Стиля русского литературного языка

Так как разговорно-обиходный стиль функционирует в условиях непринужденного общения лиц, находящихся друг с другом в дружеских, неофициальных отношениях, имеющих общий фонд знаний, поэтому многое из той информации, которую хочет передать собеседнику говорящий, просто опускается, и эллиптичные конструкции, неполные предложения — это принадлежность синтаксической системы средств именно разговорно-обиходного стиля. Эту стилевую черту ученые называют «конситуативностью».

Второй характерной чертой разговорно-обиходного стиля является его экспрессивность. Так, на вопрос «Ну что, сделаем?» естественными являются не стилистически нейтральный отрицательный ответ «Нет, мы не сделаем» или «Врядли мы это сделаем», а ответы такого типа: «Какое там сделаем!»; «Где там!», «Так и сделали!», «Прямо сделаем!» и подобные, обладающие эмоционально-экспрессивными коннотациями.

Говоря об эмоциональности и экспрессивности разговорно-обиходного стиля, следует отметить, что она имеет иную природу и иной характер в сравнении с эмоционально-экспрессивными качествами таких книжных стилей, как газетно-публицистический и церковно-религиозный, которым эта окраска также свойственна. Как правило, экспрессия средств разговорно-обиходного стиля, — это экспрессия сниженности, уничижительности, отражающая оценочное отношение говорящего к предмету речи, не имеющему «масштабности», социальной значимости; причем это всегда субъективная оценка самого говорящего.

Напомним, что природа эмоциональности и экспрессивности газетно-публицистического стиля иная: она отражает социально значимую оценку предметов и явлений, также имеющих общественную значимость, характеризующихся «масштабностью»: злодеяния, зверства, преступления против человечества и т. п.

Напомним отмечавшуюся и при характеристике церковно-религиозного стиля специфику эмоциональности и экспрессивности языковых средств, характерных для этого стиля: это архаически-торжественная эмоционально-экспрессивная окраска и мелиоративная, как правило, оценочность, причем оценка также дается не индивидуальная, а отражающая нравственно-этические нормы православной религии. Названные различия в природе эмоционально-экспрессивных коннотативных значений единиц названных трех стилей, для которых характерна эмоциональность и экспрессивность, связаны с тем, что в одном случае (разговорно-обиходный стиль) говорящий выступает как лицо частное и выражает личное отношение, во втором случае (газетно-публицистический стиль) говорящий выступает как выразитель политической идеологии какого—то класса, партии или другой социально-политической группировки, а в третьем (церковно-религиозный стиль) говорящий — это посредник между Церковью как наместницей Бога на Земле и верующими, и его оценка -это оценка с позиции Русской православной церкви.

Экспрессивность как общая черта разговорно-обиходного стиля определяет еще одну его особенность (при его функционировании в устной форме): это большая роль суперсегментных средств, в частности интонационных. Очень метко и образно об этом сказал известный английский писатель Бернард Шоу: «Есть пятьдесят способов сказать " да" и пятьсот способов сказать " нет", и только один способ это написать».

Названные черты разговорно-обиходного стиля определенным образом, прямо или косвенно, обусловливают особенности этого стиля на всех уровнях языковой системы.

1. Фонетика

Произносительная сторона языковых средств (слов, форм, фразеологизмов, предложений и других коммуникатов), входящих в систему разговорно-обиходного стиля, обладает определенной спецификой в сравнении с произношением языковых единиц, принадлежащих книжным стилям. В последнем случае можно говорить о полном стиле произношения (термин Л.В. Щербы), а применительно к разговорно-обиходному стилю — о беглом, или неполном стиле произношения. Он отличается аллегровым темпом, нечеткостью артикуляции и большей степенью редукции гласных в безударных слогах, а также редукцией (нередко до нуля) согласных в частотных словах: [тбкъ] (только), [скбкъ] (сколько), [када] (когда), [ш'ас! (сейчас), [вапш'э] (вообще), [прбвълкъ] (проволока), [драс'т'] (здравствуйте), [ун'ьрс'т'эт] (университет), [в'йьш] (видишь), [ч'эк] (человек) и т. п.

2. Лексика и фразеология

Лексическая система разговорно-обиходного стиля включает несколько пластов.

Во-первых, как и в других стилях, это стилистически нейтральная, межстилевая лексика, являющаяся общей для всех функциональных стилей литературного языка: знать, быть, два, первый, он, и, страна (примеры слов всех частей речи с этой окраской см. в главе «Стилистическая окраска»).

1)Во-вторых, разговорная (в словарях снабженная пометой разг.). Часть этой лексики имеет стилистически нейтральные синонимы: получка (нейтр. зарплата), напраслина (клевета), простыть (простудиться), галерка (в театре: верхний ярус), напрочь (полностью, совсем), бездарь (неспособный); вприпрыжку (подпрыгивая). Другая часть — это лексика экспрессивно окрашенная, главным образом, эмоционально-оценочная, как правило, не имеющая нейтральных синонимов: драчун, баламут, кривляка, разиня, мямля, соня, задира.

