Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава cxXXV. Погоня, день третий
⇐ ПредыдущаяСтр 115 из 115
Взошла свежая и ясная заря третьего дня; и снова одинокого ночногостража на фок-мачте сменили добровольные дневные дозорные, густо усеявшиекаждую мачту, каждую рею. - Видите его? - окликнул их Ахав; но кита еще не было видно. - Но все равно, мы идем по его прямому следу; нужно только не терятьслед, вот и все. Эй, на штурвале, так держать, курс прежний. И опять какойпрекрасный день! Будь этот мир создан только сейчас, чтобы служить беседкойдля ангелов, в которую лишь сегодня впервые гостеприимно распахнули имдверь, и тогда бы не мог взойти над миром день прекраснее этого! Вот пищадля размышлений, будь у Ахава время размышлять; но Ахав никогда не думает, он только чувствует, только чувствует; этого достаточно для всякогосмертного. Думать - дерзость. Одному только богу принадлежит это право, этапривилегия. Размышление должно протекать в прохладе и в покое, а наши бедныесердца слишком сильно колотятся, наш мозг слишком горяч для этого. Правда, иногда мне кажется, что мой мозг спокоен, словно заморожен; потому чтостарый мой череп трещит, точно стакан, содержимое которого обратилось в леди вот-вот разнесет его вдребезги. Но все же эти волосы продолжают расти, даже вот в это самое мгновение, а для роста ведь нужно тепло; впрочем, нет, они как сорная трава, что может вырасти повсюду: и в трещинах гренландскоголедника, и на Везувии между глыбами лавы. Как развевает их неистовый ветер; они хлещут меня по лицу, точно шкоты разорванных парусов, что хлещут попалубе штормующего судна. Подлый ветер, который прежде дул, наверное, сквозьтюремные коридоры и камеры узников, дул в больничных палатах, а теперьприлетел сюда и дует здесь с видом невинной овечки. Долой его! Он запятнан.Будь я ветром, не стал бы я больше дуть над этим порочным, подлым миром. Ябы заполз в какую-нибудь темную пещеру и сидел там. А ведь ветер величав идоблестен! Кто, когда мог одолеть ветер? Во всякой битве за ним остаетсяпоследний, беспощаднейший удар. А бросишься на него с кулаками, - и тыпробежал его насквозь. Ха! трусливый ветер, ты поражаешь нагого человека, носам страшишься принять хоть один ответный удар. Даже Ахав храбрее тебя - иблагороднее тебя. О, если бы у ветра было тело; но все то, что выводит изсебя и оскорбляет человека, бестелесно, хоть бестелесно только как объект, но не как источник действия. В этом все отличие, вся хитрая и о! какаязловредная разница! И все же я повторяю опять и готов поклясться, что есть вветре нечто возвышенное и благородное. Вот эти теплые пассаты, например, чторовно дуют под ясными небесами со всей своей твердой, ласкающей мощью; иникогда не уклоняются от цели, как бы ни лавировали, ни крутились низменныеморские течения; и как бы ни петляли, ни тыкались, не зная, куда податься, величавые Миссисипи на суше. И клянусь извечными Полюсами! эти самыепассаты, что гонят прямо вперед мое доброе судно; эти же самые пассаты - иличто-то на них похожее, такое же надежное и сильное, - гонят вперед корабльмоей души! За дело! Эй, наверху! Что видите вы там? - Ничего, сэр. - Ничего! а уж дело к полудню! Дублон пустили по миру попрошайничать! Ну-ка, где солнце? А, так я и знал. Я его перегнал. Что же, значит, я теперьвпереди? И он гонится за мной, а не я за ним? Нехорошо. Я мог бы, кстати, предусмотреть это, глупец! Тут все дело в гарпунах и в клубке линей, которыеон тянет за собой по воде. Да, да, видно, я перегнал его минувшей ночью. Кповороту! Эй, спуститься вниз всем, кроме очередных дозорных! К брасам! До этого ветер дул " Пекоду" в корму, так что теперь, повернув впротивоположную сторону, судно круто вырезалось против ветра, взбивая пенуна своем собственном и без того пенном следе. - Прямо против ветра правит он теперь навстречу разверстой пасти, -тихо промолвил Старбек, закрепляя у борта только что вытянутый грот-брас. -Спаси нас бог, но я уже чувствую, что кости мои отсырели и увлажняют изнутримое тело. Я чувствую, что, выполняя его команды, я нарушаю веления моегобога. - Поднять меня на мачту! - крикнул Ахав, подходя к пеньковой корзине. -Теперь мы должны скоро встретиться с ним. - Слушаю, сэр. - Старбек поспешно исполнил приказ Ахава. И вот уже Ахавопять повис высоко над палубой. Прошел час, растянутый золотой канителью на целые столетия. Само времязатаило дух в нетерпеливом ожидании. Наконец румба на три вправо снаветренной стороны Ахав разглядел далекий фонтан, и в тот же миг, возвещаяо нем, с трех мачт взметнулись к небу три возгласа, точно три языка пламени. - Лицом к лицу встречаю я тебя сегодня, на третий день, о Моби Дик! Эй, на палубе! Круче обрасопить реи; идти прямо в лоб ветру! Он еще слишкомдалеко, мистер Старбек, вельботы спускать рано. Паруса заполоскали! Нужномолоток держать над головой у рулевого! Вот так. Он движется быстро; надомне спускаться. Обведу только еще раз отсюда сверху взглядом морские дали; на это еще достанет времени. Древний, древний вид, и в то же время такоймолодой; да, он ничуть не изменился с тех пор, как я впервые взглянул нанего мальчуганом с песчаных дюн Нантакета! Все тот же! все тот же! и дляНоя, и для меня. А там вдали с подветренной стороны идет небольшой дождь.Как там, должно быть, сейчас хорошо! в той стороне, верно, лежит путь, ведущий куда-то, к каким-то небывалым берегам, покрытым рощами, ещероскошнее пальмовых. Подветренная сторона! Туда держит путь белый кит; и, значит, глядеть мне нужно против ветра - хоть горше, да вернее. Однакопрощай, прощай, старая мачта! Но что это? зелень? да, мох пророс здесь визвилистых трещинах. Но на голове Ахава не видно зеленых следов непогоды! Есть все жеразница между старостью человека и старостью материи. Однако что правда, топравда, старая мачта, мы оба состарились с тобою; но корпус у нас ещепрочен, не правда ли, о мой корабль? Только ноги не хватает, и все. Клянусь, это мертвое дерево во всем превосходит мою собственную живую плоть. Я немогу идти с ним ни в какое сравнение; и я знал суда, сколоченные из мертвойдревесины, что пережили немало людей, сбитых из живучей плоти ихжизнелюбивых отцов. Как это он говорил? он все же пойдет впереди меня, мойлоцман; и тем не менее я еще увижу его? Но где? Сохраню ли я мои глаза надне морском, если мне придется спуститься вниз по этой бесконечной лестнице? Но ведь я всю ночь уходил от тех мест, где он пошел на дно. Так-то; как имногие другие, ты говорил ужасную истину там, где дело касалось тебя самого, о парс; но что до Ахава, то здесь ты промахнулся. Прощай, мачта, хорошенькоследи за китом, покуда меня нет. Мы еще потолкуем с тобой завтра, нет, сегодня вечером, когда Белый Кит будет лежать там, у борта, пришвартованныйс головы и с хвоста. Он дал знак и, все еще озираясь, соскользнул из голубой расселины небана палубу. Вскоре стали спускать вельботы; но уже стоя в своей ладье, Ахавзадумался на мгновение и, знаком подозвав к себе старшего помощника, которыйтянул на палубе лопарь талей, приказал ему задержать спуск. - Старбек! - Сэр? - В третий раз уходит корабль души моей в это плавание, Старбек. - Да, сэр, такова была ваша воля. - Иные суда выходят из гавани, и с тех пор никто уже о них ничего незнает, Старбек! - Истина, сэр, скорбная истина. - Иные люди умирают во время прилива; другие - когда вода отступает; третьи - в разгар наводнения. А мне кажется сейчас, что я высокий морскойвал, весь вспенившийся и свернувшийся белым гребнем, Старбек. Я стар; пожмемдруг другу руки, друг. Их руки встретились; их взоры слились; слезы Старбека словно склеилиих. - О капитан, мой капитан! благородное сердце! вернитесь! Видите? этоплачет храбрый человек; сколь же велика должна быть боль увещевания! - Спустить вельбот! - вскричал Ахав, отбросив прочь руку помощника. -Команда, готовься! А через мгновение лодка уже выгребала из-под самой кормы корабля. - Акулы! Акулы! - раздался вдруг вопль из низкого кормовогоиллюминатора. - О мой господин, вернись! Но Ахав ничего не слышал, потому что в эту минуту он сам поднял свойгромкий голос; и лодка рванулась вперед. А ведь голос из иллюминатора возгласил правду; ибо едва только