Глава 35. Тюрьма, с грязным тростником на полу и решетками, между ней и спящим Стефаном.

Тюрьма, с грязным тростником на полу и решетками, между ней и спящим Стефаном.

Между ней и Стефаном!

Это действительно был он. Елена не знала, как она поняла это. Без сомнения они могли искажать и изменять ее сознание. Но сейчас, возможно потому что никто не ожидал, что она попадет в темницу, никто не был готов сделать что-либо, что заставит ее усомниться в своих ощущениях.

Это был Стефан. Он был худее, чем раньше и скулы его выделялись сильнее. Он был красив. И его разум был в порядке, только правильное сочетание чести и любви, темноты и света, надежды и мрачного понимания мира, в котором он жил.

– О, Стефан! Обними меня!

Он проснулся и приподнялся.

– Оставь меня, по крайней мере, во время сна! А лучше убирайся и смени лицо, сука!

– Стефан! Что за выражения?

Она видела, как его плечи напряглись.

– Что… ты… сказала?

– Стефан! Это действительно я! Я тебя не виню за проклятия. Я проклинаю все это место и тех двоих, что держат тебя здесь…

– Троих, – устало проговорил Стефан и склонил голову. – Ты бы знала это, если бы была настоящей. А теперь проваливай, и пусть они научат тебя упомянуть о моем брате предателе и его друзьях, которые подкрадываются к людям с коронами кеккаи…

У Елены не было времени на дискуссию о Деймоне.

– Может, посмотришь на меня, наконец?

Она видела, как он медленно поворачивается, как медленно поднимает глаза на нее, видела, как он резко вскочил со своего убогого соломенного ложа, видела, как он уставился на нее, так, словно она была ангелом, свалившимся с неба.

Затем он повернулся к ней спиной и закрыл уши руками.

– Никаких сделок! – Произнес он категорически. – Даже не упоминай мне о них. Пошла прочь. Ты стала лучше, но ты все еще сон.

– Стефан!

– Я сказал, уходи!

Время шло. И это было слишком жестоко, после всего, через что она прошла лишь бы только поговорить с ним.

– Первый раз ты увидел меня возле канцелярии, в тот день, когда принес свои документы в школу и воздействовал на секретаря. Тебе не обязательно было смотреть на меня, чтобы видеть, как я выгляжу. Однажды я призналась тебе, что чувствую себя убийцей, потому что сказала «папочка, смотри» и показала на что-то снаружи за миг до катастрофы, в которой погибли мои родители. И я никогда не могла вспомнить, что это было. Первое слово, которое я выучила, когда вернулась с Того Света, было «Стефан». Однажды, ты посмотрел на меня в зеркало заднего вида машины и сказал, что я твоя душа…

– Не могла бы ты прекратить мучить меня хотя бы на час? Елена, настоящая Елена, слишком умна, чтобы рисковать жизнью, придя сюда.

– Сюда это куда? – резко выговорила Елена, испугавшись. – Я должна знать, если собираюсь вытащить тебя отсюда.

Медленно Стефан убрал руки от ушей. И еще медленнее обернулся снова.

– Елена? – Произнес он словно умирающий мальчик, увидевший нежного призрака у своей постели. – Ты не настоящая. Ты не можешь быть здесь.

– Я и не думаю, что я здесь. Шиничи создал магический дом, и он перенесет тебя в любое время, если произнести название и открыть дверь этим ключом. Я сказала, «место, где я смогу услышать, увидеть и прикоснуться к Стефану», но, – она опустила глаза, – ты говоришь, что я не могу быть здесь. Может быть, это всего лишь иллюзия.

– Тихо! – Стефан сжимал прутья решетки со своей стороны.

– Вот это место, где ты сейчас? Это Ши но Ши?

Он издал небольшой смешок. – Не совсем то, что каждый из нас ожидал, не так ли? И тем не менее, они не лгали ни в чем из того что говорили, Елена. Елена! я сказал «Елена». Елена, ты действительно здесь!

Елена не могла попусту тратить время. Она сделала несколько шагов по влажной хрустящей соломе и кинулась к решеткам, отделяющим ее от Стефана.

