Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!
Глава 24. — Ты, правда, можешь по этому, что-то узнать?
|
|
— Ты, правда, можешь по этому, что-то узнать? — Элен заинтересовано смотрела на девушку, которая находилась рядом с ней. Та что-то шептала и рассматривала в узоре, который образовали капли крови Хелен на ее ладони.
Почему-то, эта …девушка с зелеными глазами, воспринималась ею не так, как те, остальные. Даже, не так, как он…, тот…, ее… мучитель. Именно так, Элен должна была бы думать о нем, вот только, не очень выходило.
Собственно говоря, будь она благоразумной, ей, вообще, не стоило бы об этом думать… Только, не получалось!
Черт побери!
Прости, Господи!..
Девушка мотнула головой, словно пытаясь вытрусить из нее образ этого…, этого… Макса…, и, будто невзначай, все-таки посмотрела в его сторону. Мужчина смотрел на нее…
И его взгляд… — он не добавлял ни капли покоя, однозначно.
Господи! Спаси и сохрани ее от искушения…
Правда, поздновато об этом молиться, однако…
О, Боже! Что же он с ней сотворил?! И, почему, она, словно наркоманка, хочет… жаждет повторения этого, и большего, еще большего…
В какой момент свой жизни, Элен стала любить принуждения и боль?
Кто сможет ей ответить?
Да и, нужен ли тут ответ?
Девушка и без того, никогда не забыла бы момент его первого касания, и боли… только, в ту секунду — его…
И руку, сжимающую ее кисть, на рукояти серебряного кинжала…
Элен, в очередной раз, постаралась сосредоточиться на Сирине.
Она была вампиром. Это, казалось, не вызывало сомнений. И все же, что-то с нею было не так. Хелен ощущала это.
Сама Рина, с понимающей улыбкой, смотрела на нее.
— С этим сложно бороться, правда? — С усмешкой спросила она.
Элен сделала вид, что не поняла, о чем говорит ее собеседница. А та, очевидно, решила не настаивать.
— Да, я могу, по твоей крови, многое узнать…, во всяком случае, надеюсь на это. Пока, мне довелось только прочитать указания, как управлять своими возможностями… — Рина ответила на ее предыдущий вопрос, вновь рассматривая собственную ладонь, испачканную алым. — Но, как я уже говорила, к чему подобная попытка может привести — мы узнаем вместе. — Девушка улыбнулась. И, от этого жеста — стала казаться совершенно обычной…, если бы не, чуть более удлиненные, клыки.
— Но, я думала, что Ротан, единственный из вампиров на такое способен. — Элен внимательно следила за этой, не совсем обычной представительницей бессмертного вида.
— Насколько мне объяснил Михаэль, — Сирина замерла рядом со стулом, на котором продолжала сидеть Элен, старательно отводя глаза от другой половины зала. — Ротан был колдуном до обращения, не так ли? — Зеленые глаза выжидающие смотрели на девушку.
Та кивнула, именно так все обстояло на самом деле.
— Что ж, и после обращения, он не перестал быть именно им. А я…, не могу сказать, что была ведьмой. Очевидно, была. Просто, даже не догадывалась об этом. — Рина задумалась о чем-то, казалось, не замечая, что Элен следит за ней, ожидая ответа… — Ох, прости, — будто ото сна, вскинулась она.
Но, вампиры не так же засыпали?
Не то, чтобы Хелен хоть раз доводилось наблюдать за этим… Но, девушка была почти уверена, что, совсем не так…
Казалось, в зале появилось какое-то напряжение.
На той стороне… изменилось что-то. Они все, смотрели сюда, на них…, на Сирину, если быть точнее…
— Так вот, Михаэль, как оказалось, был знаком с моей далекой предшественницей, и когда он меня обратил, у меня появилась возможность узнать, кем именно я являюсь. Не могу сказать, что это так уж обрадовало… — Сирина вздохнула. — Но, и грустить на общем фоне того, что происходило, казалось не совсем верным, на тот момент…
У Элен появилось предположение о том, что именно с этой Сириной было не так.
