МОЛЧАНИЕ. Дагмар вздохнула, протянула руку к пачке с сигаретами.

Дагмар вздохнула, протянула руку к пачке с сигаретами.

(Кричит.) Сиди!

ДАГМАР. Да сижу я! Я что, не сижу? Сижу, сидю, не двигаюсь, эпическая сила, как памятник вкопанный сижу пятый час. Будто померли, и сидим в той комнате, в Лилькиной, сидим, потому как всю жизнь сидели, ждали, вот так и сидим, дожидаемся, кости к этому привыкли, в чём суть юмора: ничего другого не умеем, кроме как ждать, вот и сидим. Склоплé ние людей, и я сижу. Поперёк серёдыша мне это сидение уже. Будто я из армии пришла, не ты. Ну?

ТИМОФЕЙ. Сиди. Сейчас придут все. Все придут. Придут обязательно.

ДАГМАР. Ладно. Подождём ещё. Придут. Придут. Пусть приходят, мама мия. Станцуем им. Под труля-ля, без баяна хоть.

ТИМОФЕЙ. Придут. Придут. Надо, чтоб по-людски, по-человечески. Чтоб встретили из армии. Потому что проводили, как следует и как следует встретили, поняла? И отец сейчас придёт, он меня не будет выгонять, и все придут, и мы сядем и отметим как следует и так далее. А потом жить будем дальше, по-людски, как я мечтал и так далее. Я на баяне сыграю, одной рукой, но сыграю. И все станцуют и так далее. Я хорошо на баяне умею играть, я в армии играл, я не разучился. Потом работать я пойду, найду жену себе, поженимся мы с ней, дети пойдут и так далее. Поняла? На стенку накопим, на ковёр, на шапку, потом дети вырастут и так далее. Чтоб всё было, как у людей. Поняла?!

ДАГМАР. Поняла. Что ж не понять. Всё поняла. И так далее.

ТИМОФЕЙ. Нет, не поняла. Мы будем как все люди жить, поняла?

ДАГМАР. Да поняла, пристал. Поняла. Ждём вот.

ТИМОФЕЙ. Нет, не поняла. И свадьбу сыграем. Детей к морю буду возить летом. На своей машинёшке какой. Обязательно своим ходом. Как люди. И с отцом помиримся, помиримся, куда он денется, он ведь родной мне и я ему, помиримся. Раз он не пьёт, у него мозги вправились, значит - всё в порядке с ним будет, будем дружить и так далее. Да. (Пауза.) Он нам с женой полпогреба даст, вот.

ДАГМАР. Зачем?

ТИМОФЕЙ. Чтоб мы там тоже огурцы солили, и ели бы их, и жили бы как люди.

ЛИЛИЯ. Вот, тебе и пожалуйста! У нас там места нету, мы как вам половину отдадим?

ТИМОФЕЙ. Отец мне даст, не ты. Ты кто? Отдаст отец мне.

ЛИЛИЯ. Я ему жена. И хватит уже. У нас совместное хозяйство. Бизнес. Семейное предприятие. Жена я ему. И всё. Полпогреба, ага, разбежались!

ТИМОФЕЙ. Нет, дадите мне полпогреба!

ЛИЛИЯ. Не дадим мы полпогреба никому! Нам самим мало!

ДАГМАР. Казачок-то засланный.

ЛИЛИЯ. Не дам!

ДАГМАР. Ну, не пахни селёдкой, дай ты ему полпогреба, а? Жалко тебе, блин Толстой? Ты, почётная свинарка? Дай!

ЛИЛИЯ. Не дам!

ДАГМАР. Дашь!

ЛИЛИЯ. Нет!

ДАГМАР. Лилёк, правильно, говори часто “нет”, чтоб не выскочило “да”. Да! Дашь!

ЛИЛИЯ. Не дам!

ДАГМАР. Дашь!

ЛИЛИЯ. Нам самим мало!

ДАГМАР. Возьми мой, блин Толстой!

ЛИЛИЯ. У тебя сырой, а у нас сухой и крыс нету, на фиг! Говна на лопате вам!

Тимофей заплакал, уронил голову на стол.

ДАГМАР. Ну, ты видала, до чего человека довела, порнография? Уже и так тошно, а она ещё своего яду курарэ добавляет, ну?! Ты ж ему сейчас ударила в глаз, а не в бровь. Он аж заплакал, что ты ему полпогреба не даёшь. Ты, эпическая сила?!

ЛИЛИЯ. Да как мы дадим, нам самим мало?!