Затем опустила голову, сжимая прутья в руках, и закрыла глаза. «Я прикоснусь к нему. Да, да. Я – реальна. Он – реален – я прикоснусь к нему!»

Стефан наклонился вперед, – чтобы угодить ей, подумала она, – и теплые губы коснулись ее губ.

Она просунула руки сквозь решетки, у обоих была слабость в коленях. У Стефана от удивления, что она может его касается, у Елены от облегчения и слез радости.

Но времени не было.

– Стефан! Возьми мою кровь, сейчас! Возьми ее!

Отчаянно она искала, чем бы сделать порез. Стефан, возможно, нуждается в ее силе, и не важно, что Деймон уже брал у нее кровь. Для Стефана у нее всегда найдется достаточно. Если это убьет ее, с нее бы этого хватило. Она была рада, теперь, что в гробнице Деймон убедил ее пить его кровь.

– Легче, легче, маленькая любимая. Если ты это имеешь в виду, я могу укусить твое запястье, но…

– Сделай это! – приказала Елена Гилберт, королева Феллс Черч. Она даже собрала все свои силы и справилась с коленями. Стефан бросил на нее слегка виноватый взгляд.

– СЕЙЧАС! – настаивала Елена.

И Стефан повиновался.

Это было странное ощущение. И несколько болезненнее, чем обычный укус в шею. Но и там тоже были хорошие вены, она знала это. И она доверяла Стефану найти самую крупную из них. Так чтобы это заняло меньше времени. Ее безотлагательность стала его срочностью.

Но когда он попытался отстраниться, она схватила пучок его волнистых черных волос и сказала: – Еще, Стефан. Тебе нужно это… поверь, я знаю, и у нас нет времени спорить.

Командный тон. Однажды Мередит сказала ей, что она могла бы повести армию. Что ж, возможно, ей придется повести армию, чтобы вытащить его отсюда.

Я найду армию, думала она, где-нибудь обязательно найду.

Голодная кровавая лихорадка, которая была у Стефана, – (должно быть они не кормили его с нашей последней встречи) – постепенно потухала с каждым глотком ее крови. Его разум соединился с ней.

«Когда ты говоришь, что найдешь армию, я верю тебе. Но это невозможно. Отсюда еще никто не возвращался».

«Что ж, ты будешь первым. Я тебя верну».

«Елена, Елена…»

«Пей», – сказала она, чувствуя себя итальянской мамочкой. «Столько сколько потребуется тебе для поддержания сил».

«Но как ты… – нет, ты уже говорила, как сюда попала. Это правда?»

«Правда. Я всегда говорю тебе правду. Но, Стефан, как я вытащу тебя отсюда?»

«Шиничи и Мисао… знаешь их?»

«Достаточно».

«У каждого из них есть половинка кольца. Вместе они образуют ключ. Половинки ключа похожи на бегущих лис. Но кто знает, где они их прячут? И я уже говорил, только что бы попасть сюда, нужна армия…»

«Я найду половинки лисьего кольца. Я соединю их. Я найду армию, и я вытащу тебя отсюда».

«Елена, я не могу больше пить. Ты ослабеешь».

«Я в порядке и не слабею. Пожалуйста, продолжай!»

«Мне с трудом верится, что это ты…»

– Никаких поцелуев! Пей мою кровь!

«Сударыня! Но, Елена, мне действительно достаточно. Я просто переполнен».

«А завтра?»

– Я все еще буду переполнен. – Стефан оторвался и провел большим пальцем по тому месту, где он прокусил вены. – Честно, я не могу, любимая.

– И через день?

– Я справлюсь.

– Ты справишься, потому что я принесла вот это. Обними меня, Стефан, – произнесла она мягче. – Обними меня, через решетку.

И он обнял, обескуражено глядя на нее, а она шептала ему на ухо: – веди себя, будто любишь меня. Коснись моих волос. Скажи мне что-нибудь хорошее.

– Елена, моя прекрасная маленькая любимая… – Он все еще был достаточно близок с ней ментально и поэтому мог сказать телепатически. – Вести себя так будто я люблю тебя? – В то время как его пальцы поглаживали, касались и запутывались в ее волосах, руки Елены были заняты. Она передавала ему вытянутый из-под своей одежды сосуд полный вина Черная Магия.

