Политик не может выражать волю народа. Волю народа может выражать сам народ».

Джеймс Бьюкенен

Почему прямые выборы лучше многоступенчатых?

Ущербность многоступенчатых выборов «снизу» как метода выработки решения очевидна из следующего примера:

«Предложенная система «выборщиков» ущербна в своей сути – ЭТО СИСТЕМА, ПРИ КОТОРОЙ МЕНЬШИНСТВО БОЛЬШЕ БОЛЬШИНСТВА!!!

Объясняю на примере: есть 5 пятерок, всего 25 человек. Голосовать будем за «А» или «Б».

1) A + A + A + A + A = А

2) A + A + A + A + A = А

3) A + A + Б + Б + Б = Б

4) A + A + Б + Б + Б = Б

5) A + A + Б + Б + Б = Б

Победили «Б». То есть 9 > 16.

А все будет зависеть от того, как кто-то организует голосование, кто решит, что именно эти пятерки должны голосовать между собой».[695]

Не скажу, что сакральная тайна ущербности представительной демократии открывается только читателям блога писателя Николая Старикова, – подробный анализ указанного казуса также содержится, к примеру, в статье Виталия Насенника «Математикой по выборам»[696].

Более того, еще в конце XVIII века широкую известность приобрел так называемый парадокс Кондорсе, иллюстрирующий ничтожность (сохранившуюся с тех стародавних времен вплоть до наших дней) общепринятой процедуры голосования. Лучше всего, на мой вкус, о нем написал уже хорошо вам известный Владимир Петрович Баранов. В этой же статье описана знаменитая «теорема невозможности» (impossibility theorem) Эрроу. Теорема о принципиальной невозможности демократического выбора:

«Французский математик, философ-просветитель и политический деятель Мари Жан Антуан Никола Карита маркиз де Кондорсе (1743–1794) сформулировал широко известный парадокс, ныне носящий его имя. Проясним сущность этого парадокса на примере ситуации, сложившейся в результате последних российских выборов.

В Государственной думе после выборов сформировались три равномощных центра силы, это – языком бессмертного «Капитала» – буржуа, пролетарии и деклассированные [1].

И вот собираются свежеизбранные нардепы на свое первое заседание и принимаются решать оргвопрос. В итоге, как мы видели в прямом эфире, демократическая эта процедура заканчивается конфузом, так как одна из названных третей не поладила с двумя остальными.

Теперь допустим, что решили думцы исправить нехорошую ситуацию и собираются снова все вместе на специальное закрытое заседание по достижению примирения и согласия. Поскольку вопрос архиважный, голосование по нему им надо провести квалифицированным большинством (с перевесом в 2/3), а поскольку вопрос к тому же еще и архисрочный, то все решения по нему надо принять в течение заседания. В этих-то условиях теоретически как раз и оказывается возможной ситуация, описанная [2] просвещенным маркизом еще в 1785 г.

Вначале нардепы дружно голосуют за обязательное исполнение всех своих решений. Далее переходят к дележке постов, и, ясное дело, страсти накаляются. Выступает, положим, известный своим темпераментом г-н Ж. и вносит такое предложение: за многочисленные злодеяния посадить в тюрьму всех представителей пролетариата в Думе, а «золото партии» и все прочее у них отнять и поделить в интересах народа, начав с улучшения материального положения народных избранников. Предложение логичное, и оно, естественно, проходит двумя третями голосов, составляемыми буржуа и деклассированными.

В ответном выступлении вождь пролетарских масс (соответственно, г-н З. – М.Г.) предлагает посадить наконец в тюрьму за хулиганские выходки г-на Ж., а заодно и всех прочих деклассированных – в силу очевидной исторической бесперспективности их движения. Нажитые указанными господами в результате политических махинаций богатства экспроприировать в интересах народа и его избранников (отнять и поделить, см. выше). Понятно, что и это предложение тоже проходит под бурные, продолжительные аплодисменты 2/3 депутатского корпуса, составляемых на этот раз временным тактическим союзом буржуа и пролетариев.

Далее снова голосование все по той же самой схеме: посадить, отнять и поделить, но уже по отношению к представителям капитала (возглавляемым, к примеру, г-ном Б. – М.Г.) голосами пролетариев и деклассированных. В том же голосовании проходит предложение о некотором улучшении условий содержания осужденных и увеличении им количества передач и свиданий. К обеденному перерыву новая Государственная дума уже может быть в полном составе приговорена к длительным срокам тюремного заключения и готова к отбытию в места исполнения наказания.

Такая гипотетическая ситуация называется циклом Кондорсе (Condorcet cycle) и, как легко заметить, вовсе не зависит от степени совершенства технологических процедур.

Комментарий.

Описанная выше ситуация становится чуть более выпуклой в варианте, предложенном выпускником Физтеха, д.ф.-м.н. Андреем Витальевичем Малишевским (1943–1997): группе из трех индивидуумов предлагается квалифицированным большинством голосов последовательно голосовать за лишение имущества каждого из них (до начала голосования каждый член группы являлся обладателем суммы, равной 1000 руб.). При этом голосующим в качестве бонуса каждый раз предлагалось получить приз в размере 1 руб. В цитируемой статье В. П. Баранова голосование проходит в следующем порядке: Ж. + Б. против З., З. + Б. против Ж., и наконец, Ж. + З. против Б. Нетрудно понять, что каждый из господ, первоначально обладавших суммой в размере 1000 руб., в результате голосования оказался владельцем всего лишь двух рублей.

Описанный пример имеет еще одну смысловую грань. Как вы думаете, кто является распорядителем вышеописанной процедуры? Кто является ее бенефициаром? И не напоминает ли он вам ту зарубежную силу, которая несколько последних лет организует по всему миру «вёсны» и революции разных цветов и оттенков?

Но, быть может, столь печально дело демократии выглядит только при вынесении решений квалифицированным большинством? Отнюдь нет. Современник маркиза Кондорсе шевалье Жан Шарль Борда (1733–1799) еще во времена Великой французской революции выяснил, что никакого универсального способа выявления коллективных предпочтений нет и не может быть в принципе. Можно привести множество разумных правил голосования (правила абсолютного и относительного большинства, правило отсеивания наихудших, правило Борда и т. д.), но их результаты могут быть прямо противоположными: победитель по одному из правил может оказаться худшим по другому. Вероятно, именно в этом кроется одна из причин всегдашнего недовольства избирателей результатами любых голосований: дело в том, что, проголосовав по одной системе, люди зачастую оценивают результат, исходя из других, более выгодных для них принципов.

Иными словами, не следует переоценивать мнение большинства, так как в зависимости от способа выражения оно может приводить к противоположным результатам, и, кроме того, любые правила позволяют зачастую за счет вполне законных манипуляций, связанных с точным расчетом так называемых профилей голосования, дать необходимый результат.