Книга пятая. мосского называли счастливым

мосского называли счастливым. С ним не случилось ничего, чего бы он не хотел, если не считать, что он бросил в море лю­бимое кольцо. И вот несчастный в одном этом, он вновь ока­зывается счастливым, когда этот самый перстень был найден в чреве рыбы? Но он, если он не был мудрым (а это так, посколь­ку он был тираном), никогда не мог быть счастливым. А если он был мудрым, то он не был несчастным и тогда, когда по приказу Орета, сатрапа Дария, был распят на кресте⁴. - Но ведь он испытал много несчастий! - Кто же отрицает? Но эти не­счастья отступили перед величием добродетели.

XXXI. 93. Но ты не уступаешь перипатетикам даже в том, что, по их словам, жизнь всех порядочных людей, то есть муд­рецов, и людей, украшенных всеми добродетелями, во всех от­ношениях всегда заключает в себе больше добра, чем зла? -Кто это говорит? - Стоики, разумеется. - Отнюдь нет, но те са­мые, кто все измеряет наслаждением и страданием, разве не за­являют громогласно, что у мудреца всегда больше того, что он хочет, чем того, чего он не хочет¹. Раз уж столь великой счита­ют добродетель те, кто заявляет, что они и пальцем не поше­вельнули бы ради добродетели, не будь она сопряжена с на­слаждением, то как же дблжно поступать нам, говорящим, что самая маленькая частица души настолько важнее всех теле­сных благ, что они вообще исчезают из виду. Действительно, кто осмелился бы сказать, что мудрец способен (если это воз­можно) навсегда отказаться от добродетели, чтобы освобо­диться от всякого страдания? Кто из нас, не устыдившихся на­звать злом то, что стоики называют тяготами, скажет, что луч­ше совершить некий позорный поступок, приносящий на­слаждение, чем достойный, но сопряженный со страданием?

94. Нам представляется, что Дионисий из 1£ раклеи совершил постыдный поступок, порвав со стоиками из-за болезни глаз². Как будто бы он действительно научился у Зенона не страдать в тот момент, когда он испытывает страдание! Он слышал, но не понял, что это не является злом, потому что не является постыд­ным, и мужчине дблжно терпеть это. Если бы он был перипате-

О пределах блага и зла

тиком, он, полагаю, продолжал бы придерживаться мнения тех, кто называет страдание злом, а о том, как нужно мужественно переносить его, говорит то же, что и стоики. Кстати, твой Арке-силай, хотя и был весьма упрям в спорах, однако же разделял на­шу точку зрения: ведь он был учеником Полемона. Когда тот од­нажды страдал от острого приступа подагры, а пришедший на­вестить его ближайший друг эпикуреец Хармид, опечаленный, хотел было уйти, он сказал ему: " Останься, пожалуйста, Хармид, ведь отсюда ничего не проникает сюда". И он указал на ноги и на сердце. Однако же и он предпочел бы не страдать.

XXXII. 95. Таково наше учение, представляющееся тебе не­последовательным только потому, что, признавая некое небес­ное и божественное превосходство добродетели, столь замеча­тельное, что там, где добродетель и великие и достохвальнейшие деяния, свершенные силою добродетели, не может быть ни не­счастья, ни горя, но могут быть тяготы, могут быть тяжелые тру­ды, я, не колеблясь, заявил, что все мудрецы всегда счастливы, но возможно одному быть счастливее другого».

" Но этот пункт, Пизон, тебе придется еще и еще раз подкре­пить; если тебе это удастся, ты привлечешь на свою сторону не только моего Цицерона, но и самого меня".

96. Тогда Квинт заметил: " Мне, по крайней мере, представ­ляется все это достаточно обоснованным, и я рад, что филосо­фия, чье достояние я ценил выше, чем владения остальных школ, показалась мне такой богатой, что я мог бы требовать от нее всего, что жаждал получить в наших занятиях; так вот, я рад, что она оказалась более тонкой, чем прочие, в чем неко­торые ей отказывали" ¹.

" Ну, не более, впрочем, чем наша, - шутя говорит Помпо-ний, - но, честное слово, речь твоя мне очень понравилась. То, что мне казалось невозможным сказать по-латыни, ты сказал точными словами, ничуть не менее гладко, чем говорят греки. Но уже время, и, если не возражаете, поедем прямо ко мне".

На этих словах, поскольку все согласились, что мы уже до­статочно поспорили, все направились на виллу к Помпонию.

Комментарии

Книга первая *