Глава пятая. Малик не мог поверить своим ушам

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Малик не мог поверить своим ушам. Он с изумлением глядел на Соррель.

Соррель – моя иногда вздорная, но такая невинная девочка – объявила, что ей нужен любовник! Это столь же невероятно, как если бы солнце вдруг стало зеленым.

Никогда еще Соррель не слышала, чтобы его голос звучал так… устрашающе. Но она говорила себе: я взрослая и имею право поступать так, как мне заблагорассудится. И отвечать ему я тоже не обязана! Тем не менее она не рискнула повторить свои слова, поэтому просто сказала:

Они говорили очень тихо – так, что даже телохранители, остававшиеся неподалеку, не могли слышать их разговор. Но ярость Малика, видимо, была столь явной, что некоторые посетители встревоженно посмотрели в их сторону.

В черных глазах Малика Соррель видела осуждение, но она не могла позволить ему одержать над ней верх. В конце концов, она – женщина, а не кукла, которую можно одеть в красивые наряды и взять с собой на банкет.

– А что в этом такого? – сказала она как можно беспечней.

– Что в этом такого? – Малик был в бешенстве. Он хотел наброситься на нее. Он хотел… Мужчина сжал ладони в кулаки. Неужели Соррель в самом деле сказала такое? Маленькая белокурая девочка, которую баловали все, кто видел ее сияющую улыбку? Его невинная Соррель? Или он опять не прав? Он уже один раз ошибся, полагая, что она всегда будет слушаться и уважать его. Означает ли ее необычное желание, что она уже не так невинна, как он думает? Может, она уже была с мужчиной, и ей понравилось, и она хочет еще? Малик почувствовал боль и отчаяние. Она отрицала, что потеряла девственность, но говорила ли она правду? – Ты больше не девственница? – хрипло спросил он.

Соррель бросило в жар. Как он мог задать ей такой интимный вопрос, да еще в ресторане!

Но я же сама этого добивалась! Я сама сказала, что хочу найти мужчину.

И я приняла решение жить, как все нормальные современные молодые женщины.

– А я даю тебе возможность отказаться от своих слов.

– Мы не в зале суда! – разозлилась Соррель. Он проигнорировал ее вспышку гнева и наклонился к ней через стол.

– Ты говоришь правду, Соррель? – Его черные глаза, казалось, прожигали ее насквозь. – Ты все еще девственница?

– Да, я девственница, – призналась она. – И хочу сказать тебе еще кое‑ что. Я не лгунья, Малик!

Неожиданно для самого себя мужчина ощутил несказанное облегчение, но он постарался скрыть это. Ему следует вести себя осмотрительнее – Соррель не собиралась слушаться его.

Но я заставлю ее подчиниться – так, что она даже не заметит этого.

– Тогда зачем все менять? – поинтересовался он ледяным тоном, хотя внутри у него все кипело.

Он прекрасно умел скрывать эмоции – в детстве это умение помогло ему выжить. Став шейхом, Малик решил, что иметь чувства вовсе не обязательно.

Под неодобрительным взглядом шейха Соррель чувствовала себя неуклюжей и нескладной. Похоже, именно этого он и добивался. Она захотела сказать ему правду.

– Я… Мне… мне уже двадцать пять, и у меня такое ощущение, что я всю жизнь провела в монастыре!

– Имеешь в виду, что ты была ограждена от плотских желаний мужчин? – уточнил Малик.

Соррель нервно провела языком по губам. Ожидала ли она такой яростной реакции от него? На самом деле у нее не было времени раздумывать над этим.

– Я имею в виду, что хочу жить так, как другие женщины моего возраста, – заявила она. – Нет, просто – хочу жить! Я сыта по горло затворничеством. Мне надоело постоянно пытаться подстраиваться под стандарты. Я хочу ходить с обнаженными ногами, не боясь поколебать чьи‑ то понятия о нравственности, хочу танцевать допоздна, пить вино и… и…

Как у него получается превратить то, что в моих устах звучит совершенно нормально, в пошлость?

– Ну и что? – вздохнула она. – Так делают другие женщины моего возраста.

– Другие женщины твоего возраста не похожи на тебя.

– А какая я, Малик? Кто я? Я чужая в своей стране, и не могу жить в твоей.

– Потому что… Потому… – Потому что я обожаю тебя, а у нас с тобой нет будущего, даже если ты наконец посмотришь на меня как на женщину. – Я никогда не стану независимой в Харастане.