— Тебя недавно обратили, да? — Почти пораженно выдохнула она.
Девушка никогда не видела новообращенных, ее хозяева не увлекались подобным. Но, то, что ей довелось узнать, как-то не вязалось с ее собеседницей.
— Вообще-то, да. — Кивнула девушка на ее вопрос. — Если я правильно помню ход событий, не больше десяти дней, как.
— Как ты могла согласиться на такое? — Элен покачал головой, почти с благоговейным ужасом.
Она не понимала, как можно предать Бога и душу, пусть и ради такого, как Михаэль. Даже, при том, КАК именно, эти двое относились друг к другу…. Хелен успела заметить их взаимоотношения и за эти, неполные полтора часа, что сидела в зале.
Не то, что среди вампиров, среди людей — она никогда не встречала подобных отношений.
Но…, это же душа.
Как можно своими руками ее отринуть?
— Вообще-то, мне не давали выбора. — С усмешкой повторила Сирина, слова самой Хелен, произнесенные тою, лишь час назад. — Так что, понимаешь сама. — И хозяйка замка, опять, отвернулась, что-то выискивая, перекатывая на руке ее кровь.
О, вот такое, Элен, без всякого сомнения, могла понять.
Просто, смотря на то, с каким трепетом, и как бережно, Михаэль относится к этой девушке, она ни за что не смогла бы предположить, что это было не обоюдное решение…
Неужели, можно и правда, вот так полюбить того, кто к чему-то принудил тебя, кто заставил отречься от самого ценного?
Но, даже задавая себе подобный вопрос, Элен не собиралась задумываться об ответе.
Сильно тонкой и скользкой была грань, которая и саму ее, едва, удерживала от окончательного грехопадения.
Возможно, она и неправа, и у Хелен уже нет шансов попасть в рай. Но, пока она будет сопротивляться тому непонятному и необъяснимому чувству, что захватывало девушку, стоило ей оказаться подле… Макса…
Нет, она не собиралась ступать даже первый шаг по этому, определенно, широкому, пути.
Ко всему что было — ее принудили. Элен не могла сама хотеть и просить о таком. И, лучше ей не забывать об этом. Вот так.
Однако, в этот момент, прерывая размышления пленной, в которые, упорно пробиралось сомнение, раздался резкий и надрывистый вздох, почти стон Сирины…
Хелен вскинула голову, замечая, как в ту же секунду, Михаэль уже обнимал Рину, прижимая ее к себе, и что-то шепча, целуя черные густые локоны любимой, упираясь в ее макушку своим лбом.
Темно-синие глаза, растерянно, заскользили по залу, почти испугавшись, не имея опоры, и ища ее там, где никогда не стоило искать…
Однако, застыли, встречаясь с темными очами Макса, … испытывая от этого, пусть и зрительного контакта, странный, тянущий душу, но, все же — покой.
Но, лишь до той минуты, когда тишину зала не разрушил яростный рев Михаэля.
— АД!!
Сирина хотела раствориться, спрятаться в Михаэле.
Забыть о том, что только что, показала ей эта кровь…
Девушка не знала, что…, кто это был.
Но, ярость и злоба…, опасность, которую источал этот вампир, трудно было не ощутить. Пусть, рассеянное призмой трех посредников, и тем, что сама Элен никогда не знала и не видела того, кто стоял за ее хозяевами…
И, все равно, даже сквозь это все — Рина ощущала эту тьму…
Скручивающую внутренности, ломающую кости тех, кто случайно оказался вблизи.
Хотя, не ей уже, казалось бы, беспокоиться о сумеречности своей сущности — но, вот тот, кто стоял за Теодорусом, не просто пугал, почти касался ее через третью линию, нетронутой им крови.
Однако, самым страшным было не это — а то, что Сирина узнала его цель.
И, именно девушка, являлась этим устремлением.
Она не знала этого мужчину.
Но — этот вампир был известен Михаэлю.
А потому, его имя, не было тайной и для Рины — Рохус…
Она слышала полный гнева, рык мужчины. Ощущала кожей, прижатой к его груди, как вибрирует сила Михаэля, вторя яростному крику.
