Население: численность, размещение, этнический состав

Население в Приднестровье в большей части сложилось благодаря миграции - сложному и длительному социальному процессу перемещения жителей из других ре­гионов как в форме народной колонизации, так и путем санкционированного и под­держиваемого высшей и местной администрацией переселения значительного количе­ства крестьян.

В силу государственной необходимости переселенческая политика правительства по отношению к беглым и по линии привлечения на пустующие земли выходцев из-за границы, а также из центральных и украинских губерний носила в основном покрови­тельственный характер. Малонаселенность Очаковской области, строившиеся города и поселки, пограничное положение Приднестровья и его стратегическая важность тре­бовали незамедлительного и большого притока работоспособных крестьян, ремеслен­ников, специалистов разных профилей.

На территории Приднестровья сложилось достаточно многообразное по социальной структуре, конфессиональной принадлежности и этническому составу народонаселение, устойчиво связанное с местожительством. Кроме того, его характерной демографичес­кой чертой являлась повышенная подвижность. На структуре населения сказывались ис­торическое прошлое регионов исхода, часто менявшаяся классовая политика государ­ства и его ставленников в Приднестровье в отношении миграции.

В южной, колонизуемой, зоне на протяжении нескольких десятилетий проблемы заселения непосредственно вытекали из задач скорейшего хозяйственного освоения больших площадей, а в более старожильческих Балтском и Ольгопольском уездах По­дольской губернии на первый план выдвигались социальные аспекты. Если северная зона к 1793 г. уже имела многочисленные населенные пункты, то южная (Тирасполь­ский, Одесский и Ананьевский уезды) с начала 90-х годов XVIII в. была колонизуемой. Численность жителей Тираспольского уезда до середины 30-х годов XIX столетия по­стоянно колебалась. С одной стороны, здесь шел процесс естественного прироста и миграции (из-за рубежа прибывали колонисты, из украинских и центральных губер­ний - беглые и переселенцы с ведома царского правительства), а с другой - изменение границ уезда в 20-30-е годы, когда из его обширных частей были сформированы Одес­ский и Ананьевский уезды, влекло за собой передачу вместе с землей и населения. К середине XIX в. здесь проживало более 70 тыс. человек, тогда как в 1793 г. (в пер­воначальных границах) - только 27 тыс.

Неуклонно росло число крестьян и горожан во второй половине XIX - начале XX в. К 1859 г. население южной зоны достигло 85, 5 тыс., к январю 1885 г. - уже 144 тыс., в 1900 г. - 211 тыс., в 1905 г. - 226 тыс. и в 1908 г. - 242 тыс. жителей, т. е. за полстолетия его численность увеличилось почти на 156, 5 тыс. человек. В этом перио­де главным источником пополнения был естественный прирост, отчасти влиял и фак­тор миграционного притока.

С середины 90-х годов XVIII в. на территории Тираспольского уезда происходит процесс усиленной помещичьей колонизации. В 1795-1796 гг. на этих землях возник­ло 47 частновладельческих селений, в 1797-1802 гг. - 38, в 1803-1816 гг. - 72, а всего за два десятилетия их насчитывалось уже 160. Соответственно увеличивалось и число зависимого от них населения. В 1808 г. оно составляло 8, 6 тыс., в 1842 г. - 51 тыс., в 1859 г. - 53, 5 тыс. человек. Здесь оседали в основном украинцы, молдаване, русские.

К концу XIX в. приднестровская часть Тираспольского уезда была почти полнос­тью заселена. Как писал тогда современник, «...густо покрыты поселениями извилис­тые берега реки». Все это явилось результатом усилий многих тысяч семей, прочно ут­вердившихся в этом регионе отчасти до 90-х годов XVII в., но главным образом в XIX столетии.

Этнический состав государственных крестьян Тираспольского округа (34 села) был достаточно разнородным: большинство составляли молдаване, рядом с которыми про­живали украинцы, русские, поляки, цыгане и др. Однако во многих селениях 20-35% от общего числа крестьян составляли украинцы и русские. Особенно в этом отноше­нии выделялись Слободзея, Незавертайловка, Коротна, Глиное, Терновка, Кошница, Дубово, Шипка. К северу от Терновки такие села, как Спея, Дороцкое, Перерыта, Де- лакеу, также имели смешанный состав. В то же время в некоторых селениях жили глав­ным образом молдаване, в с. Плоское и его выселках и хуторах - только русские, в с. Парканы - болгары, в пригородах Тирасполя и Бендер - украинцы, к востоку от пой­менной полосы - немцы, в Григориополе - армяне.

Впрочем, этнический состав населения Тираспольского уезда в целом был типич­но «новороссийским», т. е. весьма разноплеменным. В 1859 г., в канун буржуазных ре­форм, украинцы здесь составляли 36 880 человек, молдаване - 27 720, немцы - 8 550, русские - 5 890, болгары - 4 360, евреи - 1 400, поляки - 650, греки - 50 человек, а в целом по уезду - 85 500 человек. По официальным демографическим данным, этни­ческий состав жителей Тираспольского уезда в 1905 г. распределился по убывающим величинам: украинцы - 97 176 человек, молдаване - 71 367, русские - 46 648, немцы - 28 951, евреи - 26 138, болгары - 10 847, поляки - 2 117, армяне - 487, белорусы - 406, прочие - 883 человека. Молдаване составляли 25% от общей численности населе­ния уезда, славяне (украинцы, русские, болгары, поляки и белорусы) - 55%.

Остановимся на очерково-обзорных характеристиках отдельных этносов, проживав­ших в Приднестровье в течение исторического периода с 90-х годов XVIII в. до нача­ла XX в.

Украинцы. В северной зоне главным этносом по численности, исторической давности проживания, хозяйственной роли и месту в многовековой борьбе с завоевате­лями были украинцы. Они расселялись в определенном отдалении от Днестра на тер­ритории Тираспольского уезда. Непосредственно в пойме реки и несколько восточнее от нее проживало многонациональное население с преобладанием молдаван.

