Разных стран и народов

(по материалам Д.Ю.Баянова и др. источникам)

Народная память хранит множество сведений и представлений людей об окружающем нас мире, не только современников, но и наших далёких предков. В то же время современному человеку, особенно образованному и учёному подчас свойственно высокомерное и пренебрежительное отношение к знаниям наших предшественников, рассказам людей старших поколений. Особенно часто это проявляется со стороны образованных городских жителей, считающих себя культурными людьми, по отношению к их пожилым и малообразованным родственникам, которых они даже стесняются.

Но представления людей старших поколений, особенно коренных жителей отдалённых сельских районов, которых “культурные” дети и внуки считают малообразованными и суеверными, на самом деле знают окружающую их природу гораздо лучше и понимают её гораздо глубже, чем даже многие квалифицированные учёные, изучающие природу этих мест. Учёные изучают природу во время экспедиций, то есть ограниченное время, а коренные жители изучают её на протяжении многих поколений, обогащённые опытом своих предков, живя в этой природе, являясь её частью.

Эти знания простые люди не записывают, а хранят в своей памяти, возможности которой ограниченны. Наиболее яркие воспоминания и важные сведения запоминаются в поговорках, приметах, былинах, песнях и быличках.

Народную мудрость изучают представители разных наук: лингвисты, филологи, этнографы, историки и другие. К сожалению, каждая наука интересуется только своим кругом вопросов, отбрасывая сведения, которые являются бесценными для другой науки. Так филологов интересуют вопросы взаимосвязей и взаимовлияний различных языков, но их мало интересует содержание того или иного сказания или предания. Этнографов интересуют проблемы жизни и быта различных народов, взаимовлияния разных обычаев и культур, но их мало интересуют животные и растительность, упоминаемые в том или ином мифе или сказании, что представляет огромную ценность для палеоботаники и палеозоологии.

Представители всех этих наук свои сведения получают не из личных наблюдений, а от местных жителей, которые часто много знают, но в силу своей необразованности и скромности не могут передать свои знания, стесняются своей косноязычности и нередко предпочитают вообще не говорить на темы, которые учёные люди считают сомнительными суевериями. Грамотные родственники, присутствующие при рассказе бабушки приезжему учёному о том, что она, собирая ягоды, видела на болоте лешего, который свистел, обычно просят замолчать и не морочить голову умному человеку.

Редкие из местных старожилов стремятся доказать не верящему ему приезжему учёному человеку свою правоту, пойти показать на месте следы лешего или его логово, если этот учёный филолог или этнограф, а не зоолог. Часто рассуждают так: “Не верите, ну и бог с вами”.

“Народные верования – понятие очень широкое, а их значение для народной поэзии велико и многообразно”, - пишет Э.В.Померанцева в книге “Мифологические персонажи в русском фольклоре” (Москва, 1973). – В фольклоре отразились различные комплексы этих верований – земледельческие, скотоводческие, промысловые и др. В народных песнях и сказаниях мы находим в той или другой форме пережитки культов солнца, земли, воды, растений, животных и т.д., корни которых уходят в седую древность, измеряемую тысячелетиями”.

Одним из своеобразных жанров русского народного творчества, в котором наиболее ярко отражаются представления о различных мифологических существах, являются былички – короткие суеверные рассказы о сверхъестественных существах и явлениях. Нас будут интересовать рассказы о таких духах (демонах) природы, как лешие, русалки и водяные.

Этих демонов объединяет общая им всем антропоморфность внешнего облика

Былички обо всех этих сверхъестественных существах были широко распространены в прошлом и активно изучались в Х1Х веке, но, к сожалению, в работах того времени приводятся не сами эти былички, а только ссылки на них, только изредка пересказ их содержания в редакции того лица, кто собирал эти рассказы. Сами же былички никто не записывал и не публиковал, поэтому огромный массив информации за два столетия оказался безвозвратно утерянным. Так продолжалось до конца Х1Х века, но и в начале следующего века начался быстрый распад жанра быличек, и их информационная ценность резко упала. Тем не менее, былички и в настоящее время представляют ценный материал, который полезно использовать как отражение реальности в сознании того или иного народа.