И, в следующую секунду, этот рев уже не казался неуместным.
Ибо, ад — разверзся вокруг них, и Сирина — была в его эпицентре…
Все вокруг сметалось тьмой…
Ничего не могло выстоять против подобной разрушительной силы…
И, только сама девушка, была надежно защищена кольцом объятий Михаэля, находя странное успокоение в подобном сумасшествии.
Впервые, девушка в полной мере ощутила силу гнева и ярости своего любимого…
Каким, дьявольским, непонятным способом, он мог скрывать ТАКОЕ от нее? …
Не то, что Рина всегда хотела ощущать такое в своей…, в их общей сущности…
Однако, в этот момент, вот это … ошеломляющее, рассеивающее понятие о самой возможности чьего-либо существования, ощущение — приносило уверенность, что у них есть хоть что-то, обладание чем, можно противопоставить тому, как оказалось, основному врагу…
Наверное, не только Сирина ощутила всю полноту гнева Михаэля.
Грегор, просто исчез из зала, стремительно теряя плотность, возможно, не в первый раз сталкиваясь с подобными проявлениями темперамента друга.
Максимилиан же, проклиная все и матерясь, резко, причиняя не меньшую боль своим движением, чем и то, отчего он закрывал ее, выдернул Элен со стула. К спинке которого, девушку, буквально придавило, бушующей во всем здании, стихией. Не обращая внимания, и не давая спасенной им увидеть, как в спину мужчины, врезаются обломки гранита, способного убить ее.
Сирина не смогла расслышать, за воем ветра, и ударами бури о камень стен, что именно втолковывал ее друг Хелен, вполне вероятно, что это, ни в коем разе, не касалось Рины. Но, девушка, не выглядела счастливой. Скорее, ее лицо было искажено болью.
Кто, Михаэль или Макс, были причиной ее, Сирина утверждать была не в силах…
Трещины разбежались паутиной, грозя обрушить на них своды потолка, однако любимый, будто и не замечая творимого им, все так же крепко, сжимал в своих объятиях Рину. И, она знала, что чтобы ни произошло, Мастер сумеет защитить от всего любимую, … чтобы ни случилось с ними.
Хоть, и ценной смерти… Пусть и не понравилась ей подобная, явно пораженческая идея…
Просто, она никогда не знала и не ощущала той… хотя бы подобной увиденному, тьмы.
— Ты будешь находиться в безопасности, Сирина. — Михаэль твердо и непререкаемо смотрел на девушку, четко указывая на то, что это — не обговариваемый приказ.
Нельзя сказать, что Рину в этом все устраивало.
Собственно, если подумать, то совершенно нет.
Абсолютно!
И она, очень старалась донести это до мужчины.
Вот только, тот совершенно не желал слушать ее.
И это… сердило…
Если сознательно преуменьшить интенсивность испытываемых чувств.
Спор продолжался около двадцати минут.
С тех пор, как Михаэль, осознав, что замок вполне может не выдержать такого его гнева, перенес любимую в местность, которая не была знакома ей. Просто сказав, что слуги все исправят. Им — не впервой.
Сначала, Сирина восхищалась окружающей ее красотой.
Они находились в подножии горы, которая была окружена лесом. У небольшого озера с кристально чистой водой, которое наполнялось родником, бьющим из глубин земли под этой же вершиной.
Михаэль же, просто пытался взять себя в руки. И, было даже удивительно, насколько быстро тому это удалось.
Хотя, стоило ли удивляться? У вампира был долгий опыт жизни за спиной.
А потом, и начался этот спор.
Сумев совладать со своим гневом, Мастер решил немедленно отправляться к Аристарху, вместе с Максом, справедливо предположив, что есть очень большая вероятность там же встретить и Ротана, а, возможно, и Теодоруса.
Бессмертный не желал ждать.
Он жаждал немедленно выяснить все о том, кто стоял позади этих исполнителей. Не намереваясь быть тем, на кого нападают.
