Глава 2. Очерки истории философии. 6 страница

ях святых отцов нечего добавлять, там все сказано". Что касается западников,

то им присущ интерес к науке и, гносеологически связанным с нею, материа-

лизму и атеизму.

Все эти оппозиции можно рассматривать как своеобразные " оси" рос-

сийской культуры. И русская философская мысль, будучи подобно всякой

философии самосознанием культуры, выразила рост " напряжения" на этих

осях. Напряжения, чреватого разрывами. Достаточно вспомнить феномен

русского нигилизма. Российский нигилизм явился продуктом культуршока,

вызванного массированным вторжением в российскую культуру науки и ее

мировоззрения – научной рациональности. Н. Бердяев писал: " У нигилистов

было подозрительное отношение к высокой культуре, но был культ науки,

т.е. естественных наук, от которых ждали решения всех вопросов". Вот, на-

пример, аргументация Д. Писарева, рассуждающего о школьных программах:

" Спрашивает ли когда-нибудь ребенок о том, что было тысячу лет тому на-

зад? Нет, он и представить себе не может такую крупную цифру и такую да-

лекую эпоху. Стало быть, история дается ребенку помимо его желания, она

не отвечает никакой потребности его ума. Спрашивает ли ребенок: что такое

красота, добро, истина? Когда ему нравится картина или игрушка, спрашива-

ет ли он: почему это мне нравится? Конечно, нет. Отвлечение и анализ соб-

ственных впечатлений – такие процессы, которые совершенно не свойствен-

ны уму ребенка. Стало быть, логика, эстетика и весь хлам теории словесно-

сти даются ребенку помимо его желания..." А вот " знакомство с естествен-

ными науками должно привести ребенка в восхищение".

Очевидно, так мог говорить лишь человек, смотрящий на мир исключи-

тельно сквозь очки научной рациональности. Природные, естественные про-

цессы не могут быть сами по себе ни истинными, ни ложными, ни злыми, ни

добрыми и т.д. Истина, добро и красота, действительно, не входят в научную

картину мира как таковую. Там есть силы, взаимодействия, реакции и про-

чее.

Уже славянофилы осознали опасную чреватость противоречий и дис-

гармоний в " несущих" конструкциях российской культуры. Отсюда прису-

щий им мотив " собирания", объединения в единую и неделимую цельность

" разбегающихся галактик" человеческой духовности: " Согласить веру и ра-

зум, – писал И. Киреевский, – наполнить пустоту, которая раздвояет два мира,

требующие соединения, утвердить в уме человека истину духовную, види-

мым ее господством над истиною естественною, и возвысить истину естест-

венную ее правильным отношением к духовной, и связать наконец обе исти-

ны в одну живую мысль".

В русской философской традиции представлены две более или менее за-

вершенные попытки достижения подобного " Великого объединения", синте-

за основных категориальных начал российской культуры.

Одна из них представлена философией всеединства Владимира Соловь-

ева. Насколько объединительная установка в ней сильна, можно судить по

отзыву Бердяева, говорившего о " синтезирующей примирительности, кото-

рая часто раздражает у Соловьева". Философия всеединства – чрезвычайно

плюралистическая, сложная, подчас причудливая теоретическая конструк-

ция, сопоставимая в этих своих чертах с гегелевской системой (не следует

упускать из виду, что русская философская традиция, все ее школы и систе-

мы испытали значительное влияние немецкой классической философии). Но,

как справедливо замечает опять-таки Н. Бердяев, вся философия Вл. Соловь-

ёва " в известном смысле есть философия истории, учение о путях человече-

ства к богочеловечеству, к всеединству, к Царству Божьему".