Ахавотвалил от борта, как множество акул, словно вынырнувших из-под корабельногокиля, стали злобно хватать зубами весла, всякий раз как их опускали в воду, и так с оскаленными пастями потянулись вслед за лодкой. Подобные вещинередко случаются с вельботами в этих изобилующих живностью водах, где акулыподчас следуют за ними с тем же упорством предвидения, с каким стервятникипарят над знаменами армий, выступающих в поход за восток. Но это были первыеакулы, встретившиеся " Пекоду" с тех пор, как был замечен Белый Кит; и то липотому, что гребцы Ахава были все азиатами, чья плоть особенно приятнощекотала нюх акулам - что, как известно, нередко бывает, - то ли по другойкакой-то причине, но они следовали только за его лодкой, даже и неприближаясь к остальным. - О сердце из кованой стали! - проговорил Старбек, глядя за борт воследудаляющейся лодке. - Неужели ты можешь еще смело звенеть? когда твой кильскользит среди кровожадных акул, что теснятся вслед за тобой, разинув пасти; и это на третий, решающий день погони? Ибо, если три дня сливаются в одномнеотступном преследовании, значит, первый день - это утро, второй - полдень, а третий - вечер и, стало быть, конец всему делу, какой бы конец ни был емууготован. О! Господи! что это пронизывает меня с головы до ног, оставляямертвенно-спокойным и в то же время полным ожидания? застывшим в дрожи? Будущее проплывает передо мной пустыми очертаниями и остовами; а прошлоесловно затянуто дымкой. Мэри, девочка моя! в бледном нимбе исчезаешь ты уменя за спиной; сынок! только глаза твои еще видны мне. Какие они стали утебя удивительно синие. Разрешаются сложнейшие загадки жизни; но набегаютхмурые тучи и заслоняют все. Неужели подходит к концу мое плавание? Ноги уменя подкашиваются, будто я целый день шагал без передышки. Надо пощупатьтвое сердце - бьется еще? Встряхнись, Старбек! Надо предотвратить это... нестой, двигайся! кричи! Эй, на мачтах! Видите, мой сынок машет ручкой схолма?.. Безумец... Эй, наверху! Хорошенько следите за вельботами; замечайте, куда идет кит!.. Хо! Опять? Отгоните прочь этого ястреба! глядите! Он клюет... он вырывает мой флюгер, - старший помощник указывал набагряный флаг, реющий над грот-мачтой. - Ха! он взмыл ввысь, он уносит его! Где сейчас капитан?.. Видишь ли ты это, о Ахав? Трепещи! трепещи! Вельботы не успели еще отойти далеко от судна, когда по условному жестудозорных - по опущенной вниз руке - Ахав узнал о том, что кит ушел под воду; но, стремясь очутиться поближе к нему, когда он снова всплывет, Ахавнаправил свою лодку прежним курсом, чуть в стороне от корабля; и гребцы его, точно заколдованные, хранили глубочайшее молчание под рокот волн, которыеударялись с разгона о нос упрямого суденышка. - Вбивайте, вбивайте свои гвозди, о волны! По самые шляпки загоняйтеих! Все равно вы заколачиваете то, что не имеет крышки. А у меня не будет нигроба, ни катафалка; и только пенька может убить меня! Ха! ха! Вдруг вода вокруг них медленно заходила широкими кругами; потомвспучилась и ринулась вниз, словно скатываясь по склону подводной ледянойгоры, внезапно всплывшей на поверхность. Послышался низкий, глухой грохот, точно подземный гул, и у всех перехватило дыхание, ибо огромная туша, обвитая веревками, увешанная гарпунами и острогами, наискось вылетела изглубины моря. Одетая прозрачной туманной пеленой, она на какую-то долюсекунды повисла в радужном воздухе, а затем со страшным всплеском обрушиласьна воду. На тридцать футов кверху взметнулись языки волн, точно высокиефонтаны, а потом опали дождем пенных хлопьев, открыв белые, точно парноемолоко, круги, расходящиеся от мраморного китового туловища. - Навались! - вскричал Ахав гребцам, и вельботы стремительно понеслисьв атаку; но разъяренный вчерашними гарпунами, что ржавели теперь, впившисьему в бока, Моби Дик был, казалось, одержим всеми ангелами, низринутыми снебес. Широкие полосы узловатых жил, охватывающих его лоб под прозрачнойкожей, были словно насуплены, когда головой вперед он ринулся навстречулодкам, расшвыривая их своим могучим хвостом. Он выбил у обоих помощниковвсе гарпуны и остроги, выломал спереди доски в бортах их вельботов; новельбот Ахава почти не получил повреждений. И вот, когда Дэггу и Квикег пытались заткнуть пробоины, а кит, отплываяпрочь, повернулся к ним сходу своим белым боком, громкий вопль вырвался уморяков. Накрепко прикрученный к спине чудовища, распластанный под тугимипетлями линя, которые кит намотал на себя за ночь, им открылся наполовинурастерзанный труп парса; его черное одеяние было изодрано в клочья; еговылезшие из орбит глаза устремлены прямо на Ахава. Гарпун выпал из рук капитана. - Одурачен! Одурачен! - вскричал он, с трудом втягивая в легкие воздух.- Твоя правда, парс! Я опять вижу тебя. Да, и ты идешь впереди меня; и вотон, оказывается, тот катафалк, о котором ты говорил! Но я ловлю тебя напоследней букве твоего слова. Где же второй катафалк? Назад, Стабб и Фласк, возвращайтесь на корабль, ваши вельботы уже не пригодны для охоты; исправьтеих, если сумеете, и тогда придете мне на помощь; если же нет, довольно будетумереть и одному Ахаву... Назад, мои гребцы! В первого, кто попытаетсявыпрыгнуть из этой лодки, я сразу же всажу гарпун. Вы уже больше не люди, вымои руки и ноги; и потому подчиняйтесь мне. Где кит? опять ушел под воду? Но он искал его слишком близко от вельботов; а Моби Дик между тем, казалось, спешил унести прочь у себя на спине мертвое тело и, словно считаяместо их последней встречи лишь пройденным этапом своего пути, опять быстроплыл в подветренную сторону и уже почти поравнялся с кораблем, который всеэто время двигался ему навстречу. Он мчался со страшной скоростью своейпрямой дорогой, словно ни до чего на свете не было ему больше дела. - О Ахав! - вскричал Старбек, - еще и сейчас, на третий день, не поздноостановиться. Взгляни! Моби Дик не ищет встречи с тобой. Это ты, ты вбезумии преследуешь его! Подставив парус под струю крепчавшего ветра, одинокий вельбот ходкобежал по волнам, подгоняемый и веслами и парусиной. И вот, когда Ахавпролетал мимо корабля. так близко, что лицо Старбека, перегнувшегося заборт, было ему отчетливо видно, он крикнул своему помощнику, чтобы тотразворачивал судно и на небольшом расстоянии следовал за ним. Потом, переводя взор выше, он увидел Тэштиго, Квикега и Дэггу, которые торопливокарабкались на верхушки, трех мачт, в то время как гребцы раскачивались вразбитых вельботах, подтянутых вверх по борту " Пекода", и не покладая руктрудились над их починкой. Увидел он также на лету через порты и Стабба с Фласком, занятых напалубе разборкой новых гарпунов и острог. И видя все это и слыша стукмолотков в разбитых шлюпках, он почувствовал, что какие-то другие молоткизагоняют гвоздь прямо ему в сердце. Но он овладел собой. И заметив, что сгрот-мачты исчез флаг, он крикнул Тэштиго, который в это мгновение добралсядоверху, чтобы тот спустился за новым флагом и за молотком с гвоздями иснова прибил флаг к мачте. То ли утомившись трехдневной отчаянной гонкой, в которой емуприходилось тащить за собой целый клубок перепутанных веревок, сильнозатруднявший его движение, то ли осуществляя свой злобный и коварныйзамысел, но только теперь Моби Дик стал, видно, замедлять свой ход, потомучто лодка опять быстро к нему приближалась; хотя, конечно, на этот разрасстояние между ними с самого начала было не очень велико. Но по-прежнемуАхав летел по волнам в окружении беспощадных акул, которые так неотступноследовали за вельботом и так упорно впивались зубами в лопасти весел, чтодерево крошилось и трещало и с каждым погружением оставляло на воде мелкиещепки. - Пусть грызут! Их зубы только покрывают резьбой наши весла. Навались! В акулью пасть еще лучше упереть весло, чем в податливую воду. - Но каждый раз у них из пасти весло выходит все тоньше и тоньше, сэр. - Ничего, пока что они мне еще послужат! Навались!.. Но кто знает, -тихо продолжал он, - чьим мясом рассчитывают попировать эти акулы: Моби Дикаили Ахава? Навались, навались! Вот так! Еще немного; мы уже близко. Эй, возьмите руль; пустите меня на нос, - при этих словах двое гребцов, подхватив капитана под руки, помогли