Прозаические сборники Н.В. Гоголя

I. Сборник Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» как модель мира народной культуры (1 часть) и модель народной веры (2 часть).

1. Литературная мистификация:

а) образ Рудого Панько, принципы его построения, функции;

б) система рассказчиков;

в) двухчастность сборника и функция двух предисловий;

г) оппозиция столица/провинция;

д) биографические коды («Диканька», «Нежин»);

2. Персонажи:

а) принципы построения;

б) оппозиция мужского/женского в сборнике, богородичный и де-монический коды;

в) концепция любви;

г) метаморфозы персонажей;

д) персонаж и мотив (продажи души, сна души и т.д.);

е) мифопоэтический план.

3. Метафизика Гоголя и двуплановость структуры сборника:

а) двоемирие;

б) фантастики, ее генезис;

в) трактовки фантастики;

г) функции фантастики;

д) мотив чертовщины и его реализация;

е) сказочные архетипы (волшебные помощники, инициация),

е) специфические «пространство и время проклятия» (время, обращенное вспять, пространство, вывернутое наизнанку);

ж) вещный мир.

4. Принципы циклизации повестей.

«Сорочинская ярмарка» как увертюра цикла:

а) ярмарка и ее мифологические корни: праздник и жертва (генезис: мистерии умирающего и воскресающего божества, карнавальная культура, торжество визуальности);

б) ярмарка как маргинальный локус (встреча миров);

в) мифологемы воды и огня;

г) легенды и их функция;

д) убывание демонического.

«Страшная месть»:

а) легенда и ее функции;

б) мотив пленения души и его архетипы;

в) принцип обратной перспективы;

г) слепой «старец бандурист» (его образ соотносится с легендарным древнегреческим слепым поэтом-сказителем Гомером) и Всадник, метафорическая связь между старцем-сказителем и всадником-мстителем;

д) финал.

*Примечание

Нередко финал интерпретируется как метафора обмана «читательских ожиданий», «немая сцена» или «живая картина».

В целом Гоголь в процессе повествования не достигает упорядочения мира («космизации»), движение сюжета идет от космоса к хаосу. Это репрезентируется писателем в конце повести как открытый вопрос немой сцены (Е.В. Вранчан).

«Иван Федорович Шпонька и его тетушка»:

а) письмо тетушки как «шкатулка с двойным дном»;

б) персонажи как расподобление единого, его расщепление;

в) фигура фикции, вокруг которой развёртываются эпизоды, один нелепее другого, причём никак не связанные между собой;

г) смена гендерных знаков (мужские роли переданы женщинам, а женские – мужчинам), сюжет об андрогине;

д) фрагментарность текст и ее содержательность.

*Абсурдная и обрывочная конструкция, на уровне риторики (праг-матики) выступает как целостная художественная конструкция, к которой нельзя ничего прибавить или убавить, и рождающая благодаря этому обстоятельству не имеющую в русской литературе XIX века аналогов поэтику «пустого места»;

е) сон Татьяны и Шпоньки;

ж) принцип пустого места как важнейший конструктивный принцип финалов Гоголя.

*«Поэтика пустого места играет ту же роль, что и эквивалент строфы в стихосложении пустое место становится для филолога важным признаком многомерности художественного языка, лишь частично реализуемой в том или ином тексте» (Ю.В.Шатин).

II. «Миргород» Гоголя как продолжение «Вечеров».

1. Автор и рассказчик в цикле:

а) сюжет рассказчика и его развертывание в сюжетах повестей;

б) соотношение сюжетов в структуре целого.

2. Двухчастность сборника, ее смысл:

а) двоемирие как основа картины мира;

б) семантика и функции двоемирия;

в) композиция цикла;

г) соотношение героического и буколического в цикле;

д) мотив чертовщины;

е) вещный мир;

ж) пейзаж и его коды (античный, романтический, буколический и т.д.; живописный, музыкальный и т.д.);

з) авторское слово и авторская позиция;

и) проблема метода.

«Тарас Бульба»:

а) поэтика имен;

б) православные степные «лыцари»: противоречивое единство азиатского и европейского, христианского и языческого, индивидуализма и товарищества, личностного и типического, сверхперсонального (кроме того, мужского и женского, человеческого и животного) – сообразно различным «началам», какие, по Гоголю, породили Козачество;

в) коды культуры и архетипичные ситуации (от античного эпоса до фольклора, от библейского жертвоприношения Авраамом сына Исаака до житийных реминисценций и новеллы П. Мериме «Маттео Фальконе», от исторической повести А. Бестужева «Изменник», 1825, до известий о судьбе двух сыновей Хмельницкого: героически погибшего Тимоша и Юрко, после смерти отца ставшего гетманом и прослывшего изменником и т.д.);

г) оппозиция жизни/смерти (Сечь как кладбище и пир, языческая Валгалла и т.д.) (Ю.В. Шатин).

«Повесть о том, как поссорились…»:

а) авторская маска и ее функции;

б) избыточная информация и ее смысл;

в) записки и доносы, казенные бумаги и кляузы как формы существования персонажей;

г) пародийный смысл.

III. «Петербургские повести» и концепция жизни Гоголя.

Литература

1. Турбин, В.Н. Герои Гоголя / В.Н. Турбин. – М.: Просвещение, 1983. – 126с.

2. Бочаров, С.Г. Загадка «Носа» и тайна лица // Бочаров С.Г. О художественных мирах: – М.: Советская Россия, 1985. – С. 124-160.

3. Гоголь: история и современность: (К 175-летию со дня рождения). – М.: Сов. Россия, 1985. – 496с.

4. Чудаков, А. Вещь во Вселенной Гоголя // Чудаков А. Слово – вещь – мир: от Пушкина до Толстого. – М., 1992. – С.25-45.

5. Иваницкий, А.И. Гоголь. Морфология земли и власти. – М.: РГГУ, 2000. – 188с.

6. Иваницкий, А.И. Архетипы Гоголя // Литературные архетипы и универсалии / Под ред. Е.М. Мелетинского. – М.: Рос. гос. гуманит. университет, 2001. – С. 248-292.