Иначе говоря, в центре внимания Соловьева – историческое время, от-

ношение “ прошлое – настоящее – будущее”, смысл истории, правда, погру-

женные в религиозную, христианскую картину мира. Вместе с тем предпри-

нимается попытка синтеза религиозной и научной картин мира, ибо процесс

эволюции включен и в космос, а материя и тело рассматриваются как прояв-

ления божественной сущности. В западноевропейской философской тради-

ции этот мотив близок к тому, который впоследствии, уже в XX веке, разра-

батывался Тейяром де Шарденом в " Феномене человека". Мир Соловьева

подвижен и изменчив, он есть абсолютно становящееся. Процесс становле-

ния включает также и человеческое творческое начало, способствующее дос-

тижению всеединства. С другой стороны, этот процесс как бы " регулируется,

предопределяется. Представления о том, какова, говоря современными тер-

минами, " программа", управляющая глобальной эволюцией, оформлена у

Соловьева в учениях о Логосе и Софии – божественной премудрости, опо-

средующих процессы творения. Оппозиция же личности и общества снима-

ется учением о Богочеловечестве. Бог-человек есть индивидуум и одновре-

менно универсальное существо.

Другая попытка " Великого объединения" в русской философии принад-

лежит философии общего дела Н. Федорова. Центральной в ней является

идея " супраморализма", то есть долга воскрешения отцов-предков, от испол-

нения которого зависит судьба человеческого рода. Поскольку в виду имеет-

ся воскрешение в прямом, телесном смысле, для решения данной задачи че-

ловечеству следует овладеть природными процессами во всём их объеме как

на атомно-молекулярном, так и на космическом уровнях. Для этого же следу-

ет преодолеть " небратское", " неродственное", " немирное" состояние мира.

Рождение детей заменяется воскрешением предков. Музеи должны стать ме-

стом воскрешения предков и поклонения им.

Таким образом, все наметившиеся по основным " осям" российской

культуры разрывы оказываются " преодоленными" (по крайней мере, в рам-

ках рациональной теоретической конструкции философии общего дела). Бу-

дущее и настоящее замыкаются на прошлое, " закольцовываются" с ним. Ведь

воскрешение отцов-предков – это воссоздание всего прошлого. " Настоящее

есть сын, а прошедшее, то есть история – отец и мать", – говорит Федоров.

Благодаря " всебратству" личное, индивидуальное гармонизируется с общест-

венным. Новация, ассоциируемая с наукой и техникой, подчиняется тради-

ции в рамках решения задач, связанных с воскрешением предков. Наконец,

наука образует единый сплав с религией и моралью. Разумеется, религиоз-

ность здесь приобретает совершенно иную, нежели, скажем, православие,

форму. Она становится скорее похожей на то, что А.Эйнштейн называл

" космическим религиозным чувством".

И философия всеединства, и философия общего дела по-своему весьма

совершенны. Такая оценка, впрочем, не отбирает права говорить и об их не-

достатках. Относительно философии всеединства Бердяев, например, гово-

рил: " проблема свободы не продумана до конца... парадокс свободы в том,

что она может переходить в рабство. У Вл. Соловьева богочеловеческий про-

гресс бестрагичен, между тем как он трагичен. Свобода порождает траге-

дию". Что касается философии общего дела, то здесь проигнорирована про-

блема отношения природного, телесного, естественного в человеке, и его

социальной, культурной, духовной сущности. Собрать " по атомам" отцов-

предков, даже если бы это было возможным, не означает, очевидно, воскре-

сить их в личностном смысле.

Напрашивается, верно, метафорическая интерпретация философии об-

щего дела как формы рационального обоснования ценности прошлого, исто-

рического вообще. Тогда воскрешение можно истолковать как предельный

случай исторической реконструкции, то есть восстановления прошлой дейст-

вительности по оставшимся следам, историческим источникам, в терминоло-

гии историков. Но в таком случае мы столкнемся с вопросом: не выходим ли

тем самым уже за границы, дозволяемые законами философствования, и яв-

ляется ли философия общего дела в полном смысле философской доктриной?

Очевидно все же, что основная направленность её имеет не гносеологичес-

кий, а этический характер.

Но не в этих перечисленных недостатках причина того, почему реально

состоявшееся великое объединение российской духовной культуры пошло

отнюдь не теми путями, которые намечены у Вл. Соловьева и Н. Федорова.

