Глава X. Процессуальные ловушки и криминалистические хитрости
Примитивная формула, выражающая связи кри- миналистики и уголовного процесса (процесс — фор- мы деятельности, криминалистика — содержание этой деятельности), конечно, лишь приблизительно харак- теризует эти связи, но зато позволяет по-простому разобраться в " нестыковках" процесса и криминалис- тики. Причины этих " нестыковок" чаще носят процес- суальный характер; но в чем-то виновна двусмыслен- ность некоторых криминалистических рекомендаций, своеобразный " эксцесс исполнителя", когда следова- тель или оперативный сотрудник трактует эти реко- мендации или разработанные криминалистикой прави- ла, алгоритмы деятельности так, как ему это выгод- но в данный момент, оправдываясь мнимыми интере- сами дела, заведомо нарушая криминалистические предписания.
Возникающие коллизии между процессуальной формой и криминалистическим содержанием для криминалистики представляют интерес в двух ас- пектах: когда форма стесняет, искусственно ограни- чивает содержание, сдерживая его развитие, и ког- да форма просто-напросто бессодержательна или обладает надуманным, нереальным содержанием, т.е. практически опять-таки бессодержательна. Разу- меется, все, что далее будет сказано, относится к ныне действующему УПК, однако ознакомление с предложенными проектами нового УПК не внушает особе-нных надежд на радикальное изменение сло- жившейся ситуации.
Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня
Когда форма стесняет содержание
Широко известна длящаяся уже много лет дискус- сия о возможности назначать хотя бы некоторые виды судебных экспертиз в стадии возбуждения уголовного дела. Известны и аргументы спорящих сторон, и их взаимная оценка, так что не будем их повторять. Ин- терес представляет тот способ, к которому прибегают криминалисты-практики, чтобы преодолеть формально непреодолимую по букве закона процессуальную ло- вушку. Способ этот прост и даже по-своему элегантен. Если для решения вопроса о возбуждении либо об отказе от возбуждения уголовного дела необходимо установить природу имеющихся в распоряжении орга- нов дознания в этот момент объектов, например, от- ветить на вопрос, являются ли они наркотиками, про- водятся так называемые предварительные исследова- ния, фигурирующие как оперативно-розыскные ме- роприятия в соответствии с законом " Об ОРД". Прово- дит такое исследование, как правило, штатный со- трудник экспертно-криминалистической службы орга- на внутренних дел, выступая в качестве специалиста. Может случиться и так, что объект в соответствии с существующей методикой подобного исследования будет уничтожен. Результаты исследования оформля- ются справкой или подобным документом, не имею- щим доказательственного значения. К делу этот доку- мент не приобщается.
Вот тут и срабатывает процессуальная ловушка: источник информации есть, а доказательств нет, а может, нет и материального носителя информации.
Но голь на выдумки хитра. Тот же сотрудник, который проводил исследование, но теперь уже в ка- честве эксперта, назначенного законным путем, пере- писывает свою справку на бланк заключения экспер- та при молчаливом согласии следователя — и все ста- новится на свои места: на свет появился законный ис- точник доказательств и задним числом легализованы основания для возбуждения уголовного дела. Но фак- тически совершена фальсификация доказательств, по существу — преступление против правосудия.
Глава X Ловушки и хитрости ___________________ 205
Криминалистами неоднократно предлагалось два варианта выхода из подобных щекотливых ситуаций: либо разрешить в подобных случаях назначение экс- пертиз в стадии возбуждения уголовного дела, либо легализовать справку специалиста, отнеся ее к " иным документам", предусмотренным ст. 88 УПК. Процессу- алисты отвергают оба.
Еще одна процессуальная ловушка связана с кон- тролем за качеством судебных экспертиз. Ловушка эта заключается в провозглашенной законом (и совершен- но правильно!) независимости эксперта. Эксперт сво- боден в своей профессиональной деятельности, в вы- боре методов исследования и в интерпретации полу- ченных результатов; его внутреннее убеждение дол- жно быть свободным от влияний и давлений со сторо- ны. Все это — расхожие, неоспариваемые истины.
Но у эксперта, работающего в государственном учреждении, есть начальник — руководитель судеб- но-экспертного учреждения или подразделения экс- пертной службы ведомства. И от начальника ведомство требует, чтобы экспертизы были качественны и не вызывали сомнений у органа, их назначившего. Ины- ми словами, требуют контроля за качеством экспер- тиз, что и выражается в соответствующих ведом- ственных нормативных актах или инструкциях. Возни- кает процессуальная ловушка: контроль необходим, но он противоречит процессуальному статусу эксперта.
Ловушек на практике избегают разными путями, они известны, и я на них останавливаться не буду. Но все они, по сути, представляют нарушение закона: убеждение, а то и давление на эксперта, чтобы он из- менил заключение, назначение руководителем СЭУ повторной экспертизы, на что он не имеет по зако- ну права, и др.