– Но где ты это взяла? – прошептал Стефан ошеломленно.

– В волшебном доме есть все. Я ждала случая, чтобы передать тебе это, если ты в нем нуждаешься.

– Елена…

– Что?

Казалось, Стефан борется с чем-то. Наконец, опустив глаза в пол, он прошептал.

– Так не пойдет. Я не могу рисковать, тебя убьют, ради невозможности. Забудь меня.

– Можешь поместить лицо между прутьев?

Он посмотрел на нее, но, не задавая вопросов, повиновался.

Она дала ему пощечину.

Не слишком сильную, хотя рука Елены пострадала от столкновения с металлом по обе стороны его лица.

– Теперь стыдись! – И прежде чем он успел произнести хоть что-то, сказала: Слушай!

Но вдруг раздался лай собак, вдалеке, но приближаясь.

– Это за тобой! – произнес Стефан, внезапно неистово. – Ты должна уходить!

Но она только продолжала на него смотреть!

– Я люблю тебя, Стефан

– И я люблю тебя, Елена. Навсегда.

– И…я сожалею. – Она не могла уйти, в этом была вся проблема. Также как и Кэролайн, которая все говорила и говорила тогда и не могла уйти из комнаты Стефана, она могла стоять здесь и говорить. Но она должна была уйти.

– Елена! Ты должна! Я не хочу, чтобы ты видела, что они сделают.

– Я убью их!

– Ты не убийца. Ты не боец, Елена. И ты не должна видеть это. Пожалуйста? Помнишь, однажды ты спросила меня, хочу ли я узнать сколько раз ты могла бы заставить меня произнести «пожалуйста»? что ж… сейчас тысячи и тысячи раз. Пожалуйста? Ради меня? Ты уйдешь?

– Еще один поцелуй! – ее сердце билось, словно безумная птица, запертая в груди.

– Пожалуйста!

Ничего не видя из-за слез, она повернулась, отпуская прутья решетчатой двери камеры.

– В любом месте вне церемонии, где никто не увидит меня! – Резко выдохнула Елена, рванула дверь в коридор на себя и переступила через порог.

По крайней мере, она увидела Стефана. Но как долго это продлиться, прежде чем ее сердце вновь будет разбито.

– О, Боже, я падаю… – она не знала.

Елена осознала, что находится-таки вне пансиона, – по крайней мере, восьмидесятью футами выше, – и стремительно падает вниз. Ее первое, паническое умозаключение было, что она сейчас умрет, а затем ее инстинкт сделал свое, и Елена раскинула руки с раскрытыми ладонями и брыкнула ногами и стопами, сумев таким образом притормозить свое падение после двадцати жутчайших футов.

Я потеряла свои летающие крылья навсегда, так ведь? – думала она, сконцентрировав свое внимание на месте между лопатками. Она лишь знала, где они должны быть. Вот только ничего не произошло.

Однако, ей удалось зацепиться за ветки высокого дерева. И теперь она осторожно и потихоньку начала прокладывать путь ближе к его стволу, задерживаясь только чтобы перебраться на ветку повыше. Найдя место, где она смогла бы сидеть бочком откинувшись назад, девушка удобно расположилась в нем.

Елена убедилась, что может достаточно хорошо рассмотреть вдовью площадку находящуюся практически под ней. И чем дольше она смотрела на какой-либо конкретный предмет, тем лучше она его видела. Преимущество зрения вампира, подумала она. Это доказало девушке, что она Меняется. Или же… да, каким-то образом ночное небо становилось светлее.

И то, что ей открылось, было темным и пустым пансионом, что вызывало тревогу, из-за того, что отец Кэролайн говорил о «собрании». А так же, из-за того что она телепатически узнала от Деймона на счет планов Шиничи в эту ночь «Moonspire» перед летним солнцестоянием. Могло это не быть реальным пансионом вообще, но другой ловушкой?

– Мы сделали это! – Закричала Бонни, едва они приблизились к дому. Она знала, что ее голос был пронзителен, и даже более того. Но вид ярко освещенного пансиона, словно рождественская елка со звездой на макушке, каким-то образом успокоил ее. Даже если она понимала, что это не правильно, она чувствовала, что может кричать с облегчением.

