Отвыкание от психоанализа 4 страница

Сексуальность на­чи­на­ет­ся не с по­яв­ле­ни­ем по­ло­вой зре­лос­ти, а с «вред­ных при­вы­чек» ре­бен­ка. Эти «дур­ные при­выч­ки», как их оши­боч­но на­зы­ва­ют, суть ма­ни­фес­та­ции ауто­эро­ти­ки, сле­до­ва­тель­но, при­ми­тив­ные про­яв­ле­ния сек­су­аль­но­го ин­с­тин­к­та. Не пу­гай­тесь это­го вы­ра­же­ния. Сло­во «мас­тур­ба­ция» обыч­но вы­зы­ва­ет без­мер­ный ужас. Ес­ли со­ве­ты вра­ча от­но­си­тель­но ауто­эро­ти­чес­ких за­ня­тий ре­бен­ка соб­лю­да­ют­ся, то ро­ди­те­лям сле­до­ва­ло бы по­со­ве­то­вать не вос­п­ри­ни­мать это слиш­ком дра­ма­ти­чес­ки. Ра­зу­ме­ет­ся, в этом воп­ро­се ро­ди­те­ли дол­ж­ны соб­лю­дать весь­ма за­мет­ную до­лю так­та, хо­тя и воп­ре­ки их соб­с­т­вен­ной обес­по­ко­ен­нос­ти. Стран­но, что ро­ди­те­ли не по­ни­ма­ют как раз тех ве­щей, ко­то­рые для де­тей яв­ля­ют­ся са­мо со­бой ра­зу­ме­ющи­ми­ся, а то, что не по­ни­ма­ют де­ти, для ро­ди­те­лей яв­ля­ет­ся яс­ным как день. Эту за­гад­ку я хо­чу об­су­дить поз­д­нее: она со­дер­жит тай­ну за­пу­тан­ных от­но­ше­ний меж­ду ро­ди­те­ля­ми и ре­бен­ком.

На вре­мя я пе­рек­лю­чу вни­ма­ние с это­го па­ра­док­са на важ­ную проб­ле­му, свя­зан­ную с от­ве­том на воп­рос, как сле­ду­ет об­хо­дить­ся с нев­ро­тич­ным ре­бен­ком. Есть лишь один путь: сле­ду­ет об­на­ру­жить мо­ти­вы, скры­тые в его под­соз­на­нии и все-та­ки про­яв­ля­ющи­еся в его по­ве­де­нии. По­доб­ные по­пыт­ки уже пред­п­ри­ни­ма­лись; моя быв­шая уче­ни­ца и уче­ни­ца док­то­ра Аб­ра­ха­ма, Ме­ла­ни Кляйн, пред­п­ри­ня­ла сме­лую по­пыт­ку эк­с­пе­ри­мен­та с деть­ми, поз­во­лив им изоб­ра­жать взрос­лых, и сде­ла­ла со­об­ще­ние о сво­их круп­ных ре­зуль­та­тах. Вто­рой эк­с­пе­ри­мент был пред­п­ри­нят Ан­ной Фрейд, до­черью про­фес­со­ра Фрей­да. Оба ме­то­да до­воль­но-та­ки от­лич­ны друг от дру­га, и от это­го за­ви­сит, мо­гут ли быть ре­ше­ны и в ка­кой ком­би­на­ции труд­ные воп­ро­сы ана­ли­за и вос­пи­та­ния; во вся­ком слу­чае, мож­но ска­зать, что по­ло­же­но мно­го­обе­ща­ющее на­ча­ло.

