Этос — грунт. Глубже только гены

Все, что происходит сверху, питается или отравляется именно этим грунтом. Мы не изменим страну, пока не изменим ее этос. В нем первые причины проблем. Как этого можно не понимать?

Итак, этос образуется из ценностей, убеждений и норм жизни. Ценности и убеждения отличаются от норм тем, что они гораздо более независимы от окружения, человеческой среды, чем нормы. Многие исследования показы­вают, что весьма преуспевающие сейчас слои нашего населения отрицатель­но относятся к капитализму и рыночной переориентации страны. Но это не мешает им принять нормы этой жизни и неплохо встраиваться в нее на су­губо деятельностном уровне. Ценности могут быть скрыты в сознании, в ду­ше, а нормы — они наружу, ориентированы на других и проявляются только в поведении (общении, труде). Конечно, связь между ними очень тесная, но не прямая и не очевидная. Следование нормам контролируется средой не­посредственно. Реакция окружающих на отклонения от принятых здесь норм может быть немедленной: остракизм, моральная изоляция, осуждение и т.п. вплоть до словесного или физического воздействия. Что же касается ценно­стей, убеждений — о них другие могут и не догадываться. Ценностная струк­тура индивида и общества гораздо более сложна и труднее поддается изме­нениям, чем нормативная. Для человека может быть значимым одно, но поступает он по-другому — как надо. Энгельс — искренний коммунист — был хорошим фабрикантом. Немало известных предпринимателей — и не только в России — голосуют за свои компартии.

Однако взаимозависимость ценностей и норм в массовом поведении все же преобладает. Действуя по чужим нормам, личность обычно не выносит раздвоения и усваивает ценности, соответствующие этим нормам, или на­оборот. Глубоко исповедуемые ценности, так или иначе, выразятся в преодо­лении чужих, навязанных норм.

Теперь о нормах. Их состав тоже неоднороден. Очевидно, что есть нормы общенародные, не то чтобы тотальные, но сильно преобладающие. А есть нормы локальные, свойственные лишь конкретным общностям — нацио­нальным, профессиональным, возрастным, тендерным и организационным. В рамках одной и той же совокупности более-менее универсальных деловых норм могут быть совершенно различные типы норм, свойственных разным коллективам.

Чти. III. ПОРЧА

||ми.1«). ЫДНЫИ)! (> (

Взаимосвязь ценностей и норм — одна из причин глубокой драмы самого человеческого существования. В «Пикнике на обочине» Стругацких Дикобраз пришел в Комнату, чтобы спасти брата, а вернувшись, внезапно разбогател. Следует пояснение: Комната выполняет только самые сокровенные желания. Он следовал своему долгу, но Комната вскрыла его потаенное.

Интересны вопросы: с чего начинаются изменения в этосе? Образует ли он единую систему? Есть ли в нем иерархия, в которой можно обнаружить начальные или причинные точки развития целого? Однозначного ответа я не знаю. Пока достаточно предположения, что этос в какой-то мере един, и его развитие вполне можно рассматривать в целом, имея, конечно, в виду все его многообразие и неравномерность.

Это важно учитывать потому, что развитию этоса присущи асинхронность, несимметричность и даже контрастность. Например, сущностная несовмес­тимость идеалов и повседневности непреодолима. Категорические импера­тивы Нагорной проповеди при всем поклонении им не могут быть полным регулятором жизнедеятельности даже для нравственных гениев на Земле. Кроме того, ценности и нормы слишком многозначны для разных человече­ских групп. Справедливость, безусловно, идеал для всех. Но как только мы переводим его на уровень идеологемы, т.е. опускаем из философии в прак­тику, то довольно быстро сталкиваемся с противоположным пониманием его даже соседними группами или индивидами.

Когда-то на одном заводе деятель месткома поделился со мной заботой: «Ко мне один за другим пришли двое сотрудников. Один возмущается: " Я 18 лет стою в очереди на квартиру и уже стал в ней вторым. А вы хотите дать квар­тиру человеку, который всего-то четыре года назад поступил на наш завод. Где справедливость? " Затем другой спрашивает по тому же поводу: " У меня одна комната на четверых в аварийном доме. А вы собираетесь дать квартиру бездетной паре, которая живет в гораздо лучшем здании. Где справедли­вость? "»

Наверное, нет в истории более кровавой ценности, чем справедливость: ради нее устраивались войны и революции, переделы собственности, велась кровная месть...

Так что развитие и функционирование этоса всегда драматичны и слабо­системны.

Этос составляет базу культуры общества, государства, профессии, орга­низации. Но конечно, он — далеко не вся культура. Культура гораздо шире, в нее входят многие производные этоса — искусство, наука, религия, поли­тика, быт, законность, предметный мир. Этос формирует содержание куль­туры, воплощается во всех культурных формах.

Этос беден... Так можно оценить несоответствие социальных или инже­нерных технологий той человеческой среде, в которой они не находят при­знания, где они либо не воспринимаются, либо перерабатываются до не­узнаваемости.

Бедный этос! Так можно пожалеть народ, коллектив, которые перегруже­ны непосильными для них законами, целями, идеологиями.

Этос — социальный генотип нации, ее личность. Его можно сравнить еще и с неким кодом, невидимой программой, которая воспроизводит соот­ветствующие ей стереотипы деятельности. Это социокультурные регуляторы массового поведения, включающие мораль, этику, традиции, верования, представления о должном, ценностные ориентации.

