Примечания. 1. Библиотека для чтения, 1836, т

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

1. " Библиотека для чтения", 1836, т. XVII, Литературная летопись, стр. 7.

3. Рукописный отдел Пушкинского Дома, 18671/CXXIV б. 2, № 32.

4. О том, что Сенковский платил сотрудникам за все вставки, сделанные им самим, см. А. Милюков. Литературные встречи и знакомства. СПб., 1890; А.В. Старчевский. Последние десять лет жизни барона Брамбеуса. - " Наблюдатель", 1884, № 11, стр. 325. Милюков пишет, что " Сенковский отослал Погодину гонорар по расчету за напечатанную статью, хотя она вышла в полтора раза больше оригинала. Увидев свою статью в другом виде, Погодин поднял гвалт. что ему изуродовали, испортили его произведение... Прошло после этого пятнадцать лет; Погодин выпускает полное собрание своих произведений. В этом собрании появилась и статья его, напечатанная прежде в «Библиотеке для чтения», но не в том виде, в каком он отправил ее в редакцию, а в том самом, в каком она вышла из-под пера Сенковского".

5. Рукописный отдел Пушкинского Дома. 18671/CXXIV 6. 2, № 13. О Сенковском-редакторе см.: " Русская старина", 1893, январь, стр. 254 (письмо Д. В. Давыдова к А. И. Михайловскому-Данилевскому с жалобой на изменения, внесенные Сенковским в описание Прейсиш-Эйлауского сражения); " Литературные прибавления к «Русскому инвалиду»", 1838, № 30, стр. 596; Н.А. Полевой. Очерки русской литературы, ч. 1. СПб., 1839, стр. XV- XIX; А.В. Старчевский. Роман одной забытой романистки. - " Исторический вестник", 1886, кн. VIII и IX.

Старчевский сообщает следующий случай, характеризующий редакторскую деятельность Сенковского: " В 1854 году в редакцию «Библиотеки для чтения» была прислана безграмотная рукопись казака Черепанова. Сенковский прочитал ее, придумал свою канву, по которой сделал очень интересный рассказ «Путешествие сибирского казака в Пекин»" (" Воспоминания старого литератора". - " Исторический вестник", 1886, кн. X, стр. 585).

А. П. Милюков в статье " О.И. Сенковский. Мое знакомство с ним" (" Исторический вестник", 1880, кн. 1, стр. 154) подтверждает, что " Библиотека для чтения" всегда платила своим сотрудникам за вставки, сделанные ее редактором: " Утром, в первое число месяца, явился ко мне рассыльный с книжкой «Библиотеки» и деньгами за мою работу. С первого взгляда я заметил, что денег прислано больше, чем я рассчитывал получить, но в разносной книге выставлена была именно присланная сумма. Когда я стал просматривать мои статьи, то увидел, что они значительно увеличились от прибавок самого Сенковского и вставленных им выписок из разнообразных книг, а между тем плата была прислана за все напечатанное".

6. " Литературные прибавления к «Русскому инвалиду»", 1838, № 30, стр. 596.

7. И.И. Панаев. Литературные воспоминания. Л., Гослитиздат, 1950, стр. 88.

8. В. Одоевский. Письмо к чулошному фабриканту о средствах предохранить кошелек от концертных билетов и бессовестных журналов, книгопродавческих спекуляций и проч. - П.Н. Сакулин. Указ. соч., т. 1, ч. 1. М„ 1913, стр. 573.

9. П.А. Вяземский. Собр. соч., т. П. СПб., 1879, стр. 159.

10. А.С. Пушкин. Полн. собр. соч., т. XI. М. - Л., 1949, стр. 161.

11. Письмо около 7 апреля 1834 г. - Там же, т. XV. М. - Л., 1948, стр. 124.

12. Письмо от 14 февраля 1835 г. - Там же, т. XVI. М. - Л., 1949, стр. 11.

13. П.Н. Сакулин. Из истории русского идеализма. Князь В.Ф. Одоевский, т. 1, ч. 2. М., 1913, стр. 408. Любопытно, что, констатируя положение литератора почти что в тех же выражениях, Булгарин (" Северная пчела", 1836, № 16-17) приходит к выводам прямо противоположным.