Для быличек характерны общие особенности: место действия обычно уединённое, пустынное – лесная глухомань, болото, кладбище, берег озера, реки или пруда, мельничная плотина с омутом и т.д. Портрет демонического существа, о котором ведётся рассказ, даётся схематично, рассказчик ограничивается одной-двумя деталями, которые произвели на него наиболее сильное впечатление: кто-то в безлюдном месте громко захохотал или засвистел. Иногда рассказчик утверждает, что кто-то коснулся его мохнатой лапой или схватил за ногу, в темноте ярко светились чьи-то красные глаза и т.п.

Особенно широко распространены былички среди охотников, лесников, геологов, пастухов (чабанов), горнорабочих, солдат, проходящих службу в отдалённых местах, то есть среди людей разных профессий, вынужденных значительную часть времени проводить «на природе». Читатель должен проникнуться той особой атмосферой, в которой проходит жизнь этих людей – это обычно глухая бескрайная тайга, глубокое горное ущелье, оживляемое шумом текущей рядом реки, маленький лоскуток неба над головой, когда всё жизненное пространство с наступлением темноты ограничивается пространством, освещаемым горящим костром. Если днём работа отвлекает и развлекает, то в ночное время весь окружающий мир сужается до освещённого пламенем костра небольшого пространства, а вокруг, в непроницаемой темноте слышатся какие-то шорохи, шаги, треск веток, вскрики и свисты то ли каких-то птиц, то ли неведомых животных. Рассказчик особо подчёркивает мрачность пейзажа и зловещую обстановку.

Местный охотник прекрасно разбирается во всех этих звуках и чувствует себя в этой обстановке совершенно спокойно. А городской геолог или горнорабочий не может понять, что это за звуки и домысливает объяснение, вспоминая бабушкины сказки. Особенно грешат этим домысливанием городские жители, туристы, приезжие охотники и рыболовы. И подчас у них в головах всплывают воспоминания о старых поверьях и сказаниях, обо всём таинственном и загадочном, о чём им в детстве рассказывала бабушка, или о чём они где-то когда-то читали.

В этом случае подобное воспоминание о чём-то сверхъестественном в такой напряжённоё нервозной обстановке приобретает черты реальности.

Всё это приходится иметь в виду при опросе очевидцев. С одной стороны его надо попытаться " разговорить" на интересующую вас тему, а с другой – найти способ выявить в его рассказе истину, отсеяв фантастические домыслы.

Леший

Одним из главных антропоиорфных демонов русских лесов является леший (лес, лесовик, большак, хозяин, авдошка). Леший – от слова лес, то есть живущий в лесу. Во многих рассказах он выступает, как “Хозяин леса”, покровитель диких зверей и птиц. Кроме лешего, в лесах проживают моховики, болотники и т.п., напоминающие обезьян. В общем, леший – это “Дух леса”, образ, сложившийся в незапамятные языческие времена. В Западной Европе ему соответствуют пан и сатир.

Леший нередко появляется в сопровождении нескольких волков, ему подчиняются все лесные звери и птицы, он защищает их и перегоняет с места на место, угоняет от лесного пожара и т.п. С.А.Токарев записал рассказ одной старухи из Калужской губернии: “Гляжу, валят из леса медведи, волки, лисицы, зайцы, белки, лоси, козы – одним словом всякая лесная живность, и каждая своей партией, с другими не мешается. И все мимо меня с лошадьми, и не смотрят даже на нас, а со зверьём и САМ…”.

Часто лешего описывают то ростом с колокольню, то, что он может менять свой рост. Но попадаются рассказы, в которых он описывается без всяких фантастических признаков, как, например: “Сама, батюшка ты мой, видела, такой большущий-пребольшущий, бородища длинная, сам-то весь голый, вот как есть человек, а руки-то волосатые, мохнатые”.

