Глава I Фонологические типы

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

[Для этой части курса мы могли использовать сделанную Балли стенографическую запись трех лекций по теории слога, прочитанных Ф. де Соссюром в 1897 г.; в них он касается также общих принципов первой главы. Кроме того, добрая часть его личных заметок относится к фонологии; по многим пунктам эти заметки разъясняют и дополняют данные студенческих записей «Курса I» и «Курса 1П».(Лр«л(. БаллииСеше.)][}}2].

Многие фонологи обращают внимание исключительно на акт фонации, на образование звуков органами речи (гортанью, в полости рта и т. д.), то есть на физиологическую сторону, и пренебрегают акустической стороной. Такой подход неправилен: слуховое впечатление дано нам столь же непосредственно, как и двигательный образ органов речи; более того, именно слуховое впечатление является естественной базой для всякой теории [113].

Акустическая данность воспринимается нами, хотя и бессознательно, еще до того, как мы приступаем к рассмотрению фонологических единиц; на слух мы определяем, имеем ли мы дело со звуком b или со звуком ί и т. д. Если бы оказалось возможным при помощи киносъемки воспроизвести все движения рта или гортани, порождающие звуковую цепочку, то в этой смене артикуляций нельзя было бы вскрыть внутренние членения: начало одного звука и конец другого. Как можно утверждать, не прибегая к акустическому впечатлению, что, например, в звукосочетании^? / имеется три единицы, а не две и не четыре? Только в акустической цепочке можно непосредственно воспринять, остается ли звук тождественным самому себе с начала до конца или нет; поскольку сохраняется впечатление чего-то однородного, звук продолжает оставаться самим собой. Значение имеет вовсе не его длительность в одну восьмую или одну шестнадцатую такта (cp.fil и/ЗУ), а качество акустического впечатления. Акустическая цепочка

распадается не на равновеликие, а на однородные такты, характеризуемые единством акустического впечатления, —в этом одном и состоит естественная отправная точка для фонологического исследования [114].

В этом отношении вызывает удивление первоначальный греческий алфавит. Каждый простой звук изображается в нем одним графическим знаком, и, наоборот, каждый знак соответствует одному, всегда одному и тому же простому звуку. Это гениальное открытие унаследовали от греков римляне. В написании слова barbaros «варвар» каждая буква соответствует однородному такту:

На этом чертеже горизонтальная линия изображает звуковую цепочку, вертикальные черточки—переходы от одного звука к другому, а промежутки между вертикальными черточками — однородные такты. В первоначальном греческом алфавите нет места сложным написаниям типа французского «сА» в значении S, ни двояким изображениям одного и того же звука типа «с» и «s» для s; нет также места и простым знакам для изображения двух звуков типа «х» в значении ks. Принципы, необходимые и достаточные для хорошего фонологического письма, греки реализовали почти полностью'.

Другие народы не осознали этого принципа; применяемые ими алфавиты не разлагают речевую цепочку на однородные акустические отрезки. Например, киприоты остановились на более сложных единицах типа/зд, ti, ko и т. д.; такое письмо называют слоговым, что не вполне точно, поскольку слог может быть образован и другими способами, как, например, pak, tra и т. д. Что касается семитов, то они обозначали лишь согласные; слово barbaros они написали бы так:

Разграничение звуков в речевой цепочке может, следовательно, основываться только на акустическом впечатлении; иначе обстоит дело с их описанием, которое возможно лишь на базе артикуляционного акта, ибо цепочка акустических единиц сама по себе недоступна анализу; приходится прибегать к артикуляционной цепочке. При этом оказывается, что одному и тому же звуку соответствует одна и та же артикуляция: b (акустический такт)=& ' (артикуляцион-

Правда, они писали Χ, Θ, Ф в значении kh, th, ph; Φ Ε Ρ Ω изображает phero, но это — позднейшая инновация; в архаических надписях мы встречаем Κ Η Α Ρ Ι Σ, а не Χ Α Ρ Ι Σ. Те же надписи дают два знака для к, так называемые «каппа» и «коппа»; впрочем, коппа впоследствии исчезла. Наконец, более трудный случай —это частое изображение одной буквой двух согласных в архаических греческих и латинских надписях: так, латинское fuisse писалось FUISE, а это является нарушением принципа, поскольку это двойное S длится два такта, которые, как мы увидим ниже, не однородны и производят различные впечатления; но такую ошибку можно извинить, поскольку данные два звука, не сливаясь, все же имеют нечто общее (см. стр. 56 и ел.).