Как уже отмечалось, одним из немаловажных факторов, влиявших на миграцион­ные процессы в Приднестровье, было историко-географическое положение исследуе­мого региона, который являлся молдавско-украинским пограничьем. Здесь на протя­жении длительного периода добрососедские контакты нашли проявление в формиро­вании устойчивых совместных поселений украинцев и молдаван. В ряде сел отмеча­лись и другие этнические компоненты, однако по своей численности они были весьма незначительными (табл. 1).

В подольском Приднестровье сельское население формировалось в сложных, по­рой даже трагических условиях. Эта зона неоднократно подвергалась разорительным набегам, которые вынуждали население мигрировать в разных направлениях, что при­водило к смешению этносов. К началу 90-х годов XVIII в. здесь проживали украинцы, поляки, армяне, русские, болгары, евреи, греки, которые расселялись компактными группами, а чаще - рассредоточенно. Сохранившиеся статистические данные конца 90-х годов о землях и населенных пунктах бывшего «Побережского имения» князя Лю- бомирского зафиксировали эту этническую разнородность. Из табл. 1 хорошо видно, что здесь явно преобладали молдаване и украинцы.

По детальным сведениям Подольского епархиального комитета о Балтском и Оль- гопольском уездах приднестровской полосы (от Грушки до Ягорлыка), к концу XIX в. население большинства из 46 селений оказалось смешанным с преобладанием либо украинско-молдавского, либо молдавско-украинского этноса. Моноэтничность сельских общин расшатывалась - шел заметный процесс миграции в приднестровские села ук­раинцев и евреев. Усиление и расширение экономических межрегиональных связей, подвижность населения, стирание разрядных различий в крестьянской среде и укрепле­ние капиталистических рыночных отношений (в частности, в сфере аграрного рынка) способствовали увеличению этнической разнородности населения. Все это нашло по­всеместное проявление в развитии земельного рынка - помещики были вынуждены продавать большие массивы угодий крестьянским коллективам (формировалась груп­повая земельная собственность), в которых было немало украинцев. Молдаване также приобретали и заселяли участки земли в отдалении от Днестра.

Украинские крестьянин и крестьянка

Более сложным оказался этнический состав населения местечек, где формирова­лось полиэтническое население. Так, в первые годы XIX столетия в Рашкове прожива­ла 201 украинская и русская семья, 103 молдавские, 68 еврейских, 30 польских, 15 гре­ческих, 12 армянских и 2 немецкие семьи. Аналогичным было и «разнонародье» в ме­стечке Каменка. По сведениям конца 40-х годов, здесь числилось 1 250 молдаван, 263 немца и несколько сотен евреев, украинцев, русских, поляков и др. В Рыбнице на 1800 г. зафиксировано 77 семей, в том числе 38 молдавских, 21 украинская, 8 еврей­ских, 6 польских, 1 цыганская и 3 семьи других национальностей.

Следует подчеркнуть, что в XIX столетии процесс формирования полиэтнических селений захватил территорию всего Приднестровья.

В южной зоне украинцы жили со времени образования Ханской Украины (Очаков­ской области). В середине 50-х годов XIX в. они проживали в 59 селениях Тирасполь­ского (54% населения уезда) и в 51 селении Ананьевского уезда, в подавляющем боль­шинстве совместно с молдаванами, евреями и русскими. Кстати, отметим, что в конце 60-х годов украинцы составляли 71% всего населения Херсонской губернии.

Статистические данные о народонаселении в Тираспольском уезде за 1859 и 1905 гг. позволяют заключить, что в этот период численность украинцев возросла там с 36 880 до 97 176 человек, или более чем в 2, 6 раза, а в относительных показателях снизилась с 43 до 34%, хотя еще в конце 80-х годов держалась на уровне 40%. Эти цифры гово­рят о том, что данный перелом произошел за какие-нибудь 15-20 лет, когда в городе и на селе утвердился капитализм, существенно повлиявший на миграционные процессы в Приднестровье.

Молдаване. В течение 90-х годов XVIII и в первой трети XIX в. рост мол­давского населения происходил преимущественно за счет миграционного притока. Многие тысячи крестьян заселяли Приднестровье, земли Очаковской области и юж­ной части Балкан в порядке народной колонизации. Они шли сюда в составе казачьих

Каса маре. Фото XIX в.

полков и формирований волонтеров, по призыву бояр, получивших в качестве «пожа­лований» сотни тысяч десятин, которые требовалось, по условиям царских распоряже­ний, срочно заселить и хозяйственно освоить.

Правительства Екатерины II и Александра I открыто проводили политику привле­чения на обширные свободные земли жителей придунайских княжеств и Балкан и вся­чески оказывали им государственную поддержку. Так, в рескрипте Екатерины II на имя екатеринославского губернатора В.В. Каховского от 13 января 1792 г. специально об­ращалось внимание на привлечение в Очаковскую область молдавских бояр с их ца- ранами на «порожние земли», «наипаче вблизи границ молдавских, для удобнейшего населения оных».

В марте 1803 г. министр иностранных дел России А.Р. Воронцов сообщил генераль­ному консулу в Молдавии А.А. Жерве о желательном переселении жителей Молдав­ского княжества в пределы степей между Бугом и Днестром, где обещал обеспечить им «надежное прибежище», т. е. землю, «всякие выгоды» и нужные пособия «для за­ведения их нового хозяйства». Такое же «приглашение» предполагалось и в отноше­нии Валахии. С 1792 г. и в начале XIX столетия мигранты из-за Днестра, большую часть которых составляли молдаване, русские и поляки, шли через Скулянский, Пере- рытский, Парканский, Чобручский и Маяцкий кордоны.

