💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

О профессоре Казанского университета Н.П. Загоскине

...Николай Павлович Загоскин родился в Санкт-Петербурге 20 июля 1851 года в семье потомствен­ного дворянина Пензенской губернии. Первоначаль­но учился в частном петербургском пансионе, а за­тем в Пензенской гимназии. Казанский этап жиз­ни Загоскина начался 24 июля 1870 года с момента подачи прошения о зачислении его студентом юри­дического факультета университета...

С 1875 года и почти до последних дней жизни Загоскин неизменно читал лекции на кафедре исто­рии русского права юридического факультета Казан­ского университета. Карьера его складывалась удач­но. В двадцать восемь лет он стал доктором госу­дарственного права, в двадцать девять — ординар­ным профессором, в сорок девять — заслуженным профессором. Сорок лет он являлся непременным и

деятельным участником не всегда спокойной уни­верситетской жизни...

Уже на склоне лет, в начале прошлого [XX] века Н.П. Загоскин был избран ректором Казанского университета. Приверженец либеральных взглядов, он всегда пользовался большим авторитетом как у студентов, так и у коллег-профессоров..

Деятельность Н.П. Загоскина не ограничивалась стенами университета. Он принимал активное учас­тие в организации археологических съездов в Каза­ни и был одним из основателей Казанского обще­ства археологии и этнографии. С 1883 года под его руководством стала выходить газета «Волжский вестник», по мнению современников, одна из луч­ших российских либеральных газет. На ее страни­цах регулярно появлялись статьи и заметки и само­го Загоскина. В них он затрагивал различные сторо­ны истории и современной жизни Казани и губер­нии. Из этих очерков постепенно складывалась ис­тория Казанского края с его своеобразной истори­ческой судьбой и значительным вкладом в куль­туру России. Результатом стал выход в свет в 1895 году справочной книги «Спутник по Казани» под редакцией профессора Н.П. Загоскина. В ней дос­тупно и увлекательно рассказывается история воз­никновения и развития нашего города, описывают­ся его основные достопримечательности, памятники культуры, городское хозяйство, приводятся необхо­димые для любого путешественника сведения спра­вочного характера, статистические данные. Значение этой книги таково, что и спустя столетие со време­ни ее появления «Спутник по Казани» остается од­ним из основных историко-краеведческих изданий.

И все же главным трудом жизни Николая Пав­ловича Загоскина является «История Казанского университета». Почетное и ответственное поручение написать университетскую историю за сто лет его

существования Н.П. Загоскин получил в 1897 году. К юбилею университета были опубликованы четыре тома, охватывающие первые десятилетия его деятель­ности. Автор не ограничился сухой статистикой, а постарался отразить течение университетской жиз­ни во всех ее проявлениях. Он сумел воссоздать ис­торию учебного заведения, связав ее с судьбами вы­дающихся личностей, стоявших у истоков создания одного из старейших вузов страны, формирования неповторимого сообщества единомышленников, аль­ма-матер которых стал Казанский университет.

Помимо этой документальной работы, к юби­лею университета Н.П. Загоскиным был составлен уникальный двухтомник — «Биографический сло­варь профессоров и преподавателей Казанского уни­верситета (1804-1904)». В него вошли краткие био­графии и библиография трудов всех, кто когда-либо читал лекции с университетской кафедры. И тех, кто провел в университете несколько месяцев, и тех, кто посвятил ему всю жизнь, так же, как и сам ав­тор.

Жизнь Николая Павловича Загоскина — блес­тящий пример жизни российского интеллигента. Он носил разные звания и исполнял различные дол­жности: прошел путь от надворного до действитель­ного статского советника, от гласного Городской думы до члена Государственного Совета Российской империи, был награжден орденами святых Станис­лава, Владимира, Анны. Но главным званием, кото­рое он с честью пронес через всю жизнь, было — профессор Казанского университета. Скончался Ни­колай Павлович Загоскин 6 февраля 1912 года в Санкт-Петербурге...

5. Из докладной записки в историко-фило­логический факультет императорского Казан­ского университета профессора И. Бодуэна де Куртенэ. 28 марта 1883 г.

Бодуэп де Куртенэ Иван Александрович

(1845-1929) — языковед, член-корреспондент Пе­тербургской академии наук, родоначальник казан­ской лингвистической школы. Профессор Казан­ского, Юрьевского, Краковского университетов. В докладной записке речь идет о необходимости вос­создания в Казанском университете востоковедчес­ких кафедр, в целом — о возрождении здесь тра­диций казанского востоковедения.