Всегда и во всем, Михаэль сам предпочитал делать первый ход. Сирина могла, и более того, она понимала его.
Однако, не желала оставаться в стороне.
В конце концов, опасность грозила именно ей. Так почему же, любимый должен был в одиночестве рисковать, тем более, что девушке было, чем помочь.
Но, Михаэль даже не пожелал слушать подобных доводов.
И, пусть Рина ощущала, что все его отказы, обусловлены только бешеным волнением за нее, она не могла с подобным согласиться.
И от того — сердилась.
— Я не подумаю, даже, взять тебя на территорию врага, своими руками приводя пред очи Ротана и Теодоруса. — Михаэль и не думал внимать ни ее просьбам, ни ее гневу. Мужчина уже все решил за Сирину. — Не дам даже шанса Рохусу, хоть на грамм больше узнать через них. Нет. Я уничтожу его посыльных, а после, и его самого. Но, ты, все это время, будешь в безопасности. — Михаэль жестко зажал ее подбородок пальцами, не давая любимой отвести своих зеленых глаз от его, черных, с багровыми всполохами гнева. — Ты поняла меня? Я просто не смогу рисковать тобой, любимая. — И, смягчая резкость и жесткость своего тона, мужчина наклонил голову, целуя девушку, так и не отпуская ее лицо.
Не давая, разгневанной на него Сирине, отстраниться.
Он ласкал ее губы, пусть и прикусывая, пусть и проводя по грани боли, не давая ей сосредоточиться на своем гневе. Не давая Рине, вообще, осознать хоть что-то, кроме него одного.
Девушка пыталась удержать разум на поверхности затапливающего ее возбуждения. Хотела не поддаться, но, их чувства, их объединенная жажда один одного, были сильнее воли одной лишь Сирины.
А потому, страсть все сильнее окутывала ее мозг и тело, стирая мысли, заставляя забыть, что понукало спорить с вампиром.
Его руки скользили по ее шее, дразня и рождая предательскую, но, такую сладкую дрожь. Его губы так и продолжали терзать ее уста, щекоча и натирая, прикусывая клыками.
Собрав, последние остатки разбившейся вдребезги воли, она попыталась оттолкнуть Михаэля, почти уверенная в провале своей попытки.
Но, мужчина поддался напору ее рук, вперемешку с их силой, направленной против него, пусть, это и было уступкой с его стороны.
Даже, пожалуй, шалостью.
Но Сирина осознала это секундой позже, когда руки мужчины, обвитые вокруг тела девушки, потянули любимую за собой, в толщу темной воды, под покров опавших багрово-желтых листьев, укрывающих тихую водную гладь.
Она напряглась, боясь не холода… нехватки кислорода.
Но, ладонь мужчины обхватила затылок любимой, еще настойчивей прижимая ее губы к его рту. Холод прошел по их коже, но он не нес в себе дискомфорта, лишь обостряя ощущения прикосновений.
И голос Михаэля ласкал ее разум, убеждая девушку покориться ему.
«Тебе нет нужды в дыхании, нет необходимости хоть в чем-то.
Есть только я.
Всегда.
Единственное, что надо тебе для существования.
Бери лишь мое дыхание.
Покорись мне, Сирина».
Она не хотела, … но не смогла отстраниться.
Михаэль, как и всегда, очаровывал, околдовывал ее.
И следующий вздох Рины — был его вздохом.
Руки Михаэля ласкали тело любимой, уже давно избавившись от того, что лишь недавно было одеждой девушки.
Не давая Рине отклониться.
Не давая глотнуть воды, хоть это и не представляло опасности.
Пальцы мужчины обхватили ее грудь, дразня и натирая соски, а его зубы, прикусили губы Рины, не отпуская.
Мучая и подчиняя такой лаской.
Она ощущала, как его напрягшаяся плоть, упирается в ее живот, зажигая тело пламенем нужды и потребности. И мужчина не собирался отступать, не смотря на столь … необычное окружение.
Он не дал ей закричать, когда резким, но смягченным водой, толчком, ворвался в тело Сирины. Даже этим, добиваясь ее подчинения.