16. О том, что " Московский наблюдатель" был учрежден с тем, чтобы " служить некоторым противодействием петербургским периодическим сочинениям", см. " Русская старина", 1903, март, стр. 590.

Статья Шевырева была напечатана в " Московском наблюдателе", 1835, ч. 1, март, кн. 1, стр. 5-29.

17. " Библиотека для чтения", 1834, т. III, Критика, стр. 25.

18. Н.В. Гоголь. О движении журнальной литературы. - " Современник", 1836, кн. 1, стр. 198.

19. См. " Библиотека для чтения", 1835, т. VIII, Литературная летопись, стр. 66.

20. " Московский наблюдатель", 1835, ч. II, июнь, кн. 1 и кн. 2.

21. " А мне какой же стыд, если другие не могут ни знать меня, ни поступать по отношению ко мне справедливо? Я вижу, что и по отношению к прежде жившим людям, как обидчикам, так и обиженным, слава у потомков остается не одинаковая" (" Xenoph Memorabilia", IV, 8-9).

22. " История поэзии. Чтение адъюнкта Московского университета Степана Шевырева. Том первый, содержащий в себе историю поэзии индейцев и евреев, с приложением двух вступительных чтений о характере образования и поэзии главных народов Западной Европы". М., 1835.

23. Рукописный отдел Пушкинского Дома. 18671/CXXIV б. 2, № 23.

27. " Наконец, он появился, - писал Белинский о " Московском наблюдателе", - вышла книжка - Петербург привстал; вышла другая - Петербург приосанился и улыбнулся; вышла третья, четвертая - Петербург захохотал, смотря на пролетевшую мимо его бурю; Москва приуныла - и наши надежды разлетелись в прах! " (" Ничто о ничем". - В.Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. II, стр. 45- 46).

28. В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. II, стр. 140.

30. " 14 января 1836 года граф Бенкендорф сообщил Уварову, что вследствие просьбы поэта Пушкина ему высочайше разрешено издать в 1836 году четыре тома статей чисто литературных, исторических, ученых, также критических разборов русской и иностранной словесности" (" Цензура в царствование императора Николая I". - " Русская старина", 1903, март, стр. 590).

31. Принадлежавшем, как известно, Е. П. Люценко. - См. " Русская старина", 1899, апрель, стр. 41.

32. См. " Русский архив", 1884, кн. 4, стр. 441-457; Б. Л. Модзалевский. Пушкин и Ефим Петрович Люценко. - " Русская старина", 1898, апрель, стр. 73.

33. См. " Современник", 1836, кн. 1, стр. 303-304 (А.С.Пушкин. Полн. собр. соч., т. XII. М. - Л., 1949, стр. 26).

34. " Библиотека для чтения", 1836, т. XV, Литературная летопись, стр. 67-70.

36. В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I, стр. 98.

37. " Современник", 1865, кн. III. См. также его кн. " Из истории нашего литературного и общественного развития". СПб., 1888. Из всей огромной литературы о Сенковском Пятковский пользовался только брошюрой Савельева и статьями М. Н. Лонгинова и А. В. Дружинина, т.е. незначительной частью посмертной литературы. Односторонний подбор цитат делает эту статью не имеющей ни малейшей научной ценности.

38. Статьи " Телескопа" (см., например, " Здравый смысл и барон Брамбеус", 1834, т. 21) были направлены преимущественным образом против Сенковского-беллетриста. Я не говорил о них здесь еще и потому, что в статьях " Московского наблюдателя" были широко развиты, и принципиально развиты, прозрачные намеки " Телескопа" яа " торговое" происхождение " Библиотеки для чтения".

39. " Есть основание предполагать, что Сенковский познакомился с Булгариным в Вильне, в 1819 году, на заседании общества шубравцев. О пребывании Булгарина в Вильне в 1819 году и об участии его в шубравском заседании см. " Русская старина", 1903, февраль, стр. 344.