Решение, как избежать процессуальной ловушки, неоднократно предлагавшееся криминалистами, лежит на поверхности: производство экспертизы от имени не только физического, но и юридического лица — эк- спертного учреждения. За качество экспертизы будет впрямую нести ответственность руководитель, а орга-
Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня
ну, назначившему экспертизу, будет безразлично, сформулированы ли экспертные выводы одним или несколькими экспертами, в результате дискуссии или повторного исследования объектов и т.п. Признаков принятия этого предложения пока не усматривается.
Ряд процессуальных ловушек прямо связан со средствами доказывания, разрабатываемыми кримина- листикой.
УПК содержит исчерпывающий перечень техни- ческих процедур при работе с доказательствами. Их можно пересчитать по пальцам: фотографирование, киносъемка, магнитная запись, получение слепков и оттисков следов, составление планов и схем. При мол- чаливом согласии участников процесса допускается стенографирование показаний, ' машинопись.
Ловушка обнаруживается тотчас же, как возникает вопрос о применении нового технического средства, новой исследовательской процедуры, и тут достаточно одного возражения: " законом не предусмотрено" — и вопрос может быть снят с повестки дня. Наглядные примеры таких процессуальных ловушек — примене- ние одорологической выборки и полиграфа.
И одорология, и полиграф были предметом ожес- точенных дискуссий между их сторонниками, главным образом криминалистами, и противниками, среди ко- торых большинство составляют процессуалисты. Пос- ле того как последние исчерпают все свои аргумен- ты, им достаточно вспомнить сакраментальную фра- зу: " законом не предусмотрено" — и дискуссия сама собой прекращается.
Криминалисты неоднократно предлагали легаль- ный путь преодоления ловушки: в законе следует сформулировать не исчерпывающий перечень средств доказывания и сопутствующих технических процедур, а общие принципы их допустимости в судопроизвод- стве. Но пока все попытки были тщетны.
Тогда прибегли к хитрости. В результате серьез- ных исследований были разработаны гарантии получе- ния надежных запаховых проб, процедуры использо- вания запаховых следов, обеспечивающих объектив-
Глава X. Ловушки и хитрости ___________________ 207 ность и достоверность одорологической выборки, и после этого, воспользовавшись тем, что процессуаль- ный закон разумно не содержит перечня допустимых судебных экспертиз, стали напрямую удовлетворять потребности в одорологических экспертизах следствия и суда., По имеющейся информации, эта хитрость не- гативных последствий не повлекла.
Для того чтобы открыть дорогу в судопроизвод- ство полиграфу, приходится избирать более извили- стый путь. Благодаря усилиям ряда криминалистов- практиков, при поддержке криминалистов-ученых не так давно полиграф был " допущен" в оперативно-ро- зыскную деятельность. Можно надеяться, что это первый шаг и по направлению к судопроизводству: иногда обходный путь может в конечном счете ока- заться более легким, чем прямой.
Еще одна процессуальная ловушка связана с тем, что действующий УПК содержит опять-таки исчерпы- вающий перечень, но уже не технических процедур, а следственных действий.
Речь идет о так называемом выходе на место со свидетелем или обвиняемым, который в криминалис- тике получил более привлекательное название про- верки и уточнения показаний на месте. Суть этого следственного действия всем известна и не требует пояснений.
Дискуссия о нем приобрела публичный характер после статьи С.С. Степичева, опубликованной в 1959 г. в журнале " Социалистическая законность". Сразу же нашлись ярые противники этой новеллы, которых воз- главил признанный лидер отечественных процессуали- стов М.С. Строгович. Результатом дискуссии стало признание этого следственного действия процессуаль- ными законами пяти бывших союзных республик; Рос- сии среди них не было. Игнорируется это следствен- ное действие в нашем УПК и поныне, но оно уже значится в проекте нового УПК.
Следственная практика и не думала отказывать- ся от вьгхода на место, несмотря ни на его критику, ни на молчание УПК. Был найден хитрый выход: еде-
Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня
лать вид, что подобного следственного действия не существует, и проводить его под " чужим именем": как следственный эксперимент, допрос на месте и т.п. Криминалисты же продолжали разрабатывать своеоб- разную тактику именно этого следственного действия и даже защищали диссертации о его научных осно- вах и практике проведения. Хитрость удалась, все смотрели на эти псевдоэксперименты и псевдодопро- сы сквозь пальцы и с пониманием, дискуссии утихли, острота вопроса сошла на нет. Искать решения теперь нет необходимости: оно найдено в проекте УПК Рос- сии. К этому следует добавить, что такое решение уже принято в новых УПК Казахстана, Узбекистана и Киргизии.
|