– А ты именно этого хочешь? Это имеет для тебя значение – носить откровенные наряды и заниматься сексом?

Она никогда не видела Малика в такой ярости. Соррель не нужны были все эти вещи сами по себе, она мечтала о том, что они олицетворяли – о свободе. Если бы она продолжала жить в Харастане, она бы провела всю жизнь в тени мужчины, который в один прекрасный день женился бы на другой. А Соррель точно знала: она не перенесла бы этого.

Малик – эгоист, ему даже в голову не пришло, что мне может быть больно.

Соррель легко могла себе представить, как он просит ее помочь его новой жене устроиться во дворце или посидеть с их детьми… Почему бы и нет, и такое могло бы случиться! А у нее просто разорвалось сердце бы, если бы она увидела детей Малика от другой женщины…

– Допустим, эти вещи кое‑ что значат для меня, – храбро ответила Соррель, ожидая очередной гневной тирады в ответ.

К ее удивлению, Малик остался спокоен. Его состояние выдавали лишь глаза, в которых полыхал черный огонь.

– И ты думаешь, я буду тебе все это запрещать, если ты поедешь со мной? – спросил он.

Он что, издевается? Или это один из тех дьявольских планов, которые всего лишь за два года сделали Малика одним из самых влиятельных правителей Востока?

– Имеешь в виду, что разрешишь мне вести себя так, как я сама захочу, если я соглашусь сопровождать тебя в поездке?

Малик не ответил, он только сейчас снизошел до того, чтобы попробовать заказанное им блюдо. Он всегда ест мало, подумала Соррель, поэтому его тело выглядит не так, как у других мужчин – они похожи на него не более чем домашние коты на стремительного гепарда. Поднеся к губам бокал, Малик отпил из него, поэтому, когда он вновь заговорил с Соррель, его губы были влажными и блестели.

Сорель отложила вилку. Ситуация была настолько странной, что ей совершенно расхотелось есть.

– От ряда причин? – проговорила она дрожащим голосом, глядя прямо ему в глаза. – Каких еще причин?

– Например, кто станет тем счастливчиком, которому ты решишь подарить себя.

– Я с тобой полностью согласен. Но ты сама в этом виновата. Ты же не сказала: «Хочу, чтобы за мной ухаживали и дарили цветы». Ты четко дала понять, что тебе нужен только секс.

– Не желаю больше об этом говорить, – гневно сказала она. – Просто забудь о том, что я сказала.

– Ну, уж нет, я не смогу забыть такое, – произнес он. Это было чистой правдой – он живо представлял себе, как ее обнаженное тело сплетается с телом другого мужчины, как тот входит в нее, и на ее прекрасном лице отражается ее первая боль и первое удовольствие… Ее длинные стройные ноги, которые Малик сам впервые увидел только сегодня, обвиваются вокруг торса ее любовника. Кто‑ то другой наполнит ее своим семенем… Малик попытался выбросить эту картинку из головы. – Кажется, я нашел решение, которое устроит нас обоих.

Соррель напряглась, чувствуя в его словах подвох.

Малик улыбнулся, но улыбка вышла почти жестокой.

– Тебе нужен секс? – промурлыкал он. – Мне он тоже нужен. Ты хочешь научиться получать чувственное удовольствие? Я могу стать твоим учителем, и поверь мне, лучшего ты не найдешь.

Мечты становились реальностью, но ей почему‑ то стало страшно.

С чувством удовлетворения он наблюдал, как ее щеки покрывает румянец. Насколько же она наивна! И как она собиралась справляться с мужчинами? Со своими светлыми волосами и нежным румянцем Соррель выглядела воплощенной невинностью. Ему следовало бы оставить все как есть, чтобы она сама поняла безрассудность своей затеи. Но Малик уже чувствовал знакомое растущее напряжение. Мысль о том, что другой мужчина дотронется до нее первым, была для него невыносима.

– Да, я мог бы стать твоим учителем, – подтвердил он, наслаждаясь ее смущением. – Что в этом такого?

Она уже была готова согласиться, но Малик говорил таким безразличным тоном, словно зачитывал список покупок. Вот только раньше ему и в голову не приходило хотя бы взглянуть на этот список, напомнила себе Соррель.

– Но я еще никогда не… – начала она, но осеклась. Соррель собиралась сказать, что никогда не представляла его в качестве своего любовника, но вовремя поняла: Малик сразу распознает ложь. Ведь на протяжении многих годы она только и мечтала о нем именно в этом качестве.