Мне пред­с­та­вил­ся слу­чай не­за­дол­го до мо­его при­бы­тия в Аме­ри­ку оз­на­ко­мить­ся с ме­то­да­ми шко­лы, уп­рав­ля­емой спе­ци­аль­но обу­чен­ны­ми пси­хо­ана­ли­зу учи­те­ля­ми. Шко­ла на­зы­ва­ет­ся «Wo­ody Scho­ol» («Лес­ная шко­ла»). Учи­те­ля пы­та­ют­ся обу­чать де­тей, раз­бив их на груп­пы, пос­коль­ку ин­ди­ви­ду­аль­ный ана­лиз каж­до­го ре­бен­ка, что бы­ло бы нам­но­го луч­ше, из-за не­дос­тат­ка вре­ме­ни вы­хо­дит за гра­ни­цы воз­мож­нос­тей. Они ста­ра­ют­ся так вес­ти за­ня­тия, что­бы ре­гу­ляр­ный ана­лиз не ста­но­вил­ся для де­тей не­об­хо­ди­мым. При этом они спе­ци­аль­но изу­ча­ют нев­ро­ти­чес­ких де­тей, и на до­лю каж­до­го при­хо­дит­ся столь­ко вни­ма­ния, сколь­ко ему тре­бу­ет­ся. Я про­явил осо­бен­ное лю­бо­пыт­с­т­во к тем ме­то­дам, ко­то­ры­ми они вла­де­ют, за­ни­ма­ясь сек­су­аль­ным вос­пи­та­ни­ем. В бе­се­дах с ро­ди­те­ля­ми учи­те­ля со­ве­ту­ют прос­то и ес­тес­т­вен­но от­ве­чать на воп­ро­сы ре­бен­ка, име­ющие от­но­ше­ние к сек­су­аль­нос­ти. Од­на­ко при этом упот­реб­ля­ет­ся так на­зы­ва­емый «бо­та­ни­чес­кий ме­тод», т.е. шко­ла ис­поль­зу­ет ана­ло­гии с рас­те­ни­ями, ког­да при­бе­га­ет к объ­яс­не­нию про­дол­же­ния че­ло­ве­чес­ко­го ро­да. Од­на­ко у ме­ня есть од­но воз­ра­же­ние от­но­си­тель­но дан­но­го ме­то­да. В нем слиш­ком мно­го на­зи­да­ния и пси­хо­ло­ги­чес­кой не­удов­лет­во­рен­нос­ти. Он мо­жет быть хо­ро­шим на­ча­лом, од­на­ко он не уде­ля­ет дос­та­точ­но­го вни­ма­ния внут­рен­ним пот­реб­нос­тям и ус­т­рем­ле­ни­ям ре­бен­ка; обыч­но да­же са­мое под­роб­ное фи­зи­оло­ги­чес­кое объ­яс­не­ние, свя­зан­ное с про­ис­хож­де­ни­ем де­тей, не удов­лет­во­ря­ет воп­ро­ша­юще­го ре­бен­ка, и он по­рою ре­аги­ру­ет на объ­яс­не­ние ро­ди­те­лей с не­до­ве­ри­ем. Он го­во­рит, пусть да­же не­яс­ны­ми сло­ва­ми: «Ты рас­ска­зы­ва­ешь мне об этом, но я ду­маю не об этом». То, в чем фак­ти­чес­ки нуж­да­ет­ся ре­бе­нок, яв­ля­ет­ся не чем иным, как приз­на­ни­ем эро­ти­чес­ко­го (чув­с­т­вен­но­го) зна­че­ния по­ло­вых ор­га­нов. Ведь ре­бе­нок не уче­ный, изу­ча­ющий про­цес­сы раз­м­но­же­ния; он ин­те­ре­су­ет­ся этим воп­ро­сом, ко­неч­но, так же, как он ин­те­ре­су­ет­ся ас­т­ро­но­ми­ей. Но он бо­лее нас­той­чи­во тре­бу­ет от ро­ди­те­лей и вос­пи­та­те­лей приз­на­ния то­го, что по­ло­вые ор­га­ны, кро­ме раз­м­но­же­ния, не­сут и дру­гую фун­к­цию; до тех пор по­ка ро­ди­те­ли не объ­яс­нят ему это, их от­ве­ты не удов­лет­во­рят ре­бен­ка. Он сам за­да­ет­ся воп­ро­сом сле­ду­юще­го ро­да: как час­то име­ет мес­то сек­су­аль­ная бли­зость? Он смут­но до­га­ды­ва­ет­ся, что по­ло­вой акт пов­то­ря­ет­ся час­то и что он дос­тав­ля­ет ро­ди­те­лям удо­воль­с­т­вие. Вы­ра­жа­ясь на­шим язы­ком, он об­на­ру­жи­ва­ет в сво­их ге­ни­та­ли­ях ощу­ще­ния, име­ющие эро­ти­чес­кий ха­рак­тер, ко­то­рые мож­но удов­лет­во­рить бла­го­да­ря оп­ре­де­лен­ным при­кос­но­ве­ни­ям. Ре­бе­нок дос­та­точ­но умен, что­бы знать и чув­с­т­во­вать, что по­ло­вой ор­ган име­ет оп­ре­де­лен­ную ли­би­доз­ную фун­к­цию. Он чув­с­т­ву­ет се­бя ви­но­ва­тым (пос­коль­ку он в сво­ем воз­рас­те об­ла­да­ет ли­би­доз­ны­ми чув­с­т­ва­ми) и ду­ма­ет: «Ка­кое же я низ­кое соз­да­ние, что я ощу­щаю сла­дос­т­ные чув­с­т­ва в сво­их ге­ни­та­ли­ях, тог­да как мои ро­ди­те­ли, ко­то­рых я ува­жаю, поль­зу­ют­ся эти­ми ор­га­на­ми толь­ко для то­го, что­бы по­лу­ча­лись де­ти».

До тех пор по­ка эро­ти­чес­кая фун­к­ция или фун­к­ция по­лу­че­ния нас­лаж­де­ния ге­ни­таль­но­го ха­рак­те­ра не вос­пол­ня­ет­ся, до тех пор меж­ду ва­ми и ва­шим ре­бен­ком пос­то­ян­но сох­ра­ня­ет­ся дис­тан­ция и вы в его гла­зах пред­с­та­ете в ка­чес­т­ве не­до­ся­га­емо­го иде­ала, и это есть то, что я ра­нее счи­тал за не­кий па­ра­докс. Ро­ди­те­ли не в сос­то­янии по­мыс­лить, что ре­бе­нок в сво­их ге­ни­та­ли­ях име­ет схо­жие ощу­ще­ния, ка­ко­вые име­ют они са­ми. Но воп­ре­ки это­му чув­с­т­ву ре­бе­нок счи­та­ет се­бя заб­ро­шен­ным и ду­ма­ет, что взрос­лые в этом от­но­ше­нии чис­ты и не­за­пят­нан­ны. Так об­ра­зу­ет­ся дис­тан­ция меж­ду ро­ди­те­ля­ми и ре­бен­ком в этом ин­тим­ном се­мей­ном воп­ро­се. Ес­ли меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной, как это час­то слу­ча­ет­ся, сох­ра­ня­ет­ся по­доб­ная дис­тан­ция, пос­коль­ку де­во­чек ис­кус­ствен­но за­дер­жи­ва­ют на дет­с­кой ста­дии, то мы не дол­ж­ны удив­лять­ся то­му, что это ве­дет к «отчуж­де­нию» суп­ру­гов.

В си­лу без­рас­суд­с­т­ва, пре­пят­с­т­ву­юще­го на­ше­му поз­на­нию воп­ро­сов, свя­зан­ных с сек­су­аль­ной де­ятель­нос­тью ре­бен­ка (ви­ну за это не­сет на­ша соб­с­т­вен­ная ин­фан­тиль­ная ам­не­зия), мы ждем от де­тей сле­пой ве­ры в на­ши объ­яс­не­ния и не­до­ве­рия к их соб­с­т­вен­но­му фи­зи­чес­ко­му и пси­хи­чес­ко­му опы­ту. Од­на из са­мых боль­ших труд­нос­тей, с ко­то­рой стал­ки­ва­ет­ся ре­бе­нок, вста­ет во весь рост поз­д­нее, ког­да он уз­на­ет, что его воз­вы­шен­ные иде­алы не со­от­вет­с­т­ву­ют дей­с­т­ви­тель­нос­ти; это ста­но­вит­ся ис­точ­ни­ком ра­зо­ча­ро­ва­ния и во­об­ще под­ры­ва­ет ве­ру в ав­то­ри­те­ты. Ре­бен­ка нель­зя ли­шать ве­ры в ав­то­ри­тет, ве­ры в под­лин­ность ве­щей, о ко­то­рых го­во­рят ему ро­ди­те­ли и дру­гие лю­ди, но и при­нуж­дать его при­ни­мать все на ве­ру не сле­ду­ет. Это мож­но по­яс­нить сло­ва­ми: нес­час­тье для ре­бен­ка сос­то­ит в том, что он преж­дев­ре­мен­но ста­но­вит­ся ра­зо­ча­ро­ван­ным, не­до­вер­чи­вым и по­доз­ри­тель­ным. «Лес­ная шко­ла» в этом от­но­ше­нии про­де­ла­ла хо­ро­шую ра­бо­ту, но, ра­зу­ме­ет­ся, это толь­ко на­ча­ло. Ее ме­тод, ос­но­ван­ный на вли­янии на ду­хов­ную жизнь ре­бен­ка с по­мощью ро­ди­тель­с­ко­го по­ни­ма­ния, по­рою очень хо­рош и мо­жет быть ус­пеш­но при­ме­нен да­же на ран­ней ста­дии нев­ро­ти­чес­ких за­бо­ле­ва­ний. На­пом­ним, что про­фес­сор Фрейд про­вел пер­вый ана­лиз ре­бен­ка по­доб­ным об­ра­зом (см. «Ма­лень­кий Ганс» из ра­бо­ты «Ана­лиз фо­бий пя­ти­лет­не­го ре­бен­ка»).