ему перебраться на нос быстро летевшеговельбота. Когда же лодка, чертя бортом по воде, вынеслась вперед под самый бокБелого Кита, тот - как иногда случается с китами - словно и не заметил ееприближения, и Ахава окутало душным облаком горного тумана, который стоялвокруг китовой струи и клубился по крутому склону его огромного, точноМонаднок, белого горба; - так близко был от него Ахав, когда, откинувшисьвсем корпусом назад и взмахнув высоко поднятыми над головой руками, онметнул в ненавистного кита свой яростный клинок и еще более яростноепроклятие. И сталь и проклятие вонзились по рукоятку, словно затянутыетрясиной; а Моби Дик вдруг дернулся в сторону, судорожно повел своимвозвышающимся боком и, не проделав в лодке ни единой пробоины, с такойвнезапностью поднял ее на дыбы, что не держись в эту секунду Ахав запланшир, быть бы ему снова вышвырнутым в море. Трое из гребцов - неугадавшие точного момента, когда будет нанесен удар, и потому не успевшие кнему приготовиться - вылетели из вельбота, но так удачно, что мгновениеспустя двое уже снова вцепились в борт и, поднятые на гребне накатившейволны, сумели перевалиться обратно в лодку; и только третий матрос остался вводе за кормой. Почти в ту же секунду, весь - неослабное напряжение молниеносной воли, Белый Кит рванулся прочь по взбаламученной зыби. Но когда Ахав крикнулрулевому, чтобы тот выбрал немного линя и закрепил его; когда он приказалсвоей команде повернуться на банках лицом вперед и подтягивать лодку к рыбе- предательский линь напрягся под этим двойным натяжением и лопнул, взвившись высоко в воздух. - Что это поломалось во мне? Жилы трещат!.. Но нет, все цело опять! Весла! Весла на воду! За ним! Услышав шумное приближение вельбота, рассекающего волны, китразвернулся, чтобы подставить ему свой страшный лоб, но, поворачиваясь, онвдруг заметил черный корпус приближающегося судна и, видимо разгадав в немисточник всех своих гонений, признав в нем, быть может, более достойногопротивника, он внезапно устремился ему навстречу, лязгая челюстями впламенных потоках пены. Ахав пошатнулся, рука его взметнулась к лицу. - Я слепну, руки мои! протянитесь передо мною, чтобы я мог ощупьюискать свой путь. Может быть, ночь наступила? - Кит! Корабль! - в ужасе вопили гребцы. - Весла! Весла! Выгнись откосом до самых глубин, о море! чтобы, покудаеще не поздно, Ахав мог в последний, самый последний раз соскользнуть понему к своей цели! Вижу! корабль! Корабль! Вперед, мои люди! Неужели вы неспасете мой корабль? Но когда лодка рванулась вразрез бьющим кувалдам валов, треснувшиедоски на ее носу проломились, и в следующее мгновение она уже погрузилась вволны по самые борта, и матросы по колено в воде начали метаться, пытаясьчем попало заткнуть пробоину и вычерпать хлынувшее через нее море. В этот миг замер на грот-мачте молоток Тэштиго; и багряный флаг, перекинувшийся ему через плечо, наподобие плаща, вдруг вырвался и заструилсяпо воздуху прямо перед ним, точно самое его стремящееся вперед сердце; аСтарбек и Стабб, стоявшие внизу на бушприте, одновременно с индейцемзаметили мчащегося на корабль зверя. - Кит! Кит! Руль на борт! Руль на борт! О вы, сладостные стихиивоздуха, поддержите меня теперь! Пусть Старбек встретит смерть, если смертьему суждена, по-мужски, в твердом сознании. Руль на борт, говорю я! Глупцы, разве вы не видите этой пасти? Неужели вот он, плод всех моих жарких молитв? Плод всей моей верной жизни? О Ахав, Ахав, взгляни на дело рук твоих. Такдержать, рулевой, так держать. Нет, нет! На борт! Снова на борт! Онразворачивается, чтобы кинуться на нас! О, его неумолимый лоб надвигаетсяпрямо на человека, которому долг не позволяет покинуть поле битвы. Пребудиже со мною, господи! - Пребуди не со мною, а подо мною, кто бы ни был, кому вздумаетсяпомочь теперь Стаббу, ибо Стабб тоже не намерен отступаться. Я насмехаюсьнад тобой, ты, ухмыляющийся кит! Кто когда поддерживал Стабба, кто не давалСтаббу уснуть, если не его собственное недремлющее око? А теперь беднягаСтабб укладывается спать на матрасе, который для него чересчур мягок; эх, лучше бы уж он был набит хворостом! Я насмехаюсь над тобой, ты, ухмыляющийсякит! Взгляните, солнце, звезды и луна. Вы - убийцы превосходнейшего парня, не хуже любого, кому когда-либо приходилось испускать дух. И все же я бы ещечокнулся с вами, если бы только вы протянули мне кубок! О! о! ты, ухмыляющийся кит, скоро нам предстоит как следует нахлебаться! Почему ты неспасаешься бегством, Ахав? Что до меня, то долой башмаки и куртку к ним впридачу; пусть Стабб умирает в одних штанах! До чего же, однако, плесневелаяи пересоленная эта смерть... Эх, вишни, вишни! О Фласк, отведать бы нам хотьпо одной вишенке перед смертью! - Вишни? Неплохо было бы, если бы мы очутились сейчас там, где онирастут. Ох, Стабб, я надеюсь; моя бедная матушка успела получить хотя бы моежалованье; если же нет, то теперь ей достанется лишь несколько медяков. Почти все матросы, как они оторвались от своих разнообразных занятий, так и стояли теперь, праздно столпившись на носу и еще держа в рукахбесполезные молотки, обрезки досок, остроги и гарпуны. Все взоры, точноприкованные, устремлены были на кита, который мчался им навстречу, зловещепотрясая своей погибельной головой и посылая перед собой широкий полукругразлетающейся пены. Расплата, скорое возмездие, извечная злоба были в егооблике; наперекор всему, что бы ни попытался предпринять смертный человек, глухая белая стена его лба обрушилась с правого борта на нос корабля, такчто задрожали и люди и мачты. Многие упали ничком на палубу. Головыгарпунеров вверху дернулись у них на бычьих шеях, будто выбитые клотики намачтах. И все услышали, как хлынула в пробоину вода, точно горный поток поглубокому ущелью. - Корабль! Катафалк!.. Второй катафалк! - воскликнул Ахав, стоя в своемвельботе, - и сколоченный только из американской древесины! А кит нырнул под осевший корпус судна и проплыл вдоль содрогнувшегосякиля; затем, развернувшись под водой, снова вылетел на поверхность, но уже сдругой стороны, в отдалении, и, очутившись в нескольких ярдах от лодкиАхава, на какое-то время в неподвижности замер на волнах. - Я отвращаю тело мое от солнца. Э-гей! Тэштиго! что же я не слышу, какстучит твой молоток? О вы, мои три непокоренные башни; ты, крепкий киль! корпус, не устоявший лишь под божьим ударом! ты, прочная палуба, и упрямыйштурвал, и нос, устремленный к Полюсу; о мой славный корабль, осиянныйсмертью! Неужели ты должен погибнуть, и погибнуть без меня? Неужели я лишенпоследнего капитанского утешения, доступного самым жалким неудачникам? Оодинокая смерть в конце одинокой жизни? теперь я чувствую, что все моевеличие в моем глубочайшем страдании. Э-ге-гей! из дальней дали катитесьтеперь сюда, вы, буйные валы моей минувшей жизни, и громоздитесь, перекрываявздыбленный, пенный вал моей смерти! Прямо навстречу тебе плыву я, о всесокрушающий, но не все одолевающий кит; до последнего бьюсь я с тобой; изсамой глубины преисподней наношу тебе удар; во имя ненависти изрыгаю я натебя мое последнее дыхание. Пусть все гробы и все катафалки потонут в одномомуте! уже если ни один из них не достанется мне, пусть тогда я будуразорван на куски, все еще преследуя тебя, хоть и прикованный к тебе, опроклятый кит! Вот так бросаю я оружие! Просвистел в воздухе гарпун; подбитый кит рванулся; линь побежал вжелобе с воспламеняющей скоростью - и зацепился. Ахав наклонился, чтобыосвободить его; он его освободил; но скользящая петля успела обвить еговокруг шеи; и беззвучно, как удавливают тетивой свою жертву турки в серале, его унесло из вельбота, прежде чем команда успела хватиться своего капитана.