Показывая, насколько Рина покорена ему во всем. Каждым вздохом, каждым проявлением удовольствия завися от Михаэля, который держал ее.
И лишь, в его…, в ее…, в их разуме, она не сдерживала свои стоны от каждого его проникновения.
Мужчина наполнял ее жар своими толчками…
Растягивая…, заполняя жаждущую его плоть…
Усиливая наслаждение, заставляя зависать каждый раз на его краю, … и, вновь, ввергая в водоворот предвкушения…
И, когда, наконец, он позволил ее телу взорваться в удовольствии, Михаэль поднял их над поверхностью озера, только теперь, позволяя Сирине закричать, откидывая голову, накрывая его лицо покрывалом ее влажных волос, нарушая тишину леса этим криком…
А его зубы вонзились в шею девушки, глотая кровь, упиваясь вкусом ее удовольствия, содрогаясь в своем собственном оргазме…
— Вот видишь, все не так и сложно, любимая. — Михаэль уложил девушку на кровать, мягко лаская ее кожу. Целуя волосы. — Ты просто дождешься меня, и я буду знать, что ты в безопасности, Сирина. — Его глаза были полны усмешки и нежности.
Но, это не очень утешало ее.
Пусть тело и растекалось медом от удовольствия, которым он, буквально наполнил каждую клеточку существа девушки.
Михаэль, в очередной раз, добился ее покорения ему.
Он забрал ее кровь, ослабляя девушку. Пусть и для того, чтобы обеспечить то, что, как считал мужчина, гарантировало сохранность Рины.
— Это нечестно, и несправедливо, Михаэль. — Едва слышно прошептала она, пытаясь отвернуться.
— Ничто, даже твое неудовольствие, не помешает мне защищать тебя. — Длинные пальцы Михаэля не отпускали ее лицо, не позволяя избежать его взгляда. — Ничто. Ибо ты — единственное, что имеет значение для меня. — Мужчина мягко накрыл ее губы, лаская, прекращая любое сопротивление, заменяя его жаждой и удовольствием.
Максимилиан проклинал себя.
Вампир не знал, какого безумного дьявола он делает?! Какого черта?!
Мужчина оттолкнул от себя девушку, не понимая, что с ним творится.
Не зная, во имя какого пекла, он, вообще, спас ее, вытаскивая из того зала?! Что она сотворила с ним?!
Ведь, никому она не была нужна уже, не так ли?!
Элен сообщила все, что знала.
Она могла умереть…
Проблема состояла в том, что он не был тем, кто собирался позволить ей сделать нечто подобное…
О, нет!
Но, какого дьявола? Кто бы мог ему объяснить вот это?!
Кости его позвоночника были повреждены.
Не то, чтобы эта боль была тем, что расстраивало вампира.
Отнюдь.
Но, и радовала его не то, тягучее и ломящее ощущение в позвонках, которые регенерировали после многочисленных переломов.
Нет.
Он испытывал ничем не обоснованное и необъяснимое чувство радости от того, что она была жива.
И, она была его.
Никому, даже смерти, … даже чертовому дьяволу, похоже, Макс не собирался позволить забрать у него эту…, эту…
Он никому не отдаст Элен.
КАКОГО ЧЕРТА??!!
— Ты будешь находиться здесь. — Прорычал мужчина, защелкивая тяжелые железные оковы на одном из ее запястий. Цепь от них тянулась к стене, и была закреплена в камне.
О, его утверждение не было необходимостью.
Просто, он хотел с ней говорить.
Даже, не получая ответа.
Ох, нет.
Кажется, у него появилась и еще одна, непреодолимая потребность.
Он ХОТЕЛ СЛЫШАТЬ ЕЕ ГОЛОС.
Хриплый, из-за него…
— Ты поняла меня, детка («Элен»)? — Мастер наклонился к ее лицу, почти касаясь кожи губами. Он не мог называть ее иначе в своем разуме.
Но, не собирался ставить девушку в известность об этом.
Спина болела, порванные гранитными обломками мышцы, тянуло и, казалось, что каждое движение — надрывало его связки и жилы еще больше.