К лексике с разговорной функционально-стилевой окраской относятся также слова с «уменьшительными», «увеличительными», «ласкательными», «уничижительно-фамильярными» и т. п. суффиксами: -к-, -ик-, -еньк-, -оньк-, -очк-, ~ищ- и нек. др., имеющие стилистически нейтральные синонимы без этих суффиксов: ручища, но­сатый, платьишко, домишко, доченька, цветочки, кустики, ротик. Ряд этих суффиксов, указывая на большие или, наоборот, малые размеры соответствующих реалий, в то же время передают различные эмоции говорящего: одобрение или неодобрение, любование, иронию и т. д. Сравним: рука — ручка — рученька — ручища; нос— носик-носище. Но многие слова с такими суффиксами не имеют значения уменьшительности или увеличительности, а сохраняют лишь функционально-стилевую разговорную и эмоционально-экспрессив­ную окрашенность: У-ух, старик, и мшперьяльчик для очерка я отхватил!; Ну и порядочки тут у вас!; Ох, и красотища вокруг!

В ряде случаев суффиксы -к(а) и -ик-, присоединяемые к основам существительных женского (чаще) или мужского рода, не изменяют значения слова и не вносят эмоционально-экспрессивных коннотаций, а лишь придают словам разговорную функционально-стилевую окраску: печь — печка, стена — стенка, тетрадь — тетрадка, книга — книжка, жилет — жилетка, щебень — щебенка, известь — известка, сковорода — сковородка, нож— ножик, час — часик; напри­мер: (1) Нет ножика? (2) Ну посиди еще часик! В последнем случае вообще происходит частичная десемантизация: здесь часик или часок (Зайди на часок!) должны характеризоваться как слова разговорные и обозначающие некоторое недлительное время — недолго.

3) Особую группу слов, входящих в систему лексических средств разговорно-обиходного стиля, составляют так называемые бытовизмы: это слова, семантика которых непосредственно связана со сферой быта: кастрюля, щи, ползунки, пижама, колготки и т. п. Они служат единственным наименованием соответствующих реалий, и, строго говоря, считать, что они обладают разговорной функционально-стилевой окраской, оснований нет. Если представить себе книжный контекст, тематически связанный с бытовыми реалиями (например, перечень товаров в магазине), то эти «бытовизмы» никакого впечатления чужеродности не вызовут (как это было бы со словами, имеющими разговорную окраску); например: В магазин поступили ползунки 18размера, детские колготки 20размера, рейтузы шерстяные и т. д. Однако в силу значительно большей употребительности этих слов именно в контексте бытовой речи, они приобретают своего рода стилистический «ореол» разговорности, который может проявиться при переносе их в сферы, обслуживаемые книжными стилями, и тогда их употребление окажется неуместным, обнаружится их чужеродность. Например, при описании химического опыта вряд л и уместно слова банка, кружка: Нальем в банку (в кружку) кислоту и добавим фенолфталеин. Стилистическую ошибку можно исправить, употребив книжное (и более абстрактное по значению) слово сосуд или терминологические пробирка, реторта.

4)Наконец, в эту систему включается и так называемое литературное просторечие: вздрючка, хорохориться, канючить, заткнуться и т. п., о котором также шла речь в разделе «Стилистическая окраска». Такие слова можно охарактеризовать как разговорно-просторечные; разумеется, четкую границу между разговорной и разговорно-просторечной окраской провести трудно, но последняя коннотация представляется более сниженной в сравнении с первой.

Разговорной окраской и одновременно эмоционально-экспрессивными коннотациями обладают очень многие фразеологизмы русского литературного языка: так, в значении «мало» выступает синонимический ряд разговорных фразеологизмов: с гулькин нос; кот наплакал; капля в море; всего ничего; со значением «далеко»: у черта на куличках; у черта на рогах; куда Макар телят не гонял; за тридевять земель и др.

3. Словообразование

Описывая стилистические ресурсы словообразования, в сфере разговорно-обиходного стиля следует различать два типа словообразовательных моделей:

1) те, что в разговорной литературной речи употребляются постоянно и являются в ней нейтральными; такие элементы обнаруживают свою разговорную окраску лишь будучи перенесены в торжественную или подчеркнуто книжную речь, где они будут восприниматься как сниженные, неуместные или экспрессивные (передовица, билетерша, сгущенка, зеленка, газетчик, киношники, мхатовец); 2) те, что и в разговорном стиле литературного языка выделяются как сниженные или экспрессивные (столовка, никудышний, скукота, нефтянка — «акции нефтяных компаний» или «ситуация на рынке нефти», автогражданка — страхование автогражданской ответственности); последние образования обладают, как было сказано выше, разговорно-просторечной окраской.