А мгновение спустя толстый огон на свободном конце линя вылетел изопустевшей кадки, сбил с ног одного гребца и, хлестнув по воде, исчез вбездонной пучине. На секунду команда вельбота застыла в оцепенении; затем все обернулись." Корабль! Великий боже, где корабль? " И вот сквозь мглистую, зловещую пеленуони увидели вытянутый призрак судна, исчезающего, словно туманнаяфата-моргана; одни только мачты торчали еще над водою; а на них, пригвожденные безумием, преданностью или же судьбою, все еще стояли дозоромтрое язычников гарпунеров. В этом мгновении концентрические круги достиглипоследнего вельбота, и он, вместе со всей командой, с плавающими поблизостивеслами и рукоятками острог, со всем, что ни было на нем одушевленного инеодушевленного, закрутился, завертелся в огромной воронке, в которойскрылось до последней щепки все, что было некогда " Пекодом". Но когда волны уже заплескали, смыкаясь над головой индейца, стоявшегона грот-мачте, от которой виднелось теперь над водой только несколько дюймоввместе с длинным развевающимся флагом, что спокойно, словно в насмешку, колыхался в лад со смертоносными валами, едва не касаясь их, - в этомгновение в воздух поднялась краснокожая рука с молотком и размахнулась, ещепрочнее прибивая флаг к быстро погружающейся стеньге. Ястреб, который созлорадством провожал последний клотик вниз от самого его исконного жилищасреди звезд, клюя флаг и мешая Тэштиго, нечаянно просунул свое широкоетрепещущее крыло между стеньгой и молотком; и в этот миг, словнопочувствовав трепет воздуха над собой, с последним вздохом дикарь из-подводы крепко прижал молоток к стеньге; и птица небесная, с архангельскимкриком вытянув ввысь свой царственный клюв и запутавшись пленным телом вофлаге Ахава, скрылась под водой вместе с его кораблем, что, подобносвергнутому Сатане, унес с собой в преисподнюю вместо шлема живую частицунеба. Птицы с криком закружились над зияющим жерлом водоворота; угрюмый белыйбурун ударил в его крутые стены; потом воронка сгладилась; и вот ужебесконечный саван моря снова колыхался кругом, как и пять тысяч лет томуназад. ЭПИЛОГ И спасся только я один, чтобы возвестить тебе. Иов ДРАМА СЫГРАНА. Почему же кто-то опять выходит к рампе? Потому что одинчеловек все-таки остался жив. Случилось так, что после исчезновения парса я оказался тем, кому Судьбыпредназначили занять место загребного в лодке Ахава; и я же был тем, кто, вылетев вместе с двумя другими гребцами из накренившегося вельбота, осталсяв воде за кормой. И вот когда я плавал поблизости, в виду последовавшейужасной сцены, меня настигла уже ослабевшая всасывающая сила, исходившаяоттуда, где затонул корабль, и медленно потащила к выравнивавшейся воронке.Когда я достиг ее, она уже превратилась в пенный гладкий омут. И словноновый Иксион, я стал вращаться, описывая круг за кругом, которые все ближе иближе сходились к черному пузырьку на оси этого медленно кружащегося колеса.Наконец я очутился в самой центральной точке, и тут черный пузырек вдруглопнул; вместо него из глубины, освобожденный толчком спусковой пружины, сострашной силой вырвался благодаря своей большой плавучести спасательный буй, он же - гроб, перевернулся в воздухе и упал подле меня. И на этом гробе яцелый день и целую ночь проплавал в открытом море, покачиваясь на легкойпанихидной зыби. Акулы, не причиняя вреда, скользили мимо, словно у каждойна пасти болтался висячий замок; кровожадные морские ястребы парили, будтовсунув клювы в ножны. На второй день вдали показался парус, стал расти, приближаться, и наконец меня подобрал чужой корабль. То была неутешная" Рахиль", которая, блуждая в поисках своих пропавших детей, нашла только ещеодного сироту. Конец ПОСЛЕСЛОВИЕ " Моби Дик, или Белый Кит" - произведение уникальное, написанное вопрекивсем существующим понятиям о законах жанра. Американские критики серединыXIX века сочли эту книгу " странной". Ощущение " странности", возникающее причтении мелвилловского шедевра, сохраняется и сегодня. Роман о Белом Ките -трудная книга и не поддается беглому прочтению. Тому есть несколько причин, из которых мы выделим две основные. Первая связана с тем, что каждая из 135глав романа побуждает к размышлению, и это, вероятно, высшая похвала, какуюможно воздать любому произведению искусства. Мысли, возникающие у читателя впроцессе чтения, касаются не только содержания романа, но также собственнойжизни, своего времени, предназначения человека на земле, закономерностей вповедении людей, общих принципов бытия человечества. Вторая причиназаключается в качестве самого текста, его организации, структуре, способеизложения материала. Последовательность расположения глав и даже их формахарактеризуются своего рода перепадами, разрушающими инерцию повествования.Стоит, например, читателю увлечься описаниями морской стихии, как автор" подсовывает" ему классификацию китов; эпическое повествование о корабельнойжизни перебивается монологами, диалогами и даже целыми сценами в духеелизаветинской трагедии, за которыми следуют отвлеченные философскиерассуждения. Череда сюжетов и форм течет непрерывным потоком: диалоги, монологи, суховатые научные рассуждения, описание деталей китобойногопромысла, философские отступления, притчи, картины охоты на китов, размышления о человеческой судьбе, об истории народов и государств, исследование религиозных систем - все это идет по видимости бессистемно, но, в сущности, продиктовано особой глубинной логикой авторской мысли. Тем неменее переключение читательского внимания с предмета на предмет, от однойформы к другой осуществляется с некоторым усилием, преодолевая сопротивлениематериала. Для верного понимания мелвилловского замысла необходимо внести ясностьв вопрос о " герое" романа, тем более что среди историков литературы и по сейдень не существует единого мнения на этот предмет. Одни полагают, что героемследует считать Измаила, другие отдают предпочтение капитану Ахаву, третьи -Белому Киту, и каждый находит подтверждение своему взгляду как в текстесамого романа, так и в многочисленных высказываниях самого Мелвилла и в егопереписке. Ошибка исследователей заключалась в том, что они подходили к " МобиДику" с теми же мерками, что и к любому романтическому роману, и не желалидопустить, что в каноническом тексте " Моби Дика" вообще нет традиционного" героя" и что именно в этом - главная причина " странности" книги. Это, разумеется, не означает, что в романе о Белом Ките вообще нет героя. Онесть, но он столь нетрадиционен, что его легко не заметить. Этим " героем", которому подчинены и действие, и описания, и характеры действующих лиц, является мысль, мысль - постоянно ищущая, пульсирующая, взлетающая оттривиальностей будничной жизни к границам Вселенной, воплощенная то впростых словах матросов, то в многозначных символах, проникающая подповерхность явлений, она неукоснительно стремится к своей единственной цели- постижению универсальной истины, если таковая имеется. Мысль - главныйгерой романа, ее развитие - его главный сюжет. Именно мысль являет собой тот стержень, который гарантирует слитностьжанровой полифонии " Моби Дика", его органический синтетизм. Она соединяет внерасторжимое целое различные модификации романного жанра (приключенческий, морской, социальный, роман воспитания и роман-путешествие), превращая их вроман философский. Именно эта динамическая мысль лежит в основе особойповествовательной структуры " Моби Дика", где каждое событие, предмет, поступок воспринимаются читателем на двух уровнях - как явлениематериального мира и как феномен сознания, как однозначный предмет и какмногозначный символ. Все это легко увидеть, если вглядеться повнимательней хотя бы в" промысловый" аспект романа. Общепризнанно, что " Моби Дик" являет собойсвоего рода энциклопедию китобойного промысла. С необыкновеннойтщательностью и подробностью здесь описан процесс добычи китов, разделкатуш, производство и консервация горючих и смазочных веществ. Мелвиллобстоятельно знакомит читателя с организацией, структурой китобойногопромысла, с производственными процессами, протекающими на палубе китобойца, с инструментами и орудиями производства, с производственными и бытовымиусловиями, с " узкими" промысловыми специальностями. Автор не упускает извиду экономические и социальные аспекты промысла, этические принципы, с нимсвязанные, и даже его эстетическую сторону. Все эти моменты возникают впотоке ассоциаций, ведущих по мыслительной цепочке от конкретного предметаили события к широчайшим обобщениям (например, от понятия " рыба на лине" квыводу " Собственность - это весь закон"). Охота на китов становится у Мелвилла как бы самостоятельным