– Да, мы сделали это. – Раздался глубокий голос доктора Альперт. – Все мы. Но Изабелл больше всех нуждается в лечение, причем немедленном. Сеофилия, вот возьми твои снадобья. И да, кто-то должен помочь Изабелл принять ванну.

– Я сделаю это, – произнесла Бонни дрожащим голосом, после краткого колебания. – Она ведь все еще под транквилизатором, да? Правильно?

– Я пойду с Изабелл, – сказал Мэтт. – Бонни, ты пойдешь с миссис Флауэрс и поможешь ей. И прежде чем мы войдем, я хочу чтобы все поняли одну вещь: никто никуда не ходит один. Передвигаемся по двое по трое. – В его голосе можно было услышать нотки властности.

– Имеет смысл, – сказала Мередит сухо и встала рядом с доктором. – Ты бы был осторожнее, Мэтт. Изабелл наиболее опасна.

В это время, высокие тонкие голоса зазвучали снаружи дома. Звучало так, словно две-три маленькие девочки пели.

– Иса-чан, Иса-чан, пила свой чай и ела свою бабушку. – Пищали они.

– Тами? Тами Брайс? – Требовательно спросила Мередит, открывая дверь, в то время как напевание началось вновь. Она бросилась вперед, потом схватила доктора за руку и протащила ее за собой, вперед.

И да, Бонни, увидела там три маленькие фигуры, одна в пижаме, и две в ночных рубашках. Это были Тами Брайс и Кристин Дунстан и Эйва Зарински. Эйве было всего около одиннадцати, думала Бонни, и она не жила рядом с Тами или Кристин. Все трое пронзительно хихикали. Потом снова начали петь, и Мэтт пошел следом за Кристин.

– Помогите мне! – Закричала Бонни. Она внезапно повисла на брыкающейся лошади, которая билась во все стороны. Казалось, Изабелл сошла с ума, и она становилась все безумнее с каждым повтором песенки.

– Держу, – сказал Мэтт, пытаясь удержать ее медвежьей хваткой, но даже они вдвоем не могли справиться с девушкой.

– Я дам ей другое успокоительное, – сказала доктор Альперт. И Бонни заметила как Мэтт и Мередит обменялись взглядами – подозрительными взглядами.

– Нет-нет, позвольте миссис Флауерс что-нибудь сделать. – Отчаянно произнесла Бонни, но игла шприца для подкожных инъекций была уже почти в руке Изабелл.

– Вы не дадите ей ничего. – Решительно произнесла Мередит, отбросив шутки в сторону, и одним ударом послала шприц в полет.

– Мередит! Что с тобой не так? – Закричала доктор, сжимая свое запястье.

– Да нет, это с вами, что не так? Кто вы? Где мы? Это не может быть настоящим пансионом!

– Обаасан! Миссис Флауэрс! Не могли бы вы помочь нам? – Бонни задыхалась, все еще пытаясь удержать Изабелл.

– Я попробую, – сказала миссис Флауэрс, направляясь к ней.

– Нет, я говорю про доктора Альперт. И возможно Джима. Вы не знаете каких-нибудь заклинаний, которые могут заставить человека принять его истинное обличие?

– О! – Воскликнула Обаасан. – Я могу помочь с этим. Спусти меня вниз, Джим, дорогой. Все примут свою истинную форму в мгновение ока.

Янилла была второкурсницей с большими мечтательными темными глазами, которые чаще всего устремлялись в книгу. Но сейчас, когда время двигалось к полуночи, а бабушка все еще не позвонила, она закрыла свою книжку и посмотрела на Тая. Тайрон казался большим и жестоким на футбольном поле, но с ней он был милым, добрым и ласковым старшим братом, какого только могла пожелать девочка.

– Думаешь с бабушкой все в порядке?

– Хм? – Тайрон тоже сидел уткнувшись в книгу, но это была одна из поможет-попасть-в-колледж-вашей-мечты книг. Как старший, он должен был принимать все важные решения. – Конечно, с ней все хорошо.

– Ладно, я собираюсь проведать маленькую девочку, в конце концов.

