Отсутствующая семья

Своего дедушку, Ивана Курдакова, я никогда не видел. Но после того, что услышал, я от одной старой женщины хорошо его знавшей я получил о нём живое представление. Её рассказы обрисовали мне человека, которого я бы очень любил.

Он был целиком русским: высокого роста, широкоплечий, крепкий мужчина из крестьянского сословия. Родился он вблизи деревни „Поволжье" на Волге, рос крепким парнем и стал в расцвете лет самостоятельным, независимым мужчиной, который превратил свой крестьянский двор в цветущее предприятие.

В царское время служил он казаком, отряд которых боролся против бастующих революционеров в южных краях России. Дослужился до звания капитана. Однажды, ещё на военной службе, он встретил прекрасную „Принцессу" из осетинского родовитого сословия, которая стала моей бабушкой. Как я слышал, была она действительно принцессой, её отцу принадлежали огромные пастбища и многочисленные стада овец.

Её длинные до ног волосы чудно блестели. Её черно-сливовые глаза всегда улыбались. Как рассказывали все, кто её хоть однажды видел, невозможно было оторвать взгляд от её прекрасного лица.

В 1921 году вернулся мой дедушка после своих военных дел на свой крестьянский двор, где он со своей молодой женой начал новую жизнь. Судя по рассказам, стала она источником зависти всех окружающих из-за своей интеллигентности и своего очарования. И мой дедушка был окружён завистью из-за своей принцессы, которую, по его рассказам, он где-то украл во время своих военных похождений. Украл он её наверняка, но только в том смысле, что пленил её сердце; она сама рассказывала всем людям, как была с ним счастлива. Вместе они много работали и снова подняли своё разрушенное войной хозяйство. В 1928 году Сталин объявил коллективизацию. Этим он решил уничтожить все средние и крупные крестьянские хозяйства. Это была правительская акция подавления личности, самая страшная акция двадцатого века.

Вооруженные милицейские отряды приходили просто на крестьянские дворы и конфисковывали все запасы зерна и продукты питания; что привело к голоду в крестьянских семьях. Это был первый умышленно запланированный правительством, инсценированный голод в мире.

Миллионы крестьян, не желавшие отдавать своё добро, были загнаны в сибирские лагеря, где и погибали от тяжёлой работы и голода. Женщины и дети умирали на дорогах, не имея средств к существованию.

В это время Сталин умножил экспорт зерна, мяса, молока и сыра за границу, не щадя собственный народ.

Таким образом, и мой дедушка почувствовал коммунистический кулак.

Однажды один из сельских коммунистов пришёл на его крестьянский двор, подставил дуло пистолета к виску и приказал: „Отдашь мне всё зерно и все продукты питания, что у тебя имеются! " Мужик этот был алкоголиком и никогда в жизни не работал. Теперь он был коммунистом и, следовательно, властвовал и распоряжался судьбами и жизнью людей по своему разумению, от имени Коммунистической партии и правительства, которые именно ему дали такие полномочия. Он приказал своим помощникам всё проверить, взломать подпол и всё, что есть, - забрать!

Но мой дедушка был не тот человек, который просто так разрешал собою распоряжаться. Когда тот с пистолетом отвернулся, давая распоряжения, он схватил его своей медвежьей хваткой, придавил к полу - и тот остался лежать.

Дедушка был тут же схвачен и отправлен в особо суровый сибирский рабочий лагерь. Там он провёл девять горьких, мучительных лет с 1928 до 1937 года. Мою бабушку он так больше и не увидел. Она была отправлена в одну из женских тюрем, где вскоре умерла.

В октябре 1937 года дедушка был отправлен в лагерь Чулым на лесоповал. Там он грузил брёвна в вагоны на железной дороге. Однажды, когда подъёмный кран вышел из строя, ему пришлось носить брёвна на спине и поднимать их в вагоны. При этом он надорвался и через несколько дней умер. Так печально закончилась жизнь этих любящих друг друга людей. О жизни моей матери и отца я знаю частично по моим собственным воспоминаниям, но большей частью из рассказов друга моего отца. Мне было лишь четыре года, когда отца убили. Вскоре после этого умерла и моя мать. Отец мой родился в Поволжье, на крестьянском дворе моего дедушки. Когда в 1928 году дедушку отправили в Сибирь, мой отец поехал вместе с ним. Его привели в одну из близлежащих школ и определили в государственный детский дом. Ещё в свои юные годы, стал он пылким коммунистом. Так как его отец был заключённым рабочего лагеря, то ему надо было в первую очередь восстановить свою честь и освободится от отравленных обстоятельствами семейных отношений. Судьба дедушки исковеркала юную, неопытную душу моего отца, который своим детским мышлением ещё не мог понять, откуда идёт зло. И поэтому он отрёкся от своего отца. То короткое время, которое отец проводил со мною, я хорошо помню.