миром, далеко выходящим за пределы корабельной палубы и океанских просторов. Онзахватывает и сушу, как бы " оморячивая" традиционно сухопутные предметы, явления, институты. Под пером писателя возникает " странная", хотя и вполнереальная действительность, где гостиницы называются " Под скрещеннымигарпунами" или " Китовый фонтан", где буфетная стойка располагается под аркойиз китовой челюсти, где язычники бреются гарпунами, а священник читаетпроповедь с кафедры, имеющей форму " крутого корабельного носа" и снабженнойподвесным трапом из красного каната. И священник, одетый в зюйдвестку, приглашает прихожан сесть потесней: " Эй, от левого борта! Податься вправо! " И вот уже морская стихия захватывает часовню, и сама часовня становитсяпохожа на корабль. Странным путем идет авторская мысль, но вполнецеленаправленным - к обобщению и символу. Образ корабля, который только что" совпадал" с часовней, продолжает шириться: " Ведь кафедра проповедникаискони была у земли впереди, а все остальное следует за нею; кафедра ведетза собой мир..." - таково начало мошной риторической тирады, выводящейчитателя к одному из важнейших мелвилловских символов: " Воистину, мир - этокорабль, взявший курс в неведомые воды открытого океана..." В дальнейшемавторская мысль не оставляет эту метафорическую связку (мир-корабль) ипорождает реверсивный символ (корабль-мир). Но теперь это уже не условный, асамый что ни на есть настоящий корабль - китобойное судно " Пекод" - с егокомандой, составленной из представителей разных рас и национальностей, -образ, который в символическом плане может трактоваться как Америка или какчеловечество, плывущие неведомо куда в погоне за призрачной целью. В этом реальном и одновременно " странном" китобойном мире бесконечноважное место занимают сами киты. " Моби Дик" может рассматриваться не толькокак энциклопедия промысла, но и как справочник по " китологии". Китампосвящены специальные главы и разделы, содержащие естественную историюкитов, их подробную классификацию, иконографию, биологическую и промышленнуюанатомию и даже эстетику. К тому же, роману о ките предпослана подборкавысказываний о китах, почерпнутых из самых разных источников (от Библии, Плиния, Плутарха, Шекспира и короля Альфреда до безвестных рассказчиковматросских " баек" в атлантических портах Америки). Мелвилл необыкновенно добросовестен, и сведения о китах, которые онсообщает, вполне достоверны. Однако постепенно читатель начинает замечать вовсей этой " китологии" некоторую странность, проистекающую из того, чтописателя явно интересуют не столько киты, сколько человеческие представленияо них. И если сами киты не меняются, то представления о них лишеныстабильности. Китология в " Моби Дике" перерастает промысловые ибиологические границы. Появляются абзацы о китах в религии, в философии, вполитике и, наконец, в системе мироздания. Постепенно мелвилловские китыпереходят из разряда морских животных в разряд продуктов человеческого духаи начинают жить двойной жизнью: одна протекает в морских глубинах, другая -в просторах человеческого сознания. Не случайно писатель классифицирует ихпо системе, принятой для классификации книг, - киты in Folio, in Quarto. inDuodecimo... Понятие о ките как о биологическом виде отступает в тень, а напервый план выдвигается его символическое значение. Вся " китология" в романеведет к Белому Киту, который плавает в водах философии, психологии, социологии и политики. Следует подчеркнуть, что тяготение Мелвилла к символическим абстракциями обобщениям ни в коей мере не отрывает " Моби Дика" от экономической, политической, социальной реальности современной Америки. Почти всякий символв романе имеет среди многочисленных возможных значений, по крайней мере, одно, непосредственно относящееся к жизни и судьбе Соединенных Штатов. Самыйпростой пример - уже упоминавшийся образ корабля под звездно-полосатымфлагом, на борту которого собрались представители всех рас и многихнациональностей. Его можно трактовать по-разному, но первое, что приходит вголову, - разноплеменная Америка, плывущая по неизведанным водам истории кнеизвестной гавани. Доплывет ли? К какой гавани стремится? Кто направляетее? Именно так читатель расшифровывает для себя этот символ, и потому всцене гибели " Пекода" усматривает трагическое пророчество. Авторская мысль в " Моби Дике" разворачивается по чрезвычайно широкомуфронту и охватывает огромное количество явлений национальной жизни. Но онаимеет, так сказать, генеральное направление, а именно - будущее Америки. Наоснове исследования современности она стремится предсказать завтрашний день.Не все прогнозы Мелвилла оказались верными, но некоторые удивляют нас исегодня. В круговороте современной жизни писатель разглядел зародышиявлений, которые развились в полную силу лишь спустя десятилетия.Поразительно, что Мелвилл, ошибаясь порой в простых вещах, оказывался точенв самых сложных областях, там, где взаимодействовали экономика и мораль, политика, философия и психология. Движение мелвилловской мысли множественно по направлению и временамихаотично, но сохраняет единство цели: выявить общую тенденцию в нравственнойэволюции американского общества, чтобы определить, к чему эта эволюция можетв конечном счете привести. Как и многие его современники, Мелвилл полагал, что поступки людей определяются их представлениями о мире и об универсальныхзаконах бытия, отлитыми в форму религиозных учений и философских систем. Нокакова степень истинности и достоверности этих систем? Проницательная мысльписателя легко установила их общую черту: они снимали с человекаответственность, выводя силы, руководящие человеческой жизнью, равно как ижизнью народов и государств, за пределы человека и общества. В ходу былипонятия пуританской теологии и идеалистической философии, и все сводилось, всущности, к различным вариантам " божьего промысла". То мог быть традиционныйгрозный бог новоанглийских пуритан, любвеобильный бог унитарианцев, " сверхдуша" трансценденталистов, " абсолютный дух" немецких философов илибезличные " провиденциальные законы". Десятки глав " Моби Дика" отведены под художественное исследование ипроверку означенных религиозных и философских систем, и ни одна из них этойпроверки не выдержала. Отсюда, в своем непрестанном движении, авторскаямысль должна была со всей неизбежностью прийти к постановке проблемы в самойобщей и крамольной по тем временам форме: а существует ли вообще некаявысшая сила, ответственная за жизнь человека и человеческого общества? Ответна этот вопрос требовал, казалось бы, концентрации внимания на изученииприроды, включая сюда все виды и формы человеческого бытия. Однако мысльМелвилла отказывалась двигаться этим прямолинейным путем. Писатель отчетливопонимал, что в процессе познания участвует не только объект, но и субъект. Иесли объект был стабилен и объективен, то субъект, напротив, обладал большимразнообразием. Отсюда вытекала необходимость гносеологического эксперимента, цель которого - исследование основных типов познающего сознания. Гносеологический эксперимент занимает значительную часть романа. В нем" задействованы" несколько субъектов и один объект - Белый Кит. Вспомним, чтоМелвилла интересовали не столько киты, сколько человеческие представления оних. Вспомним также о множественности символических толкований образа Кита вромане. Все это имеет непосредственное отношение к эксперименту. В самомделе, кто таков Моби Дик - просто кит? воплощение мирового Зла? эмблематическое обозначение вселенной? Каждое из этих толкований находитсвое подтверждение, но и опровержение в романе. Дело не в том, каков он насамом деле, дело в том, как его видят, воспринимают и понимают разныеперсонажи книги, носители различных типов сознания. Для Стабба Моби Дик просто кит. Он воспринимает его в рамках своейпрофессиональной деятельности. Его сознание индифферентно. Оно толькорегистрирует явления, не ища в них скрытого смысла и не докапываясь до ихсущества и общего значения. У Ахава сознание проецирующее. Для него Моби Диклишь некий внешний объект, на который он переносит субъективныепредставления и идеи, живущие в его мозгу. В его сознании Белый Китпревращается в средоточие мирового Зла. Именно поэтому сознание Ахаватрагично. Он не может уничтожить Зло, даже если уничтожит Кита. Для негооткрыт только один путь - самоуничтожение. Любой персонаж, которого Мелвиллсталкивает с Китом, становится участником эксперимента. Среди всех возможных типов познающего сознания Мелвилл отдаетпредпочтение сознанию созерцательному. Носителем его в романе становитсяИзмаил, которому в финальной части автор вновь доверяет повествование. Длянего Моби Дик - олицетворение мира, космоса, вселенной. Сила, энергия, мощьи даже белизна Кита порождают в сознании Измаила ужас своей бесцельностью, бессмысленностью и безразличием. В них нет ни добра, ни зла, ни красоты, ниуродства. Во вселенной Измаила нет никакой разумной высшей силы: онанеуправляема и лишена цели. В ней нет ни бога, ни провиденциальных законов.