В сборнике Н.Е.Ончукова “Северные сказки” приведены многочисленные рассказы о том, как леший пугал людей хохотом и криками, хлопаньем ладоней, водил по лесу, как разговаривал с ними, как увёл из деревни девушку.

Нередко охотник рассказывает о том, как он выстрелил в лешего, а тот “заграял да потерялся”.

В 1874 году в 1-м номере сборника “Природа” появилась статья известного антрополога А.Н.Анучина. В то время внимание широких кругов образованного российского общества было привлечено к вопросу происхождения человека и, в связи с этим, к человекообразным обезьянам. Автор в своей статье сначала отмечает широкое распространение человекообразных обезьян в предшествующие геологические эпохи, о чём убедительно свидетельствуют многочисленные археологические находки. Но далее он пишет следующее: “Другое указание дают некоторые народные предания (как европейских, так и азиатских народов), а именно поверья о разных мифических существах, водящихся в лесах – леших, как они назывались в славянской мифологии. Известно, что под “лешим” подразумевается мифическое существо, живущее в лесу, имеющее вид человека, но мохнатое, то есть покрытое шерстью, гораздо более рослое и сильное, с мощными руками и сверкающими глазами. Большую часть времени лешие проводят на деревьях, качаться и дурачиться – для них любимое занятие.

При приближении человека они громко хохочут и бьют в ладоши, а если увидят девушку или женщину, то норовят затащить её к себе.

Если мы попытаемся придать этим мифическим существам более конкретный образ, то нам нетрудно будет прийти к предположению, что в преданиях о лешем сохранились какие-то смутные воспоминания о каких-то больших антропоморфных обезьянах, с которыми человеку, может быть, приходилось когда-то вести борьбу за своё существование”.

Анализируя образ лешего в чувашском фольклоре В.А.Ендеров в работе «Образ лешего» пишет: “Образ лешего, как обезьяноподобного существа, у многих народов говорит и o генетическом родстве этого персонажа”.

В образе “арсури” (по-чувашски получеловек), вероятно, нашло отражение представление чувашей о человеко-обезьяноподобных существах, исчезнувших в далёком прошлом (скорее в не таком далёком, может быть, несколько тысяч лет, так как воспоминания о геологическом прошлом человеческая память сохранить вряд ли может – прим. автора).

Таким образом, мы имеем независимые мнения двух авторитетных учёных, которые, рассматривая проблему мифических существ народных преданий, подчёркивают у лешего не только его человеко-обезьяноподобность, но и приходят к выводу о том, что в этих преданиях отразились воспоминания о когда-то существовавших в европейских лесах крупных человекоподобных обезьянах там, где их вроде бы не должно было быть – ведь хорошо известно, что крупные человекоподобные обезьяны живут только в тропиках: в Центральной Африке и Юго-Восточной Азии. Так, во всяком случае, утверждает современная наука. А в приведенных выше высказываниях Анучина и Ендерова речь идёт о территориях, издавна населённых славянами и чувашами.

С какого же рода антропоморфными существами могли иметь дело предки славян и чувашей в не очень далёком прошлом, как давно они могли встречаться с ними? А может быть, это всё просто вымысел? Можно ли из фольклора выделить какую-то реальную информацию? Были ли такие попытки?

Познакомимся с двумя такими попытками. Известный этнограф Н.Ф.Сумцов, исследуя фольклорный образ обыкновенной мыши, отмечает, с одной стороны, “поверья и сказки, основанные на физических свойствах мыши” а с другой стороны, отмечает “демонологическое и мифическое значение этого крохотного грызуна”.

Подобную двойственность Сумцов отмечает в образах зайца, ворона и тура. Последние, как известно, ещё сохранялись в степях юго-западной Руси во времена первых Великих русских князей – Владимир Мономах, как известно из летописи, остался на всю жизнь хромым вследствие того, что был сброшен с коня раненым туром.