Я чувствовал, как сильно он меня любил, когда вечерами приходил в мою комнату, чтобы сказать мне „спокойной ночи, моё сокровище". Даже теперь я вижу его проницательный, грустный, но любящий взгляд прекрасных чёрных глаз. Его длинные, загнутые вверх усы щекотали моё лицо, когда он меня целовал. Но я также хорошо помню, что он много пил. Возвращаясь домой, он всегда приносил с собой бутылку водки. Выпив, часто плакал. Он был военным человеком и часто не бывал дома. Но если он был дома, то мы с ним всегда веселились. Помню, как он учил меня танцевать „чечётку". Если у меня хорошо получалось, то в награду я получал водку, пробуя которую, содрогался, и мы вместе смеялись. Если отец, напившись, засыпал, я надевал его китель и гордо шагал по комнате туда и обратно, позвякивая орденами. Это всё, что я помню о нашей совместной жизни с отцом.

Так как я чаще находился с матерью то, естественно, у меня сохранилось о ней больше воспоминаний. Её звали Анисья. Она была из бедного дома, в котором некоторые из членов семьи были верующими. Но об этой духовной стороне жизни у нас в доме не принято было говорить.

Об одном из двух моих братьев у меня сохранились очень добрые и чёткие воспоминания. Будучи несколькими годами старше меня, он был моим идеалом. Мы жили в военном городке Новосибирска, где не было средней школы. Владимир учился в городе и жил в интернате. На каникулы он приезжал домой, и мы проводили вместе часы, и я любовался его силой и красотой.

Однажды, тогда мне было четыре года, прибыв домой, он сказал: „Пойдём, Сергей, мы совершим небольшую поездку! " Он положил подушку на велосипедную раму, посадил меня наверх и со стремительной скоростью понёсся вниз по улице и дальше по узенькой лесной тропинке. Мы мчались на гору вверх, спускались вниз, радуясь и смеясь. Затем мы подъехали к какой-то конюшне. Тут я был в одно мгновение снят с велосипеда и посажен на лошадь. Владимир вскочил сзади меня, и дальше мы скакали галопом. Я крепко держался за своего брата, а он согнулся надо мною, прижимаясь всем телом. Это было просто великолепно! Замечательно!

Мы не знали, что мать нас видела на лошади и бежала следом, крича: „Владимир! Владимир! Пусти ребёнка! " Мама была так далеко от нас, что её и не могли слышать. Но как раз в то мгновение, когда лошадь огибала дерево, Владимир оглянулся, и нас веткой снесло с лошади.

Приземлились мы крайне неудачно: Владимир всей тяжестью своего тела грохнулся на мою ногу. И я начал реветь изо всей силы. Наконец я услышал приближающийся голос матери: „Владимир, ты большой дурак! Ты ненормальный, что ты несёшься как дикий?! И зачем ты ещё и ребёнка посадил на лошадь?! Я эти мамины слова никогда не забуду. Владимир виновато выслушал, пока не успокоилась мама. Затем он поднял меня и понёс на спине до самого дома. Я плакал всю дорогу, пожалуй, больше от испуга, чем от боли.

В последний раз я видел своего брата, когда он на следующий день пришёл в мою комнату, чтобы извиниться за содеянное и попрощаться. Он сказал: „Сергей, однажды ты станешь высоким, смелым и красивым парнем." Он обнял меня, крепко прижал к себе и вышел из комнаты, и с тем навсегда из моей жизни. Никогда я о нем ничего не мог узнать, как ни старался, словно след его навсегда исчез.

Когда мне было семнадцать лет, я учился в Ленинградском военно-морском училище. Один старший товарищ спросил меня однажды: „Сергей, хотел бы ты подробнее узнать о своём отце, матери и брате? "

- Непременно! - воскликнул я.

- Тогда, - сказал он, - сходи на военно-морскую базу и найди там старшего лейтенанта Добрынского. Он знал твоего отца и может тебе рассказать о его судьбе.

Незадолго до этого я узнал, что мой отец был расстрелян, а спустя несколько месяцев умерла моя мать. Но я не знал никаких подробностей. Сейчас, будучи семнадцатилетним, я очень хотел узнать всё и найти объяснение многим непонятным явлениям моей жизни.

Однажды, когда мне было тринадцать, я услышал от одной знакомой женщины, что мой брат находится в каком-то лагере для заключённых в Казахстане.

Я тут же написал в Верховный Совет Казахстана, прося помощи в розыске. Ответ пришёл несколько месяцев спустя, мне сообщили, что имя брата не значится ни в каких списках республики.

Позже я ещё раз попытал счастье. Один из высших офицеров обратился с письмом от моего имени в Верховный Совет СССР с той же просьбой: разыскать Владимира Курдакова. Но ответ пришёл тот же: в списках не значится. Он исчез бесследно, словно и не жил на свете. Но я никогда не терял надежды однажды найти его, ибо я жаждал этой встречи.