Здесь нет ничего, кроме неопределенности, безмерности и бессердечнойпустоты. Вселенная безразлична к человеку. Стало быть, людям нечегонадеяться на высшие силы. Их судьбы зависят только от них самих. Вывод этот носит более или менее отвлеченный характер. Однако вусловиях Америки середины XIX столетия, когда на ее историческом горизонтеуже засверкали первые зарницы Гражданской войны, он имел далеко неабстрактный смысл. Мы рассмотрели здесь лишь один круг проблем, одно направление вразвитии авторской мысли. Разумеется, шедевр Мелвилла гораздо богаче, но всеего идейно-художественное богатство, сколь бы разнообразно оно ни было, такили иначе привязано к этой генеральной линии и может существовать только всоотнесенности с нею. Ю.Ковалев ПРИМЕЧАНИЯ С. 32. Готорн Натаниель (1804-1864) - американский писатель-романтик, друг Г. Мелвилла. С. 33. Хаклюйт Ричард (ок. 1552-1616) - английский составитель ииздатель книг о путешествиях. С. 34. Левиафан - по библейскому преданию, морское чудовище; у Мелвилла- кит. Хэмптон-Корт-старинный королевский дворец в Англии. Тюильри - дворецфранцузских королей в Париже. С. 35. Гавриил, Михаил, Рафаил - в христианской мифологии триархангела. Бытие, Книга Иова, Книга пророка Ионы, Книга Псалмов, Книга пророкаИсайи - части Библии. Холланд Филемон - автор переводов на английский язык " Моралий" древнегреческого писателя и философа Плутарха (ок. 46-126) и " Естественнойистории в 37 книгах" древнеримского ученого и писателя Плиния Старшего(23-79). С. 36. " Правдивая история" - фантастическое описание путешествия, приписываемое древнегреческому писателю Лукиану (II в. н.э.). Рассказ... Охтхере - представляет собой отрывок из подобныхгеографических комментариев, которыми англосаксонский король Альфред Великий(848-899) снабдил свой перевод латинской " Истории" историографа и теолога Vв. Павла Орозия. " Апология Реймонда Себона" - глава XII второго тома " Опытов" французского писателя и философа Мишеля де Монтеня (1533-1592). " Бежим! Провалиться мне на сем месте..." - цитата из книги " Гаргантюа иПантагрюэль" Франсуа Рабле (1494-1553). " Анналы" - книга английского антиквара и историка Джона Стоу(1525-1605) " Анналы, или Общая хроника Англии" (1580). Перевод Псалмов. - Имеется в виду перевод на английский язык несколькихбиблейских псалмов, сделанный английским философом Фрэнсисом Бэконом(1561-1626). С. 37. " История жизни и смерти" - произведение Фрэнсиса Бэкона. " Королева фей" - поэма английского поэта Эдмунда Спенсера (ок.1522-1599). " Гондиберт" - героическая поэма английского поэта Уильяма Давенанта, или Д'Авенанта (1606-1668). Браун Томас - известный английский писатель и врач XVII в. С. 38. Уоллер Эдмунд (1606-1687) - английский поэт. " Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного игражданского" - произведение английского философа Томаса Гоббса (1588-1679). " Путь паломника" - аллегорическое произведение английского писателяДжона Бэньяна (1628-1688), частично написанное в тюрьме, где Бэньян провел12 лет; приведенная цитата взята, однако, из другой его книги - " Священнаявойна". " Потерянный рай" - поэма английского поэта Джона Мильтона (1608-1674). " Мирская и божественная власть" - сборник трактатов английскогописателя, богослова, историка и моралиста Томаса Фуллера (1608-1661). " Annus Mirabilis" (" Чудесный год") - стихотворение английского поэтаДжона Драйдена (1631-1700). С. 39. Парчесс Сэмюэл (ок. 1575-1626), Гаррис Джон (1666-1719) -составители и издатели книг и записок о путешествиях. Сиббальд Роберт (1641-1722) - известный шотландский врач, географ инатуралист, по его имени в некоторых систематиках синий кит, блювал, назывался китом Сиббальда. С. 40. " Южная Америка" - книга испанского ученого и путешественникаАнтонио де Уллоа (1716-1795). " Похищение локона" - поэма английского поэта Александра Поупа(1688-1774). Голдсмит Оливер (1728-1774) - английский писатель, автор романов, поэм, драм, а также компилятивных трудов по истории и географии, в частности, " Истории земли и одушевленной природы". Джонсон Сэмюэл (1700-1784) - известный автор толкового английскогословаря, литератор и критик. С. 41. " Путешествия" (" Путешествие по Тихому Океану") - книга, принадлежащая перу знаменитого английского мореплавателя Джемса Кука(1728-1779). Джефферсон Томас (1743-1826) - выдающийся американский политическийдеятель эпохи Просвещения, третий президент США; в 1785-1789 гг. был посломСША во Франции. Цитируемая записка относится к 1788 г. Берк Эдмунд (1728-1797) - английский парламентский деятель иполитический писатель. Блэкстон Уильям (1723-1780) - видный английский юрист, автор" Комментариев к законам Англии" (1765-1769). С. 42. Фолконер Уильям (1732-1769) - английский поэт; его популярная всвое время поэма " Кораблекрушение" вышла в свет в 1762 г. Каупер Уильям (1731-1800) - английский поэт. Хантер Джон (1728-1793) - английский анатом и хирург. " Теология" (" Естественная теология, или Доказательства бытия божия, почерпнутые среди явлений природы") - произведение английского философа ибогослова Уильяма Пэйли (1743-1805). Кювье Жорж (1769-1832) - выдающийся французский ученый, зоолог ипалеонтолог. С. 43. Монтгомери Джеймс (1771-1854) - английский поэт, придерживалсярадикальных политических взглядов; цитируемая поэма относится к 1827 г. Лэм Чарлз (1775-1834) - английский писатель и критик. С. 44. Купер Джеймс Фенимор (1789-1851) - американский писатель, авторизвестных приключенческих романов. Эккерман Иоганн Петер (1792-1854) - с 1822 по 1832 гг. личный секретарьГете; выпустил в 1848 г. книгу " Разговоры с Гете". Смит Элизабет Оукс (1806-1893) - американская писательница. Скорсби, младший Уильям (1789-1857) - американский мореплаватель икитобой, автор книги " Поденные записки о плавании на северный китовыйпромысел, содержащие исследования и обретения на восточном береге вГренландии в продолжение лета 1822 года на судне " Бефинс" из Ливерпуля подначальством Вилльяма Скорезби" (вышла в русском переводе в 1825 г.). С. 47. " Течения и китобойный промысел" - материалы экспедицийамериканского адмирала Чарлза Уилкса, выходившие в 19 томах с 1844 по 1861гг. " Рассказы о промысловом плавании в Арктическом океане" - изданы в 1926г. Робертом Джиллисом. " Плаванье на китобойном судне" - отчет Джеймса Родса (1848). " Мириам Коффин" - популярный в первой половине XIX в. роман ДжозефаХарта, посвященный нантакетским китоловам. " Кости и тряпки" - сборник различных неизданных материалов и отрывков, относящихся к морским путешествиям; вышел в Бостоне в 1842 г. С. 48. " Путешествие натуралиста" - имеется в виду " Путешествие вокругсвета на корабле " Бигль" " великого английского ученого-натуралиста ЧарлзаДарвина (1809-1882). " Уортон - Смерть китам, или Гордость Тихого океана" - книга ГарриХоллиарда; издана в Бостоне в 1848 г. С. 49. Измаил - по библейскому мифу, сын Авраама. В книге Бытия о немговорится: " И будет он между людьми как дикий осел, руки его на всех и рукивсех на него; и перед лицом всех братьев своих он будет жить". Катон Младший, или Утический (95-47 до н. э.) - потерпев поражение вборьбе против Цезаря за сохранение республики, покончил жизнь самоубийством.