Описания этого дикого европейского быка часто встречаются в летописях и старинных книгах, но, в то же время, он является распространённым персонажем многих фольклорных жанров: былин, песен и поговорок. Тур был довольно широко распространён в Восточной Европе вплоть до ХУ века включительно.

Сумцов приходит к выводу, что “как животное крупное и сильное, охота на которого была сопряжена с большими опасностями, и как животное, рогами, мясом и кожей которого широко пользовались для домашних поделок, и с суеверными лечебными целями, тур производил большое впечатление на мысли и воображение людей и вошёл в народные обряды, поговорки и песни, сохранившиеся до наших дней”.

Ещё одним важным прецедентом, указывающим на возможность использования фольклора в качестве источника биологической информации, можно привести высказывание академика И.Г.Пидопличко в книге “О ледниковом периоде” (Киев, 1951): “Имеются данные, показывающие, что в Европейской части СССР мамонт мог дожить, хотя и в качестве редкого животного, до нашей эры. В преданиях некоторых народов нашего севера встречаются воспоминания о громадном звере с двумя рогами (бивнями) и одной длинной “рукой” вместо носа.

В одной из легенд о Ермаке прямо упоминается огромный зверь “с рогами и длинной рукой вместо носа”.

Эти представления являются отголоском в памяти людей воспоминаний о мамонте, как о реальном животном, которое было хорошо известно непосредственным предкам, как животное, на которое они охотились. Исчезновение мамонта в Европейской части СССР произошло не сразу во всех местах, поэтому упоминания о нём в разных места то более определённые, то фантастические. По сообщениям некоторых газет даже в середине ХХ столетия некоторые лётчики якобы видели небольшие группы волосатых слонов на Аляске и в Восточной Сибири.

Естественно предположить, что и с прообразами лешего и его собратьев произошло то же самое.

Об этом говорят многие высказывания информаторов типа приведенного в книге С.В.Максимова “Нечистая сила”: “Перевелась вся эта погань. Вот деды наши рассказывали, что в те поры, когда и лесов было больше, и болот с трясинами, так и не ходи лучше ночью в лес: повстречает тебя эта дрянь, да и всё тут”.

Об этом же пишет Н.Л.Гондат в книге “Следы язычества у народов Северо-Западной Сибири» (1888). Относительно местных леших или мэнквов, как их называют манси он пишет: “… Теперь по уверениям инородцев, их стало меньше, чем было раньше, что можно объяснить появлением огнестрельного оружия, которого мэнквы боятся больше всего (особенно заряженного медными пулями.”

В книге профессора К.К.Платонова “Психология религии” (1967) приведено высказывание одного охотника из Забайкалья: “Не знаю, есть ли на свете обезьяны, может быть, их и выдумали, а вот лешего я видел собственными глазами, и не один раз”. Как видим, охотник верит в существование лешего и сомневается в реальности заморских обезьян, которых он никогда не видел.

На основании приведенных выдержек из работ известных учёных следуют выводы, что фантастический, а, следовательно, бессмертный леший, во-первых, вымирает, во-вторых боится ружей с медными пулями, и в-третьих, оказывается, существует, так как встречается людям и в наши дни. Правда, профессору Платонову, посчитавшему целесообразным опубликовать высказывание охотника, леший был не интересен, так как реальный живой леший ему был не нужен – он (Платонов) занимался вопросами только религии.

Для исследователей проблемы реликтовых видов, напротив, исключительный интерес представляет именно этот факт – сообщение о встрече с живым лешим в наши дни.

Собирая подобные рассказы, отсеивая и очищая их от заведомо вымышленных и фантастических деталей и домыслов, исследователь получает возможность выйти на непосредственных очевидцев, установить конкретный район встреч, а следовательно, и район обитания этого существа, организовать поиски и установить наблюдения за ним.

Посмотрим, есть ли аналоги русскому лешему в фольклоре других стран и народов. Оказывается, что синонимы слова «леший» существуют во множестве языков, как современных, так и древнейших.