– Знаешь что, Ян? – Поддразнивая, ткнул он в сестру ногой, когда она встала. – Ты слишком беспокоишься.

Сейчас он снова уткнул нос в шестую главу «Как Максимально Использовать Ваше Социальное Обеспечение». Но вдруг над ним раздался крик. Длинный громкий и высокий вопль – кричала его сестра. Он захлопнул книгу и бросился к ней.

– Обаасан? – Промолвила Бонни.

– Одну минуту, дорогая – сказала бабушка Сэтао. Джим опустил ее, и теперь она смотрела прямо на него: она вверх, а он вниз. И было что-то… очень плохое во всем этом.

Бонни чувствовала волну чистого ужаса. Мог ли Джим сделать что-то плохое с Обаасан, пока нес ее? Конечно, мог. Почему она не подумала об этом? И еще была доктор, с ее шприцом, готовая воткнуть его любому «слишком буйному». Бонни взглянула на Мередит. Но Мередит все еще пыталась утихомирить двух орущих маленьких девочек, и могла только беспомощно оглянуться назад.

Ладно тогда, думала Бонни. Я ударю его туда, где будет больнее, и оттащу старушку от него. Она повернулась к Обаасан и почувствовала, как кровь стынет в жилах.

– Только одно я должна сделать… – Произнесла Обаасан. И она сделала это. Джим согнулся пополам и наклонился к бабушке, которая поднялась на цыпочки. И они слились в глубоком, интимном поцелуе.

– О, Боже!

Они встретили четверых в лесу – и предположили, что двое были нормальными, а двое – безумными. Как можно понять, кто из них безумен? Так, если двое из них видят вещи которых нет…

Но дом был здесь. Бонни тоже его видела. Была ли она безумна?

– Мередит! Давай! – закричала она. Ее нервы сдали окончательно, и она бросилась бежать от дома по направлению к Старому Лесу.

Что-то сверху схватило ее так легко, словно сова мышь, и держало безжалостной мертвой хваткой.

– Куда-то собралась? – Голос Деймона спросил сверху, скользя последние несколько метров перед тем, как остановиться, аккуратно держа ее под одной стальной рукой.

– Деймон!

Глаза Деймона были прищурены, словно только он мог видеть в этом шутку. – Да, зло собственной персоной. Ну, давай, скажи что-нибудь, моя маленькая огненная фурия.

Бонни исчерпала все силы, пытаясь высвободиться из его рук. Она даже не смогла порвать его одежду.

– Что? – Отрезала она. Одержимый или нет, Деймон последний раз видел ведьму, когда та позвала его, спасти ее от безумства Кэролайн. Но, если верить Мэтту, он сделал что-то ужасное Елене.

– Почему девушки так любят преобразовывать грешников? Почему вы можете скормить им едва ли не любую линию, если они чувствуют, что меняют вас?

Бонни не понимала, о чем он говорит, могла лишь догадываться.

– Что ты сделал с Еленой? - Спросила она свирепо.

– Дал ей то, чего она желала. Только и всего. – Ответил Деймон, его темные глаза блестели. – В этом есть нечто ужасное?

Бонни, испугавшись этого блеска, не пыталась больше высвободиться. Она знала, что это бесполезно. Он был быстрее и сильнее. И он мог летать. Во всяком случае, в его лице она видела отдаленную беспощадность. Здесь они были не просто Деймон и Бонни. Они были природным хищником и природной жертвой.

И теперь она вернулась к Джиму и Обаасан… нет, к парню и девушке, которых никогда не видела раньше. Бонни появилась вовремя, чтобы стать очевидцем трансформации. Она увидела, как тело Джима уменьшалось, а волосы становились черными. Но поразительно было не это. Поразительно было то, что волосы на концах не были черными, они были малиновыми. Это было похоже на пламя, лижущее кончики темноты. Его глаза были золотыми и смеялись.

Она видела как старое кукольное тело Обаасан, становится моложе, сильнее и выше. Эта девушка была прекрасна; признала Бонни. У нее были великолепные черные как терновые ягоды глаза и шелковистые волосы, ниспадающие почти до талии. И волосы эти были подобны волосам ее брата – только краснота была ярче, алый, а не малиновый. Сверху одета она была в едва ли существующую черную сеточку, которая только подчеркивала всю красоту ее груди. И конечно черные короткие кожаные штаны, подчеркивающие стройность бедер. На ногах были дорогие черные сандалии на высоком каблуке, на ногтях яркий красный лак, такой же блестящий, как и кончики ее волос. На поясе висела свернутая плетка с черной ручкой, покрытой чешуйками.