ный такт). Первичные единицы, получаемые при расчленении речевой цепочки, состоят из b и V; их называют фонемами·, фонема — это сумма акустических впечатлений и артикуляционных движений, совокупность слышимой единицы и произносимой единицы, из коих одна обусловлена другой; таким образом, это единица сложная, имеющая опору как в той, так и в другой цепочке [115].

Элементы, получаемые первоначально при анализе речевой цепочки, являются как бы звеньями этой цепочки, неразложимыми моментами, которые нельзя рассматривать вне занимаемого ими времени. Так, сочетание типа ta всегда будет одним моментом плюс другой момент, одним отрезком определенной протяженности плюс другой отрезок. Наоборот, неразложимый отрезок t, взятый отдельно, может рассматриваться in abstracto, вне времени. Можно говорить о / вообще как о типе Т (типы мы будем изображать заглавными буквами), об ι как о типе /, обращая внимание лишь на отличительные свойства и пренебрегая всем тем, что зависит от последовательности во времени. Подобным же образом сочетание музыкальных звуков do, re. mi может трактоваться лишь как конкретная последовательность во времени, но, если я возьму один из его неразложимых элементов, я могу рассматривать его in abstracto.

Проанализировав достаточное количество речевых цепочек, принадлежащих к различным языкам, можно выявить и упорядочить применяемые в них элементы; при этом оказывается, что если пренебречь безразличными акустическими оттенками, то число обнаруживающихся типов не будет бесконечным. Их перечень и подробное описание можно найти в специальных работах'; мы же постараемся показать, на какие постоянные и очень простые принципы опирается всякая подобная классификация [116].

Однако прежде скажем несколько слов о речевом аппарате, о возможностях органов речи и о роли этих органов в качестве производителей звуков.

§ 2. Речевой аппарат и его функционирование2[117]

Для описания речевого аппарата мы ограничимся схематическим чертежом, где А обозначает полость носа, В — полость рта,

Sievers, Grundziige der Phonetik, 4. Aufl., Leipzig, 1892; Jespersen, Fone-tik en systematisk fremstilling af laeren om sproglyd, 1897—1899; Roudet, Elements de phonetique generale, Paris, 1910.

Несколько общее рассуждение Ф. де Соссюра о речевом аппарате и его функционировании дополнено нами по упомянутой выше работе Есперсена «Fonetik...», откуда, между прочим, заимствован принцип составления формул для фонем. Но это касается лишь формы, редакции; мысли Ф. де Соссюра эти дополнения не искажают ни в чем.

С_ гортань с голосовой щелью ε между двумя голосовыми связками.

Во рту важно различать губы вид, язык β — γ (β обозначает кончик языка, а у — само тело языка), верхние зубы d, [альвеолы е], нёбо, на котором различают переднюю часть/— h, твердую и неподвижную, и заднюю часть i, мягкую и подвижную, иначе называемую нёбной занавеской, и, наконец, язычок δ.

Греческие буквы обозначают органы, активно участвующие в артикуляции, латинские буквы — пассивные органы.

Голосовая щель ε, образуемая двумя параллельными мускулами, голосовыми связками, раскрывается при их размыкании и закрывается при их смыкании. Полное смыкание в счет не идет, размыкание же бывает то широким, то узким. В первом случае воздух проходит свободно, и голосовые связки не вибрируют; во втором случае прохождение воздуха вызывает звучащие вибрации.

Полость носа—орган совершенно неподвижный; доступ в нее воздуха может быть прегражден поднятием нёбной занавески; это, таким образом, просто проход—открытый или закрытый.

Полость же рта представляет широкий простор для всевозможных артикуляций: с помощью губ можно увеличить длину канала, можно надувать или сжимать щеки, суживать или даже закрывать полость рта разнообразнейшими движениями губ и языка.

Роль всех этих органов в качестве производителей звука прямо пропорциональна их подвижности: однообразие в функциях гортани и полости носа, разнообразие в функциях полости рта.