Согласно Плутарху, перед смертью читал диалог Платона " Федон", содержащийрассуждения о смерти и бессмертии души. В последующих главах Измаилнеоднократно (см. гл. XXXV, LV, LXXV) соотносит свои действия с учениемПлатона об идеях и о высшем благе, так же как и с прагматической этикойстоицизма, проповедовавшего равнодушие к жизненным благам, самообладание, стойкость. Парк Бэттери расположен на южной оконечности острова Манхэттен(Нью-Йорк), на месте стоявшего здесь некогда форта. С. 50. Уайтхолл - улица в Нью-Йорке, идущая с юга на север поМанхэттену. С. 51. Сако - река в штате Мэн, на северо-восточном побережье США. Рокэвей-Бич - южная оконечность острова Лонг-Айленд, на берегуАтлантического океана....родного брата Зевсу? - По древнегреческой мифологии, бог моряПосейдон - брат Зевса. С. 52. Ван-Ранселиры и Рандольфы - семьи богатых купцов иземлевладельцев, обосновавшиеся в Новом Свете в XVII-XVIII вв. Для созданияиронического подтекста Мелвилл присоединяет имя Хардиканута (ок. 1019-1042)- последнего из датских королей, правивших захваченной ими Северо-Восточнойчастью Англии; умер, не оставив потомства. Переход из учителей в матросы - намек на обстоятельства жизни самогоМелвилла, который в 1837-1840 гг. служил помощником учителя, а затемзавербовался в матросы на китобойное судно " Акушнет". Сенека Луций Анней (6 или 3 гг. до н. э. - 65 г. н. э.) - крупнейшийпредставитель римского стоицизма. С. 53. Обиратели яблоневых садов. - Имеется в виду библейский миф обАдаме и Еве. Предписание Пифагора. - Древнегреческий философ IV в. до н. э. Пифагорне рекомендовал ученикам употреблять в пищу бобы. С. 55....Тир был предшественником Карфагена... - Город-государствоКарфаген был основан в IX-VIII вв. до н. э. как колония финикийского городаТира, существовавшего еще в III тысячелетии до н. э. С. 56. Гоморра - город древней Палестины, который, согласно библейскомупреданию, был за порочность и разврат сожжен небесным огнем. С. 57. Буйный ветер Евроклидон, бедный Павел - реминисценции из НовогоЗавета (Деяния Апостолов). С. 58. Бедный Лазарь и Богач - персонажи евангельской притчи. Молукки - группа островов в восточной части Зондского архипелага. С. 59....Новая Англия славилась ведьмами. - В 1691-1692 гг. в Сейлеме(одном из городов северо-восточных колоний, носивших общее название НовойАнглии) произошло несколько печально знаменитых ведовских процессов, накоторых были приговорены к смерти 19 " ведьм" и " колдунов". С. 60. Мыс Бланко - одна из крайних западных точек североамериканскогоматерика, находится на тихоокеанском побережье на территории штата Орегон. С. 61. Пророк Иона - по библейской легенде, был проглочен китом. См. онем главу IX. С. 66. Гекла - действующий вулкан в Исландии. С. 70. Тридцатилетняя война (1618-1648) - первая в историиобщеевропейская война. С. 78. Ледьярд Джон (1751-1789) - участник плаваний Джемса Кука, совершил также путешествие через Европу в Сибирь. Мунго Парк (1771-1806) - шотландский путешественник, исследовал течениеНигера. С. 79. Зеленые горы расположены на северо-востоке штата Вермонт, известного своими лесами и пастбищами. С. 80. Бродвей - улица в Нью-Йорке; Чеснет-стрит - улица в Филадельфии; Риджент-стрит - улица в Лондоне; Уотер-стрит - улица в Ливерпуле; Уоппинг -улица в Лондоне. Фиджи, Тонгатобу, Эроманго, Пананджи, Брайтджи - острова в Тихом океанек востоку от Австралии. С. 81. Ханаан - по библейской легенде, " земля обетованная", древнееназвание территории Палестины и Финикии. Герр Александер - немецкий фокусник-иллюзионист, выступавший вНью-Йорке в конце 1840-х гг. С. 84. Пещеры Элефанты - древние пещерные индуистские храмы, расположенные на небольшом острове в Бомбейском заливе. Гудвинские пески - опасные мели в проливе Па-де-Кале у берегов Англии. С. 87. Квебек - старинный город в Канаде, основан в 1608 г.; в центрегорода на холме стояла крепость, возведенная в 1698 г. и выдержавшаянесколько осад во время войн между англичанами и французами из-засевероамериканских колоний....возвышенный Эренбрейтштейн - город-крепость на Рейне. С. 102. Коковоко и (ниже) Роковоко - разночтение, существовавшее еще впервом издании романа и потому сохраненное в переводе. С. 103. Сэг-Харбор - порт на восточном побережье США. С. 110. Эддистонский маяк - построен на островке в проливе Ла-Манш в 14милях к юго-западу от порта Плимут. С. 111. Пусть Америка присоединяет Мексику к Техасу, пусть хватает заКанадой Кубу... - В результате войны 1846-1848 гг. две пятых территорииМексики были присоединены к США: Техас, отложившийся от Мексики в 1836 г. ианнексированный США в 1845 г., Калифорния, Невада и др. В эти же годы былопредпринято несколько попыток вторжения на Кубу или покупки ее у Испании, завершившихся, однако, неудачно. Договор об установлении границы с Канадойпо 49 параллели был подписан в 1846 г., но в США не утихали разговоры онеобходимости передвижения ее к северу. Мелвилл резко отрицательно относилсяк экспансионистским планам своей страны. С. 113. Разинька - съедобный моллюск. С. 116. Тридцать девять догматов, составляющих основу вероучения, былиприняты англиканской церковью в 1563 г. (так называемый " 3акон 39 статей"). Мидяне - народ, населявший раннерабовладельческое государство Мидию(VII-VI вв. до н. э.) на территории северо-западного Ирана и южногоАзербайджана. " Акушнет" тоже носил имя вымершего индейского племени. Имеются в виду три восточных царя-волхва. Каспар, Мельхиор и Бальтазар, чьи останки якобы покоятся в Кельнском соборе. Бекет Фома CXII в.) - архиепископ Кентерберийский, враждовал с королемГенрихом II и был заколот подосланными королем убийцами во время службы. С. 117. Фалек и (ниже) Вилдад - библейские имена, упоминаются приперечислении колен Израилевых в Книге Иова и др. Торкил Живоглот, Торкил Хак (Hakr - по-исландски старинное названиекакой-то хищной рыбы) - персонаж из исландских исторических саг, играл в XIв. видную роль в датских владениях в Англии; вырезывал картины собственныхбранных подвигов на своей деревянной кровати и на щите. С. 118. Поттовоттами - название одного из индейских племен алгонкинскойгруппы. С. 119. Квакеры - христианская протестантская секта, возникшая в Англиив середине XVII в. и в значительной своей части эмигрировавшая в Америку. Мыс Кейп-Код и остров Мартас-Вайньярд находятся поблизости отНантакета. Ахав - упоминаемый в Библии царь израильский; ввел языческий культВаала и преследовал пророков. С. 125. " Не собирайте себе сокровищ..." - Вилдад цитирует Нагорнуюпроповедь (Евангелие от Матфея, VI). С. 128. Гейхед - поселение на острове Мартас-Вайньярд. С. 135. Конгрегационалистская церковь - одна из распространенных в СШАразновидностей протестантской церкви. Основатели первых поселений в началеXVII в. (Бостон, Сейлем, Нантакет) и их потомки принадлежали именно к этойцеркви. Девтерономия - по-гречески Второзаконие - название одной из книгБиблии. С. 136. Филистимляне - упоминаемый в Библии языческий народ, населявшийюго-восточное побережье Средиземного моря, известен с XIII в. до н. э. Хеттеяне - библейское название языческих племен хеттов, населявших воII-I тысячелетии до н. э. Малую Азию и Сирию. Слово " католический", образованное от греческого корня, означает: всеобщий, вселенский. С. 138. Вил - вавилонское языческое божество, упоминается в библейскихкнигах Пророков. С. 141. Илия - библейский пророк, предсказавший гибель царя Ахава, сравнив его судьбу с судьбой царя Иеровоама (см. примеч. к с. 119). С. 149. Гимны Уоттса - сборник религиозных гимнов, автором которых былизвестный английский богослов Исаак Уоттс (1674-1748). С. 154. Де Витт Ян (1625-1672) - нидерландский государственный деятель, фактический правитель Голландии в 1650-1670 гг. С. 155....той египетской женщине, чьи дочери... - Согласно египетскоймифологии, божества-близнецы Изида и Осирис любили друг друга еще во чревематери, богини Нут, поэтому Изида уже при рождении была беременна. Ванкувер Джордж (ок. 1758-1798) - английский мореплаватель. Крузенштерн Иван Федорович (1770-1846) - русский мореплаватель игеограф, возглавлял в 1803-1806 гг. первую русскую кругосветную экспедицию. С. 156. Иов, Альфред Великий, Охтхере, Бэрк. - См. примеч. кИзвлечениям. С. 157. Франклин Бенджамин (1706-1790) - выдающийся американскийполитический деятель и ученый. С. 158. Йэль и Гарвард - старейшие высшие учебные заведения в США; Йэльский университет основан в 1636 г.. Гарвардский - в 1701 г. С. 161. Темноликий узник Бэньян. - См. примеч. к с. 38....