Например, разговорной окраской обладают глагольные образования с суффиксом -нича-(ть), которые являются разговорными даже в том случае, когда глагол образуется от стилистически нейтральных или книжных существительных: садовничать, слесарничать, саботажничать. Разговорная функционально-стилевая окраска свойственна существительным с суффиксом -ш-(а), обозначающим лицо женского пола по роду занятий, профессии, должности: докторша, инженерша, почтальонша, билетерша, бизнесменша; реже такие производные существительные называют лицо женского пола по роду занятий или должности мужа: генеральша, капитанша, майорша, комендантша (в последнем случае можно говорить о двух значениях: «жена коменданта» и «женщина-комендант»). Исключительной продуктивностью в разговорно-обиходном стиле обладают отадьективные образования с суффиксом -к-(а), заменяющие неоднословные наименования: мореходка (мореходное училище), пятидневка (пятидневная рабочая неделя), маршрутка (маршрутное такси), попутка (попутная машина), вечерка (вечернее отделение или вечернее обучение), тушенка (тушеное мясо), коммуналка (ком­мунальная квартира), газировка (газированная вода), читалка (читальный зал), зачетка (зачетная книжка), начерталка (начертательная геометрия) и т. д. Поскольку эти производные существительные выполняют ту же номинативную функцию, что и целые словосочетания, они называются «семантическими конденсатами». К се­мантическим конденсатам с разговорной окраской относятся также производные существительные, образованные с помошью суффикса -ик- от основы прилагательных (реже — существительных), обозначающие лицо по специальности, условиям труда, различным отношениям, заболеваниям и т. п.: глазник (врач по глазным болез ням, т. е. офтальмолог), ушник (врач по заболеваниям уха, горла и носа, т. е. отоларинголог), швейник (работник на швейном производстве), пищевик (работник пищевой отрасли хозяйства), вечерник (студент вечернего отделения), международник (специалист по международным отношениям), духовик (музыкант, играющий на духовых инструментах, или преподаватель, обучающий игре на духовых инструментах), сердечник (человек с больным сердцем), легочник (человек с заболеваниями легких) и т. д.

Примеры словообразовательных типов с разговорно-просторечной окраской:

с суффиксами -h'j-(o) и -m'j-(o); в орфографии это имена на -ньё, -тъё: спанье, вранье, бритье, житье, вытье, нытье;

с суффиксом -от-(а): дремота, зевота, икота, ломота, маета, тошнота;

с суффиксами -ня_у -отня: беготня, возня, суетня, резня, ругня, толкотня, воркотня, мазня, стряпня, колготня;

с суффиксами -ож-(-еж-): дележ, грабеж, скулеж, галдеж, выпендреж.

Значение всех этих существительных, как правило, — интенсивное и частое проявление процессуального признака, нередко получающего отрицательную оценку говорящего.

Свойство словообразовательной системы разговорно-обиходного стиля — выражение с помощью аффиксации различных оттенков субъективной оценки. Выше уже говорилось об «уменьшительных» и «увеличительных» суффиксах, которые, теряя эти значения, сохраняют лишь коннотации разговорности и экспрессивной оценочности. Кроме них, к характерным способам выражения субъективной оценки относятся:

а) эмоционально-экспрессивные характеристические имена (с суффиксами: -ун-: болтун, драчун, брехун, брезгун, свистун; -ак-(-як-): пошляк, добряк, остряк, чужак, слабак, причем имена женского рода от последних существительных оказываются еще более сниженными, разговорно-просторечными, ср.: пошлячка, простачка, добрячка; существительные общего рода с суффиксом л(а): воротила, чудила, подпевала, подлипала, зазывала, заправила, надувала, кутила, зубрила и с суффиксом -(а)к-(а): писака, читака, гуляка, задавака, бояка, служака, вояка, ломака), — а также б) обозначение различных степеней интенсивности признака (с суффиксом -ущ-\ худющий, длиннющий, холоднющий; с суффиксом -енн-\ здоровенный, тяжеленный, страшенный: с суффиксами -аст-, -ист-: языкастый, глазастый, шишкастый, бородастый, задиристый, хулиганистый, фигуристый).

Примеры в контексте стилизованной разговорной речи: От вашего табачища и здорового легко вытошнить может (А. Гайдар. Судьба барабанщика); Важнецкий диванище! А почему мой? (Ф. Кнорре. Се­стры).

Таков далеко не полный перечень словообразовательных типов и моделей с разговорной и разговорно-просторечной окраской. Как видно из примеров, усиление стилистического, в частности экспрессивного, эмоционально-оценочного значения в модели часто ведет к нивелировке ее словообразовательного значения: например, в разговорном стиле суффиксы уменьшительности или увеличительности в существительных часто не указывают на большие или малые размеры реалии, а выполняют лишь стилистическую функцию. Формирование суффиксов со стилистическим значением, их отмежевание от суффиксов, с которыми связано грамматическое и словообразовательное значение, отмечается исследователями как характерная черта современного русского литературного языка, и проявляется она в первую очередь в сфере его разговорно-обиходного стиля.