредственным руководителем, от которого вы будете получать задания. Я сам несу ответственность за ваши действия, и поэтому я буду контролировать вашу работу. Я знаю, что большинство из вас курсанты, и следовательно я проинформирую ваше командование о том, что вы выбраны для специальных милицейских заданий во вне учебное время. Вы получите необходимые пропуска, по которым вы в любое время можете покинуть территорию военно-морской базы. Само собой разумеется, что ваша главная обязанность по отношению к учёбе остаётся в силе, но к тому же прибавляются другие обязанности и ответственность, как членов оперативного подразделения. Есть вопросы? " Но вопросов так и не было. „Теперь я вас представлю товарищу из милиции, от которого вы будете не посредственно получать задания. Незадолго до этого в кабинет вошёл человек и сел в стороне у окна. Сразу можно было угадать в нём военного или милиционера, хотя на нём в данный момент была гражданская одежда, в которой он себя очень неловко чувствовал. Он встал, подошёл к нам поближе и представился: „капитан милиции - Дмитрий Никифоров." Затем он промолвил несколько общих фраз приветствия. И далее приступил к разъяснению правил работы. Сначала он повторил уже несколько раз сказанное нам другими ответственными лицами. Затем коротко изложил суть дела. „В нашей стране неблагополучно с врагами народа. Они действуют тайно, нанося нашей стране большой идейный ущерб, подрывая авторитет нашей страны, нашей партии. Наше задание состоит в том, чтобы этих врагов обнаружить и их обезвредить." Мы кивнули, соглашаясь. Потом он сказал: „Вы все свободны, только ты, Курдаков, подойди ко мне." Никифоров мне коротко сообщил, что работа спецгруппы должна незамедлительно начать, и что мы должны через три дня явиться в штаб. Для приобретения опыта работы, мы должны три часа в день быть в распоряжении милиции. Спустя три дня мы помогали городской милиции при задержке различного рода преступников и хулиганов. Часто возникающие драки между пьяными моряками мы быстро останавливали с помощью своей силы, восстанавливали на улицах покой и порядок. Однажды вечером Виктор, Владимир и я были направлены в один бар, где завязалась крупная драка. Отправляя нас, Никифоров сказал: „Вы долго не разбирайтесь: кто прав и кто неправ. Заканчивайте дело быстро и при любых обстоятельствах. Безразлично, каким путём." Для боксёров, и борцов это было равносильно тому, что сунуть тигру свежее мясо под нос. Виктор, поняв свободу действий, сразу уложил двух ребят на землю. Я, оказавшись в середине побоища, был схвачен двумя парнями одновременно, с которыми я также быстро расправился, применив приёмы каратэ и дзюдо. Совсем скоро вокруг нас все атакующие лежали на земле. Теперь мы их забрасывали в наш милицейский автобус, который вмещал до 20 человек. Нам потребовалось около двадцати минут, чтобы покончить с этой дракой. Казалось, что по бару пронёсся тайфун. Оглянувшись на моих товарищей, я увидел, какое им доставило удовольствие уложить всех дерущихся. А Виктор, его надо было видеть! Это был праздник для него, за который ещё и платили! Лучше всяких тренировок и соревнований! Пьяные моряки - это не проблема для дисциплинированного боевого отряда. Закончив дело, вернулись мы в милицейский штаб и сообщили Никифорову о совершённой работе. - Хорошо, - сказал он, вы делаете работу отлично! Быстро летело время. Три или четыре раза в неделю вызывали нас, чтобы мы помогли милиции покончить с заварухой или разыскать какую-либо подозрительную личность. Иногда нас вызывали на милицейский пункт, где мы сидели, курили или пили. Если звонил телефон и сообщалось о завязавшейся драке, или убийстве, то Никифоров говорил. „Всё ребята, вы можете идти." Тогда мы вскакивали, бежали к своей машине и мчались к месту происшествия с ревущей сиреной и мигающими красными лампами, не обращая внимания ни на кого из окружающих. После каждой