Но, ему было плевать.
Мужчина хотел слышать ее голос, так, чтобы он струился своей хрипотой по его коже.
— Я не слышу ответа, («Элен»). — В голосе вампира появилось недоброе предупреждение.
Он почти надеялся, что она вынудит его оправдать ее опасения, затаившиеся в темно-синем взоре.
— Мне ПОНЯТНО! — Резко бросила девушка, прожигая вампира гневным взглядом. — Я не буду отправляться на прогулку с этим утонченным браслетом, который ты столь любезно мне подарил.
Ее возмущение… развеселило его.
Нет, правда, Макс с трудом скрыл свою усмешку.
— Прекрасно. Я вернусь, после того, как мы разберемся с твоими хозяевами. И, … мы еще поговорим… — Его усмешка никого не обманула.
— Да, я почти поверила. — Что-то было в ее голосе.
Что-то еще, кроме ее страха и возмущения.
То, ради чего он и заставил Элен раскрыть свои губы…
То, во что он не верил.
То, в чем она, почти смогла его убедить…
Такое направление мыслей уводило Максимилиана в сторону от предстоящей ему цели…
Вампир с силой зажал кулак, прожигая свою кожу, до мышц загоняя серебряный крест в собственную плоть…
Но, так и не смог отказать себе в этом искушении.
Пальцы вампира были покрыты кровью.
И она принадлежала только ему, к его же сожалению…
Макс захватил ее лицо жесткими руками, оставляя алые следы, не давая отвести манящий его рот.
Он притягивал мужчину своим обещанием и влажностью… дыханием, которое вампир мог украсть у… Элен.
Мастер накрыл ее прикушенные, и измученные им самим губы.
Она была не такой как он…
Элен не успела, да и не могла успеть восстановиться.
Его крови, что вампир заставил девушку взять, не было достаточно для всего…
Но, разве это могло волновать такое чудовище, которым являлся Макс?
Мужчина терзал ее губы, не жалея, прикусывая и мучая.
Она же об этом его вчера умоляла?
Так отчего же отказывать Элен во всей полноте того, чем был Максимилиан?!
Он не будет ее жалеть.
Только … пальцы все сильнее сжимались на серебре…
Элен застонала, мягко коснувшись его лица ладошкой неприкованной руки…
И это — сломило Макса.
Зарычав, вампир резко дернул девушку, притягивая ближе, прижимая к своему телу.
Плевать, что ее рука вывернулась, лишенная подвижности, прикрепленная к стене.
На все плевать, кроме ее жара, ее дыхания, влажности ее рта и тихих стонов…
Мастер издевался над ней, слыша жажду в этом касании, в этом стоне?
Возможно…
Или же, скорее, он издевался над собой…
Отпустив губы Элен, он скользнул по ее щеке, оставляя за собой саднящую боль царапин от его клыков.
Не имея сил сдерживаться, срываясь на рев…
Впиваясь своими клыками в ее шею…
Но, все равно, она задрожала, окутывая его пряным и острым запахом своего возбуждения и страсти…
И…, мужчина матерился, проклиная все, но, его руки скользнули по телу девушки, просто разрывая одежду, которую он сам дал ей, по ходу следования своих пальцев…
Макс зажигался от того, что ее кожа начинала пылать от этого касания его руки.
Вампир слышал, как усиливается бег ее крови, как алые ручейки стекаются под ее кожей, следуя за кончиками его пальцев, маня безумца оторваться от ее шеи, и проследить эту дорожку языком, царапая зубами…
Но, Макс так и не смог отпустить шею девушки, глотая и глотая кровь Элен, раскатывая вкус ее возбуждения по своему языку.
ОНА ХОТЕЛА ЕГО.
Теперь, в этом не могло быть сомнений.
И, по никому, а уж тем более, неизвестной безумному вампиру, причине, его пальцы уже находились ниже, скользя по самой нежной и чувствительной ее плоти, истекающей влагой от этого прикосновения, и… от того, что девушка ощущала как вампир пил ее кровь…
Он дразнил и ласкал ее тело, лишь маня и мучая обещанием проникновения. Заставляя Элен тянуться за ним, забывая про боль, почти понукая девушку самой выкручивать свою руку.
