Доисламский период в истории Аравии (Джахилийя)

Аравийский п-ов по степени изолированности и размерам даже в большей степени может быть назван субконтинентом, чем Индостан (3 млн. кв. км. против 1, 8 млн. кв. км.). В сер. первого тыс. н. э. земледельческие цивилизации Юга Аравии приходят в упадок прежде всего по политическим причинам, о чем свидетельствует история Марибской плотины, ключевого элемента ирригационной системы (прорыв плотины 450 г. был ликвидирован немедленно, для ликвидации прорыва 542 г. потребовалось несколько лет организационно-политических усилий, после прорыва 570 г. плотина так и не была восстановлена). Упадку Южной Аравии способствовало противоборство Константинополя и Ктесифона за контроль международных торговых путей, проходящих через нее. Византия добивалась своих целей посредством поощрения своей союзницы Эфиопии на подчинение Йемена. Однако подобная политика привела к обратному эффекту: христианство в Йемене стало ассоциироваться с ненавистными черными эфиопскими захватчиками. В к. VI в. Йемен при иранской поддержке изгнал эфиопов, а в 597 г. оказался захваченным тем же Ираном.

Экономический упадок и ликвидация политической самостоятельности Южной Аравии нарушили веками существовавшее налаженное взаимодействие земледельцев и кочевников п-ова. Внутренняя история кочевой Аравии всегда была небогата событиями, выходившими за пределы межплеменных отношений: распад родовых коллективов и выделение отколовшихся групп; межплеменные разборки из-за пастбищ и водопоев; набеги (газв) как альтернатива голодной смерти и признак доблести во имя сохранения жизни рода. В сер. I тыс. бедуинское общество находилось на последней стадии разложения родо-племенного строя: в связи с усилением социального неравенства обострялось ощущение неустройства жизни. Родо-племенное общество Аравии испытывало политическое давление извне (кочевники оказались в кольце сасанидских владений) и подвергались могучим культурно-идеологическим воздействиям из средиземноморского мира. Среди арабских племен постепенно распространялись чужие религиозные учения, иудаизм и христианство, а их собственные культы начали приходить в упадок. В связи с противоборством Константинополя и Ктесифона Аравия втягивалась в политико-идеологическую орбиту Ближнего Востока.

Вслед за кризисом южноаравийской цивилизации надвигался комплексный социально-экономический и культурно-идеологический кризис кочевого общества, потерявшего былые ориентиры. Единственным выходом из сложившейся ситуации была политическая консолидация, возможная только на общей для всего радо-племенного общества идеологической основе, а идеология переходного периода средневековья - религия. Иудаизация или христианизация арабского общества означали бы его включение в состав одной из противоборствующих частей Ближневосточной цивилизации в качестве ее перферийно-фронтового элемента. Арабское общество пошло по другому пути: через три месяца после триумфального возвращения в сентябре 629 г. покорителя Ктесифона императора Ираклия в Константинополь произошло малозаметное на этом фоне событие - признание столицей арабского язычества Меккой в январе 630 г. идеологического и политического руководства Мухаммеда. Арабское кочевое общество нашло исламскую альтернативу иудаизму и христианству и тем самым включилось в ближневосточную политику в качестве самостоятельного субъекта.