Русское Кольцо Всевластия

С уходом Золотой Орды Русь не вернулась к домонгольским формам организации власти. Напротив, она консолидировала ордынское наследие, нарядив его в пышные византийские одежды, что до сих пор смущает иные умы и заставляет их говорить о византийском наследии. На самом деле новая, постмонгольская Русь (Г.Федотов назвал ее “православным ханством”) унаследовала основные черты ЦЕМВ.

Примат контроля над людьми над контролем над землёй;

примат власти (службы) по отношению к собственности;

военная форма социальной организации господствующих групп.

Все это на Руси XIV–XVI вв. (т.е. на Руси Ордынско-удельной, 1252–1480 и Руси “православного ханства”, 1480–1565) обусловливалось не только ордынским фактором, привнесенной на Русь ЦЕМВ, но и местными русскими условиями – географическими, хозяйственными, историческими и даже геостратегическими: если и была на территории евразийского Хартленда земледельческая зона, максимально близкая по своим природно-историческим условиям таковым кочевой сердцевины Евразии, то это Русь.

Огромные пространства, возможности перманентной колонизации, “кочевой” характер земледелия, экстенсивный характер хозяйственного развития (за счет пространства – как у кочевников!) – все это делало контроль над людьми более важным, чем контроль над землей, а следовательно, власть, службу – более важными, чем собственность, владение. Для огромного числа представителей господствующих групп (чем дальше к низу, тем больше; чем на меньшие части дробились уделы, тем тоже больше, особенно если учесть невысокий – урожайность сам-треть, сам-четверть – потенциал продуктивности русского земледелия) именно служба обуславливала доступ к “вещественной субстанции”, а не наоборот. Показательно, что при появлении врага бояре защищали не свои родовые гнезда, как европейские сеньоры, а стекались в град-столицу. Не менее показательно и то, что лишь меньшая часть (как правило, это были представители титулованной верхушки, Рюриковичи) русской знати носила фамилии по земельной собственности: Шуйские, Стародубские, Одоевские. Бó льшая часть фамилий носила патронимический характер, т.е. образована от имен или прозвищ тех представителей рода, которые преуспели на службе. Отсюда нередкая смена фамилии представителей одного и того же рода. Классический пример – Романовы. Прежде чем стать царствующей династией, они несколько раз меняли фамилию: Кошкины, Захарьины, Захарьины-Юрьевы и, наконец, Романовы.

С точки зрения соотношения власти/службы-собственности, важно было и то, что, например, в Москву как главного (с конца 1320-х годов) представителя Золотой Орды, хлынули бояре из других княжеств. Многочисленное, текучее боярство – это, во-первых, зависимое от князя боярство; во-вторых, небогатое боярство. Как добыть богатство? Службой и войной, для которых нужны тесная спайка и организация – военная.

Уже в 1446 г. в Москве под руководством Ф.Басёнка проводится перестройка Двора – по-видимому, первая перестройка в русской истории. Из него выделяются Дворец (по-монгольски – Ордон, т.е. Орда) – хозяйственно-административная организация и Новый Двор – военно-административная корпорация служилых людей, военная машина, единственным условием и способом существования которой могла быть только экспансия. “Новый двор” Басёнка/Василия II может стать в один ряд с такими шедеврами русской технологии власти как опричнина Ивана IV и “партия профессиональных революционеров” Ленина. По сути это была организация нового типа – организация таких господствующих групп, для которых власть значила больше, чем собственность. Такая власть должна была быть сильной и воинственной, или, по крайней мере, экспансивной, а следовательно, постоянно увеличивать свой военный потенциал, прежде всего людской – эффект снежного кома. И призом этого “кома” могла быть только Русь, но уже не ордынская, а свободная от нее.

“Только сильная и воинственная власть, – писал А.А. Зимин в замечательной книге “Витязь на распутье”, – могла обеспечить своим служилым людям и землю, необходимую для того, чтобы с нее получать хлеб насущный, и челядь, которая должна была ее обрабатывать и пополнять кадры военных и административных слуг, и деньги, которые можно было тратить на заморские вина и ткани и отечественное вооружение. Но землю надо было захватить у соседа, деньги отнять у него же, а в холопа в виде благодарности можно было обратить того же простака”.

Военный (опять же как у кочевников Центральной Азии) характер социальной организации позднеордынской и особенно постордынской Руси усиливался в XIV–XVI вв. еще двумя факторами. Первый – геостратегическая открытость русских земель с севера (Швеция), запада (Литва, Польша), юга (Крым, ногаи), востока. Постоянные войны по обороне своих рубежей, до XVI в. – исключительно оборонительные, требовали столь значительного войска, что само количество становилось фактором качества и типа социальной организации в целом. Второй – нарастание с конца XV в. напряжения внутри автосубъектной власти между князем и боярством, нарастающая борьба между “индивидуальной” и “коллективной”, “единодержавной” и “олигархической” формами ордынско-послеордынской власти. Создание массового среднего и нижнего слоев господствующего “класса” как средства в борьбе с бояро-олигархиями могло происходить только в военно-служилой форме посредством поместной системы. Так усиление военно-служилого характера общин в целом, увеличение войска как совокупности представителей низа и середины господствующих групп оказалось следствием, функцией развития, развертывания того внутреннего конфликта, который был встроен в русскую власть генетически и который разрешился посредством опричнины в виде самодержавия. Наконец, как уже говорилось выше, власть в послеордынской Руси сохранила, пожалуй, главное, то, что гарантировало сохранение трех основных черт ЦЕМВ в новых условиях – ордынско-московский принцип надзаконности, так сказать, ордынско-московское (русское) Кольцо Всевластия. Но его мало было выковать в течение двух с половиной столетий. За него надо было побороться. Хозяин – Орда – ушел, и теперь князь остался один на один с боярством и ленинским вопросом: «Кто – кого?» (Или вместо: «Удержат ли большевики власть?»; «обретет ли ордынско-московская власть самодержавную форму?»)