А)История Унья-Бомского золотоносного района

«История открытия золотоносного Унья-Бомского района полна тайн и загадок. Удаленный от крупных рек и Транссибирской железнодорожной магистрали, этот таежный регион не вошел в сферу интересов крупных золотопромышленных компаний, хотя о баснословных богатствах его недр рассказывали легенды.

В эти края, предгорья Станового хребта, потянулись в поисках фарта то бородатые, то широкоскулые авантюристы, которых не пугали ни расстояния, ни невзгоды, ни горные реки, ни хищные звери. После разгрома знаменитой Желтугинской республики в глухую тайгу пришли массы тех, кого современники называли «хищниками». Ведь они, вооруженные берданками, винчестерами и револьверами, не считали необходимым следовать каким бы то ни было законам, не тратили время, силы и деньги на оформление заявок на золотоносные площади и не находили нужным обходить застолбленные территории. Закон – тайга…

Обнаружив на каком-нибудь ключе золото, «хищники» торопливо выбирали «якорь» - участок с наибольшим содержанием благородного металла, заваливая пустой породой соседние территории. Они спешили, зная, что могут быть обнаружены и наказаны. Тем более, что «работали» россыпи уже имеющих владельцев, но пока не разрабатываемых приисков.

Среди «хищников» были обычны взаиморасчеты золотым песком задолго до выхода закона о свободном обращении золота. Закон – тайга устанавливал свои порядки. А металл, дававшийся в руки немалым трудом, уплывал из них с необычайной легкостью. Он проигрывался в карты, пропивался, шел в уплату за женские ласки…

Расчет шел «штуками» по раз и навсегда установленной таксе. А штукой в то время назывался один золотник золотого песка. Причем этот золотник отмеряли весьма приблизительно, на самодельных весах, коромысло которых делалось из палочки, а чашки – из березовой коры. В качестве разновесов использовались обыкновенные игральные карты, и, поскольку одна карта весила около ¼ золотника, то для отвешивания «штуки» вполне хватало четырех карт.

«Хищников», число которых могло быть учтено лишь весьма приблизительно, в разное время было неодинаковое количество. То они, гонимые горной стражей, солдатами и казаками исчезали куда-то, то вновь заполняли приамурскую тайгу. В 1891 году их здорово потрепали на Боме, но уже через три года их здесь по оценке властей насчитывалось от трех до пяти тысяч душ. А среди тех, кого называли знатоками истинного положения дела, бытовало мнение, что эти цифры уменьшены по крайней мере вдвое.

Кто бы ни был первооткрывателем Унья-Бомского золотопромышленного района, образно названного в конце Х1Х века «Дальняя Тайга», первыми его разработчиками стали все же «хищники», создавшие на рубеже восьмидесятых и девяностых годов своеобразную «республику», подобную знаменитой Желтугинской. Они, живя в землянках, шалашах и фанзах, долбили и долбили ямы, дорываясь до плотика с тем, чтобы, отмыв лотком несколько золотников и ссыпав золото в заветный кожаный мешочек, спрятать его под неприметной валежиной перед возвращением на покрытые душистым стланниковым лапником нары землянки. Нести с собой золотой песок было смертельно опасно.