Оно было осуществлено в русле марксизма-ленинизма. По своему содержа-

нию эта доктрина может быть отнесена к сциентистской парадигме русской

философии. Поэтому процесс гармонизации мировоззрения на её основе

осуществиться не мог по определению. Изначально марксизм, ориентирован-

ный на науку, является исследовательской программой наук, претендующих

на описание целостных социальных систем, на исследование общества на

уровне целостного организма. Синтез на его основе осуществился в сурро-

гатной и поэтому исторически эфемерной форме, в виде мимикрии одних

универсалий культуры под другие. Формально культура была сориентирова-

на в будущее: " коммунизм – светлое будущее всего человечества"; реально

же были осуществлены преобразования, приведшие к восстановлению струк-

тур, присущих прошлому: азиатскому способу производства, рабовладению и

феодализму.

Можно сказать и по-другому: налицо выход, " опыт" выхода за преде-

лы исторического времени, в вечное безвременье (коммунизм – конец

истории, " скачок” человечества из царства необходимости в царство свобо-

ды"). По видимости, одной из главных ценностей общества становится нова-

ция (революционные изменения во всех видах), фактически же культивиру-

ется застойность, рутина, репродукция одних и тех же социокультурных об-

разцов. Гуманизм, признание самоценности личности становятся лишь идео-

логическим прикрытием для свирепого тоталитаризма. Наука и связанный с

ней гносеологически " научный атеизм" становятся лишь оболочкой, за кото-

рой скрывается суррогат религии, религии без Бога – коммунистической

идеологии. Понятно, что ни к чему другому, кроме как к фрустрации культу-

ры, к системному социальному кризису подобный " синтез" и не мог привес-

ти.

В дальнейшем в традиции философии всеединства развивается мысль

целого ряда русских философов, таких, как С.Н. и Е.Н. Трубецкие, С.Н. Бул-

гаков, П.А. Флоренский, В.Ф. Эрн, Л.П. Карсавин, С.Л. Франк.

Однако для большинства философов, в том числе и последователей Вл.

Соловьева претензии на великое объединение уже не были свойственны. Они

не пытались строить глобальную иерархию ценностей для российской куль-

туры и судьбы, та, идущая еще от славянофилов проблема, быстро диффе-

ренцировалась на несколько подпроблем и соответственно направлений фи-

лософствования. Так, Н.Я. Данилевским начинает разрабатываться исследова-

тельская программа специфической социогуманитарной науки: целостной ис-

торической культурологии. Позже на Западе в этом русле работали О. Шпенг-

лер и А. Тойнби. В России – К.Н. Леонтьев, Г.П. Федотов, отчасти Н.А. Бердяев

и др. Оценка Бердяевым теории Данилевского как " срыва в осознании “русской

идеи", а также и распространенная характеристика, представляющая его эпиго-

ном славянофильства, одинаково неверны. Имело место другое, а именно, дви-

жение от чисто философской, спекулятивной социософской постановки про-

блем – к попыткам формирования научных культурологических парадигм.

С другой стороны, собственно философская рефлексия обращается к

миру ценностей личности, к тому, как они опосредуют личностный опыт.

Русская философия все более ориентируется поэтому на тему свободы, как

фундаментальную для понимания личностного выбора. Так, например, Бер-

дяев трактует свою философию как антроподицею (оправдание человека), по

аналогии с теодицеей (учением об оправдании Бога за допускаемое им в ми-

ре зло). Данная философская тема развивается также в работах Л. Шестова,

Б.П. Вышвславцева, И.А. Ильина и др. Через это идейное течение русская

философия смыкается с европейским экзистенциализмом.