На территории Тираспольского уезда в приречной полосе веками складывался ис- торико-географический район, состоящий в основном из молдаван. В Балтском и Оль- гопольском уездах селения молдаван располагались более разреженно и перемежались с украинскими селами. Численность молдаван в Херсонской и Подольской губерниях, и в частности в приднестровских уездах, на протяжении всего XVIII в. неуклонно уве­личивалась за счет естественного прироста, а также благодаря поселению мигрантов
из-за Днестра и из уездов Екатеринославской губернии. После Ясского мира 1791 г. на тер­ритории будущего Тираспольского уезда в те­чение 1792-1794 гг. основано 41 селение; в некоторых из них молдаване проживали со­вместно с украинцами, русскими, евреями и др. В середине 50-х годов молдаване занима­ли 75 селений Тираспольского уезда и 44 - Ананьевского.

По сведениям ревизских сказок середи­ны 30-х годов XIX столетия, в Херсонской губернии числилось 75 тыс. молдаван, в том числе в Тираспольском уезде - 20 тыс. В конце 50-х годов в Тираспольском уезде их насчитывалось уже 27 720 тыс. (32, 4% от всего населения уезда), в Ананьевском - 21, 5 (22%) и Одесском уезде - 8 118 тыс. (5, 2%). В Подольской губернии, куда входили Балт- ский, Ольгопольский и Ямпольский уезды, в начале 60-х годов молдаване составляли 41, 6 тыс. В 1868 г., судя по отчету губернатора, в Херсонской губернии численность молдаван достигла 116, 3 тыс. (9% от населения губер­нии), а в 1905 г. только в Тираспольском уез­де - более 71 тыс. человек (25% от всего населения). Вообще приднестровские села государственных имуществ Тираспольского округа (уезда) были самыми многолюдными. Во второй половине 40-х годов численность жителей-молдаван распределялась здесь сле­дующим образом: Малаешты - 1 272 чело­века, Кошница - 1 248, Бутор - 1 006, Таш- лык - 774, Перерыта - 721, Карагаш - 684, Спея - 666, Кучи - 664, Дороцкое - 639, Лунга - 621, Суклея - 600, Коржево - 527, Моловата - 518, Делакеу - 498, Гоян - 405, Магала - 390, Погребя - 362, Дойбаны - 351, Роги - 332, Тея - 319, Токмазея - 317 человек.

В то же время в ряде селений сложились устойчивые смешанные общины. По ста­тистическим данным на январь 1849 г., в Незавертайловке 2/3 населения составляли молдаване и 1/3 - украинцы. В Глином отмечалось то же соотношение, в Коротном - из 321 жителя 311 были украинцами и 10 молдаванами, в Чобручах из 851 жителя - 822 молдаванина и 30 украинцев, в Слободзее - 3/5 молдаван и 2/5 русских и украин­цев, в Терновке молдаване составляли 229 человек и украинцы - около 30. В Шипке на январь 1849 г. проживало всего 734 жителя, из которых молдаван было только 10 человек, а подавляющее большинство составляли украинцы и русские. В с. Погребя насчитывалось 10 украинцев и 181 молдаванин, в Кошнице основную массу также со­ставляли молдаване - 617, остальные были украинцами, в с. Дубово - 300 молдаван и 30 украинцев. Почти во всех селениях в небольших количествах проживали цыгане.

В Балтском уезде насчитывалось 48 селений, в которых расселились молдаване. По данным VIII ревизии (середина 30-х годов XIX в.), в 12 селениях молдаване составля­ли небольшое число: Гидирим и Домницы - по 36 человек, Зазуляка - 34, Дойбаны -
24, Ержово - 20, Ягорлык и Констанция - по 17, Любомирка - 14, Сарацеи - 11, Фле­ра - 9, Терноватое - 4, Глубочки - 3 человека. В то же время более 30 молдавских селений были достаточно многолюдными. Наиболее крупные из них: Плоть - 564, Ло- зоватая - 503, Тымково - 375, Цыбулевка и Лобушна - по 353, Молдаванка - 347, Кульна

- 302, Нестоиты - 300, Гонараты - 285, Топалы - 274, Гармацкое - 265, Черное - 264, Рыбница - 255, Красненькое - 234, Воронково - 203. Такие селения, как Коссы, Бор­щи, Колбасна, Гаваносы, Выхватинцы, Дубово, Тысколунга, Жура, Кривое озеро, Дол­гая пристань, насчитывали до 200 жителей; остальные - Мокра, Бутучаны, Попенки, Михайловка, Мошняги, Еленовка, Большая Мечетя, Мироны, Малая Мечетя и ряд дру­гих - от 40 до 100 человек.

Сведения за 1859 г. о численности молдаван в селах Балтского уезда представля­ют следующие данные: Лозоватая - 806, Молдаванка - 435, Слободзея (Слободка) - 371, Тымково - 229, дер. Бруштены - 228, Кричуновка - 178, Великая Мечетя - 87, Богеша - 83, Барадки - 50. В Ольгопольском уезде: Каменка - 1 254, Подойма и По- доймица - по 838, Строенцы - 605, Загнитовка - 584, Рашков - 320, Катериновка - 195, Кузьмин - 182, Севериновка - 153, Алексеевка - 38, Щенизовка - 15, Хрустовая

- 1 513, Валя Адынка - 503, Грушка и Болганов - по 395, Кукулы - 326, Требусовка - 305, Студеная - 164, Олычанка - 99, Дмитрашковка - 26, Вербка Волоская - 23, Ок- ница - 13 человек.

Несмотря на длительное пребывание молдаван в разных историко-экономических зонах, они всегда оставались единым этническим образованием.

В смешанных селениях Ольгопольского уезда, где численность молдаван была не­значительной, - Щенизовка, Дмитрашковка, Алексеевка, Вербка Волоская, Богеша, Барадки, Окница - в конце 50-х годов основную массу жителей составляли украинцы. Из иностранных поселенцев (колонистов) в Приднестровье укоренились немцы и бол­гары.