Выдыхаемый из легких воздух сперва проходит через голосовую щель, где от сближения голосовых связок возможно образование так называемого голосового тона. Но артикуляция гортани не способна произвести такие фонологические разновидности, которые позволили бы различать и классифицировать звуки языка; в этом отношении голосовой тон однообразен. Будучи воспринят непосредственно при выходе из голосовой щели, он представился бы нам по своему качеству приблизительно постоянным.

Полость носа служит исключительно резонатором для проходящих через него звуковых колебаний; следовательно, она тоже не играет роли производителя звуков. Напротив, полость рта сочетает функции генератора звука и резонатора. Если голосовая щель широко раскрыта, то голосовые связки не колеблются и возникающий звук исходит только из полости рта (мы предоставляем физикам определять, звук это или просто шум). Если же, наоборот, сближение голосовых связок приводит к их колебанию, рот выступает главным образом в качестве модификатора голосового тона.

Таким образом, факторы, могущие участвовать в производстве звука, суть: экспирация (выдох), артикуляция в полости рта, вибрация голосовых связок и носовой резонанс.

Но простого перечисления этих факторов производства звуков недостаточно для определения дифференциальных элементов фонем. Для классификации этих последних важно знать не столько то, как они образуются, сколько то, чем они отличаются одна от другой. При этом отрицательный фактор может больше значить для классификации, чем фактор положительный. Например, экспирация — положительный фактор, но она не имеет различительной значимости, поскольку она участвует в каждом акте фонации; отсутствие же носового резонанса — фактор отрицательный, но отсутствие носового резонанса столь же значимо для характеристики фонем, как и наличие его. Дело в том, что два из перечисленных выше фактора—а) экспирация и б) роговая артикуляция—постоянны, необходимы и достаточны для производства звуков, тоща как два других фактора—в) вибрация голосовых связок и г) носовой резонанс— могут либо отсутствовать, либо добавляться к двум первым.

С другой стороны, мы уже знаем, что экспирация, вибрация голосовых связок и носовой резонанс, по существу, однообразны, тогда как ротовая артикуляция включает бесчисленные разновидности.

Кроме того, нельзя забывать, что для идентификации фонемы достаточно определить соответствующий акт фонации и что, с другой стороны, можно определить все типы фонем через идентификацию всех актов фонации. Между тем эти акты, как явствует из нашей классификации факторов, участвующих в образовании звука, различаются лишь с помощью трех последних («б», «в», «г») из перечисленных факторов. Таким образом, в отношении каждой фонемы возникает потребность установить: какова ее ротовая артикуляция, включает ли она голосовой тон (—) или нет ([]), включает ли она

носовой резонанс (....) или нет ([]). Когда один из этих трех элементов не определен, идентификация звука является неполной, но, коль скоро все три известны, их различные сочетания определяют все существенные типы актов фонации.

Получается таким образом нижеследующая схема возможных разновидностей:

а Экспирация Экспирация Экспирация Экспирация

б Ротовая артикуляция Ротовая артикуляция Ротовая артикуляция Ротовая артикуляция

Столбец I обозначает глухие звуки, столбец II— звонкие звуки, столбец III — глухие назализованные звуки, столбец IV — звонкие назализованные звуки.

Но одно неизвестное остается: характер ротовой артикуляции;

следовательно, необходимо определить ее возможные разновидности.

§ 3. Классификация звуков в соотношении с их ротовой артикуляцией [118]

Обычно звуки классифицируют по месту их образования. Мы примем иную отправную точку. Где бы артикуляция ни локализовалась, она всегда представляет собою некоторую степень раствора;

пределами являются полная смычка и максимальное размыкание. Основываясь на этом признаке и двигаясь от наименьшего раствора к наибольшему, разобьем все звуки на семь категорий, обозначив их цифрами 0, 1, 2, 3, 4, 5, 6. Внутри каждой из этих категорий мы будем распределять фонемы по группам в зависимости от места их образования.

Мы будем придерживаться общепринятой терминологии, хотя во многих отношениях она и несовершенна и неточна: такие термины, как заднеязычные, нёбные, зубные, плавные и т. д., все более или менее нелогичны. Было бы более рационально разделить небо на несколько зон, чтобы, опираясь на артикуляции языка, в каждом случае всегда можно было указать, против какой из зон приходится точка наибольшего приближения языка. Исходя из этой мысли и используя буквы рисунка на стр. 47, мы будем выражать каждую артикуляцию посредством формулы, где цифра, обозначающая степень раствора, помещена между обозначающей активный орган греческой буквой слева и обозначающей пассивный орган латинской буквой справа. Так, формула/? о е означает, что при степени раствора, совпадающей

с полной смычкой, кончик языка β прикасается к альвеолам верхних

Наконец, внутри каждой артикуляции типы фонем отличаются друг от друга в зависимости от наличия или отсутствия голосового тона или носового резонанса, причем как наличие, так и отсутствие того или другого служит средством дифференциации фонем.