Иную линию философствования, отчасти пересекающуюся с предыдущей,

образует рефлексия религиозного опыта. В какой-то мере это аналог западной

теологии, идущей от Августина и Фомы Аквинского, но обращенный к право-

славию. Русская философская традиция привнесла сюда опять-таки аксиологи-

ческий акцент, обращение к проблеме ценностей. Так, П. Флоренский свою

теодицею развертывает в контексте проблемы истины, трактуемой им именно

как ценности. В западной же философии и теологии истина толковалась по

преимуществу с гносеологических позиций. Для Флоренского - " Истина сама

себя делает Истиною", для европейской философии – истина есть адекватное

отражение объекта познающим субъектом. Теологическая ориентация домини-

рует также в трудах Отца Сергия (Булгакова), Л.П. Карсавина, Отца Георгия

(Флоровского), С.Л. Франка и др. Необходимо упомянуть ещё два направления

философствования в России XIX – XX вв., имеющих лишь опосредованное от-

ношение к классической русской философской традиции. Во-первых, к ним

можно отнести тех философов, которые воспроизводили в своих работах идей-

ные установки каких-либо школ западной философии: позитивизма (П.Л. Лав-

ров, Н.К. Михайловский и др.); гегельянства (Б.Б. Чичерин и др.); феноменоло-

гии (Г.Г. Шпет); неокантианства (А.И. Введенский).

Во-вторых, философов, так или иначе ориентированных на рефлексию

оснований науки. Часто они очень близки позитивизму, существование кото-

рого вообще обязано процессам конституирования науки. От позитивизма в

его западноевропейском варианте данную школу отличает большее внимание

к мировоззренческим аспектам научного знания, его " метафизическим пред-

посылкам", как это позднее уже в постпозитивизме было названо. Классиче-

ский позитивизм на рубеже XIХ – XX вв. интересовался по преимуществу

строением, логикой научного познания. Что касается позитивистски ориен-

тированных русских философов, то в центре их внимания – презумпция пер-

вичности объективной реальности, то есть материализм – основная " метафи-

зическая предпосылка" научного познания (П.А. Кропоткин, Д.И. Се-

ченов, В.И. Вернадский и др.).

После 1917 года в Советском Союзе традиция классической русской фи-

лософии, благодаря чисто внешним обстоятельствам, прежде всего, конечно,

открытому политическому насилию, была прервана. Монопольное господ-

ство приобрёл догматизированный вариант сциентистской парадигмы фило-

софии в форме марксизма-ленинизма. В этих условиях русская классическая

философия (от Чаадаева до Бердяева) не только была убита в прямом смысле

слова, но просто обречена была умереть. Ибо материализм есть уже " погра-

ничная полоса" философии. "...Материалистическое мировоззрение, – писал

Ф. Энгельс, – означает просто понимание природы такой, какова она есть, без

всяких посторонних прибавлений..." Философствование получает с этой точ-

ки зрения право на жизнь лишь постольку, поскольку обосновывает переход

к научным формам познания и сознания – “пониманию природы такой, како-

ва она есть".

Материализм как мировоззренческая установка в условиях СССР пре-

вращается в средство ментального контроля, используемого тоталитарной

властью. В силу этих обстоятельств он догматизируется, превращается в " во-

инствующий материализм", становится монопольно насаждаемым пропаган-

дой, образованием, вполне аналогичным по своим функциям религиозному

догмату, стремящимся к тотальному уничтожению иных мировоззренческих

форм (что характерно именно для религиозных войн того или иного рода).

Но адекватные границы материализма в культуре – сфера производст-

венной деятельности, " здравый смысл", физикалистские науки. Когда же он

выносится за указанные границы, это ведет к уничтожению самостоятельно-

го, самодовлеющего мира идеального, к которому восходят религия, мораль,

собственно личностные качества человека.

Ведь правила вхождения в мир идеального – иные, нежели практические

либо естественнонаучные процедуры, хотя они и не содержат ничего мисти-

ческого, " потустороннего". Они связаны с феноменом рефлексии. Уничтоже-

ние же мира идеального? " аннигилирующего" в ситуации тотальной монопо-

лии материализма, ведет и к ликвидации собственно гуманистической ипо-

стаси человека, к его роботизации (“человек-винтик”). К этому следует доба-

вить, что философия диалектического и исторического материализма играла

ещё и роль средства манипулирования научным сообществом. Последнее

приводило к реанимации преодолённых мировой наукой натурфилософских

форм знания (“лысенковщина”), третированию генетики, кибернетики и т.п.