– Мои внуки…? – Медленно произнесла доктор Альперт.

– Они не имеют ничего общего с этим, – ответил парень со странными волосами и очаровательной улыбкой. – Пока они занимаются своим делом, можете не волноваться о них, сильно.

– Это самоубийство. Или попытка самоубийства. Или еще что-то. – Говорил Тайрон диспетчеру полиции, чуть не плача. – Я думаю, это парень по имени Джим, он пришел в мою школу в прошлом году. Нет, это не имеет отношения к наркотикам. Я пришел сюда, чтобы присмотреть за моей младшей сестрой Яниллой. Она была няней – эй, просто приезжайте, хорошо? Этот парень отгрыз большую часть своих пальцев. А когда я вошел он сказал «Я всегда буду любить тебя, Елена» взял карандаш и… – нет, я не могу сказать вам, жив он или нет. Но здесь есть еще старая леди наверху. И я уверен, что она мертва, потому что она не дышит.

– Кто ты, черт возьми? – спросил Мэтт, воинственно глядя на странного мальчика.

– Я чер…

– И какого черта ты тут делаешь?

– Я, черт возьми, Шиничи, – сказал парень громко, раздосадованный, что его прервали. И когда Мэтт на него посмотрел, добавил раздраженным голосом:

– Я китсун – дух-лис так сказать – тот, кто орудует в вашем городке, ты идиот. Я пришел с другой части земли, чтобы сделать это. И я думаю, ты уже слышал обо мне, по крайней мере. А это моя любимая сестра Мисао. Мы близнецы.

– Мне плевать даже если вы тройняшки! Елена говорила, что кто-то еще, помимо Деймона, стоит за всем этим. И что Стефан перед… Эй! Что ты сделал со Стефаном? Что ты сделал с Еленой?

Пока двое незнакомых парней ощетинившись, уставились друг на друга – в случае с Шиничи это было буквально, так как его волосы стояли дыбом – Мередит обвела взглядом Бонни, доктора Альперт и миссис Флауэрс. Затем она взглянула на Мэтта, и коснулась слегка своей груди. Она была единственная достаточно сильная для девушки, чтобы справиться с ним, хотя доктор Альперт коротко кивнула, тоже выражая согласие помочь.

А затем, пока парни соревновались в громкости, Мисао хихикала на земле, а Деймон стоял, прислонившись к двери и закрыв глаза, они двинулись. Без сигнала, но одновременно, они побежали, как одна команда, инстинктивно. Мередит и доктор Альперт схватили Мэтта с обеих сторон, и просто свалили его с ног. А Изабелл неожиданно налетела на Шиничи с гортанным криком. Они не ожидали от нее ничего такого и это, безусловно, удобно, думала Бонни, пока бежала сквозь препятствия, даже не глядя на них. Мэтт все еще кричал и пытался вырваться, чтобы дать выход некоторому примитивному чувству фрустрации по отношению к Шиничи. Но он не мог освободиться, чтобы сделать это.

Бонни не могла поверить, что они сделали это, что они снова оказались посреди Леса. Даже миссис Флауэерс справлялась и у многих из них к тому же были фонарики.

Это было чудо. Они сбежали даже от Деймона. Теперь дело было за тем, чтобы вести себя тихо и попытаться пройти через Старый Лес, не потревожив ничего. Возможно, они смогут найти дорогу к настоящему пансиону. Тогда они смогли бы решить, как спасти Елену от Деймона и его двух друзей. Даже Мэтту пришлось признать, что они вряд ли смогут одолеть трех сверхъестественных существ, обладающих Силой.

Бонни было жаль, что им не удалось взять Изабелл с собой.

– Что ж, мы в любом случае должны идти к настоящему пансиону. – Сказал Деймон, наблюдая как Мисао, наконец-то смогла справиться с Изабелл. Теперь та находилась в полубессознательном состоянии. – Именно там будет Кэролайн.