Итак, мы будем классифицировать звуки согласно вышеизложенным принципам. Так как речь идет только о простой схеме рациональной классификации, то не следует рассчитывать найти в ней фонемы сложного или специального характера, каково бы ни было их практическое значение, как, например, придыхательные (ph, dh и др.), аффрикаты (ts, di, pfvi др.), палатализованные согласные, слабые гласные (э или «немое» е и др.), и, с другой стороны, те простые фонемы, которые лишены практического значения и не выступают как различаемые звуки.

А. НУЛЕВАЯ СТЕПЕНЬ РАСТВОРА: СМЫЧНЫЕ. В ЭТОТ класс входят все фонемы, образуемые полным смыканием, герметическим, но мгновенным затвором полости рта. Нет смысла разбирать, производится ли звук в момент смыкания или в момент размыкания; реально он может производиться обоими этими способами (см. стр. 56 и ел.).

В зависимости от места артикуляции различаются три главные группы смычных: губные (р, Ь, т), зубные (t, d, n), заднеязычные (k, g, у).

Первые артикулируются обеими губами; при артикуляции вторых кончик языка прикасается к передней части неба; при артикуляции третьих спинка языка соприкасается с задней частью неба. Во многих языках, например в индоевропейском, четко различались две заднеязычные артикуляции: одна—палатальная—в точках/— h, другая—велярная—в точке ι. Но в других языках, например во французском, это различие роли не играет, и заднее k в слове court воспринимается ухом так же, как переднее k в слове qui.

В нижеследующей таблице приведены формулы всех этих

Носовые т, n, д, собственно говоря, являются звонкими назализованными смычными: когда произносится amba, мягкое небо приподнимается, чтобы закрыть проход в нос в момент перехода от т к Ь.

Теоретически в каждой группе имеется еще одна носовая без вибрации голосовых связок, иначе говоря, глухая фонема: так, например, в скандинавских языках после глухих появляется т глухое;

примеры подобного рода можно было бы найти и во французском языке, но говорящие не усматривают в глухости французских носовых дифференциальный элемент.

В таблице носовые заключены в скобки; дело в том, что, хотя их артикуляция включает полное смыкание рта, открытый выход в нос сообщает им более высокую степень раствора (см. класс В).

Б. ПЕРВАЯ СТЕПЕНЬ РАСТВОРА: ФРИКАТИВНЫЕ ИЛИ СПИРАНТЫ. Они характеризуются неполным смыканием в полости рта, не препятствующим проходу воздуха. Термин «спиранты» расплывчат; термин «фрикативные», хотя он и ничего не говорит о степени раствора, напоминает о впечатлении трения, производимого проходящим воздухом (лат./г/саге «тереть»).

В этом классе нельзя ограничиться тремя группами, как в первом классе. Собственно губные (соответствующие смычным р, Ь) употребляются чрезвычайно редко; мы их в расчет не принимаем;

обычно они заменяются губно-зубными, образованными сближением нижней губы с верхними зубами (французские/ ν). Зубные распадаются на несколько разновидностей в зависимости от той формы, какую принимает при сближении кончик языка; не детализируя их, мы обозначим через β, β ', β " различные положения кончика языка. В звуках, имеющих отношение к нёбу, ухо в общем различает более переднюю артикуляцию (нёбные) и более заднюю артикуляцию (заднеязычные или велярные).

aid aid β ΐ ι / β ΐ ι / β ΐ ί / β ΐ ι / β ΐ ι / β ΐ ι / γ ι / γ ι / η γ 1> γ ΐ ι

^=англ. th в слове thing z g в слове genie <? =англ. th» then χ ' ch» ich ^=франц. s» si γ ' g» liegen г=франц. s» rose χ ch» Bach д=франц. ch» chant У g» Tage

Существуют ли фрикативные, соответствующие т, η, у и др. в ряду смычных, то есть носовое ν, носовое г и т. д.? Это вполне вероятно. Так, носовое ν слышится во французском слове inventer, но в

общем носовые фрикативные не принадлежат к числу осознаваемых звуков в языке.