В древнееврейском языке слову “леший” соответствует сэирим, что означает “косматый”. В “Британской энциклопедии” даётся такое разъяснение этого слова: “имеется в виду род демона или сверхъестественного существа, которое, согласно древнееврейскому фольклору, обитает в пустынных местах. Ему соответствует также “косматый демон перевалов” в древнееврейских суевериях”(1963, т.20).

В старославянском переводе “Ветхого Завета” древнееврейским сэиримам и русским лешим соответствует слово бесы (от египетского бога Беса), а в западно-европейских переводах и у античных авторов - сатиры.

Говоря о сатирах, древнеримский историк Плиний Старший не сомневается в реальности этих существ. В своей “Естественной истории” он отмечает, что “у сатиров, кроме телосложения, нет ничего человеческого”.

У среднеазиатских народов с давних времён существовала вера в “дивов“ или “дэвов”, ”нас-насов” и других человекоподобных “демонов”, то есть всё-таки не реальных, а фантастических существах.

Но вот средневековый поэт и учёный, современник Омара Хайяма Низами Арузи из Самарканда в сочинении “Собрание редкостей или четыре беседы” (Москва, 1963) пишет о нас-насе: “Это животное, которое обитает в пустынях Туркестана, у него вертикально поставленное тело, прямой рост и широкие ногти…”,

Итак, после человека - он самый благородный среди животных, сходный с человеком в нескольких отношениях: первое – прямизной стана, второе – шириной ногтей, и третье - волосами на голове. Современный иранский этнограф Садек Хадаят поясняет, что термин “нас-нас” переводится, как «человекоподобный див» и соответствует европейскому слову “фавн”.

Лешие, бесы, сатиры, сэиримы, фавны, дивы, нас-насы и им подобные – всё это одна компания. С одной стороны это вроде бы злые духи, сверхъестественные существа, а, с другой стороны – это реальные земные обезьяноподобные существа. Причём, если русские лешие живут преимущественно в лесах и болотах, то среднеазиатские и другие южные представители этой славной когорты предпочитают горы и даже пустыни.

Во всех поверьях, легендах и быличках подчёркивается большое сходство лешего и его собратьев с человеком. Остановимся на этом подробнее.

Леший напоминает рослого массивного человека, передвигающегося на двух ногах. Бегает он и его собратья очень быстро, так, что «на лошади не догонишь», «зайца догоняет». Или бежит «с быстротою птицы» и т.д. На пальцах рук и ног у него не когти, а плоские ногти.

Леший, йети и им подобные отличаются своеобразной формой головы. Так древнегреческий автор Страбон, ссылаясь на Деимаха и Мегасфена, рассказывавших об Индии, упоминает о “панах” с “головами клинообразной формы”, а именно такую форму головы описывают шерпы у гималайского йети и жители азиатского севера – у мэнква, тунгу и куля, а жители Центральной Америки – у укумара, и т.д.

Даже в “Толковом словаре русского языка” В.Даля читаем: “леший живёт остроголовый, мохнатый”.

Кстати, “Толковый словарь” этого замечательного учёного составлен на основе огромного множества поговорок, народных сказаний, поверий и т.п. источников, то есть всего того, что составляет основу фольклора.

Другой особенностью лешего является сутулая фигура и очень короткая шея, из-за чего создаётся впечатление, что его голова покоится прямо на массивных плечах, и голова срослась с туловищем.

Ещё одним и, пожалуй, важнейшим признаком лешего и его собратьев является наличие на теле волосяного покрова. Причём он присутствует не только у обитателей северных широт, где без него пережить зимние снегопады, метели и морозы до минус 50 градусов невозможно.

Волосатыми являются и антропоморфные демоны тёплых и даже жарких стран – это древнееврейские сэиримы и туркменские нас-насы, живущие в пустынях. Если допустить, что речь идёт о фантастических существах, являющихся плодом воображения невежественных аборигенов, то вполне естественно, что чукчи и эскимосы одели своих “демонов” в тёплые меховые “шубы”, но зачем такие шубы героям древнееврейских и туркменских сказаний?