Немцы. Юридическое оформление и закрепление социально-правового стату­са колонистов в России (царские манифесты и сенатские указы от 24 декабря 1751 г., 24 апреля 1752 г., 22 июля 1763 г.) началось в середине XVIII столетия. Однако в на­чале XIX в., 20 февраля 1804 г., были опубликованы новые правила «О приеме и вод­ворении иностранных колонистов», которые являлись основополагающим руководством для местных властей в деле устройства мигрантов.

Согласно специальному законодательству правительства Александра I, в начале XIX в. переселенцы из германских земель получали материальные и денежные посо­бия, а также разного рода налоговые льготы и привилегии. Этим преследовались кон­кретные цели: быстрейшее освоение необжитых угодий, насаждение «проводников об­разцового хозяйствования» и воздействие на другие разряды крестьян окрестных селе­ний силой показательных примеров хозяйственных успехов колоний в качестве «об­разцовых поселений в хлебопашестве, скотоводстве и рукоделиях», чем подчеркива­лась избирательность немецких колонистов. Однако вскоре правительством были не­сколько изменены условия поселения иностранцев.

Непосредственное отношение к поселению колонистов на территории Приднестро­вья имели правила «О приеме и водворении иностранных колонистов». Согласно это­му документу, к поселению в России допускались только те иностранцы, «кои в крес­тьянских упражнениях или в рукоделии примером служить могли», а также являлись «хорошими и достаточными хозяевами». Кроме того, каждый взрослый мужчина дол­жен был «вывезти с собой в наличном капитале или товаре не менее 300 гульденов», при этом число переселенцев ограничивалось двумястами семействами в год, а прави­тельство брало на себя издержки только за перевозные средства. Переселенцев пред­писывалось направлять в Новороссийский край и основывать колонии ближе к порто­вым городам. Налоговые льготы (по податям и повинностям) ограничивались десятью годами. На «хозяйственное обзаведение» выдавалась ссуда по 300 рублей в год на се­мью с возвратом через 10 лет. Посемейный надел определялся в размере 60 десятин. Таким образом, наряду с льготами документ устанавливал и серию ограничений. Од­нако в жизни они не срабатывали, и мигранты до начала 40-х годов устраивались на новых местах без «имущественного ценза».

На казенные земли колонисты прибывали из Баварии, Пруссии, Вюртемберга, Эль­заса и других мест. Александр I лично покровительствовал им «в удобном и надежном устройстве», поэтому уровень жизни немцев-мигрантов был более высоким, чем у их соплеменников в Бессарабии. Тем не менее приживались они на территории Приднест­ровья долго, да и трудностей было много: накопившиеся большие долги по ссудам, погашенные лишь к 60-м годам, сдерживали вложение необходимых сумм в расшире­ние их хозяйств.

В 40-е годы в Херсонской губернии насчитывалось 41 селение колонистов-кресть­ян, которые прочно освоились на Причерноморских землях. Из этого числа 5 селений находилось в Тираспольском уезде - Глюксталь, Нейдорф, Кассель, Бергдорф, Гофнун- геталь, где проживали 4 680 человек, а выделенный им земельный фонд достигал 30 тыс. десятин. Наделы (первоначальные в 60 дес. на семью) не выделялись в отруб и не подлежали дроблению между наследниками отцовского имущества, они состояли из участков в разных полях. Жили колонисты общинами, имели специфическое адми­нистративное устройство и управление, придерживались традиционных норм в общин­ной жизни и хозяйственной деятельности. По этническому признаку колонии характе­ризовались однотипностью.

К концу 50-х годов численность колонистов достигла 9 тыс. человек, которые про­живали в 8 селениях (появились новые - Ней-Глюксталь, Клейн-Нейдорф, Курдумано- ва). Помимо этого, 560 человек распределились в более мелких селениях и хуторах за пределами колоний.

Принцип посемейно-участкового землепользования и неделимости подворных на­делов соблюдался вплоть до начала 70-х годов и способствовал росту количества без­надельных колонистов. Но не только в аграрной сфере они отличались от других раз­рядов крестьян. Несмотря на то что колонисты отчасти вошли в общероссийскую эко­номическую и социальную системы, они все-таки остались иностранными поселенца­ми и в дореформенный период, и в последующие десятилетия, поскольку отличались не только определенным своеобразием на фоне общероссийского уровня развития аг­рарного капитализма, но и всей совокупностью особых черт социально-бытового (не­мецкого) уклада жизни.

Приведенные материалы относятся к колониям, образованным на казенной земле. Однако в Приднестровье была еще одна колония, которая входила в состав местечка Каменка. Это селение называлось Антуанетовкой (Антоновкой), по имени супруги П.Х. Витгенштейна. По X ревизии, в конце 50-х годов XIX в. численность жителей Каменки составляла 263 человека. Основная часть населения была представлена ви­ноградарями и виноделами, привлеченными из германских земель. Они заключали специальные контракты с владельцем местечка и пользовались выделенными им зе­мельными угодьями.

Судя по церковному учету (книге приходов), кроме компактного расселения нем­цев в изначально основанных поселениях, к концу 50-х годов произошло их рассредо­точение небольшими группами на обширных территориях. Так, к Кассельскому при­ходу были приписаны немцы, жившие в хуторе у Григориополя и «Степи Ковач» (по 16 человек), Ириновке (12), Тирасполе и Никорице (по 10), Ней-Савицке (6), Туманове (5), Елизаветовке (4), Парканах (3), Барсалове (2), однако это были единичные рассе­ления. Возникали и новые колонии: Клейн-Нейдорф - 226, Курдуманова - 217, Пиво- варова - 92, Москолов хутор - 63, Михельсталь, в котором проживал 51 немец.