Трудности прис­по­соб­ле­ния воз­рас­та­ют, ког­да ре­бе­нок ста­но­вит­ся са­мос­то­ятель­ным, они са­мым тес­ным об­ра­зом свя­за­ны с сек­су­аль­ным раз­ви­ти­ем.

Это тот воз­раст, в ко­то­ром раз­го­ра­ет­ся так на­зы­ва­емый Эди­пов ком­п­лекс. Вспом­ни­те, как ре­бе­нок по­рой выс­ка­зы­ва­ет­ся, об­ра­ща­ясь к от­цу: «Ког­да ты ум­решь, я же­нюсь на ма­те­ри». Ник­то не при­ни­ма­ет это всерь­ез, пос­коль­ку это ска­за­но в пе­ри­од, ког­да ре­бе­нок не бо­ит­ся быть на­ка­зан­ным за свои мыс­ли, в час­т­нос­ти по­то­му, что ро­ди­те­ли не по­ни­ма­ют сек­су­аль­ную по­доп­ле­ку та­ких выс­ка­зы­ва­ний. С оп­ре­де­лен­но­го воз­рас­та за по­доб­ные ве­щи весь­ма стро­го взыс­ки­ва­ют и на­ка­зы­ва­ют. На это об­с­то­ятель­с­т­во бед­ный ре­бе­нок ре­аги­ру­ет весь­ма сво­е­об­раз­но. Что­бы сде­лать это по­нят­ным для вас, я при­ве­ду уп­ро­щен­ную фрей­дов­с­кую схе­му че­ло­ве­чес­кой лич­нос­ти.

Оно (вле­че­ние) об­ра­зу­ет цен­т­раль­ную часть лич­нос­ти Я, спо­соб­ную к прис­по­соб­ле­нию пе­ри­фе­ри­чес­кую ее часть, на­хо­дя­щу­юся в не­ус­той­чи­вом от­но­ше­нии к ок­ру­жа­юще­му ми­ру. Че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва так­же об­ра­зу­ют часть это­го ок­ру­жа­юще­го ми­ра. От всех дру­гих объ­ек­тов эта часть бла­го­да­ря ее осо­бо­му зна­че­нию от­ли­ча­ет­ся важ­ной чер­той: все дру­гие объ­ек­ты всег­да име­ют ста­биль­ные свой­с­т­ва, они - на­деж­ны. Един­с­т­вен­ную из­мен­чи­вую часть ок­ру­жа­юще­го ми­ра нель­зя от­де­лить. Ес­ли мы неч­то те­ря­ем в ка­ком-ли­бо мес­те, то мы точ­но так­же об­ре­та­ем кое-что в том же са­мом мес­те. Да­же жи­вот­ные ме­ня­ют­ся не столь су­щес­т­вен­но. Они не лгут; ес­ли уж их зна­ешь, то на них мож­но по­ло­жить­ся. Че­ло­век - един­с­т­вен­ное жи­вое су­щес­т­во, ко­то­рое лжет. Это об­с­то­ятель­с­т­во де­ла­ет столь труд­ным для ре­бен­ка прис­по­соб­ле­ние к ок­ру­же­нию. Да­же глу­бо­коч­ти­мые ро­ди­те­ли не всег­да го­во­рят прав­ду, они лгут об­ду­ман­но, ра­зу­ме­ет­ся, сог­лас­но их соб­с­т­вен­но­му мне­нию, лишь в ин­те­ре­сах ре­бен­ка. Но ког­да ре­бе­нок это од­наж­ды ис­пы­ты­ва­ет на се­бе, он ста­но­вит­ся не­до­вер­чи­вым, по­доз­ри­тель­ным. Это пер­вая труд­ность. Дру­гая сос­то­ит в за­ви­си­мос­ти ре­бен­ка от его ок­ру­же­ния. Идеи и иде­алы ок­ру­же­ния вы­нуж­да­ют лгать так­же и са­мо­го ре­бен­ка. Тог­да ро­ди­те­ли ста­вят ему сво­его ро­да ло­вуш­ку. Пер­во­на­чаль­ные впе­чат­ле­ния, оцен­ки у ре­бен­ка, ес­тес­т­вен­но, са­мос­то­ятель­ны: слад­кое - это хо­ро­шо, а ког­да те­бя вос­пи­ты­ва­ют (пре­пят­с­т­ву­ют) - это пло­хо. Ре­бе­нок об­на­ру­жи­ва­ет, что у его ро­ди­те­лей глу­бо­ко уко­ре­ни­лись про­ти­во­по­лож­ные пред­с­тав­ле­ния: что слад­кое - пло­хо, а ког­да ре­бен­ка вос­пи­ты­ва­ют - это хо­ро­шо. Та­ким об­ра­зом, соб­с­т­вен­ные ре­аль­ные при­ят­ные и неп­ри­ят­ные пе­ре­жи­ва­ния про­ти­вос­то­ят по­ня­ти­ям вос­пи­та­те­лей, ко­то­рых ре­бе­нок го­ря­чо лю­бит, нес­мот­ря на эти яв­но неп­ра­виль­ные воз­зре­ния, от ко­то­рых он так­же за­ви­сим фи­зи­чес­ки. Что­бы дос­та­вить им при­ят­ное, ре­бе­нок дол­жен прис­по­саб­ли­вать­ся к но­во­му труд­но­му ко­дек­су. При этом он всту­па­ет на осо­бый путь, ко­то­рый я хо­чу про­ил­люс­т­ри­ро­вать на од­ном при­ме­ре. У ме­ня был па­ци­ент, ко­то­рый очень хо­ро­шо пом­нил го­ды дет­с­т­ва. Он не был пос­луш­ным ре­бен­ком. Его на­ка­зы­ва­ли каж­дую не­де­лю, иног­да аван­сом. Ког­да его на­ка­зы­ва­ли, у не­го вне­зап­но воз­ни­ка­ла мысль: «Как хо­ро­шо бу­дет, ког­да я ста­ну от­цом и бу­ду на­ка­зы­вать мо­его ре­бен­ка!» Та­ким об­ра­зом, он в сво­ей фан­та­зии уже при­ме­ри­вал на се­бя бу­ду­щую роль от­ца. По­доб­ная иден­ти­фи­ка­ция оз­на­ча­ет из­ме­не­ние ка­кой-то час­ти лич­нос­ти. Я обо­га­ти­лось опы­том, при­об­ре­тен­ным из внеш­не­го ми­ра, опы­том, ко­то­рый не был унас­ле­до­ван. Та­ким об­ра­зом ре­бе­нок учит­ся дей­с­т­во­вать соз­на­тель­но. Сна­ча­ла он бо­ит­ся на­ка­за­ния, за­тем он иден­ти­фи­ци­ру­ет се­бя с на­ка­зу­ющим ав­то­ри­тет­ным ли­цом. Тог­да нас­то­ящий отец и нас­то­ящая мать мо­гут ут­ра­тить свое зна­че­ние для ре­бен­ка: в сво­ем внут­рен­нем ми­ре он соз­дал не­кое по­до­бие внут­рен­не­го от­ца и внут­рен­ней ма­те­ри. Та­ким об­ра­зом, воз­ни­ка­ет то, что Фрейд на­зы­ва­ет сверх-Я (см. ри­су­нок).