Не правда ли странное совпадение признаков у выдуманных персонажей поверий народов, живущих на разных континентах и в столь различных климатических условиях? Не логичнее ли предположить, что во всех этих случаях речь идёт о разных расах реальных существ. Ведь живущие на Чукотке, Аляске и в странах Юго-Восточной Азии медведи и собаки, несмотря на столь разные климатические условия, одинаково покрыты шерстью.

Фольклор даёт подробную информацию об особенностях волосяного покрова этих человекоподобных демонов. Так, на Севере о нём рассказывают, что он ходит на двух ногах, как человек, что лицо у него человеческое, только весь в шерсти, “как олень”. В Абха[R1] зии у абнаую “всё тело покрыто шерстью, как у барана”. У талышского биабан-гули и “голова, и руки у него, всё – как у человека, только на всём теле шерсть, как у буйвола”. У таджикского гуля “тело покрыто желтовато – бурой шерстью, как у верблюда” или “покрыто чёрными волосами”. Надо заметить, что цвет шерсти во всех регионах отмечается самый различный – от чёрного и бурого до светло-серого и белого (примеч. автора).

Этнограф А.И.Емельянов в работе “Памятники старой чувашской веры”(1913) отмечает следующую деталь: “арсури представляют в образе голой женщины с телом, покрытым шерстью, только её груди обнажены”. Этот же признак отмечен и в работе этнографа А.Афанасьева “Поэтические воззрения славян на природу” (1868): “Народное воображение наделяет их (лешачих) такими огромными и длинными грудями, что они вынуждены закидывать их за плечи и только тогда они могут свободно ходить и бегать”.

Последнее замечание имеет большое значение для понимания природы этого «демона», так как отсутствие волос на грудных железах является признаком обезьян.

Интересно, что в этом плане воображение самых разных народов единодушно: “Татарские шурале “имеют очень большие груди, из которых одну они закидывают за правое плечо, а другую - за левое. У чувашской арсури “огромные, как овсяные мешки, груди”. Таджикская албасты – это “женщина с висящими до колен грудями, которые она закидывает за плечи”. То же самое очевидцы рассказывают и о кавказских алмасты.

Подобную особенность фигуры описывал Плиний Старший, рассказывая о волосатых человекоподобных троглодитах, обитавших в его время (У век до н.э.) в Северной Африке.

На голове у всех перечисленных “демонов” волосы вполне человеческие, обычно спутанные, как копна, но во многих сказаниях и быличках алмасты и другие демоны женского пола моют их в воде и расчёсывают чем-то вроде примитивных гребёнок. У якутского чучунаа на бегу волосы развеваются длинным шлейфом. Правда, в ряде случаев, у некоторых особей отмечается наличие лысины и даже полное отсутствие волос на черепе. Это особенно характерно для старых сатиров, силенов и фавнов – героев греческих и латинских мифов и сказаний.

В подавляющем большинстве цвет кожи у всех этих «демонов» тёмный и даже почти чёрный. О лешем говорят, что “на людей они похожи, только по-чернее будут”.

У чувашского арсури “совсем чёрное лицо”. У таджикского албасты тело и лицо чёрное; у якутского чучунаа – “цвет и твёрдость тела напоминают камень”.

Характерным признаком подавляющего большинства человекоподобных «демонов» является отвратительный запах. Известный отечественный этнограф А.З.Рознфельд в статье “О некоторых пережитках древних верований у припамирских народов” (1959) отмечает, что “от гульбиява на исходит резкий, нетерпимый запах, который ощущается на значительном расстоянии”. В Рушане (Памир) гульбияваны известныe, как вайд (м) или вуйд (ж), обитают в заброшенных строениях и пещерах и испускают зловоние.