Аналогичное расселение наблюдалось по Глюкстальскому приходу: мелкое разме­щение имело место в селах Койеркера (36 человек), Стралерса (22), Григориополь (11), Кадерин (8), Ягорлык и Васильевка (по 6), Окны (5), Флера (4), Берсаловка (2). Сфор­мировались и более крупные села: Ней-Глюксталь (199) и «Прекрасная степь» близ Григориополя (190). Часть немцев обосновалась и в городах - в конце XIX в. они про­живали в Дубоссарах (72 человека), Григориополе (46), Тирасполе (несколько десят­ков). Эти сведения, кроме прочих, характеризуют степень влияния социально-эконо­мической эволюции в процессе формирования фермерских и «гросбауэрских» хозяйств на моноэтничность немецких колоний.

Болгары. Другим контингентом иностранных переселенцев, осевших в При­днестровье, были болгары. Их приток и устройство как особого разряда крестьян свя­заны с балканской политикой, которую проводило царское правительство. В 1802 г. спе­циальным указом дозволялось болгарам и грекам, прибывшим из Турции, селиться «на казенном иждивении» в пределах России. При этом им предоставлялись существенные льготы: освобождение от налогов и повинностей на 10 лет, а также от рекрутчины и постоя; получение ссуды; беспошлинный провоз товаров на сумму 300 руб. для каждой семьи и др. Вскоре переселенцы основали ряд колоний в Тираспольском, Одесском и Херсонском уездах - Большой Буялык, Малый Буялык, Терновку, Кубанку, Катаржины, Парканы. Известны исторические факты о поселении отдельных групп болгар в При­днестровье задолго до массового притока их в Буджак и на Южную Украину. Самым ранним по времени считается оседание их в с. Плоть Балтского уезда.

В результате народной колонизации в селении сложилось четыре «кута» - Слобо­да, Руснацкое поселение, Молдавская сторона и Болгарка. В Болгарку переселенцы прибыли во второй половине XVII в., построили там свою церковь и около столетия занимались сельским хозяйством. В 60-е годы XVIII в. все селения, особенно Болгар­ка, дважды подверглись жестокому разорению: в 1768 г. - отрядами Максима Желез­няка, а в 1769-м - турецкими военными силами, которые сожгли болгарскую церковь и уничтожили села. Оставшиеся в живых болгары вернулись на родину.

Однако полностью болгары истреблены не были, поскольку в небольших количе­ствах проживали в ряде других селений. В частности, в конце XVII столетия они за­фиксированы в м. Ягорлык, а также в селах Великовка и Ташлык, что подтверждают сведения в материалах ведомства иностранных дел России, относящиеся ко времени конца XVII - начала XVIII в. Аналогичные данные содержатся и в инструктивном до­кументе для послов и дипломатических курьеров о пути их следования из Москвы че­рез Украину и Приднестровье в Измаил и далее за Дунай. Ягорлык находился на тер­ритории Речи Посполитой, а два других названных селения, которые подчинялись не­посредственно военному командованию гарнизона Бендерской крепости, - в пределах Крымского ханства.

И еще один важный факт: V ревизия (1794-1795 гг.) выявила в г. Дубоссары 102 семьи (407 человек) болгар. Когда и откуда они пришли в этот старый приднестров­ский город, пока неизвестно. Позже, с юридическим оформлением разряда «задунай­ских переселенцев», на территории Бессарабской области (1819-1820 гг.) эти семьи вли­лись в округа колонистов, т. е. ушли из Дубоссар.

Статистические данные о населении бывшего «Побережского имения» князя Лю- бомирского (90-е годы XVIII и начало XIX в.) констатируют, что болгары жили в се­лах Кошница (57 семей), Дороцкое (40 семей) и других селениях к югу от Дубоссар

Тип болгарского дома

(по несколько семей). К 1820 г. «задунайские переселенцы» обрели особый статус ко­лонистов и большой земельный фонд казенного ведомства. Болгары Приднестровья ча­стью ушли в Буджак, где переселенцы с Балкан основали десятки новых селений.

В 1804 г. из района Адрианополя прибыло в Одессу 320 семей болгар, которые несколько позже расселились в Кубанке и Парканах. Колония Парканы была основана на месте бывшего селения (в 80-90-е годы XVIII в. оно обозначено на военно-топо­графических картах), но с новым названием - Старые Парканы. В дальнейшем, уже в 1822 г., туда прибыла большая группа болгар из других населенных пунктов Херсон­ской губернии и заложила по соседству другую колонию - Новые Парканы. Спустя не­которое время обе колонии слились в одну, к которой вновь возвратилось название Парканы. Отметим также, что жители Паркан в 90-е годы были включены в население основавшегося г. Тирасполя, а на их место пришли болгары-переселенцы из г. Бенде­ры, так что к 1804 г. селение не пустовало.

Устройство колонии Парканы, хозяйственное обоснование и ориентация поселен­цев, нарезка и обмежевание земли заняли несколько лет. Государство никакой финан­совой поддержки колонистам не оказывало. Огромная земельная дача, составлявшая более 27 тыс. десятин (около 30 тыс. га), была закреплена документально в 1808 г. Болгары традиционно придерживались семейности - нераздельно, под одной крышей, жили несколько поколений. Население колонии быстро росло.

В 1814 г. в Парканах на 95 семей приходилось 69 плугов, 60 борон, 173 телеги, 260 лошадей, 1 320 голов крупного рогатого скота, 2 500 овец и 26 свиней. Известно, что для «полного плуга» малороссийской конструкции требовалась упряжка в 6-8 во­лов, а значит, не все семьи имели плуг, так как не у всех была возможность составить полную упряжку. Поэтому на первых порах колонисты занимались традиционными для них овцеводством, интенсивными отраслями земледелия и шелководством. Следует от­метить, что в 1808 г. херсонский военный губернатор и известный политический дея­тель Дюк де Ришелье выдвинул проект развития Паркан как специализированного шел­ководческого селения, что и было законодательно оформлено в 1820 г. сенатским ука­зом. Для начала под тутовые плантации надлежало выделить 670 дес., затем - присо­единить к колонии еще более 5 тыс. дес. для подселения новых колонистов-шелково­дов. Эта специализация включала в себя три ветви деятельности: тутоводство, коконо-

Внутреннее убранство болгарского дома

водство и шелководство (как отрасль промышленности). Однако ни желание крестьян, ни технический уровень производства шелка, ни рынок не способствовали реализации ришельевского замысла, и для парканских женщин это дело являлось лишь подсобным к земледелию и животноводству занятием.