милицейской облавы получали мы свои 25 рублей и направлялись в какой-нибудь бар, где мы ели и пили, развлекались с девушками и лишь затем, вдоволь нагулявшись, отправлялись на свою военную базу. Как бы это не расценивали, но для нас это была фантастическая жизнь. Мы имели право покидать наше училище в любое время и возвращаться, когда нам задумается. Кто другой из курсантов мог себе такое позволить? Столкновения с хулиганством выработали в нас такое презрение по отношению к ним, что они перестали для нас существовать, как люди. Когда у нас появилась возможность избить уголовника: почему бы нам это не сделать, измолотив его в вдребезги - думали мы. Никифоров радостно смеялся над этим, поздравляя нас, как „преобразителей личности". Если мы своих жертв не избивали, он недовольно ворчал, называя нас „короткими малыми". И мы понимали его. Горе тому, кто попадался нам под руки! Однажды Никифоров мне сказал: „Товарищ Курдаков, завтра, в четыре часа после обеда, приходите ко мне, в штаб. Есть о чём поговорить. Азаров тоже будет там." Все мы прибыли точно ко времени. Речь держал Азаров: „Как я слышал о вас, ребята, вы все отлично справились с поставленной задачей. Теперь пришло время поговорить о смысле вашей деятельности, о действительно значимой работе. Я решил, чтобы вы сначала приобрели некоторый опыт в деятельности, прежде чем вы приступите к основной вашей задаче. В Советском Союзе мы сталкиваемся с различного рода преступлениями. У нас есть убийцы, пьяницы, проститутки и воры. До сих пор вы с ними имели дело. Но это далеко не самые опасные враги нашего государства. Есть преступники, которые представляют серьёзную угрозу для безопасности нашей страны. Они тихо живут среди нас, даже очень хорошо работают. Но они подрывают нашу систему и угрожают существованию нашего коммунистического государства. Люди, о которых я говорю, выглядят на первый взгляд совершенно безопасными. Но не ошибайтесь! Они распыляют свой яд среди народа, угрожая нашему обществу. Они отравляют наших детей лживыми учениями, уничтожая основу марксизма-ленинизма. Эти люди, о которых я говорю - это „религиозники" - верующие. Это они - верующие, проводят антисоветскую кампанию, которая утверждает, что все наши великие народные достижения нас ни к чему не приведут. Они работают рука в руку с нашими врагами - империалистами, пытаясь игнорировать достижения нашей коммунистической партии в Советском Союзе. Они так опасны потому, что совсем не выглядят опасными. Убийцы и преступники работают открыто. Но эти люди такие хитрые, такие подлые и умные, что пока мы их заметим, они уже всё, за что мы так долго и крепко боролись, разрушили. Народ будет отравлен духовно, в этом и заключается нанесённый ущерб. Азаров так вошёл в азарат, что при разговоре брызгал на нас слюной. Таким мы его ещё не видели. Он говорил, словно одержимый с призрением и злобой к ним, непонятным нам врагам. „Для борьбы с этими религиозниками мы и созвали вас сюда. Ваш оперативный отряд - это одно из многих подразделений, действующих по всей стране. Пришло время, чтобы мы наконец покончили с этими государственными врагами. И мы теперь предпримем против них активные действия - и это ваше задание. Приказы к этим действиям поступают прямо от политбюро и товарища Брежнева. Вы будете получать плату из специального фонда, который предназначен для борьбы с дурным влиянием на наш народ. Товарищ Никифоров останется вашим руководителем и наставником в вашей работе. Я с удивлением слушал Азарова. То, что Бога не существует, к этому я привык и не отрицал. Но то, что верующие могут принести какой-то вред государству, да ещё больший чем убийцы - это меня поражало. Я вспомнил „дьякона", группу милых людей на станции Инская, мирно шедших в старую церковь, людей в Ленинграде и не мог себе представить: как могут они быть злейшими врагами? И какую такую опасность они могут представлять? „Посмотрите-ка