Мастер хотел добиться от нее того, что вчера она сама подарила.
Мужчина жаждал, вновь, услышать «пожалуйста», но уже произнесенное вслух ее хриплым и надломленным голосом.
И Максимилиан добился своего, почти задрожав, когда Элен, всхлипнув, застонала, шепча «пожалуйста», измученная его дразнящей и терзающей лаской.
Зарычав, мужчина резко, без всякой осторожности, не зная и не ведая понятия «нежность», с силой погрузил свои пальцы в ее влажное и пылающее лоно.
Он не подготовил ее к подобному, сразу наполняя девушку тремя пальцами, прекрасно понимая, что это не может не причинить ей боли, после того, что Макс вчера делал с нею…
Однако, вампир не мог, и не желал делать по-другому.
Если она хотела его, желала ласки Максимилиана — Элен получит того, и только того, о чем сама просила.
Но, девушка не отстранилась от этого грубого проникновения руки мужчины, наоборот, лишь больше приникла, изгибаясь, чтобы быть ближе к нему.
Максимилиан застонал от ощущения ее прильнувшего тела.
Ему казалось, что его собственная, возбужденная и напряженная плоть просто не выдержит такого давления Элен.
Но… мужчина не собирался позволять себе получить удовольствие в ее теле…
Такая власть этой девушки над ним… была опасной… она была угрозой для него…
Однако, это не мешало пальцам мужчины продолжать свои напористые проникновения…
Растягивать и заполнять хрупкое и такое желанное тело Элен.
Не прекращая мечтать о том, чтобы вместо пальцев в этот жар, во влажность этого лона, раз за разом, резко, с таким же напором, погружалась его твердая и до боли напряженная, давно, с момента первого прикосновения к ее коже, каменная и возбужденная плоть.
Девушка всхлипывала и стонала, двигаясь навстречу его пальцам своими бедрами.
Он пил, чувствовал ее напряжение, из сплетенного предвкушения и боли, глотая горячую кровь, чуть царапая клыками ключицу.
Макс сгорал в ее огне, слыша дыхание Элен, давно уже перешедшее в надрывистые вскрики.
И, когда она закричала, несмотря на боль, откидывая голову, натягивая кожу, сама себя царапая об его клыки.
Когда его пальцы были сжаты конвульсивными сокращениями ее лона, Максимилиан понял, что не сможет отказать себе хоть в одном…
Он почти кончил, от того, как ее тело терлось об его набухшую плоть, но, мужчина хотел не такого освобождения.
О, нет.
Мастер хотел излиться не на ее кожу…
Она не хотела пить его кровь? Он заставит ее глотать его семя.
Девушка будет принимать все, что он пожелает ей дать.
И будет делать это, желая….
Видя, как изогнута ее шея, когда девушка билась в пароксизмах своего оргазма, подаренного его рукой, вампир резко надавил ей на плечо, почти кидая Элен на пол, захватывая ее волосы своей рукой и заставляя девушку губами обхватить его плоть…
От одного этого прикосновения, от робкой ласки ее языка…
От одного погружения в эту горячую влажность ее судорожных вздохов и глотков — взрываясь в разрушительном для разума вампира, наслаждении, заставляя ее упиваться вкусом его оргазма…
Максимилиан так и оставил девушку прикованной к стене в одной из комнат своего замка, потерянной от наслаждения, которым он почти сокрушил ее.
Но, уходя на зов Михаэля, Мастер, не понимая, что, черт возьми, он делает, укутал Элен покрывалом, так и не снимая порванной им одежды.
Не желая, чтобы девушка лежала на голом и холодном полу, ослабленная тем, сколько крови он забрал у нее, измученная его ласками…
И отвел с ее лица влажные пряди, не в силах осягнуть, что происходит с его пальцами…
Отчего они так … дрожат, касаясь кожи Элен?!
|
|