Марксистская философия. Марксистская философия возникла в сере-

дине XIX века. Она была обусловлена промышленной революцией конца

XVIII века, связанной с использованием пара в промышленности и на транс-

порте; развитием и усилением буржуазии, появлением нового класса – про-

летариата, который жестоко эксплуатировался буржуазией. В Европе прошли

буржуазные революции, но их победы не улучшили положения пролетариа-

та, который неоднократно выступал против эксплуатации и бесправия. Но

эти выступления были жестоко подавлены.

Появление марксизма, как идеологии пролетариата, было обеспечено

развитием науки: открытие и обоснование закона сохранения и превращения

энергии, эволюционной теории Дарвина, клеточной структуры вещества и

т.д. А также общественных наук: английской классической политэкономии,

немецкой классической философии и утопического социализма.

Основоположниками марксистской философии были Карл Маркс (1818

– 18883 гг.) и Фридрих Энгельс (1820 – 1895 гг.) После увлечения неогегель-

янством, фейербахианством и революционным демократизмом произошел их

переход на коммунистические позиции, взаимное сближение и последующая

совместная работа.

Основные направления исследований: сущность человека, отношение

человека к миру, взаимоотношение людей, человек и общество, законы раз-

вития общества. В нашей стране и в других странах осуществлявших социа-

листическое строительство в течение десятков лет имело место безмерное

возвеличивание Маркса и Энгельса. А в 90-х годах те же люди, которые вос-

хищались Марксом и Энгельсом подвергли их труды столь же необъектив-

ной и необоснованной критике. В то время, как выдающиеся представители

философской мысли ХХ века дают более объективную оценку К. Марксу, так

Бертран Рассел писал, что К. Маркс был человеком, возродившим материа-

лизм, давшим ему новую интерпретацию и новое соответствие с человече-

ской историей. Кроме того, он – последний из великих системостроителей,

преемник Гегеля, так же веривший в некую рациональную формулу, объем-

лющую развитие человечества. Карл Поппер, критиковавший позиции мар-

ксизма, отмечал: Маркс часто подвергается критике, поэтому мне казалось,

что суровую критику его теорий следует сочетать с сочувственным понима-

нием его поразительной моральной и интеллектуальной привлекательности.

Макс Вебер оценил данное Марксом материалистическое понимание истории

как первый шаг в познании капитализма, как научное открытие. Он считал,

что многому у Маркса научился.

В чем суть вклада К. Маркса в философию?

Ф. Энгельс указывал на два основных открытия К. Маркса: а) открытие

и обоснование прибавочной стоимости, б) материалистическое понимание

истории.

Теория прибавочной стоимости относится к экономическим наукам.

Суть ее состоит в том, что часть стоимости товаров, производимых на капи-

талистических предприятиях, которая создается неоплаченным трудом наем-

ных рабочих сверх стоимости их рабочей силы и безвозмездно присваивается

капиталистом. По Марксу, это специфическая форма капиталистической экс-

плуатации работников.

Основной философский раздел марксизма – материалистическое пони-

мание истории. Сущность его сводится к распространению последовательно-

го материализма на историю общества. Иными словами – как в природе ма-

терия первична, а сознание вторично, производно. Так и в обществе – обще-

ственное бытие первично, а сознание вторично. Общественное бытие опре-

деляет сознание.

К. Маркс и Ф. Энгельс вычленяли в общественном бытие основные ус-

ловия материальной жизни общества: географическую среду, плотность на-

родонаселения и общественное производство.

Под географической средой К. Маркс и Ф. Энгельс понимали природные

условия жизни человека. Уже в период жизни и деятельности Маркса в об-

щественной мысли имели место географический детерминизм и геополитика.