С четырёхлетнего возраста жил я у знакомых моей матери, а с шести лет я воспитывался в одном из государственных детских домов. И потому я так жаждал быть кем-то любимым. Никто никогда утром, перед школой, не говорил мне: „Съешь свой завтрак и хорошо слушайся в школе".

Возможно кому-то другому эти слова покажутся незначительными, и он никогда не поймёт, как это дорого, когда о тебе думают, когда есть душа, которая тебя любит.

Возможно, это был мой самый большой пробел в моей жизни. И поэтому, когда я узнал, что живёт на свете старший лейтенант Добрынский, который может мне рассказать о моей матери и об отце, я, не тратя времени на поездку на военно-морскую базу, нетерпеливо стучал в дверь его квартиры. И когда она открылась, у меня вырвалось: „Я сын Николая Ивановича Курдакова".

Сначала он смотрел удивлённо, но потом появилась на его лице тёплая улыбка: „О! Да, я узнал тебя. Я хорошо знал твоего отца. Заходи, пожалуйста, заходи! " Он представил меня своей жене, которая чуть позже приготовила вкусный обед и угощала нас. Мы расположились в уютной, тёплой комнате и разговаривали. Водка текла потоком. Лейтенант мне всё больше подливал, но я только пригублял, в то время как он выпивал всё, не закусывая. Так становился он всё разговорчивей и был не в состоянии сдерживать свой язык. Таким образом узнал я много подробностей из жизни моего отца. Дела, о которых я никогда не ведал.

„Конечно, Сергей, я хорошо знал твоего отца, - рассказывал он.

- Твой отец был очень интересным и способным человеком. Он чувствовал себя обязанным исправить ошибки твоего дедушки и потом стал солдатом армии Коммунистов. Хотя он закончил всего лишь четыре класса начальной школы, но был таким политическим активистом и прекрасным солдатом, что далеко продвинулся. Он принимал участие во многих военных действиях, снова и снова рискуя своею жизнью за Коммунистическую партию. Особенно героически сражался он в Туркменистане, где руководил отрядом и уничтожил многочисленный отряд мятежников. Когда же началась Финская война, он был первым добровольцем. Он командовал отрядом, который героически занимал всё новые и новые позиции."

Я взволнованно ловил каждое слово рассказчика. Жена лейтенанта также принимала участие в нашем застолье, постоянно наполняя опустевшие рюмки. „Когда началась Великая Отечественная война, твой отец был снова на передовом фронте. Он служил в танковой девизии генерала Рокоссовского, - продолжал рассказывать лейтенант. - Он служил с большой самоотдачей и самопожертвованием и был награждён многими орденами. После войны стали мы с твоим отцом большими друзьями. Мы оба были направлены на эту военную базу. Но когда мы сюда прибыли, здесь ещё ничего не было. Нам было приказано отстроить военную базу и разместить на ней артиллерийский учебно-тренировочный лагерь. Я был рангом ниже твоего отца и служил у него в подчинении. Работал он действительно много, чтобы построить базу, которую ты сейчас видишь, потребовались большие организаторские способности твоего отца. И хотя я ему помогал и советом, и делом, то это всё равно в большей степени его заслуги. Твой отец, Сергей, был сильным человеком во всех делах, и всей своей душой принадлежал Коммунистической партии. Он стопроцентно поддерживал Сталина."

„Но что же случилось, когда к власти пришёл Хрущёв? " — спросил я.

„Да, тогда у нас начались трудности. Я помню то время, когда у меня было ночное дежурство. Неожиданно появилась машина: несколько человек вышли и спросили меня о твоём отце. Я ответил им: „Его здесь нет, он дома." Утром твой отец должен был меня сменить, но он не приходил. Я послал солдата узнать, почему он не приходит. Но его дома не было. Его забрали ночью.

Ты, конечно, хочешь знать, почему его арестовали. Но так уж этот мир устроили, что в высших партийных органах всегда идёт суровая борьба за власть.

И когда Хрущёв пришёл к власти, началась острая борьба с приверженцами Сталина, особенно среди военного командования. Одной из жертв этой борьбы стал твой отец. Всех высших офицеров надо было отстранить, и всё это делалось в строгой секретности. Поэтому эти дела делались всегда ночью, чтобы не создавать панику среди населения.

Через два дня на военной базе появился молодой человек и объявил, что он - новый начальник. И коротко заявил: „Курдаков был очень плохим человеком, и поэтому он находится под арестом". И это всё, что я о нём слышал после его исчезновения."

Я всё понял. Я понял, что мой отец был слишком сильной фигурой для Хрущёва и поэтому не имел право жить дальше на земле.

Лейтенант продолжал: „Конечно, для твоей матери после исчезновения отца земля провалилась под ногами. Она умерла спустя четыре месяца от горя и полного изнеможения. Я помню, когда она умерла, мы потеряли твой след. Мы тебя долго искали, хотели тебя принять в свою семью, но ты бесследно исчез. „Сергей, - спросил лейтенант, - что стало с тобою после смерти матери и отца? "