– Что ты хотела сказать, Соррель? – низким хриплым голосом поинтересовался мужчина. – Что ты еще не начала подыскивать кандидата на роль своего любовника? Ну, теперь он у тебя есть. Причем самый лучший. – Черные глаза заблестели в предвкушении удовольствия. – Все женщины, с которыми я спал, признали – я великолепен в постели.

Может, это глупо, но Соррель почувствовала боль. Конечно, она всегда знала, что у Малика были любовницы, и, возможно, очень много. Он просто излучал чувственную сексуальную энергию, сводившую женщин с ума. Но она никогда не слышала, чтобы он произносил это вслух, хвастался пред кем‑ то. И сколько же их было? – ревниво подумала Соррель.

Малик заметил, что она колеблется, и это обрадовало его. Он не получал удовольствия, если мог добиться желаемого слишком легко.

– Многие женщины душу бы продали за то, что я тебе предлагаю, – задумчиво проговорил он, медленно проводя подушечкой большого пальца по своей нижней губе. Малик прекрасно знал: Соррель наблюдает за каждым его движением. – Ты сможешь побывать почти во всех знаменитых городах Европы, будешь окружена роскошью и к тому же получишь самые исчерпывающие знания об искусстве соблазнения.

Соррель следовало сказать, что его предложение просто абсурдно, но она не могла отвести взгляда от его чувственных губ.

Он специально это делает? Он знал, что меня просто загипнотизирует столь провокационный жест? Думал, я буду мечтать о том, чтобы он вот так ласкал мои губы?

Но могла ли Соррель стать его любовницей? Отдать ему свое тело, когда он уже давно владел ее сердцем? Не слишком ли велик риск? Внутренний голос приказывал девушке ответить Малику отказом, но внезапно она приняла решение, причем помощь пришла с неожиданной стороны.

Стройная рыжеволосая женщина, сидящая за столиком в другой части ресторана, не сводила глаз с красивого властного лица Малика. В этом не было ничего необычного, поэтому Соррель сперва не придала этому значения. Люди, особенно женщины, часто обращали внимание на Малика.

Но что‑ то изменилось, когда Малик предложил ей стать его любовницей. Соррель вдруг показалось, что теперь он принадлежит ей – или будет принадлежать, и очень скоро. Но мгновением позже она поняла: эта уверенность так же опасна, как и ее безответная любовь, длившаяся годами. Малик никогда не будет принадлежать ей. Он слишком горд и холоден для этого.

Малик изучал ее с интересом ученого, наблюдающего результаты своего эксперимента. Он ждал ответа Соррель, но, заметив, что она смотрит на рыжеволосую женщину, нахмурился. Прищурившись, Малик стал в упор разглядывать красотку.

Она явно пользовалась услугами стилиста, и он подсказал ей, что зеленый – определенно ее цвет. Изумрудное вечернее платье подчеркивает ее женственные формы и выгодно оттеняет ярко‑ рыжие волосы. Полные губы приоткрыты; она, очевидно, не слышит ни слова из того, что говорит ее спутник…

Какое‑ то время Соррель молча наблюдала за Маликом и рыжей. Всем своим видом незнакомка говорила ему: «Я хочу тебя». С таким же успехом она могла бы встать и громко заявить об этом на весь ресторан.

Соррель украдкой взглянула на Малика – на его губах играла чувственная улыбка.

Мне кажется, или он на самом деле смотрит на рыжеволосую так, будто тоже ее хочет?

Соррель с ума сходила от невесть откуда взявшейся ревности. Она посмотрела на красотку, лицо которой выражало неприкрытое желание, и поняла: рыжая приняла бы предложение Малика, не раздумывая.

У него нет необходимости снимать женщин в ресторанах, однако он сказал, что ему нужна любовница…

Соррель в отчаянии закусила губу. Итак, должна ли она отклонить его предложение, поступить мудро и уйти от него?

Или ей следует поддаться желанию и согласиться, даже если ее мечты стать независимой, свободной женщиной обратятся в прах?

Возможно, это именно то, что ей нужно – она перестанет мечтать о нем и наконец‑ то сможет нормально жить.

– Хорошо, – проговорила она, чувствуя себя школьницей. Ей хотелось, чтобы они оказались в не столь многолюдном месте.

– Хорошо? – Малик нахмурился. Он думал, Соррель с радостью согласиться стать его любовницей и проявит больше эмоций. Очевидно, она не поняла, что своим предложением он оказал ей честь.