Представители географического детерминизма утверждали, что географиче-

ская среда играет решающую и определяющую роль в жизни народов и лю-

дей. Вытекающая из этой позиции геополитика основывалась на том, что в

соответствующей географической среде формируются народы более талант-

ливые, более способны и имеющие право поэтому на ряд преимуществ перед

другими народами, в том числе и на расширение территории своего обитания

за счет территории других народов.

Ярким примером такой политики была политика германского фашизма.

Маркс и Энгельс утверждали, что географическая среда имеет огромное

влияние на жизнь человека. Без соответствующих географических условий

человек и человечество не могут существовать. Вместе с тем, по их мысли,

естественные условия безразличны к потребностям людей, но общество пре-

образует их и подчиняет своим целям. Ведущая и решающая роль в исполь-

зовании и изменении географической среды принадлежит человеку. А мас-

штабы, характер и формы этого изменения зависят от общественного строя и

прежде всего от характера производственных отношений.

Плотность народонаселения. Еще во 2-ой половине XVII века англий-

ский экономист Т. Мальтус сформулировал позицию, согласно которой чис-

ленность населения имеет тенденцию раста в геометрической прогрессии, а

средства существования людей могут увеличиваться только в арифметиче-

ской прогрессии. В результате этого наступает перенаселение, с которым не-

обходимо бороться естественными мерами: голод, эпидемии, войны и искус-

ственным сокращением рождаемости. Эта позиция, получившая название

мальтузианства, претерпела определенную эволюцию, но сущность её сохра-

нилась. Маркс и Энгельс, признавая важность определенной плотности наро-

донаселения, показали несостоятельность мальтузианства.

Они доказали, что решающее воздействие на жизнь и социализацию об-

щества оказывает способ производства материальных благ. Это подтвержда-

ется всей историей развития цивилизации человечества, на протяжении кото-

рой наибольших успехов достигали народы, имевшие наиболее развитое

производство. при этом упор Марксом и Энгельсом делался на производство

материальных благ, обуславливающее социальный, политический и духов-

ный процессы жизни общества вообще.

Способ производства – это исторически конкретное единство произво-

дительных сил и производственных отношений, это материальная основа

общества, определяющая его особенности и развитие. Производительные си-

лы – это система субъективных (человек) и вещественных (техника) элемен-

тов, осуществляющих “обмен веществ” между обществом и природой в про-

цессе производства. Производительные силы выражают активное отношение

людей к природе, заключающееся в материальном и духовном освоении ее

богатств. В ходе этого процесса воспроизводятся условия существования че-

ловека и происходит убыстряющийся и совершенствующийся процесс ста-

новления и развития самого человека. Производительные силы образуют ве-

дущую сторону способа производства, основу развития общества.

Главная производительная сила – сами люди, участвующие в процессе

производства. Их производственный опыт, трудолюбие, активность и трудо-

способность, задачи, которые они перед собой ставят, определяют потенциал

общественного производства. Порождением их ума и труда являются веще-

ственные элементы производительных сил – средства производства и средст-

ва потребления. Средства производства состоят из средств труда, при помо-

щи которых человек воздействует на природу, и предметов труда, на которые

направлен труд человека. Важнейшую составную часть средств труда со-

ставляют орудия труда (инструменты, механизмы, машины и т.д.). Средства

производства образуют материально-техническую базу способа производст-

ва.

В настоящее время, в период бурного научно-технического прогресса в

производительные силы включается наука – сфера человеческой деятельно-

сти, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация

объективных знаний о действительности.

Производственные отношения - это система материальных экономиче-

ских отношений между людьми в процессе производства и движение обще-

ственного продукта от производства до потребителя. Это отношение собст-

венности (отношение к средствам производства). Они пронизывают все сфе-

ры экономических отношений: производства, обмена, распределения и по-

требления материальных благ. Производственные отношения придают всем

общественным явлениям исторически определенное социальное качество.

Производственные отношения являются социальной формой производи-

тельных сил. Вместе они составляют две стороны каждого способа производ-

ства и связаны друг с другом по закону соответствия производственных от-