В арабском языке даже существует поговорка, суть которой сводится к тому, что про плохого человека говорят: “Воняет, как гуль”. В книге К.Иетмар “Религии Гиндукуша” автор пишет, что " горные духи " яш “ огромного роста и их выдаёт скверный запах”. Таких примеров можно привести огромное множество, но следует заметить, что упоминание об отвратительном запахе присутствует далеко не во всех сказаниях и быличках. Это наводит на мысль, что “отвратительный запах” - это ни что иное, как “запах страха”, который хорошо известен учёным, изучавшим в конце ХХ века горилл и шимпанзе. Было установлено, что эти животные испускают его при неожиданном появлении неизвестной опасности, а в остальное время, когда они спокойно кормятся или отдыхают, их запах почти не ощущается (это, очевидно, не было известно уважаемым авторам и очевидцам – прим. автора).

Дело в том что, когда человекоподобные “демоны” - по собственной инициативе приближаются к человеку или спокойно наблюдают за ним из укрытия, никакого запаха они не испускают, и это биологически обоснованно, хотя бы потому, что в противном случае он (или она) были бы обнаружены.

Фольклор содержит много сведений о звуках антропоморфных «демонов», их вокальных способностях. В “Мифологическом словаре” (М.Н.Ботвинник и др.) о древнегреческом “пане” сказано, что по верованиям древних греков он “своим криком может обращать в бегство воинов”. То же самое утверждают современные киргизы, таджики и многие другие. В “Чувашско-русском словаре” (1982) написано, что в название арсури входит словосочетание “арсурилли кашкар”, что означает “дико кричать”.

В книге В.Я.Ляцкого “Представления белоруссов о нечистой силе” (1890) сказано о лешем, что это существо “с необычайно сильным голосом, издающее ужасные нечеловеческие звуки”.

Розенфельд отмечает, что таджикский гульбияван издаёт “особый характерный крик”. Казахи и таджики настолько боятся этих криков, что немедленно стараются покинуть места, где их кто-нибудь услышал.

Своими устрашающими криками и свистами леший и его собратья напоминают крупных человекообразных обезьян, которые при встрече с опасностью или соперниками издают устрашающие вопли. “Вопли шимпанзе, - по словам известной, исследовательницы жизни шимпанзе в естественных условиях Дж. Лавик Гудолл, - это один из самых диких и устрашающих звуков африканских джунглей”. Ей вторит Д. Фосси долгое время изучавшая жизнь горных горилл и проведшая многие месяцы в их обществе.

Такими устрашающими криками отпугивают врагов и соперников не только крупные обезьяны, но и другие животные – африканские антилопы гну или миниатюрные тянь-шаньские антилопы “элики” (местное название), совершенно беззащитные перед хищниками (примеч. автора). Таким образом, так же как и запах, такой крик имеет определённую цель – прогнать незваного гостя из места, где обосновался в данный момент соответствующий “демон” (примеч. автора).

Для славянских “демонов” характерными звуками является своеобразное “уханье”, которое пугает находящихся в лесу людей, особенно в ночное время. Интересно, что подобные звуки характерны для перуанского лешего – “укумара”, откуда и произошло его название. Но вокальный репертуар антропоморфных «демонов» не ограничивается только устрашающими криками.

Вернувшись к цитированному выше “Толковому словарю русского языка” В.Даля, читаем, что “леший поёт голосом без слов, бьёт в ладоши, свистит, аукает, хохочет и плачет”. Характерно, что все указанные звуки характерны для маленьких детей и именно в раннем возрасте они произносят их наиболее часто. Что роднит лешего и человека в раннем детском возрасте, так это высоко развитая звукоподражательная способность, без которой человек не может научиться говорить. В этом существенное отличие человека и, очевидно, всех гоминид от человекообразных обезьян, у которых подобные способности полностью отсутствуют. Причина здесь в том, что у обезьян этому препятствует отличное от гоминид строение голосового аппарата, в частности, горла и гортани. Другим характерным звуком, издаваемым лешим, после “уханья” является громкий пронзительный свист, что также недоступно обезьянам.