обрубленную... руку... Сервантеса. - Левая рука великого испанскогописателя Мигеля Сервантеса де Сааведры (1547-1616) была парализована послеранения, а не отрублена, как полагал Мелвилл. Джэксон Эндрью (1767-1845) - американский генерал, седьмой президентСША, происходил из бедной семьи. С. 165. Сын князя Воздушной Стихии - то есть языческого демона.Сравнение взято из Библии (Послание Павла к эфесянам, II, 2). Агасфер - тожебиблейское сравнение, так иудеи называли одного из могущественных персидскихцарей (Книга Эсфири, 1, 1). С. 166. Анахарсис Клоотс - Клоотс Жан-Батист (1775-1794), один издеятелей Великой французской революции, привел в 1790 г. в Национальноесобрание делегацию из представителей разных рас и народов земли. С. 167. Имеется в виду известная статуя Персея, держащего головуМедузы, выполненная итальянским скульптором, чеканщиком и ювелиром БенвенутоЧеллини (1500-1571). С. 173. Королева Маб - королева фей, властительница снов, образ изкельтского эпоса. С. 175. Орден Подвязки - орден святого Георгия, был учрежден в 1350 г.английским королем Эдуардом III. Одним из знаков этого ордена являетсялента, завязываемая под коленом. С. 177. Черинг-кросс - площадь, являвшаяся географическим центромстарого Лондона. Здесь обычно провозглашали королей, совершали публичныеказни. С. 178. " Сделает ли он... тщетна надежда" - строки из Библии (КнигаИова, XL, 41). С. 182. Гномон - древнейший астрономический инструмент, в видевертикального стержня, употреблялся для наблюдений за высотой и азимутомсолнца. Ступени Ахазовы - образ из библейской книги пророка Исайи, означающийциферблат солнечных часов. Ахаз, упоминаемый в Библии, - царь иудейский. С. 183. Горбатый кит сравнивается здесь с вывеской старинной и по сейдень существующей гостиницы " Слон и замок", над входом в которую виситдеревянный слон с каким-то несуразным сооружением на спине, долженствующимизображать седло с балдахином. С. 186. Фробишер Мартин (1535-1594) - известный английскиймореплаватель. Совершил две экспедиции в поисках так называемогоСеверо-Западного прохода (см. примеч. к с. 224) в 1576 и 1577 гг. Королева Бэсс - английская королева Елизавета I Тюдор (1558-1603), детство и юность провела в Гринвичском замке. Лестер Роберт - приближенный и фаворит английской королевы Елизаветы I. С. 187. Четвертое июля - национальный праздник в США, деньпровозглашения независимости (1776). С. 189....пустые звуки, полные левиафанизма, но ничего не означающие.- Мелвилл здесь перефразирует строки из " Макбета": " Жизнь... полна трескучихслов и ничего не значит" (Акт V, сц. 5). С. 193. Валтасар - царь вавилонский. В Библии описан пир во дворцеВалтасара, во время которого на стене появилась надпись, предвещавшая гибельВавилонскому царству (Книга пророка Даниила, V). С. 194. Имперские электоры - в средневековой Германии князья (иликурфюрсты), облеченные правом избирать императора. С. 197. Вождь Логан - воинственный вождь индейского племени минго, ведший непримиримую борьбу против белых в конце XVIII в. С. 199. Луи-Филипп (1773-1850) - герцог Орлеанский, стал королемФранции после Июльской революции 1830 г., свергнут Революцией 1848 г. ЛуиБлан (1811-1882) - французский журналист, историк, утопический социалист, деятель революции 1848 г. Луи-сам-черт - в английском издании книги 1851 г.определение отнесено к Луи-Наполеону (1808-1873) - президенту Французскойреспублики (1848-1851), а затем императору Наполеону III (1851-1870). Геркулесовы столпы. - По античному преданию, две скалы на берегахГибралтарского пролива были воздвигнуты Геркулесом и обозначали пределымира. С. 200. Колосс Родосский - статуя древнегреческого бога Гелиоса наострове Родосе высотой свыше 30 метров, одно из " семи чудес света". С. 201. Капитан Слит. - Имеется в виду Уильям Скорсби-старший(1760-1820), как и сын, моряк и исследователь полярных областей. Отрывокпредставляет собой пародию на одно из сочинений Скорсби-младшего, в которомтот рассказывал о плаваниях своего отца. С. 203. Федон. - См. примеч. к с. 49. Боудич Натаниель (1773-1838) - американский математик, автор широкоизвестных мореходных таблиц. " Стремите, волны... человек". - Здесь перефразированы строки из поэмыБайрона " Странствия Чайльд-Гарольда", песнь IV, станца 179. С. 204. Крэнмер Томас (ок. 1489-1556) - архиепископ Кентерберийский, один из деятелей Реформации, был сожжен на костре как еретик. Декартовы вихри. - Французский философ и ученый Рене Декарт (1596-1650)представлял себе механическое движение материи в виде вихрей. С. 212....железной Ломбардской короны. - В корону, которойкороновались императоры " Священной Римской империи" (при этом некоторыеодновременно принимали титул Ломбардских королей), по преданию, вделан одиниз гвоздей от креста господня. Последним ею короновался в 1838 г. императорАвстрии Фердинанд I, подверженный, как и Ахав, приступам безумия. С. 213. Бэрк и Бендиго - во времена Мелвилла известные в Англиикулачные бойцы. С. 224. Северо-Западный проход - так назывался когда-то морской путь назапад вдоль северного побережья Американского материка, остававшийся доконца XIX в. неизвестным. С. 226. Арканзасский дуэлянт. - В юго-западном штате Арканзассуществовал обычай, по которому левые руки соперников, дравшихся на ножах, связывались носовым платком. Офиты - древняя религиозная секта, поклонявшаяся змее как символуистинного божества-носителя Зла. С. 228. Отель де Клюни - старинное аббатство в Париже, построенное в XVв. на месте римских терм императора Юлиана. Мелвилл во время поездки в Парижв 1849 г. очень заинтересовался этим фактом: христианский монастырь скрылпод собой языческое сооружение, остатки которого стали его подземной частью.В тексте, однако, образ имеет более широкий смысл: речь идет о темныхглубинах человеческой души, где может таиться и сам Сатана. С. 230. Пегу - малайское название государства на полуострове Индокитай, входившего с 1754 по 1852 гг. в Бирманское королевство. С. 231....как белая волна, как снег... - сравнение из Нового завета(Апокалипсис, I). Волна - шерсть, чаще всего - овечья. С. 232. Не Кольридж первым... - ссылка на поэму английского поэтаСэмюэла Кольриджа (1772-1834) " Старый моряк", в которой рассказывается обубийстве моряком альбатроса, что принесло гибель судну. Авраам пред ангелами. - Рассказ о посещении патриарха Авраама тремяангелами содержится в библейской Книге Бытия, гл. XVIII. С. 233. Ксеркс - персидский царь (485-465 до н. э.) и выдающийсяполководец древности, пытался завоевать Грецию, но был разбит. С. 234. Белые Капюшоны Гента. - Имеется в виду место из " Хроник" французского поэта и хрониста Жана Фруассара (1333-1419), где описываетсяэпизод борьбы герода Гента с феодалом-графом. Конь блед (в русском каноническом переводе " конь бледный") - образ изАпокалипсиса - Откровения Иоанна Богослова (Новый завет). С. 235. Блоксберг - народное название вершины Брокен в Гарце; сюда, поповерьям, слетаются на шабаш ведьмы со всей Германии. С. 236. Писарро Франсиско (ок. 1471-1541) - испанский конкистадор, завоеватель Перу; основал в 1535 г. город Лиму. С. 243. Памперо - ветер у берегов Аргентины и Уругвая, дующий изпампасов - обширных равнинных степей. Гарматан - сухой и знойный ветер, дующий у Гвинейских берегов и приносящий красную пыль из Сахары.Левантинец-сильный восточный ветер в Средиземном море. С. 246. Ринальдо Ринальдини - разбойник, герой одноименного романанемецкого писателя Христиана Вульпиуса (1762-1827). Камбиз - древнеперсидский царь (VI в. до н. э.). Тимор - остров в Малайском архипелаге, самый крупный в группе МалыхЗондских островов. Омбай - один из Малых Зондских островов, отделен проливом от Тимора. С. 247....у капитана Батлера, когда он... - Мелвилл, вероятно, спуталнеудачную экспедицию полковника Уильяма Батлера, предпринятую для захватавождя племени мохоков Джозефа бранта в 1778 г., и войну, которую вели белы
Данная страница нарушает авторские права?