Как этническая диаспора парканские болгары придерживались в быту, языке, за­нятиях хозяйством, воспитании детей, вероисповедании многовековых устоев своей исторической родины. На протяжении многих десятилетий жизнь болгар Балканского полуострова была сопряжена с непрерывной борьбой против иноземных поработите­лей. Здесь же, на берегу Днестра, спокойная обстановка и льготы, которыми пользова­лись колонисты в России, позволяли бывшим беженцам создать образцовую болгар­скую колонию в южной зоне Приднестровья.

В пореформенные десятилетия население Паркан стало заметно пополняться не­болгарами. Так, по всеобщей переписи 1897 г., в Тираспольском уезде числилось 8 864 болгарина (подавляющее большинство в Парканах), в том числе в городах Тирасполь, Григориополь и Дубоссары - 63 человека. Рассеянно болгары проживали также в от­дельных селах - Овидиополе, Маяках. Болгары Тираспольского уезда находились в постоянных и многообразных контактах с соплеменниками - крестьянами Буджака и колоний Одесского уезда.

Евреи. Один из значительных этносов представляли в приднестровском регио­не евреи. В городах они проживали еще до присоединения Приднестровья к России, в конце XVIII столетия. Например, V ревизией (1794-1795 гг.) в Дубоссарах учтены 483 еврея, а когда был основан Тирасполь, они вселились и туда. В 1795 г. там насчитыва­лось 464 человека еврейской национальности - для строящегося города это было до­вольно большое число.

Евреям было запрещено жить постоянно в селах, деревнях и хуторах 15 губерний, входивших в черту оседлости; им разрешалось поселяться лишь в местечках и горо­дах. Однако они все-таки выбирали себе место жительства за линией оседлости и в
сельской местности. На территории Тирас- польского уезда еврейские селения не сложи­лись, а в северной зоне они возникли к сере­дине XIX в. Кроме того, евреи устраивались в помещичьих имениях в качестве мелких арендаторов угодий и причислялись к особо­му разряду сельских жителей - «вольным людям».

Личный фонд академика П. Кеппена со­держит ряд сведений о еврейских селениях (колониях) по северной зоне. В 50-е годы та­ковые находились главным образом в Балт- ском уезде и были довольно населенными: в Гологе проживало 1 824 еврея, Абазовке - 1 231, Богачевке - 790, Маншуровке -788, Покутино - 638, Чебановке - 538, Кулаговке

- 511, Велярке - 470, Гельбшкове - 453 и Гер- шуковке - 371 человек. В пределах Ольго- польского уезда отмечено лишь одно еврей­ское селение - Кузьмин (293 жителя).

В южной зоне насчитывалось более 5 тыс. евреев в Тираспольском уезде и 1 300

- в Ананьевском.

Отметим, что Подольская и Херсонская губернии были включены в черту оседлости. По данным Центрального статистического комитета России, в 1870 г. в Подольской гу­бернии зафиксировано 242, 5 тыс. евреев, в Херсонской - 132 тыс. (без Одесского гра­доначальства), а в начале 80-х годов - соответственно 419 тыс. (18, 7% от всего насе­ления) и 140 тыс. (9, 5%). Одесское градоначальство насчитывало 73, 4 тыс. человек (3, 8%).

В конце XIX - начале XX столетия в обеих зонах Приднестровья евреи концент­рировались главным образом в городах. Согласно переписи 1897 г., в Тираспольском уезде они составляли 23 811 человек, или 10% от всего населения, а в населенных пунктах были представлены следующими абсолютными и относительными величи­нами: в Тирасполе - 8 568 человек (27%), Дубоссарах - 5 326 (44%), Григориополе - 832 (11%), Маяках - 644 (14%), Овидиополе - 394 (7, 6%), в Бендерах - 34% от всего населения.

По данным официальной статистики за 1904 г., евреи продолжали прочно удержи­ваться в Приднестровье (в относительных показателях). Приводим данные о мещанах: в Балте - 58, 4%, Ольгополе - 53, 3%, Дубоссарах - 43, 1%, Бендерах - 33, 5%, Тирас­поле - 30, 5%, Ананьеве - 21, 1%, Овидиополе - 17, 3% и в Григориополе - 11%.

{, к ■ ■ — ■ - VMUMH Евреи в традиционной одежде XIX в.

Поляки. Когда-то в Приднестровье поляки проживали в большом количестве, но наиболее компактным и своеобразным по своему происхождению селением, сохра­нившимся до наших дней, являлась Рашковская Слобода. Изначально оно возникло и существовало на земле, выделенной князьями Любомирскими рашковскому армяно-ка­толическому костелу в середине XVIII в. Основателем селения был настоятель костела Вардересович, которому было предоставлено 132 дес. земли из дач, принадлежавших Рашкову, Строинцам и Вадул-Туркулуй. Некоторое время селение носило название Слободка Ксендзовка, затем за ним закрепилось другое наименование - Рашковская

Слобода. В конце XVIII столетия численность его постоянного населения составляла 25 че­ловек, в 1811 г. - 50, в 1816 г. - 60. В даль­нейшем оно неуклонно росло, и в 30-е годы здесь уже насчитывалось около 90 человек. Крестьяне слободы являлись феодально-зави­симыми от костела, отбывали барщину в пользу его настоятельства и вносили натураль­ный оброк. Все слобожане были католиками.