ДАГМАР. Ну, кончай, всё, Отсос Петрович, а? Что ты как слива в заднем проходе? Ты видишь, он плачет из-за этой дырки в земле, а ты, блин Толстой, эпическая сила, мать моя женщина, упёрлась рогом в погреб, и всё, а?

ЛИЛИЯ. Ну, а как мы дадим?

ДАГМАР. (Кричит.) Да так, сикуха! Кончай болталогией заниматься! Человек из армии пришёл - дак дайте же ему все условия и, в том числе полпогреба, коза мочёная! В зá кон тебя! Как ты не понимаешь?!

ЛИЛИЯ. Да заберите. (Отвернулась, смотрит в окно.)

ДАГМАР. Ну, наконец, закрутила педали назад. Ну и всё, значит, дадите ему полпогреба, блин Толстой! (Пауза.) Чего ты выступаешь? Сказал Тёма, чтоб дали ему полпогреба, значит - дадите мне полпогреба! Ему, то есть, мне-то не надо, мне-то зачем? Я - в Париж опять, лайф ис харт, а там погребов нету. Тёма, ты чего такой мастер паники? Не плачь, она тебе отдаёт полпогреба. Всё, крахмаль пейсы и - бери его. Или плачь, правда. В чём суть юмора: надо плакать мужикам, а то они всё в себе держат и у них инфаркты чаще, чем у женщин, мать моя женщина. Плачь! Только повода нету, она полпогреба отдаёт, слышь, Тёма?

ТИМОФЕЙ. (Рыдает.) Я не поэтому!

ДАГМАР. А почему? Надринькался? Потому? Или от счастья, что отдала она тебе его?

ТИМОФЕЙ. Кого?

ДАГМАР. Да погреб, блин Толстой.

ЛИЛИЯ. Не погреб, а половину.

ТИМОФЕЙ. Дуры вы. Дура ты...

ДАГМАР. Спасибо, бой френд. Я вступила, можно сказать, со всем Узбекистаном в борьбу за полпогреба и отвоевала, можно сказать, блин Толстой, мать моя женщина, мама мия, эпическая сила, отвоевала его в диких боях, а он мне - так! Правильно!

ТИМОФЕЙ. (Плачет.) Никто не идёт... Никому не нужен... Не нужен никому... Мамка была - умерла, никому я... Один вот...

ДАГМАР. Как это? А мне нужен. У меня - эпическая сила дел, а я тут, с тобой сопли на кулак мотаю. А ты так? Нужен. Сейчас поедем вместе. Разве ж я тебя брошу? А не пришли потому, что не расчитывали сегодня на халяву. Надо ж было телеграмму дать, блин Толстой, что приедешь, что будет сабантуй. А они, силикатники наши, не расчитали и сегодня к вечеру уже все перепились, встать не могут, придти не могут, понял?! А может - выброс какой был с завода в атмосферу, и они все померли разом, мать моя женщина. Крути цветов, Лилёк, порнография, повезло тебе!

ЛИЛИЯ. (Толкает Дагмар в бок, шепчет.) А где он тут жить будет? Если он с невестой, где?

ДАГМАР. Рифмуй.

ЛИЛИЯ. Ну, куда?

ДАГМАР. Кошке под муда, муда с пруда.

ТИМОФЕЙ. (Поднял голову, плачет пьяно.) Что, а? Что ты тут мурлыкаешь? В теплицу потянула меня, я отцу расскажу вот! Спасибо, Рамгадка меня спасла от позора! Я голодный, я из армии, я мог бы ведь! Рамгадка, спасибо, ты друг!

ДАГМАР. Да пожалуйста. Сколько хотите. Лайф ис харт. Ещё могу.

ЛИЛИЯ. Больно надо. Я вас не тащила. А тут негде жить.

ТИМОФЕЙ. На твою шею сяду, ага? Не боись! Не сяду! Я вон куда пойду! Я вон, к Карякиным в квартиру пойду жить! Или пойду напротив в дом, там всё отремонтирую, европейский ремонт там сделаю и так далее, обои, камин, блин, даже, и всякое такое разное, ясно?! Я сильный, смогу, и там мы с ней будем жить, ясно?

ЛИЛИЯ. С кем?

ТИМОФЕЙ. С моей женой, вот с кем!

ДАГМАР. (Курит.) В ожидании Наны дядя Тёма снял штаны.

ТИМОФЕЙ. Найду! Я сильный! Я накачался в армии!

ДАГМАР. Ты сильный. Ты прям надувной матрас у нас, сильнятка у нас! А где ты её тут найдёшь?