Громкий, пронзительный свист лешего как бы позывной нечистой силы. Согласно народным поверьям, “свистеть в лесу нельзя – леший обидится”. Скорее, эта рекомендация продиктована опасностью не обидеть, а привлечь лешего, встреча с которым издавна почитается нежелательной. В книге “Пословицы русского народа” В.Даль пишет, что леший бессловесен. Далее он пишет, что “всякая нежить бессловесна”.

Зная всё это, можно сформулировать признаки, по которым легко отличить демона от человека в темноте или в тех условиях, когда другие признаки неразличимы. Например, в ночной темноте или в густых сумерках перед вами возникает кто-то, вроде бы похожий на человека, но ведь это может быть и не человек. Как разрешить возникшее сомнение? Во-первых, надо поприветствовать встречного. Если он ответит, значит это человек, если нет – демон. Этот приём издавна был известен многим народам.

Способность членораздельно говорить – главное отличие человека от животного. Если леший и в этом отношении похож на животных, то его никак нельзя относить к человеческому роду.

Среди многочисленных рассказов о леших довольно большое число составляют рассказы о похищении ими людей, преимущественно молодых девушек и детей. Мужчины в этих сюжетах упоминаются чрезвычайно редко и обычно похищение в этом случае связано с каким-то неосторожно сказанным словом или наложенном проклятьем. В большинстве случаев похищенного леший водит какое-то время “вольно” (просто человек не может найти дорогу домой) или заставляет жить с лешонкой, а потом отпускает его.

Он выступает в этом случае, как исполнитель высшей воли по наложенному наказанию, что, конечно, относится к области мистики.

Обычный счастливый исход придаёт подобным рассказам сказочный и назидательный характер. Возможно, бывали случаи, когда похищенный человек не возвращался и никаких следов его гибели от зубов волков или медведя не находили. Тогда его считали либо утонувшим в реке или в болоте. Но о гибели похищенных людей от рук и зубов лешего в народной памяти сведения не сохранились, так как, если это и имело место, то рассказать о том, что же произошло на самом деле, было некому.

Но по какой-то причине повсеместно антропоморфные “демоны” считаются опасными, их везде боятся, ими пугают детей. Возможно, людская память сохранила отдалённые воспоминания о тех временах, когда “этой нечисти” было больше, а людей меньше, и они вели между собой жестокую борьбу за территорию, за охотничьи угодья - в общем, вели обоюдную борьбу за существование. Хотя люди в этой тысячелетней борьбе одержали победу и оттеснили всю “эту нежить” в лесную глухомань и непроходимые болота, память о страшных волосатых великанах прочно засела в глубинах человеческого сознания, стала частью его генетической памяти.

Этот страх запечатлелся в памяти людей глубже и конкретнее, чем всякие второстепенные детали облика леших и взаимоотношений с ними. Но до сих пор считается, что лешего можно задобрить, преподнести ему подарок, чтобы он даровал удачу на охоте, откупиться от него. Даже некоторые современные охотники, тайком от друзей и родственников, отправляясь на охоту, делают ему такие подношения.

В Удмуртии и Чувашии идущий на охоту охотник оставляет на опушке леса угощение для хозяина. В присутствии посторонних этому обряду придаётся шутливый характер, но пренебрегать старинным обычаем опасаются, так как в противном случае рискуешь остаться без добычи. Зачем рисковать? Чтобы вернуть угнанную корову или лошадь, раньше суеверные крестьяне бросали через голову хлеб, который оставался лежать на поле и играл роль подношения

В “Северных сказках” Н.Е.Ончукова леший ничем не отличается от человека. В одном из рассказов, записанных в Орловской губернии, он пишет: что зимой во время метели “по ночам и в полдень дети лесового выбегают играть, а лесовиха наблюдает за ними из-за кустов”. Вообще, рассказов о лесовихах очень мало. Чаще всего о них говорят, что они хохотом и хлопаньем пугают женщин в лесу и на болотах, когда они собирают ягоды или грибы. Лесовиху (лешачиху) описывают, как страшное безобразное существо с большими отвислыми грудями. Иногда её встречают с одним или двумя волосатыми “лешачатами”.