Итак, сверх-Я яв­ля­ет­ся ре­зуль­та­том вза­имо­дей­с­т­вия меж­ду Я и оп­ре­де­лен­ной час­тью ок­ру­жа­юще­го ми­ра. Ес­ли вы слиш­ком стро­ги, то вы мо­же­те из­лиш­не стес­нять жизнь ре­бен­ка, тем са­мым за­да­вая ему че­рес­чур жес­т­кое сверх-Я. Я со­вер­шен­но серь­ез­но по­ла­гаю, что бы­ло бы не­об­хо­ди­мо на­пи­сать кни­гу не толь­ко, как обыч­но, о зна­че­нии и поль­зе иде­ала для ре­бен­ка, но и о вре­де пре­уве­ли­чен­ных тре­бо­ва­ний в стрем­ле­нии к иде­алу.

В Аме­ри­ке де­ти по­рой ра­зо­ча­ро­вы­ва­ют­ся, ког­да они слы­шат, что Джордж Ва­шин­г­тон ни­ког­да не лгал. Я чув­с­т­во­вал эту уг­не­тен­ность ду­ха, ког­да я учил­ся в шко­ле, ког­да го­во­ри­ли, что Эпа­ми­нонд не лгал, да­же шу­тя.

Я дол­жен внес­ти не­боль­шое до­пол­не­ние. Сов­мес­т­ное обу­че­ние маль­чи­ков и де­во­чек, ре­зуль­та­ты ко­то­ро­го я смог наб­лю­дать в Аме­ри­ке, на­пом­ни­ло мне о вре­ме­ни, ког­да я был в Аме­ри­ке с мо­им дру­гом док­то­ром Джон­сом и не­ко­то­ры­ми дру­ги­ми пси­хо­ана­ли­ти­ка­ми, что­бы прос­лу­шать пер­вую аме­ри­кан­с­кую лек­цию Фрей­да. Мы встре­ти­ли док­то­ра Стен­ли Хол­ла, из­вес­т­но­го аме­ри­кан­с­ко­го пси­хо­ло­га, ко­то­рый шу­тя ска­зал нам: «Пос­мот­ри­те на этих пар­ней и де­ву­шек, они в сос­то­янии не­де­ля­ми быть вмес­те, и, к нес­час­тью, в этом нет ни­ка­кой опас­нос­ти». Это до не­ко­то­рой сте­пе­ни боль­ше, чем шут­ка. Вы­тес­не­ние, на ко­то­ром по­ко­ит­ся «хо­ро­шее по­ве­де­ние» юно­шес­т­ва, яв­ля­ет­ся не­из­беж­ным, од­на­ко, бу­ду­чи пре­уве­ли­чен­ным, мо­жет выз­вать в даль­ней­шей жиз­ни боль­шие труд­нос­ти. Ес­ли приз­на­вать не­об­хо­ди­мость сов­мес­т­но­го обу­че­ния, тог­да дол­жен быть най­ден луч­ший спо­соб ор­га­ни­за­ции встре­чи по­лов, пос­коль­ку ны­неш­ние ме­то­ды, по­ме­ща­ющие де­ву­шек и юно­шей в один об­щий за­гон и од­нов­ре­мен­но вы­нуж­да­ющие к еще боль­ше­му вы­тес­не­нию их чувств, мо­гут бла­гоп­ри­ят­с­т­во­вать воз­ник­но­ве­нию нев­ро­зов. И на­ко­нец еще од­но сло­во о на­ка­за­ни­ях в шко­ле. Са­мо со­бой ра­зу­ме­ет­ся, что пси­хо­ана­лиз стре­мит­ся, нас­коль­ко это во­об­ще воз­мож­но, ис­ко­ре­нить из на­ка­за­ния дух от­м­ще­ния.

Когда я при­нял ва­ше приг­ла­ше­ние, то я не ста­вил се­бе за­да­чей сде­лать од­ноз­нач­ные выс­ка­зы­ва­ния о свя­зи меж­ду пси­хо­ана­ли­зом и вос­пи­та­ни­ем, а хо­тел лишь выз­вать ин­те­рес и же­ла­ние про­дол­жить ра­бо­ту. Фрейд на­зы­вал пси­хо­ана­лиз спо­со­бом пе­ре­вос­пи­та­ния ин­ди­ви­да, но об­с­то­ятель­с­т­ва раз­ви­ва­ют­ся та­ким об­ра­зом, что ско­рее вос­пи­та­нию пот­ре­бу­ет­ся боль­ше на­учить­ся у пси­хо­ана­ли­за, чем на­обо­рот. Пси­хо­ана­лиз на­учит пе­да­го­гов и ро­ди­те­лей так об­ра­щать­ся со сво­ими деть­ми, что­бы от­па­ла не­об­хо­ди­мость пе­ре­вос­пи­та­ния.