ТИМОФЕЙ. Кого?

ДАГМАР. Жену.

ТИМОФЕЙ. Найду, не бойся. Найду. Найду какую-то девочку симпó тную. А нет - бабёшку. Чтоб любила меня. Не бойся. И на заводе работать буду! Поднимать его буду с колен, чтоб кирпич был, чтоб дома строить, вот так!

ДАГМАР. Гудит, как улей, родной завод. А нам-то - фули: пущай гудёт.

ЛИЛИЯ. (Встала.) Я пошла, схожу в погреб, ещё огурцов принесу.

ТИМОФЕЙ. Сиди! Сейчас все придут! Сейчас папка придёт! Сейчас все, вот так! По-людски, вот так!

ДАГМАР. Да, мама мия - пусть принесёт, раз хочет. Всё равно ей ведь надо полпогреба для тебя и для твоей жены освобождать, так ведь?

ТИМОФЕЙ. (Помолчал, головой мотает.) А-а. Правильно. Пусть. Иди. Пусть свобождает мне. Я буду тут жить и строить. И тоже буду ёлки садить. А в погреб огурцы закладывать. По-людски. И вообще! Вот так.

ДАГМАР. Иди, Лилёк. Разрешил Тёма. Освобождай.

ЛИЛИЯ. Не хочу я теперь.

ДАГМАР. А в лобешник?

ЛИЛИЯ. А?

ДАГМАР. Сделай так, чтобы я тебя искала, Лилёк?

Лилия встала, оделась, вышла. Дагмар смотрит на Тимофея, курит.

Ну, давай дальше. Быстро дальше.

ТИМОФЕЙ. Чего дальше?

ДАГМАР. Мечтай.

ТИМОФЕЙ. Я не мечтал. Я знаю, так будет, так будет, так будет.

ДАГМАР. Так будет, конечно, кто спорит? Вот ю зу нейм? Хаю дую ду. Айм сори. И хорошо. А уехать не хочешь, что ли, никуда? Что тебе тут нравится? Почему тут остаться хочешь? Говорил ведь, уехать хочешь? Не скорешимся с тобой? В охранники ко мне не пойдёшь, нет?

ТИМОФЕЙ. Мне осмотреться надо, обжиться, а уж потом на работу! По-людски, понимаешь?! Ну, как ты не понимаешь?! Как вы все понять не можете?! Ты ведь мне друг, нет? Ты ведь должна понять, что я хочу - всё чтобы было по-людски, а не по-свински, понимаешь?!

ДАГМАР. Принимаю самокритику. Согласна. Правильно. Я ведь тоже понимаю, что такое Родина, Тёмочка. Тёмочка, я ведь очень хорошая, несмотря ни на что. По-аглийски свободно, от Парижа устала и так далее. Понимаю.

ТИМОФЕЙ. Что ты понимаешь?

ДАГМАР. Лайф ис харт. Айм сори. Понимаю твою преувалированную ностальгию. Да, да, Тёмочка, по-научному это так называется. Я ведь - тоже! Вот, скажем, блин Толстой, иду я по Нью-Йорку ночью, так, да? Иду. Мамочка, чёрных навстречу ползёт, полным-полно! Просто идёт их эпическая сила, синии ажно, такие чёрные! Прям на них, блин Толстой, мама мия, мать моя женщина, наткнуться можно в темноте. Ну, иду.

ТИМОФЕЙ. Чего ты там ходила по ночам-то?

ДАГМАР. Надо было.

ТИМОФЕЙ. Ври.

ДАГМАР. Ладно, признаюсь честно. Я не ходила, Тёмочка. А гуляла, Тёмочка. Шла, Тёмочка. Шла и искала Дагмар Фридерик.

ТИМОФЕЙ. Да что ты к ней привязалась, что?!

ДАГМАР. Ну, ладно, молчать буду.

ТИМОФЕЙ. Да говори, ладно, что ж мó лчки сидеть. Выпьем, ну? (Выпили.) Ну, и что потом? Идёшь ты, ну?

ДАГМАР. Ага. Иду, иду вот. Иду вот. Темно, темно, улицы, эпическая сила. Грязюка. Иду. Негры задроченные идут, америкашки-мустанги идут, и я иду. Идём мы с ними вместе. Куда идём - сама не знаю, блин Толстой. Чёрные, страшные люди, и я. И думаю я всё про наш заводик, и про наших баб думаю, которые тут, и думаю: бабы, милые, вы никогда этих мужиков не увидите, и по Нью-Йорку никогда не пойдёте! Не пойдут. А я вот - тут. А они - тут. Они так и будут здесь, на краю земли, жить и думать, что больше нигде жизни нету, мама мия. А я иду и думаю про них. И плачу, потому как красота кругом, а в карман её не положишь и не привезёшь, не покажешь! Иду и думаю, вот, вот, сейчас мечта моей жизни исполнится, и я тут, на улице на этой грязной встречу её.