В. ВТОРАЯ СТЕПЕНЬ РАСТВОРА: НОСОВЫЕ (см. стр. 50). Г. ТРЕТЬЯ СТЕПЕНЬ РАСТВОРА: ПЛАВНЫЕ. К второму классу относятся артикуляции двух типов.

1. Латеральная артикуляция: язык упирается в переднюю часть неба, но оставляет проход справа и слева. Положение это в наших формулах изображается через надстрочное*. По месту артикуляции различаются / зубное, /' небное или «смягченное» и / велярное или «твердое». Почти во всех языках эти фонемы звонкие, подобно b, z и др. Однако возможны и глухие латеральные, как, например, во французском языке, где /, следующее за глухой, произносится без голосового тона (например, в слове pluie в противоположность / в слове bleu); однако мы не сознаем этого различия.

Не стоит говорить о носовом /, весьма редком и неразличаемом, хотя оно и встречается, в особенности после носового согласного (например, во французском branlant).

2. Вибрантная артикуляция: язык приближается к небу, но в меньшей степени, чем при /; при этом он вибрирует, впрочем с неопределенным числом колебаний (знак надстрочное" в формулах), чем достигается степень раствора, примерно такая, как у латеральных. Эта вибрация может производиться двумя способами: кончиком языка, который касается альвеол, то есть спереди (так называемое «раскатистое» г), или задней частью языка, сзади (так называемое «картавое» г). По поводу глухих и носовых вибрантов можно повторить сказанное выше о латеральных.

За третьей степенью раствора мы вступаем уже в иную область:

от согласных мы переходим к гласным. До сих пор мы не предупреждали о существовании такого различия, и это потому, что как при тех, так и при других механизм фонации остается одним и тем же. Формула гласного вполне сравнима с формулой любого звонкого согласного. С точки зрения ротовой артикуляции между ними никакого различия нет. Отличается только акустический эффект. Превысив определенную степень раствора, рот начинает функционировать главным образом как резонатор. Доминирующим становится голосовой тон, а шум в полости рта скрадывается. Чем более закрывается рот, тем слабее становится голосовой тон; чем более он открывается, тем больше уменьшается шум; вот почему голос преобладает в гласных чисто автоматически.

д. четвертая степень раствора: i, и, и. По сравнению с прочими гласными эти звуки являются в значительной мере закрытыми, приближаясь в этом отношении к согласным. Из этого проистекают некоторые последствия, которые будут выяснены ниже, оправдывая наименование полугласных, обычно даваемое этим фонемам.

/ произносится с вытянутыми губами (знак') и передней артикуляцией, и— округленными губами (знак0) и задней артикуляцией, и— с положением губ, как при к, и с артикуляцией, как при /.

Как и у всех вообще гласных, у i, и, и могут быть назализованные формы; но они редки, и мы можем их не принимать во внимание. Следует отметить, что звуки, изображаемые во французской орфографии через in и ип, сюда не относятся (см. ниже).

Существует ли глухое i, то есть i, артикулируемое без голосового тона? Тот же вопрос может быть поставлен и в отношении υ и υ и вообще всех гласных. Эти фонемы, как бы соответствующие глухим согласным, существуют, но их не следует смешивать с шепотными гласными, которые артикулируются при расслабленной голосовой щели. Глухие гласные можно уподобить произносимому перед ними придыханию А:

так, в hi сперва слышится i без вибрации голосовых связок, а затем нормальное i.

Е. ПЯТАЯ СТЕПЕНЬ раствора: е, о, о, артикуляция которых соответствует артикуляции i, и, и.

Назализованные гласные встречаются часто (например, е, о, о во французских pin, pont, brun). Глухие формы: h в he, ho, ho.

Некоторые языки различают здесь несколько степеней раствора:

так, во французском языке есть по крайней мере два ряда: так называемый «закрытый» — е, о, о (например, в словах de, dos, deux) и «открытый» — е, о, о (например, в словах mer, mart, meurt).

Ж. шестая степень РАСТВОРА: а — максимальный раствор; имеет и назализованную форму, правда, с некоторым сужением—а (например, во французском слове grand), и глухую форму — А (в ha).