сюда", - сказал Азаров, и показал на стенд со многими фотографиями. Кроме уголовников на стенде была фотография мужчины с подписью: „Враждебная акция против народа." Этот человек, - продолжал Азаров, - отравлял детей ядом религиозной веры. Он тайно открыл библейскую школу. Если мы его найдём, он будет осуждён на семь лет." „Товарищ Азаров, - спросил наш красавец Анатолий, - Вы говорите, что эти люди страшнее уголовников, как такое может быть? " - Товарищ Лотовченко, уголовник убьёт несколько человек, а верующий растлевает души тысячи советских людей. За последние два года эта проблема намного возросла. Вместо того, чтобы исчезнуть, они тайно сумели одурачить множество людей и переманить на свою сторону. Теперь партия взялась за это дело. В Москве организована рабочая группа, которая с помощью компьютера собирает информацию о местонахождении религиозных групп. Всё это нам поможет не потерять их след. Часть вашей работы будет состоять в том, чтобы собирать информацию, составлять протоколы с указанием фамилий, адресов и всяких подробностей. Затем всё это будет отсылаться в Москву, где наши информации будут внесены в компьютер. Таким образом, мы у этих противников отберём их ремесло и их будущее. Когда я услышал слово: библейская школа, мои мысли вернулись в Борисово, к моему маленькому проповеднику, который всегда мечтал о библейской школе. Но, - подумал я, - этот сегодняшний разговор, конечно, не о таких людях, как „дьякон". Видимо, он вёл разговор о действительно опасных врагах. И чтобы обезвредить этих людей созданаспециальная динамичная программа нашей коммунистической партией. Партия точно знала, что она делала. А мы, призванные партией на осуществление её программы, мы не подведём! Только подумать, что мы исполняем такую важную роль - освобождаем советский народ от такого врага! Мы постоим за честь коммунистической партии! - такие мысли кружились в моей голове в то время, пока Азаров разъяснял ребятам некоторые подробности. Он рассказывал им о такой же, подобной, организации, цель которой состоит в том, чтобы не пропустить религиозную литературу из-за границы. Я ещё никогда не слышал о такого рода возможности. В заключение Азаров сказал: „Парни, всё находится в ваших руках: и людей обезвредить, и литературуконфисковывать! Если у нас в руках будет их литература, мы знаем из какой она страны. Тогда мы знаем с кем и как бороться. „Отрубите голову, а тело само погибнет", - закончил Азаров свою вдохновенную речь. После выступления Азарова я смотрел на верующих другими глазами. Мы все были так ошеломлены, что готовы были тот же час пойти на разгром религиозных собраний. Ещё несколько подобных докладов должны мы были посетить в последующие две недели. Однажды, во время беседы, спросил я Азарова: „Почему в данной ситуации не принимается выражение „христиане" или „религиозные люди", а применяют слово „верующие". - Хороший вопрос, - сказал Азаров. Ещё наш великий вождь Ленин учил, что не религию мы должны бояться, а веру - это наш злейший враг. Религию можно уничтожить, церкви закрыть. Посмотрите-ка на наш город, и что вы увидите? Церкви? Конечно, нет! Мы их не разрешаем! На Камчатке нет ни одного официального места. А верующие есть — вот наша опасность! Товарищ Ленин говорил: „С лёгкостью можно закрыть церкви, а проповедников посадить в тюрьму, но опасность веры остаётся. Вот почему мы их называем просто „верующими"." Мне всё стало ясно. Ведь наш детский дом в Борисово тоже размещался в здании старой церкви, однако мы не стали от этого христианами. Наше задание состояло в том, чтобы вера в сердцах нашего народа не пустила корни. Главное: уберечь наших детей и молодёжь от этой пагубной заразы. Я поблагодарил товарища Азарова за содержательные беседы от имени моих товарищей: „Эти часы многому нас научили, - сказал я, - мы и представления не имели: какая опасность исходит от этих, на вид безвинных людей."
|