Естественная и искусственная классификация

Классификации принято делить на естественные и искусственные.

Естественная классификация – классификация предметов по важным, существенным для них признакам.

Искусственная классификация – классификация предметов по второстепенным, несущественным их признакам.

Примерами искусственных классификаций могут служить классификация книг в библиотеке по алфавиту, классификация адвокатов по росту и т.п.

Классификации широко используются в науке, и естественно, что наиболее сложные и совершенные из них встречаются именно здесь.

Блестящий пример научной классификации – периодическая система элементов Д.И. Менделеева. Она фиксирует закономерные связи между химическими элементами и устанавливает место каждого из них в единой таблице. Подведя итоги предыдущего развития химии элементов, эта система положила начало новому периоду в их изучении. Она позволила сделать полностью подтвердившиеся прогнозы относительно неизвестных еще элементов.

Широко известна классификация растений шведского биолога К. Линнея, который расположил объекты наблюдения – элементы живой и неживой природы – в строгом порядке, исходя из их ясных и конкретных признаков. Эта классификация должна была бы выявить основные принципы, определяющие строение мира, и дать полное и глубокое объяснение природы.

Ведущей идеей Линнея было противопоставление естественной и искусственной классификаций. Если искусственная классификация использует для упорядочения объектов несущественные их признаки, вплоть до ссылки на начальные буквы имен этих объектов, то естественная классификация основывается на существенных признаках, из которых вытекают многие производные свойства упорядочиваемых объектов. Искусственная классификация дает очень скудные и неглубокие знания о своих объектах; естественная же классификация приводит их в систему, содержащую наиболее важную информацию о них.

Как считали Линней и его последователи, всеобъемлющие естественные классификации являются высшей целью изучения природы и венцом ее научного познания.

Современные представления о роли классификаций заметно изменились. Противопоставление естественных и искусственных классификаций во многом утратило остроту. Далеко не всегда существенное удается четко отделить от несущественного, особенно в живой природе. Изучаемые наукой объекты представляют собой, как правило, сложные системы взаимно переплетенных и взаимообусловленных свойств. Выделить из их числа самые существенные, оставив в стороне все остальные, чаще всего можно только абстрактно. Кроме того, представляющееся существенным в одном отношении обычно оказывается гораздо менее важным, когда оно рассматривается в другом. К тому же процесс постижения сущности даже простого объекта бесконечен.

Таким образом, роль классификации, в том числе и естественной, в познании природы не должна переоцениваться. Тем более не следует преувеличивать ее значение в области сложных и динамичных социальных объектов. Надежда на всеобъемлющую и в основе своей завершенную классификацию – явная утопия, даже если речь идет только о неживой природе. Живые существа, очень сложные и находящиеся в процессе постоянного изменения, крайне трудно укладываются даже в рубрики предлагаемых ограниченных классификацийи не считаются с устанавливаемыми человеком границами.

Понимая определенную искусственность самых естественных классификаций и отмечая в них даже элементы произвола, не следует, однако, впадать в другую крайность и умалять их важность.

Затруднения с классификацией имеют чаще всего объективную причину. Дело не в недостаточной проницательности человеческого ума, а в сложности окружающего нас мира, в отсутствии в нем жестких границ и ясно очерченных классов. Всеобщая изменчивость вещей, их «текучесть» еще более усложняет и размывает эту картину. Поэтому далеко не все и не всегда удается четко классифицировать. Тот, кто постоянно нацелен на проведение четких разграничительных линий, рискует оказаться в искусственном, им самим созданном мире, имеющем мало общего с динамичным, полным оттенков и переходов реальным миром.

Наиболее сложным объектом для классификации является, без сомнения, человек. Типы людей, их темпераменты, поступки, чувства, стремления, действия и т.д. – это настолько тонкие и текучие «материи», что успешные попытки их типологизации очень редки.

Вызывает большие трудности классификация людей, взятых в единстве присущих им свойств. С трудом поддаются классификации даже отдельные стороны психической жизни человека и его деятельности.

Можно отметить, что не существует общепринятой естественной классификации, в рамках которой юридические нормы оказывались бы частным случаем норм; нет четкой классификации психических состояний человека, в которой важное для уголовного права различие между состояниями физиологического и патологического аффекта нашло свое место и обоснование, и т.д.

В этой связи нужно подчеркнуть, что не следует быть излишне придирчивым к классификациям того, что по самой своей природе противится строгим разграничениям.

Каждый человек уникален и вместе с тем имеет черты, общие с другими людьми. Чтобы отличить одного человека от другого, мы используем такие понятия, как темперамент, характер, личность. В повседневном общении они имеют достаточно определенный смысл и помогают нам понять и себя и других. Однако строгих определений этих понятий нет, и нет, соответственно, отчетливого деления людей по темпераментам и характерам.

Древние греки подразделяли людей на холериков, меланхоликов, сангвиников и флегматиков. Уже в наше время И.П. Павлов усовершенствовал эту классификацию и распространил ее на всех высших млекопитающих. У Павлова холерику соответствует сильный возбудимый неуравновешенный тип, а меланхолику – слабый; сангвиник – сильный уравновешенный тип, а флегматик – сильный уравновешенный инертный. Сильный неуравновешенный тип склонен к ярости, слабый – к страху, для сангвиника типично преобладание положительных эмоций, а флегматик вообще не обнаруживает сколько-нибудь бурных эмоциональных реакций на окружающее. «Возбудимый тип в его высшем проявлении, – писал Павлов, – это большей частью люди агрессивного характера, крайний тормозимый тин – это то, что называется трусливое животное»

Сам Павлов не переоценивал значение этой классификации темпераментов и возможности приложения се к конкретным людям. Он говорил, в частности, не только о четырех указанных типах темперамента, но и о «специально человеческих типах художников и мыслителей»: у первых преобладает образно-конкретная сигнальная система, у вторых – речевая абстрактно-обобщенная. В чистом виде ни один из типов темперамента невозможно, пожалуй, обнаружить ни у кого.