В дис­кус­сии при­ни­ма­ли учас­тие: док­тор Эрнст Джонс, мис­сис Ме­ла­ни Кляйн, док­тор Me нон, мис­сис Ай­зекс, мис­тер Ма­ни-Кэ­рол, мисс Бар­ба­ра Лоу, док­тор Дэ­вид Фо­райт.

В зак­лю­че­ние док­тор Фе­рен­ци от­ве­тил оп­по­нен­там.

В от­вет на воз­ра­же­ние док­то­ра Джон­са я с со­жа­ле­ни­ем дол­жен за­ме­тить, что мои выс­ка­зы­ва­ния мог­ли соз­дать впе­чат­ле­ние, буд­то бы я счи­таю ме­тод на­уч­ным толь­ко в том слу­чае, ес­ли с его по­мощью мож­но из­ме­рить все па­ра­мет­ры эк­с­пе­ри­мен­та. Я вос­п­ри­ни­маю этот взгляд лишь как «Pos­to, sed non con­ces­so». Я ува­жаю ма­те­ма­ти­ку, од­на­ко по­ла­гаю, что да­же луч­шие ме­то­ды из­ме­ре­ния не мо­гут за­ме­нить пси­хо­ло­гию. Да­же ес­ли бы в ва­шем рас­по­ря­же­нии был ап­па­рат, ко­то­рый тон­чай­шие про­цес­сы, про­ис­хо­дя­щие в го­лов­ном моз­ге, про­еци­ро­вал на эк­ран и точ­но бы ре­гис­т­ри­ро­вал лю­бые мыс­ли­тель­ные и чув­с­т­вен­ные ре­ак­ции, не об­ла­дая внут­рен­ним опы­том, вы вряд ли смог­ли бы свя­зать их смысл с изоб­ра­же­ни­ем на эк­ра­не. Нет ни­ка­ко­го дру­го­го вы­хо­да из это­го зат­руд­не­ния, как толь­ко приз­нать оба спо­со­ба опы­та - фи­зи­чес­кий и пси­хи­чес­кий.

Мисис Кляйн я мо­гу лишь от­ве­тить, что пол­ная сво­бо­да фан­та­зии бы­ла бы ис­к­лю­чи­тель­ным об­лег­че­ни­ем жиз­ни. Ес­ли бы де­тям она бы­ла пре­дос­тав­ле­на, то они лег­че мог­ли бы прис­по­со­бить­ся к из­ме­не­ни­ям, тре­бу­ющим пе­ре­хо­да от эго­цен­т­риз­ма к жиз­ни в оп­ре­де­лен­ном об­щес­т­ве. Ра­зу­ме­ет­ся, ро­ди­те­ли дол­ж­ны бы­ли бы приз­нать, что по­доб­ные фан­та­зии име­ют пра­во на су­щес­т­во­ва­ние. Это не ос­во­бож­да­ет ро­ди­те­лей от за­да­чи на­учить ре­бен­ка про­во­дить раз­ли­чие меж­ду фан­та­зи­ями и не­об­ра­ти­мы­ми дей­с­т­ви­ями и пос­туп­ка­ми. Ина­че ре­бе­нок мо­жет во­об­ра­зить се­бя все­мо­гу­щим. Ко­неч­но, в этом слу­чае на­до вос­поль­зо­вать­ся си­ту­аци­ей и, воз­мож­но, упот­ре­бить ваш ав­то­ри­тет. (Пси­хо­ана­лиз как раз на­ла­га­ет зап­рет лишь на не­обос­но­ван­ный ав­то­ри­тет.)

Я вспо­ми­наю слу­чай с мо­им ма­лень­ким вну­ком, с ко­то­рым я как пси­хо­ана­ли­тик об­ра­щал­ся столь мяг­ко, что он за­хо­тел вос­поль­зо­вать­ся этим и на­чал ме­ня тер­зать: в ко­неч­ном сче­те он на­чал ме­ня ко­ло­тить. Пси­хо­ана­лиз не учил ме­ня поз­во­лять ему бить ме­ня до бес­ко­неч­нос­ти, по­это­му я взял его на ру­ки, креп­ко при­жал, так что­бы он не смог по­ше­ве­лить­ся, и ска­зал: «Те­перь бей, ес­ли ты смо­жешь». Он по­пы­тал­ся, но не смог, об­ру­гал ме­ня, ска­зал, что ме­ня не­на­ви­дит. Я от­ве­тил: «Очень хо­ро­шо, толь­ко впредь ты мо­жешь все это чув­с­т­во­вать и го­во­рить, но не смо­жешь бить». На­ко­нец он по­нял, что я силь­нее и что он мо­жет бить ме­ня лишь в сво­ей фан­та­зии, и мы рас­ста­лись как доб­рые друзья. По­доб­но­го ро­да нас­тав­ле­ние, ве­ду­щее к сдер­жан­нос­ти и са­мо­об­ла­да­нию, ес­тес­т­вен­но, ни­че­го об­ще­го не име­ет с вы­тес­не­ни­ем и, ко­неч­но, не при­но­сит вре­да.

Что ка­са­ет­ся воп­ро­са, как сле­ду­ет пе­ре­во­дить де­тям сим­во­лы, то в об­щем мы дол­ж­ны учить­ся у де­тей, а не они у нас. Сим­во­лы - это язык де­тей, их не нуж­но учить, как они дол­ж­ны ими поль­зо­вать­ся.

Это все, что я мог се­год­ня ска­зать вам, и на­де­юсь, что эта дис­кус­сия даст сти­мул для даль­ней­шей ра­бо­ты.