Сам Булгарин сообщает, что знакомство с Сенковским состоялось в 1817 году (" Северная пчела", 1858, № 95), но так как все другие даты им в статье перепутаны, нет основания доверять и этой.

41. Как назвал его в письме к Булгарину М. Т. Каченовский (" Русская старина", 1903, декабрь, стр. 604).

42. " Мирза Хаджи-Баба Исфагани в Лондоне" (СПб., 1830) и " Похождения Мирза Хаджи-Баба Исфагани в Персии и Турции, или Персидский Жильблаз" (СПб., 1831).

43. " Грехопадение первого человека в литературе". - " Русская старина", 1898, февраль, стр. 330.

44. " О.И. Сенковский (Барон Брамбеус). Биографические записки его жены". СПб., 1858, стр. 80-82.

45. Ср. в " Записках о моей жизни" Н.И. Греча (М. - Л., " Асаdernia", 1930): " Булгарин постиг всю благость, все величие души Грибоедова, подружился с ним, был ему искренно верен до конца жизни, но не знаю, осталась ли бы эта дружба в своей силе, если бы Грибоедов вздумал издавать журнал и тем стал угрожать «Пчеле», то есть увеличению числа ее подписчиков" (стр. 688, 691).

47. Несколько странное для современников название своего журнала Сенковский не производил от " Библиотеки для чтения" в буквальном смысле слова (как это сделал в приведенном прошении Смирдин), но объяснял как аналогию английским журнальным названиям, например, " Library Magazine".

48. Е.Н. Ахматова в своих воспоминаниях (" Русская старина", 1890, август, стр. 334) называет сестру жены Сенковского подругой жены: " Адель Александровна никогда не знала самой важной тайны в жизни ее мужа, а именно, что он женился на ней из любви к другой. Он любил не Адель Александровну, а ее подругу, которая, зная любовь Адели Александровны к нему и сама не любя его, пожелала этого брака, чтобы составить счастье Адели Александровны, с которою была очень дружна... Но когда та, которая пожелала этого брака, вскоре умерла. Осип Иванович сам опасно занемог и чуть не умер, так велика была его привязанность к женщине, которой он необдуманно принес жертву, испортившую его жизнь".

Ср. с этим " О.И. Сенковский. Биографические записки его жены": " Одна из сестер моих... к которой мой муж питал самую сильную дружбу, женщина милая, чрезвычайно умная и совершенно счастливая нашим счастьем, должна была встретить смерть на нашем вечере... Спустя несколько дней... муж мой также занемог... Должно было тщательно скрывать от него эту смерть и мое горе и наши опасения насчет него самого. Однако ж скрывать слишком долго печальную тайну могло быть также опасно; мой муж мог случайно узнать о смерти сестры, и тогда удар был бы еще ужаснее. Я понемногу приготовила его и, наконец, рассказала печальное событие... Огорчение его было сильно и глубоко, и при ужасной слабости, после трудной болезни, снова повергло его в такое состояние, которое возобновило все мои опасения..." (стр. 64-65).

История этой любви со всеми подробностями изложена в автобиографической повести Сенковского " Любовь и смерть" (" Библиотека для чтения", 1834, т. III).

49. " Северная пчела", 1834, № 6, 7 (" Объявление. Продается за отъездом").

50. Белинский в начале 1836 года (" Ничто о ничем...") отметил этот этап враждебных отношений между " Северной пчелой" и " Библиотекой для чтения", указав с иронией на " торговую" причину неприязни: " А знаете ли вы о войне, которую «Пчела» ведет против «Библиотеки»? Вот потеха-то! Ну так и рвется, что сеть мочи! Бедная! Мне жаль ее! Каким тупым оружием сражается она с мощным врагом, который не удостаивает ее даже взглядом, как неловко, неуклюже нападает на него, она, которая недавно, очень недавно, так низко кланялась ему, так усердно прославляла его!

В.Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. II, М., 1953, стр. 43).

51. А.В. Никитенко. Дневник, т. 1. М. - Л., Гослитиздат, 1955, стр. 165-166.