Словом, в Приднестровье сплошного польского поселения не сложилось и колони­зация не состоялась. Разрозненно, единица­ми и по несколько десятков человек, поляки проживали во многих приднестровских селе­ниях Ольгопольского и Балтского уездов в те­чение XIX в. Почти во всех частновладель­ческих и казенных селах северной зоны по­ляки-землевладельцы либо жили в качестве арендаторов («посессоров»), либо входили в управленческую верхушку имений крупных землевладельцев. Численность поляков-дво­рян по признанному сословному праву и по Поляки - «вольные люди» происхождению, но не подтвердивших это

документально, была небольшой.

Согласно выявленным П. Кеппеном статистическим данным, в середине 30-х годов в Балтском уезде насчитывалось 1 259 потомственных и личных дворян и 3 683 одно­дворца, а в Ольгопольском уезде - соответственно 700 и 786. Таким образом, в этих уездах проживали 1 959 дворян и 4 469 однодворцев. Приведенные выше сведения не противоречат этим цифрам, так как часть последних осела в сельской местности, часть влилась в прослойку «вольных людей», некоторые остались в городах, вошли в адми­нистрацию поместий, т. е. не все они принадлежали к крестьянству. Важно подчеркнуть, что жившее в названных уездах малочисленное польское дворянство держало многие тысячи крепостных крестьян в крайне жестких условиях.

Бывшие шляхтичи, обезземеленные, но не смешавшиеся с крестьянской массой, в 40-е годы были переведены в разряд однодворцев. Они стремились сохранить остав­шиеся сословные традиции и жили обособленными обществами, со своей выборной администрацией и низовыми судами.

По данным середины 40-х годов, в 13 селениях Ольгопольского уезда проживали 1 110 однодворцев, в том числе в Рашкове - 351, Дмитрашковке - 190, Загнитовке - 110, Каменке - 109 душ обоего пола. Как видно, они предпочитали концентрироваться в местечках. Южнее, в Балтском уезде, среди жителей 26 приднестровских сел в те же годы числилось 830 однодворцев из числа бывших шляхтичей. В целом в подольском Приднестровье тогда осели 1 460 человек этого разряда сельских жителей.

Не утвержденные в дворянском звании обедневшие польские шляхтичи частью во­шли в категорию «вольных людей», т. е. сельских жителей некрепостного «правового состояния», и проживали в основном в Ольгопольском уезде. Характерно, что эти быв­шие дворяне предпочитали жить в близком соседстве (однодворцы, «вольные люди» и часть «чиншевой шляхты» группировались в помещичьих селениях, не сливаясь с ос­новной массой крестьян) и старались заручиться покровительством местных землевла­дельцев-поляков и их администрации.

В конце XIX столетия в южной зоне При­днестровья - селениях Тираспольского уезда - всеобщей переписью зафиксированы 1 907 поляков, из них в Тирасполе - 1 003, Дубос­сарах - 44, Григориополе - 25, Маяках - 12 человек. Численность поляков в городах При­днестровья в начале XX в. (1904 г.) остава­лась незначительной, лишь в Ольгопольском уезде они составляли 21, 5% от всего населе­ния. В Григориополе и Дубоссарах их насчи­тывалось только по 0, 3%, в Бендерах - 0, 7%, Овидиополе - 1, 2%, Балте - 2, 4%, Тираспо­ле - 6, 8%. Отметим, что и в двенадцати го­родах Бессарабской губернии удельный вес поляков выше 3, 1% не поднимался.

Польский костел в Рыбнице, действовав­ший с 1817 г., превратился в центр целого округа верующих. По данным конца 80-х го­дов XIX в., к нему были приписаны соответ­ствующие прихожане 32 селений - всего 971 человек. (Для нас это важно и в том отноше­нии, что эти сведения в какой-то мере осве­щают численность поляков на Балтщине.) Видимо, такая роль костелу была отведена изначально: в Рыбнице к началу XIX в. проживало незначительное число поляков. Вот данные о составе ее населения: молдаван - 38 дворов (268 человек), украинцев - 21 двор (105 человек), евреев - 8 дворов (32 человека), шляхты, т. е. поляков, - 6 дворов (12 человек), цыган - 1 двор (4 человека). Однако уже в начале 90-х годов в Рыбнице проживало 550 католиков.

Для справки приводим сведения о поляках в Подольской губернии начала 60-х го­дов XIX в.: всего поляков - 43 тыс., в том числе дворян - 29 950, мещан - 17 тыс., однодворцев - 6 300 и крестьян - 5 060 человек. Землевладельцам-полякам принадле­жали 1 194 имения (из 1 331 имения в губернии), 6/7 от общего числа крестьян и 90% площади частновладельческой земли.

Армяне. Относительно немногочисленный этнос в Приднестровье составляли армяне. Занимаясь торговлей и ремеслами, они с XVI столетия концентрировались глав­ным образом в городах и местечках. Эти виды деятельности были для них традицион­ными. В Могилеве-Подольском, Балте, Рашкове их общины действовали до присоеди­нения Подолии к России в 1793 г. Впоследствии армяне частично переместились в креп­нущие центры торговли в Бессарабской области, Подунавье, но особенно их привлека­ла Одесса. Безусловно, особую страницу в истории армянской диаспоры составляют возникновение и последующая историческая судьба города-колонии Григориополь.

В XVIII столетии г. Рашков входил в Брацлавское воеводство Речи Посполитой и принадлежал магнатской семье Любомирских. В 20-е годы они купили этот город в числе других имений у не менее могущественных землевладельцев Конецпольских и владели им до середины 90-х годов. Как известно, в то время правительство Екатерины II при­обрело у Любомирских за большую сумму так называемое «Побережское имение» - об­ширный земельный массив в Приднестровье и Побужье, где находился и Рашков.

Академик П. Кеппен

Город издавна был многонациональным. Среди горожан выделялись армяне, об­щины которых, по грамоте Ю. Любомирского 1751 г., пользовались автономией («армян­
ский квартал»). Занятия их типичны для тех времен - торговля и ремесло, некоторые се­мьи «промышляли» еще коневодством. Об­щина исповедовала католицизм.