ТИМОФЕЙ. Кого? Кого, ну?

ДАГМАР. Дагмар Фридерик. Кого ещё-то?

ТИМОФЕЙ. Чего ты пристала? Зачем тебе её надо? Чего врёшь про неё?

ДАГМАР. Надо.

ТИМОФЕЙ. Ну, увидела уже, нашла её там среди негров?

ДАГМАР. Нет. Но увижу.

ТИМОФЕЙ. Увидит она. Врёт всё. И не надоело. (Смотрит в окно, молчит.) Всё белое стало. (Молчит.) А она там откуда появится, ну, скажи?

ДАГМАР. Она там где-то ходит, я же чувствую. Может, приехала, по магазинам походить или чего. Ходит, да, и у нас с ней дорожки пересекутся.

ТИМОФЕЙ. Да что она тебе?

ДАГМАР. А поговорить с ней. Скажу ей, что мамка моя меня назвала тоже Дагмар.

ТИМОФЕЙ. Да ей-то это зачем? Ты-то ей кто?

ДАГМАР. Я ей - никто. И она мне. Но разговор есть. Замнём на время. (Смотрит в окно.) Поедем, нет? Что ты там смотришь?

ТИМОФЕЙ. Родные места смотрю. Снег. Красиво. (Молчит.) Ты смотри, идут, идут все с колясками, с детьми идут. У всех черепа приплюснутые, будто их из влагалища когда доставали, всем головы прищемили, смотри, смотри, дебилы, а?! Куда они их рожают? Зачем, кому, для чего? Для тюрьмы кадры? Они что, без электричества живут?! Почему детей столько нарожали?! А оградка в детсадике как на кладбище, из железных прутьев сваренная. И пруты торчат из земли, будто Мамай прошёл, война! Белья развесили, все свои жопотёрки, трухоёбки на выставку поставили, постеснялись бы барахло это всем показывать! А собаки собачью свадьбу играют! Зачем я два года мечтал сюда приехать, зачем?! (Плачет.) Будь ты проклят, беленький, пузатенький, силикатный кирпичик, а кто тебя выдумал - пусть в гробу перевернётся! Смотри, как я не видел раньше: будто заехал на край света и дальше нету земли, обрыв, пропасть, поедь - нету там земли! За заводом, там нету домов, людей, там ничего там нету, понимаешь?! Нету леса, а обрыв, и воды даже нету! Обрыв в пустое! Мамки нету, отец женился! И все с колясками, все детей рожают. Да их всех кастрировать, стерилизовать надо, они зачем плодятся тут, скажи?! Как племя вышло из гор! Не люди, а выродки! Они ж не люди, их к концу земли пригнали, нате, жрите силикатный кирпич, сдыхайте, а они смеются ещё, разговаривают, гулеванят, а яма-то, яма-то, могила, она вот тут, у ихнего дома она, вырыта уже для них, шаг - и упадёшь, тебя присыпят сверху чуточку только, закопают и станцуют на тебе ещё! Ждут, чтоб сдох и чтоб твоё барахло растащить и в твою квартиру въехать! “Жучку” твою скорей-скорей разобрать на запчасти! В полпогреба хотя, но влезти! Мама, мама моя, зачем ты умерла?! Хоть бы ты меня пожалела!!!!!! Будто памятник возле дома - это мне стоит! Похоронили, колесо положили сверху и жёлтой краской замазали! А я после смерти своей, приехал, хожу, будто кино смотрю а меня никто не видит! Я пойду туда, свою фотку вставлю на памятник, пойду!!!! Мама, мама моя! Календарь старый, от мамы остался, вырезки там! Гляди, на! А она жгёт их! Смотри! (Бросился к печке, разбрасывает книги, рвёт из них листы.) “Если болят зубы”! Вот! “Вредители огорода”! “Посылторг предлагает”! “Народные приметы”!!! “Учимся шить”!!! Мама бедная! Бедная мамочка! Всё! Нету, сожгли!

ДАГМАР. (Кричит.) А ну, хватит!!! Сядь ты!!! Мужик ты, нет?! Рассопливился, мать моя женщина! Молчать!!! Это что такое, эпическая сила?! Хватит!!!