В Казанском университете полагаются по уста­ву две кафедры восточных языков. Устанавливая эти кафедры, законодатель имел в виду исключитель­ные условия, в которые поставлен наш университет, как самый восточный и, вследствие этого, должен­ствующий служить посредником между русской наукой и между образованностью инородческих пле­мен тюркско-финнской отрасли. И действительно, которому же из высших учебных заведений России быть подобным посредником, если не Казанскому университету? Это взгляд на Казанский универси­тет вовсе не новость. Ведь раньше существовал здесь целый восточный факультет, только по частным соображениям и недоразумениям перенесенный в Петербург. Для сохранения однако ж за Казанским университетом его восточной миссии, после сокра­щения его на полный восточный факультет, в нем были основаны две упомянутые кафедры восточных языков...

...Без этих кафедр Казанский университет ли­шен возможности удовлетворять своему назначению быть руководителем в деле исследования языка и

быта местных инородческих племен. Этот недоста­ток весьма чувствителен, в особенности в виду но­вейшего направления лингвистики и этнографии, направления, ставящего на первом плане живое, непосредственное знакомство с исследуемыми явле­ниями. Местные исследователи, между которыми есть, несомненно, люди с замечательными способно­стями, обречены быть вечными самоучками без шко­лы и научного руководства вообще; знакомление же ученого мира с тюркско-финнскими племенами Вос­точной России приходится на долю или иностран­цев, или же столичных ученых, только в редких слу­чаях имеющих возможность отправляться на Даль­ний Восток и ограничивающихся вообще одною толь­ко кабинетною обработкой непосредственных дан­ных, собранных другими.

Мне могут заметить, что это ведь еще не боль­шая беда, что от подобного запущения в Казанском университете этой области исследования не особен­но страдают интересы науки. Это, конечно, дело вкуса и личного предрасположения к тому или тому пред­мету. Руководствуясь подобными вкусами, можно бы мало-помалу изгнать из университетов почти все науки, оставив в них только некоторые, особенно возлюбленные. По-моему же, руководствуясь широ­ким взглядом на задачу университета..., нельзя счи­тать в нем лишней ни одной науки и иной науч­ной дисциплины, сложившейся исторически в от­дельную науку. Тем менее можно считать лишним у нас столь важный отдел филологических наук, каким является финнско-тюркская филология, ко­торая дала бы Казанскому университету возможность стать во главе лингвистическо-этнографических ис­следований восточных областей России. Мало того, я полагаю, что подобная кафедра имеет для Казан­ского университета первостепенную важность....В Казани имеется налицо только один ученый, которому могла бы быть предложена одна из кафедр во­сточных языков, а именно кафедра языков тюркс­ких. Этот ученый — В.В. Рад лов1, имеющий на это все права, как формальные, так и существенные.

С формальной стороны, г. Рад лов — почетный доктор сравнительного языковедения Дерптского университета. Что же касается его научных заслуг, то о них нечего распространяться, когда речь идет о человеке, имя которого известно во всем ученом мире как имя одного из лучших знатоков финнско-тюрк-ских языков и филологии тюркских племен вооб­ще. Скажу только, что по совершенно справедливо­му замечанию профессора всеобщей литературы в С.-Петербургском университете А.Н. Веселовского, «Образцы народной литературы тюркских племен» Радлова должны быть настольной книгой у всяко­го ученого, занимающегося изучением народного быта, народной словесности, мифов, преданий и дру­гих проявлений жизни не только тюркских племен, но вообще какого бы то ни было племени: столько там драгоценного и поучительного материала для научных сравнений и выводов....Я со своей сторо­ны, как долголетний свидетель научной деятельно­сти г. Радлова, считаю своею обязанностью заявить, что редко можно встретить человека, который был бы в состоянии работать в известной специальности столь продолжительное время с таким юношеским жаром и воодушевлением, г. Рад лов в значитель­ной степени оживлял здешний лингвистический кружок. Члены этого кружка обязаны многим г. Радлову. Между прочим, занимаясь сначала один,

а потом совместно с Н.В. Крушевским1 и В Л. Бого-родицким2, алтайским языком под руководством Ва­силия Васильевича, я мог вполне оценить основа­тельность его знаний и его преподавательские способности.Ввиду всего вышеизложенного, В.В. Радлов является кандидатом вполне достойным на заня­тие кафедры финнско-тюркской филологии в нашем университете. Я давно уже думал о необходимости [заместить] эту кафедру столь знаменитым ученым, но долго не мог получить решительного согласия от него самого. Только в последнее время г. Радлов изъя­вил свое согласие, что и побуждает меня выступить перед факультетом с предложением избрать г. Рад­лова на одну из кафедр восточных языков...

Соглашаясь теперь на мое предложение, г. Рад­лов заявил мне, что его побуждает к этому главным образом желание, освободившись от разных заня­тий чисто административного характера, совершен­но отвлекающих его от науки, посвятить себя всеце­ло своей специальности вообще, а в частности, кро­ме преподавательской деятельности, постепенной окончательной обработке и изданию собранных им материалов и основанных на них трудов...

НА РТ. Ф. 977. Оп. ИФФ.Д. 1249. Л. 1-4. Опубликовано:

журнал «Гасырлар авазы — Эхо веков», 2001, №1-2. — С. 213-215.