Наиболее яркую фигуру среди рашков- ских армян являл собой священник Антон Вардересович, который с 1763 г. был настоя­телем армяно-католического костела, а в 1812-1822 гг. после возведения в сан епис­копа пребывал в Могилеве-Подольском, круп­нейшем центре сосредоточения приднестров­ских армян.

С начала XIX в., когда город был «пожа­лован» новым владельцам - А. Тутолминым, численность армян в Рашкове стала сокра­щаться. Да и город терял свое былое значение, превращаясь в местечко. Начиная с 1809 г. из- за конфликта с Тутолминым многие армяне переезжали в Каменец-Подольский и Львов, и к 1820 г. их в Рашкове почти не осталось. Часть из них ассимилировалась, однако бла­годаря переселявшимся сюда другим едино­верцам костел продолжал действовать. Это поместье, сложившееся еще в 1747 г., усилиями А. Вардересовича было населено польскими крестьянами и превратилось в селение Рашковская Слобода. Другое неболь­шое селение Костановка, тоже основанное армянским приходом, было отобрано казной и стало государственным. Со временем костел в Рашкове превратился в этноцентр ар­мян-единоверцев (католиков) микрорегиона и действовал в течение всего XIX столетия. В конце века он обслуживал около 1 160 прихожан Рашкова и более отдаленных месте­чек и селений. Однако большинство армян в Приднестровье исповедовали григориан- ство - это, прежде всего, жители Григориополя и других городов (например, в Тирас­польском уезде в 1905 г. проживали 487 армян-григорианцев).

Армянин-горожанин

Вторым крупным очагом поселения армян являлся г. Балта. Сама история Балты достаточно своеобразна. Довольно продолжительное время на берегах Кодымы, при­тока Буга, существовали два города со своими крепостями. Они принадлежали разным государствам: левобережный город находился на территории Речи Посполитой, право­бережный подчинялся Крымскому ханству (потом был отдан его сюзерену - Турции). На польской стороне магнат Юзеф Любомирский в 90-е годы XVII в. построил город- крепость Юзефград с тремя тысячами жителей, где установил постоянную и сильную пограничную службу. А примерно через полвека крымские власти основали поселок Барта (впоследствии Балта), жителями которого стали беглые крестьяне из Украины, России, Молдавии и даже Белоруссии, а также старообрядцы и казаки-некрасовцы. В 60-е годы XVIII столетия армяне создали в Юзефграде свою общину (колонию) из 30 семей. Положение общины было противоречивым: с одной стороны, здесь имелись широкие потенциальные возможности для развития торговли, ремесел и сельскохозяй­ственного производства, а с другой - создавалась постоянная напряженность, вызыва­емая конфликтами и вооруженными столкновениями с балтскими татарами, которые не признавали святости договоров. Армяне вместе с другими жителями несли на себе тяжкий груз последствий от разорительных военных противоборств, эпидемий и дру­гих невзгод. Словом, пограничье жило по своим законам: оборона-нападение.

Армянские ремесленники объединялись в цехи кожевников, ювелиров и каменщи­ков; наиболее преуспевали первые. Отметим, что в Польше цехи - ремесленные об­щества - создавались по религиозному принципу; иноверцы и ремесленники из дру­гих этносов в цеховые организации не принимались и вынуждены были заниматься своим делом в одиночку, что в условиях конкуренции было достаточно сложно. Тор­говцы активно участвовали в товарооборотах не только на местных ярмарках и база­рах, но и в пределах всего Екатеринославского наместничества.

В результате Ясского мира 1791 г. и второго раздела Польши Юзефград и Балта ока­зались в пределах российской территории. Юзефград был переименован в Еленск, а не­сколько позже оба они слились в один под названием Балта. Все это время армяне про­должали жить в этих городах, хотя частично и расселились в ближайших селениях.

Царское правительство в отношении армян вело покровительственную политику, которая в известной мере была обусловлена политическими обстоятельствами. Сама императрица Екатерина II предписывала местной администрации оказывать армянам внимание, чтобы «...не только все перешедшие в пределы наши сохранены были, но и чтобы находящиеся за границей их единоверцы, видя их благоденствующих, к ним при­соединились».

Цыгане и другие мелкие этнические группы. Небольшую по численности, но рассредоточенную по всей территории Приднестровья этническую груп­пу составляли цыгане. Многие из них издавна проживали в этих местах, другие при­ходили из-за Днестра в течение XVIII-XIX вв. Благодаря V ревизии в середине 90-х годов XVIII в. были выявлены локальные очаги их расселения. Так, в Тирасполе в ре­визскую сказку попали 72 семьи (329 человек). В с. Белочи Балтского уезда цыгане, вышедшие из Бессарабии, являлись первопоселенцами (наряду с молдаванами и укра­инцами). В Красном Куте выходцы из Бессарабии также осели еще в XVIII столетии и жили до конца XIX в. Разрозненно, по одной-две семьи, цыгане проживали почти во всех селах Ольгопольского уезда.

В середине 40-х годов XIX в. более или менее компактно цыгане проживали в Тирас­поле (560 человек), Григориополе (241) и Ду- боссарах (219). В 25 селениях государствен­ных крестьян Тираспольского уезда насчиты­валось 164 человека; только в Слободзее и Чобручах числилось по несколько семей, в большинстве же сел - по одному семейству. Занимались местные цыгане главным обра­зом ремеслами, необходимыми в сельском быту.

Среди мелких этнических групп следует отметить греков, которые не задерживались в городах и местечках и мигрировали в Одессу и дунайские порты. По V ревизии, в 90-е годы XVIII столетия в Дубоссарах в сказки попа­ли 220 греков, однако буквально через 10 лет их там уже не было. В Тираспольском уезде в 1859 г. числилось 30 греков. Уникальным в этническом отношении было с. Емиловка Бал­тского уезда. Это было чешское поселение, где

в 50-е годы значилось 103 жителя. Цыгане. Рисунок XIX в.