23. Проблема завершения анализа

(1928)

Дамы и гос­по­да! Поз­воль­те мне на­чать с рас­ска­за об од­ном слу­чае, ко­то­рым я до не­дав­не­го вре­ме­ни ин­тен­сив­но за­ни­мал­ся. Па­ци­ент, у ко­то­ро­го вмес­те с раз­лич­ны­ми нев­рас­те­ни­чес­ки­ми жа­ло­ба­ми пред­ме­том ана­ли­за бы­ли не­нор­маль­нос­ти и стран­нос­ти ха­рак­те­ра, все вре­мя вво­дил ме­ня в заб­луж­де­ние от­но­си­тель­но важ­но­го об­с­то­ятель­с­т­ва фи­нан­со­вой при­ро­ды. За­меть­те, это пос­ле бо­лее чем вось­ми­ме­сяч­но­го ана­ли­за. Сна­ча­ла это пос­та­ви­ло ме­ня в весь­ма зат­руд­ни­тель­ное по­ло­же­ние. Фун­да­мен­таль­ное пра­ви­ло ана­ли­за, на ко­то­ром стро­ит­ся вся на­ша тех­ни­ка, обя­за­тель­но тре­бу­ет про­го­ва­ри­ва ния всех вне­зап­ных мыс­лей, фан­та­зий и ас­со­ци­аций. Итак, что де­лать в том слу­чае, ког­да па­то­ло­гия сос­то­ит как раз в лжи­вос­ти ха­рак­те­ра? Сле­ду­ет ли с са­мо­го на­ча­ла от­ка­зать в пол­но­моч­нос­ти ана­ли­ти­чес­ко­го ис­сле­до­ва­ния та­ко­го ро­да труд­нос­тей ха­рак­те­ра? Я про­дол­жил ра­бо­ту, и толь­ко ис­сле­до­ва­ние лжи­вос­ти да­ло мне воз­мож­ность во­об­ще по­нять не­кие сим­п­то­мы бо­лез­ни па­ци­ен­та. Это слу­чи­лось еще до об­на­ру­же­ния лжи, во вре­мя ана­ли­за, ког­да па­ци­ент не ска­зал мне о при­чи­не про­пус­ка се­ан­са. На пос­тав­лен­ный воп­рос он ка­те­го­ри­чес­ки от­ве­чал, буд­то бы в пред­шес­т­ву­ющий день был там. Пос­коль­ку для ме­ня бы­ло оче­вид­но, что я сам не дол­жен стать жер­т­вой об­ма­на, то я энер­гич­но нас­та­ивал на фак­ти­чес­ком по­ло­же­нии ве­щей. Вско­ре мы оба по­ня­ли, что в па­мя­ти па­ци­ен­та не ос­та­лось во­об­ще со­бы­тий все­го пред­шес­т­ву­юще­го дня, а не толь­ко про­пус­ка се­ан­са. Лишь пос­те­пен­но уда­лось за­пол­нить часть этих про­бе­лов па­мя­ти, от­час­ти бла­го­да­ря оп­ро­су оче­вид­цев. Я не хо­чу вда­вать­ся в де­та­ли ин­те­ре­су­юще­го ме­ня слу­чая и ог­ра­ни­чусь со­об­ще­ни­ем, что па­ци­ент в тот за­бы­тый им день про­во­дил вре­мя в по­лупь­яном сос­то­янии в раз­лич­ных ка­фе и ноч­ных рес­то­ра­нах, в кру­гу нез­на­ко­мых ему муж­чин и жен­щин низ­ко­го по­ши­ба.

Затем вы­яс­ни­лось, что та­ко­го ро­да рас­строй­с­т­ва па­мя­ти у не­го уже слу­ча­лись ра­нее. Пос­ле то­го как я по­лу­чил аб­со­лют­но дос­то­вер­ное до­ка­за­тель­с­т­во его соз­на­тель­ной лжи­вос­ти, я ре­шил, что сим­п­том раз­д­во­ения лич­нос­ти, по край­ней ме­ре у не­го, яв­ля­ет­ся лишь нев­ро­ти­чес­ким приз­на­ком как раз этой лжи­вос­ти, сво­е­об­раз­ным спо­со­бом приз­на­ния сла­бос­ти ха­рак­те­ра. Так в дан­ном слу­чае по­яв­ле­ние до­ка­за­тель­с­т­ва лжи ста­ло бла­гоп­ри­ят­ным со­бы­ти­ем для ана­ли­ти­чес­ко­го по­ни­ма­ния.

Я при­пом­нил свои раз­мыш­ле­ния от­но­си­тель­но проб­ле­мы си­му­ля­ции и лжи в пе­ри­од ана­ли­ти­чес­ко­го ис­сле­до­ва­ния. В од­ной из ран­них ра­бот я выс­ка­зал пред­по­ло­же­ние, что все ис­те­ри­чес­кие сим­п­то­мы про­ду­ци­ру­ют­ся в са­мом ран­нем дет­с­т­ве в ка­чес­т­ве соз­на­тель­ных трю­ков. Я так­же вспом­нил в свя­зи с этим сло­ва Фрей­да. Он го­во­рил, что это прог­нос­ти­чес­ки бла­гоп­ри­ят­ный знак, приз­нак приб­ли­жа­юще­го­ся выз­до­ров­ле­ния, ког­да па­ци­ент вдруг выс­ка­зы­ва­ет убеж­де­ние, буд­то бы он по су­ти де­ла все это вре­мя лишь си­му­ли­ро­вал бо­лезнь. В све­те его но­во­го ана­ли­ти­чес­ко­го воз­зре­ния на ме­ха­низ­мы бес­соз­на­тель­но­го он боль­ше не мо­жет пе­ре­во­дить се­бя в сос­то­яние, в ко­то­ром он каж­до­му сим­п­то­му поз­во­лял бы про­те­кать ав­то­ма­ти­чес­ки, без ма­лей­ше­го вме­ша­тель­с­т­ва его соз­на­ния.