Но я заставлю ее понять это, мрачно подумал он.

Соррель поерзала на стуле. Многочисленные вопросы, роившиеся в ее мозгу, требовали ответа.

– Я не собираюсь объявлять об этом по телевидению.

Его сарказм должен был предупредить Соррель что она играет с огнем, но уже было слишком поздно. Она не могла остановиться.

Если мы заключаем договор, его детали необходимо обсудить прямо сейчас.

– Имеешь в виду, это станет нашей тайной: Фарик не узнает?

– Конечно, узнает, – мягко уверил ее Малик. – Но, как обычно, будет держать язык за зубами.

Губы Соррель дрожали, и внезапно Малик понял, что безумно хочет поцеловать ее. Он повернулся к своему помощнику, сидящему за соседним столиком, и подал ему условный знак, говорящий о том, что они готовы покинуть ресторан.

Руки девушки стали влажными от страха, когда они поднимались в лифте отеля в пентхаус Малика. Охранник отпер дверь, после чего Малик приказал ему, телохранителям и Фарику удалиться. Они безропотно подчинились, но Соррель заметила неодобрение и удивление во взгляде советника шейха.

Закрыв дверь, Малик подошел к своей воспитаннице. Положив руки ей на плечи, он пробормотал хриплым от желания голосом:

– Наконец‑ то мы одни. Пора начать первый урок.

Сквозь ткань футболки Соррель чувствовала жар его ладоней. Внезапно она поняла, что еще не готова.

Ее лицо было так близко… Малик залюбовался ее блестящими глазами цвета сапфиров.

– Ты хочешь отправиться в постель сейчас? – повторила Соррель.

– Недостаток, присущий современным женщинам. Они стремятся проглотить пищу, не распробовав ее вкуса. Удовольствие надо уметь растягивать.

Похоже, он делал ей выговор. Соррель посмотрела на него, пытаясь скрыть свои эмоции.

Малик сгорал от желания поцеловать ее. Он забыл, что собирался тянуть время. Он не мог больше сдерживаться.

– Иди сюда, – приказал он, притягивая Соррель к себе.

Ее сумочка со стуком упала на пол, но она даже не заметила этого. Малик наклонился к ней и яростно впился губами в ее губы.

Он почувствовал головокружение, вдыхая ее аромат, пробуя ее на вкус, обнимая ее трепещущее тело, и сам задрожал, когда ее рот приоткрылся под его напором.

– Ох, Малик, – выдохнула Соррель, и ее руки, взметнувшись вверх, обняли его за шею.

Она крепко прижалась к нему, и у него перехватило дыхание – она так откровенно предлагала ему себя. На какое‑ то мгновение Малик представил себе, какая она сладкая и теплая, и напряжение стало почти невыносимым.

Он мог бы взять ее здесь и сейчас, целовать ее, пока она не станет покорной, уложить на ковер. Ему даже не нужно раздевать ее – просто приподнять юбку, разорвать трусики и…

– Малик! – снова услышал он и с легким стоном оттолкнул ее от себя.

Соррель изумленно уставилась на него. Она была уверена: он получает такое же удовольствие от их поцелуя, как и она.

– Да! Нет! – он помотал головой. – Предполагалось, что поцелуй должен быть медленным и чувственным, а не таким… развратным.

Этот поцелуй показал Малику, что он зря хвастался. Самый лучший любовник? Да он вел себя, как неопытный нетерпеливый подросток!

Малик резко развернулся и прошел в просторную гостиную. Соррель несколько минут смотрела ему вслед, а потом решила, что ей не остается ничего другого, кроме как последовать за ним.

Стоя у окна, Малик задумчиво смотрел на море. Ночь окрасила танцующие волны в цвет индиго, их гребни серебрило лунное сияние. Услышав за своей спиной шаги Соррель, шейх глубоко вздохнул. Он должен взять себя в руки для того, чтобы взять верх в столь необычных отношениях.

И многие вопросы необходимо решить прямо сейчас, потому что совсем скоро мы должны лететь в Мадрид.

– Нам еще многое предстоит сделать, – мягко сказал он, – но не сегодня. Сейчас тебе лучше отправиться в постель. – Обернувшись, Малик погладил Соррель по щеке. Увидев, как потемнели ее глаза, он покачал головой. – Нет, ты будешь спать одна.

Соррель сухо улыбнулась. Она с трудом сдержалась, чтобы не поинтересоваться: «Не скажешь ли чего‑ либо новенького?»