Этос складывается двояким образом:

а) спонтанно-исторически, из сочетания многих, далеко не всегда ясных
обстоятельств, факторов;

б) управленчески, в результате решений органов власти, общественных
договоров, точнее, их предусмотренных или непредвиденных послед­
ствий.

Так что и развитие, и деградация (порча) этоса в какой-то мере контро­лируемы, если оценивать государственные и организационные решения по их воздействию на эту сферу общества. Зато, устоявшись, этос набирает огромную инерцию. С ним тогда приходится считаться как с важным объ­ективным ограничением или же, наоборот, ресурсом для реформ и ново­введений.

Сегодня в России этос становится абсолютным, пределом управляемо­сти страны, главным энтропиком для реформаторских процессов в ней. Во многом из-за предыдущих решений. Скажем, если когда-то на улицы была выпущена масса безденежных милиционеров, они естественно и быс­тро преобразовали свои функции в «прокорм». Теперь даже самые искренние и сильные попытки руководителей МВД, в том числе и большое повышение зарплаты, не смогут вытеснить из практики милиционеров поборы с граждан. Ибо этос очень инертен.

Он может быть как едкой щелочью, так и питательным бульоном по от­ношению к различным новшествам. Что стало со свободолюбивыми социа­листическими идеями, посеянными на нашей почве и проросшими в виде лагерного этатизма? И с какой благодарностью российский этос усиливает патерналистские инициативы президентов, губернаторов, директоров. Ина­че говоря, управленческие решения всех рангов необходимо просчитывать на их, так сказать, этосообразностъ. Оценивать, предвидеть их судьбу пос­ле запуска в конкретную социальную среду.

Чем определяется качество конкретного этоса? Например: отношением к качеству — труда, отношений, решений, условий, досуга, вещей... качеству всего. Тотальное качество сейчас в фокусе всемирной конкуренции.

В советское время одежда или транзисторы из доступных нам тогда Риги, а тем более ГДР вызывали удивленные толки: при той же системе хозяйство­вания откуда берется столь очевидное превосходство? Современный Китай при еще более устаревшем управлении обходит нас именно в силу природной

Член. III. МОРЧЛ

Глава 9. БГДНЫИ Л()(

склонности народа к тщательной и аккуратной работе. Смотрите: окружаю­щие нас Европа, Восточная и Юго-Восточная Азия доминируют над нами прежде всего по этому ресурсу — неисчерпаемому и возрастающему. Ино­странные инвестиции к нам если и идут, то в сырьевые отрасли, а не в хай-тек. Шведская ИКЕА размещает у нас только простейшие производства, предпочитая более сложные держать в Польше, Румынии, Китае.

Второй категорический императив сильного этоса — высокая мера ува­жения к себе и к другому. В окружающем нас мире человек многое делает или не делает по причине самоуважения. Навязчивая конфликтность, не всегда осознанное стремление подавлять другого при любом случайном или заслуженном превосходстве (в силе, статусе и т. п.) над ним — признаки больного этоса.

Третье достоинство здорового этоса — взаимная обязательность. Имен­но она определяет надежность договоров, сделок, исполняемость законов, увеличивает стабильность, предсказуемость социальных отношений. Обяза­тельность очень экономна.

Как-то руководительницу одной российско-финской компании я спросил:

— Есть ли какая-то разница в работе финнов и россиян?

— Нет, — ответила она, — мы набираем высококлассных специалистов и там, и здесь. Они одинаково оплачиваются. Разница разве что в одном: если я финну даю задание, то в назначенный срок он отчитывается передо мной о его выполнении. А вот москвичу надо напоминать: ты не забыл, что оста­лась неделя? Ты уже запросил такого-то?

— Значит, — говорю, — наши специалисты более затратны? Они требуют дополнительной управленческой энергии от руководителя?

— Да, в этом смысле разница есть, — сказала она.

Совершенно недооцененное в нашей стране качество управленческого этоса — соотношение позитивов — негативов в социальных, человеческих отношениях. Особенно это касается вертикальных, т. е. управленческих от­ношений. Я много раз замерял пропорции поощрений и наказаний в прика­зах, распоряжениях директоров разных российских фирм: за незначительным исключением у меня всегда получался большой, иногда в разы, перевес в пользу взысканий¹. Репрессивная управленческая культура сильно отличает наш менеджмент от западного. Нам трудно принять тезис: поощрение за положительное эффективнее, чем наказание за отрицательное. Нет сомне­ния, что здесь лежит одна из причин нашей отсталости, неэффективности как в хозяйственном, так и в государственном управлении.

О низкокачественном этосе принято говорить в терминах вины. Дескать, что ж это мы или вы такие? Почему плохо работаете и еще хуже относитесь друг к другу? Вероятно, основания для упреков есть, но не более чем к чело-

¹ При этом, конечно, не принимались в расчет т.н. «датские» поощрения — юбилейные, праздничные и т. п. — поскольку их мотивирующее воздействие ничтожно.

веку со слабым здоровьем (почему не закаляешься, не занимаешься спор­том?). Этос общества, как и здоровье человека, очень наследуем, инерционен и слабоуправляем. Но тут есть и немалые возможности.