Итак, от­каз от лжи, ка­за­лось бы, дол­жен был быть приз­на­ком приб­ли­жа­юще­го­ся за­вер­ше­ния ана­ли­за. Впро­чем, с те­ми же са­мы­ми фак­та­ми мы встре­ча­лись ра­нее, хо­тя и под дру­гим наз­ва­ни­ем. Ес­ли ложь от­но­сит­ся на­ми к об­лас­ти прин­ци­пов мо­ра­ли, то ложь ре­бен­ка и в на­шей па­то­ло­гии на­зы­ва­ет­ся фан­та­зи­ей. На­ша глав­ная за­да­ча при ле­че­нии слу­чая ис­те­рии, в сущ­нос­ти, сос­то­ит в рас­поз­на­ва­нии об­ра­зов фан­та­зии, про­ду­ци­ру­емых ав­то­ма­ти­чес­ки и бес­соз­на­тель­но. Боль­шая часть сим­п­то­мов фак­ти­чес­ки ис­че­за­ет бла­го­да­ря это­му ме­то­ду. По­это­му мы выс­ка­зы­ва­ли мне­ние, что рас­к­ры­тие об­ра­зов фан­та­зии, ко­то­рая мог­ла бы пре­тен­до­вать на роль осо­бо­го ро­да ре­аль­нос­ти, име­ну­емой ре­аль­нос­тью «для се­бя» (Фрейд на­зы­ва­ет ее «пси­хи­чес­кой ре­аль­нос­тью»), бы­ло бы дос­та­точ­ным для ис­це­ле­ния.

Мой опыт учит дру­го­му. Я убеж­ден, что ни­ка­кой ана­лиз ис­те­рии не мо­жет рас­смат­ри­вать­ся как до­ве­ден­ный до кон­ца, по­ка не осу­щес­т­в­ле­но стро­гое от­де­ле­ние ре­аль­но­го от чис­то фан­та­зий­но­го. Тот, кто приз­на­ет ве­ро­ят­ность ана­ли­ти­чес­ко­го тол­ко­ва­ния, а не нас­та­ива­ет на его ре­зуль­та­те, тем са­мым в пе­ри­од бо­лез­ни сох­ра­ня­ет за со­бой пра­во дер­жать в тай­не не­ко­то­рые вы­зы­ва­ющие от­в­ра­ще­ние со­бы­тия, т.е. ухо­дить в мир фан­та­зии. Ана­лиз нель­зя счи­тать за­вер­шен­ным, ес­ли под за­вер­ше­ни­ем по­ни­ма­ет­ся ис­це­ле­ние имен­но в смыс­ле про­фи­лак­ти­ки. Итак, обоб­щая, мож­но бы­ло бы ска­зать, что нев­ро­тик не мо­жет рас­смат­ри­вать­ся в ка­чес­т­ве ис­це­лен­но­го до тех пор, по­ка не от­ка­зы­ва­ет­ся от удо­воль­с­т­вия бес­соз­на­тель­но­го фан­та­зи­ро­ва­ния, т.е. от бес­соз­на­тель­ной лжи­вос­ти. Неп­ло­хим пу­тем к от­ка­зу от по­доб­но­го ро­да по­рож­де­ний фан­та­зии яв­ля­ет­ся как раз об­ли­че­ние боль­но­го во лжи или в нез­на­чи­тель­ном ис­ка­же­нии фак­тов, как оно за­час­тую име­ет мес­то в хо­де ана­ли­за. Ана­ли­тик не дол­жен из-за при­су­щих ему свойств ком­п­ро­ме­ти­ро­вать па­ци­ен­та, не­воль­но под­во­дя его к ис­ка­же­нию фак­тов. Наб­лю­де­ния та­ко­го ро­да убе­ди­ли ме­ня, что тре­бо­ва­ние пол­ной ре­али­за­ции сво­бод­ных ас­со­ци­аций, с ко­то­рым мы с са­мо­го на­ча­ла под­хо­дим к па­ци­ен­там, яв­ля­ет­ся вы­пол­ни­мым пос­ле пред­ва­ри­тель­но­го ана­ли­за. Ас­со­ци­ации, ко­то­рые соп­ро­вож­да­ют­ся нез­на­чи­тель­ны­ми ак­ту­аль­ны­ми ис­ка­же­ни­ями, весь­ма час­то ве­дут к ана­ло­гич­ным, но го­раз­до бо­лее зна­чи­мым ин­фан­тиль­ным слу­ча­ям, сле­до­ва­тель­но, к мо­мен­там, в ко­то­рых ав­то­ма­ти­чес­кое вве­де­ние в заб­луж­де­ние в дан­ный мо­мент бы­ло еще осоз­нан­ным и же­лан­ным.

Мы мог­ли бы вся­кую дет­с­кую ложь оха­рак­те­ри­зо­вать как не-ложь. И тог­да да­же бо­лее поз­д­няя лжи­вость вос­п­ри­ни­ма­лась бы, ве­ро­ят­но, как неч­то вы­нуж­ден­ное. Это бы­ло бы да­же весь­ма ло­гич­но. Ко­неч­но, быть ис­к­рен­ним и от­к­ры­тым удоб­нее, чем быть лжи­вым. Сле­до­ва­тель­но, к это­му мо­жет вы­ну­дить лишь опас­ность еще бо­лее уг­ро­жа­юще­го не­удо­воль­с­т­вия. То, что мы на­зы­ва­ем кра­си­во зву­ча­щи­ми сло­ва­ми: иде­ал, Я-иде­ал, сверх-Я, обя­за­но сво­им воз­ник­но­ве­ни­ем во­ле­во­му по­дав­ле­нию ре­аль­но­го про­яв­ле­ния вле­че­ний, ко­то­рые та­ким об­ра­зом дол­ж­ны быть скры­ты, в то вре­мя как они с пре­уве­ли­чен­ным усер­ди­ем выс­тав­ля­ют­ся на­по­каз бла­го­да­ря взра­щи­ва­нию на­вя­зы­ва­емых ин­ди­ви­ду мо­раль­ных пред­пи­са­ний и мо­раль­ных чувств. Итак, пос­коль­ку это дол­ж­но столь му­чи­тель­но зат­ра­ги­вать эти­ков и те­оло­гов мо­ра­ли, я не мо­гу не за­ме­тить, что ложь и мо­раль - неч­то со­от­но­си­мое друг с дру­гом.