Мисао отвела взгляд от девушки и начала, казалось бы спокойно:

– Кэролайн? Зачем нам Кэролайн?

– Все это является частью веселья, не так ли? – Промолвил Деймон своим самым очаровательным кокетливым голосом. Шиничи перестал выглядеть замученным и улыбнулся.

– Эта девочка… она та, которую ты использовала как переносчика? – он лукаво взглянул на свою сестру, чья улыбка казалась немного напряженной.

– Да, но…

– Чем больше, тем лучше. – Сказал Деймон, веселясь все больше. Он не заметил, как Шиничи ухмыльнулся за его спиной, бросив взгляд на свою сестру.

– Не дуйся, дорогая, – сказал он ей, щекоча ее под подбородком, его золотые глаза сверкали. – Я ни разу не взглянул на девушку. Но если Деймон говорит, что будет весело, значит так и будет. – Ухмылка превратилась в настоящую злорадную улыбку.

– И ни у кого из них нет ни малейшего шанса уйти? – спросил рассеянно Деймон, глядя в темноту Старого Леса.

– Доверься мне, хоть чуть-чуть, пожалуйста… – отрезал китсун. – Вы, вампиры, прокляты, не так ли? Предполагается, что вы не тусуетесь в лесах вообще.

– Это… моя территория, равно как и кладбище, – начал мягко Деймон, однако Шиничи был полон решимости оставить последнее слово за собой, на сей раз.

– Я живу в лесах. – Сказал он. – Мне подчиняются кустарники и деревья. И еще я провел несколько опытов, которые захватил с собой. Результаты ты увидишь очень скоро. И, отвечаю на твой вопрос. Нет, никто из них не сможет сбежать.

– Это все, чего я просил, – ответил Деймон все также мягко, но продолжая пристально всматриваться в золотые глаза. Затем он пожал плечами и отвернулся, глядя на луну, которая просвечивала сквозь вихревые облака на горизонте.

– У нас есть в запасе еще пара часов до начала церемонии. – Сказал Шиничи за его спиной. – Вряд ли мы опаздываем.

– Лучше бы так и было, – пробормотал Деймон. – Кэролайн может произвести ужасно хорошее впечатление на исколотую девочку в истерике, если люди опоздают.

Луна светила высоко на небе, когда Кэролайн вела автомобиль своей матери к пансиону. На ней было вечернее платье, которое выглядело так, словно его на девушке нарисовали, ее любимыми тонами – бронзовыми и зелеными. Шиничи взглянул на Мисао, которая хихикала, зажав рот ладонью, а затем посмотрел вниз.

Деймон проводил Кэролайн на крыльцо к входной двери пансиона и сказал:

– Это лучшие места.

Вышло некоторое недоразумение. Поскольку люди попытались сами разобраться. Деймон весело сказал Тами, Кристин и Эйве:

– Боюсь, вам троим, достались места на галерке. Это значит, что вы будете сидеть на земле. Однако если будете вести себя хорошо, я позволю вам сесть подле нас в следующий раз.

Остальные следовали за ним, иногда восклицая что-то. Но именно Кэролайн раздраженно спросила:

– Почему мы должны заходить внутрь? Я думала, что они как и предполагалось, будут на улице.

– Наиближайшие места не опасны, – коротко бросил Деймон. – И сверху у нас будет лучший вид. Королевское ложе, так сказать. Давай иди уже.

Близнецы-лисы и человеческая девочка последовали за ним, включая свет во всем доме, вплоть до вдовьей площадки на крыше.

– Ну и где они? – Спросила Кэролайн, глядя вниз.

– Они будут здесь с минуты на минуту. – Ответил Шиничи, бросив взгляд, который был и озадаченный и упрекающий одновременно, точно говорил: «да что эта девчонка себе думает?» Он не излил никакой поэзии.

– А Елена? Она тоже будет здесь?

Шиничи не стал отвечать на это вовсе, а Мисао только хихикнула. Однако Деймон приблизился губами к уху Кэролайн и что-то прошептал.

После чего глаза Форбс заблестели зеленым словно кошачьи. А улыбка напоминала кота, который только что положил лапу на канарейку.