Первоначально ре­бе­нок на­хо­дит при­ят­ным все, что ему при­хо­дит­ся по вку­су. За­тем он дол­жен на­учить­ся при­хо­дя­ще­еся ему по вку­су счи­тать пло­хим и чув­с­т­во­вать пло­хим, и эти труд­ные пред­пи­са­ния, свя­зан­ные с са­мо­от­ре­че­ни­ем, дол­жен при­ни­мать за ис­точ­ник выс­ше­го бла­жен­с­т­ва и удов­лет­во­ре­ния. Сна­ча­ла это выг­ля­дит прав­до­по­доб­ным, од­на­ко наш ана­лиз с пол­ной сте­пенью дос­то­вер­нос­ти по­ка­зал, что две ста­дии из­на­чаль­ной амо­раль­нос­ти и бла­гоп­ри­об­ре­тен­ной мо­ра­ли не­от­де­ли­мы друг от дру­га бла­го­да­ря бо­лее или ме­нее дли­тель­но­му пе­ре­ход­но­му пе­ри­оду, в ко­то­ром лю­бой зап­рет на удов­лет­во­ре­ние вле­че­ния и вся­кое изъ­яв­ле­ние не­удо­воль­с­т­вия еще от­чет­ли­во свя­за­ны с чув­с­т­вом неп­рав­ды, лжи, т.е. с ли­це­ме­ри­ем.

С этой точ­ки зре­ния фор­ми­ро­ва­ние ха­рак­те­ра че­ло­ве­ка, ко­то­рое в ус­ло­ви­ях вы­тес­не­ния вле­че­ний осу­щес­т­в­ля­ет­ся в ка­чес­т­ве за­щит­но­го пре­дох­ра­ни­тель­но­го ав­то­ма­тиз­ма, в ана­ли­ти­чес­ком ис­сле­до­ва­нии дол­ж­но за­но­во прос­ле­жи­вать­ся в рег­рес­сив­ном нап­рав­ле­нии вплоть до на­хож­де­ния его ин­с­тин­к­тив­ных ос­нов. Ана­лиз дол­жен стать ре­аль­ным воз­в­рат­ным раз­ви­ти­ем ди­тя­ти че­ло­ве­чес­ко­го. Все опять дол­ж­но до не­ко­то­рой сте­пе­ни стать рас­п­лыв­ча­тым, что­бы за­тем из вре­мен­но­го, пре­хо­дя­ще­го ха­оса при на­ли­чии бла­гоп­ри­ят­ных ус­ло­вий смог­ла воз­ник­нуть но­вая, бо­лее прис­по­соб­лен­ная лич­ность. Ины­ми сло­ва­ми, ни­ка­кой ана­лиз сим­п­то­мов те­оре­ти­чес­ки не мо­жет рас­смат­ри­вать­ся как за­вер­шен­ный, не яв­ля­ясь при этом пол­ным ана­ли­зом ха­рак­те­ра, будь то ана­лиз ра­зо­вый или по­этап­ный. Ведь, как из­вес­т­но, на прак­ти­ке ана­ли­ти­чес­ки ис­це­ля­ют­ся сим­п­то­мы без столь ра­ди­каль­ных из­ме­не­ний. На­ив­ные ду­ши, ко­то­рые не ве­да­ют о неп­ро­из­воль­ном стрем­ле­нии че­ло­ве­ка к гар­мо­нии и ста­биль­нос­ти, бу­дут, ес­тес­т­вен­но, пу­гать­ся и спра­ши­вать, что тог­да ста­нет с че­ло­ве­ком, ко­то­рый в про­цес­се ана­ли­за ут­ра­тит свой ха­рак­тер? Мо­жем ли мы по­обе­щать, пред­ло­жить че­ло­ве­ку, ут­ра­тив­ше­му свой ха­рак­тер, об­рес­ти но­вый, по­доб­но то­му как об­ре­та­ют но­вую одеж­ду? Не мо­жет ли с на­ми слу­чить­ся так, что па­ци­ент, уже рас­став­ший­ся со ста­рым ха­рак­те­ром, де­зер­ти­ру­ет и уй­дет от нас, преж­де чем бу­дет го­то­ва но­вая одеж­да? Фрейд по­ка­зал, как не­обос­но­ван­ны эти опа­се­ния. Фак­ти­чес­ки рас­пад крис­тал­ли­чес­кой струк­ту­ры ха­рак­те­ра яв­ля­ет­ся пе­ре­хо­дом к оп­ре­де­лен­ной, ра­зу­ме­ет­ся, це­ле­со­об­раз­ной, но­вой струк­ту­ре. Дру­ги­ми сло­ва­ми, сво­его ро­да пе­рек­рис­тал­ли­за­ци­ей. Ко­неч­но, в де­та­лях нель­зя пред­с­ка­зать внеш­ний вид «но­во­го платья», воз­мож­но, с един­с­т­вен­ным ис­к­лю­че­ни­ем, что оно, ко­неч­но, дол­ж­но быть удоб­ным, т.е. ос­мыс­лен­ным.

После за­кон­чен­но­го ана­ли­за по­пы­та­ем­ся все же обоз­на­чить оп­ре­де­лен­ные об­щие осо­бен­нос­ти лич­нос­ти. Столь рез­кое от­де­ле­ние ми­ра фан­та­зии от ре­аль­нос­ти, как это про­ис­хо­дит при ана­ли­зе, спо­соб­с­т­ву­ет вы­хо­ду че­ло­ве­ка к поч­ти без­г­ра­нич­ной внут­рен­ней сво­бо­де и од­нов­ре­мен­но обес­пе­чи­ва­ет бо­лее на­деж­ное уп­рав­ле­ние по­ве­де­ни­ем и при­ня­ти­ем ре­ше­ний; дру­ги­ми сло­ва­ми, обес­пе­чи­ва­ет эко­но­мич­ный и эф­фек­тив­ный кон­т­роль соб­с­т­вен­но­го по­ве­де­ния.

В тех нем­но­гих слу­ча­ях, приб­ли­зив­ших ме­ня к этой иде­аль­ной це­ли, я вы­нуж­ден был за­ме­тить, что боль­ные при­да­ют зна­че­ние по­боч­ным, по­каз­ным чер­там, при­сут­с­т­ву­ющим в их внеш­нем ви­де и по­ве­де­нии, что мы преж­де ос­тав­ля­ли не­за­ме­чен­ным. Уже в мо­ем опы­те, ко­то­рый дол­жен был приб­ли­зить ме­ня к по­ни­ма­нию нар­цис­си­чес­ких осо­бен­нос­тей боль­ных с нер­в­ным ти­ком, я об­ра­тил вни­ма­ние на то, как час­то нев­рас­те­ник с от­но­си­тель­ной сте­пенью ис­це­ле­ния в от­но­ше­нии это­го сим­п­то­ма ос­та­ет­ся в его пле­ну.