№ 1. Ф. Б. Энциклопедическая фабрика фантастических изделий.

№ 190. В статье " Письмо Ливонского путешественника" ряд полемических выпадов против Сенковского.

№ 229-232. Статья Булгарина " Взгляд на статью в 5-м томе „Б. д. ч. " соч. Арсеньева, под заглавием „Путевые заметки". Статья " Северной пчелы" заканчивается следующими строками, несомненно намекающими на какие-то взаимные обещания между Булгариным и Сенковским: " Я постараюсь показать литературному Капыджи-Паше, занимающемуся критикой в «Б. д. ч.», что суждение его об «Истории русского народа» отзывается Азиатским правосудием и что важное, по его словам, творение, есть дело весьма маловажное. Не взирая на то, что мы с некоторого времени утвердили нашу критику на светских приличиях, взаимных отношениях и выгодах, комплиментах и обстоятельствах, я уверен, что..." и т. д.

№ 39-40. " Замечания на критику, помещенную в XII номере «Библиотеки для чтения»". Начиная с этого номера, " Северная пчела" помещает на своих страницах статьи сотрудников " Библиотеки для чтения", недовольных тем, что Сенковский самовольно исправлял их произведения.

№ 159. Антикритика Н. В. Кукольника по поводу отзыва Сенковского о " Роксолане", помещенного в т. IX " Библиотеки для чтения", Литературная летопись, стр. 1.

№ 217. Фельетон " Путешествие старой русской мухи по столовым и кабинетам разных стран и пародов. (Письмо к другу ее, книжному червю-(Bucherwurm)". В первой же главе - пространный выпад против Сенковского.

№ 224. " Письмо к издателю" Алипанова (автора повести " Ветошник Алеша") с вариантами текста, против текста, помещенного в " Библиотеке для чтения".

№ 229. " Нечто о рецензиях, помещаемых в «Библиотеке для чтения»".

№ 12. В статье " Настоящий момент и дух нашей литературы" Булгарин упрекает Сенковского за его полонизм: " Кто сам не был русским ребенком, тот не будет ни во веки веков русским оригинальным писателем, будь он семи пядей во лбу, имей голову с пивной котел, а в голове всю заморскую премудрость".

№ 39. Пояснительная статья на " Литературную летопись" " Библиотеки для чтения" Федора Кони: обвинения в плагиатах, в заведомой недобросовестности, в промахах против русской грамоты.

№ 49. В фельетоне " Перемена квартиры", подписанном В. В. В., - иронический выпад против Сенковского.

№ 86. Редакционная статья " Несколько слов о «Современнике»", направленная целиком против " Библиотеки для чтения". Возражая на то, что " критик «Б. д. чт.», ссылаясь на какую-то программу «Современника», которой не было и нет ни в печати, ни в рукописи", пытается похоронить новый журнал еще до его рождения, автор статьи намекает на посторонние обстоятельства, продиктовавшие редакции " Библиотеки для чтения" эти намерения: " Давно известно, что у страха глаза велики, но здесь должен действовать не один страх, а и кое-что другое, которое не умеем наименовать..."

В статье рассыпано множество насмешек над бескорыстием Сенковского, предостерегающего Пушкина от журнальной полемики, над тем, что " Библиотека для чтения" напрасно ставит в один ряд имена Брамбеуса и Пушкина. Статья кончается защитой умеренной полемики: " витийствовать против нее есть или необдуманность, или литературное ханжество... Есть род прозы, которую мы именовать не знаем, но вот некоторые из его примет: говорить о программе книги, когда ее нет..., избрать человека, коего имя, по крайней мере для русского, имеет в себе нечто симпатическое с любовию и гордостью народной, и взводить на него предосудительные небылицы... вот что хуже всякой худой полемики" и т. д.

№ 155. Антикритика переводчиков книги " Новые толки об открытиях на Луне" с целым рядом язвительных насмешек над " Библиотекой для чтения", к которым присоединяется и рецензент " Северной пчелы". Переводчики дают несколько советов " Библиотеке для чтения", вот один из них: " Подумать об именах, слетавших с ее обертки, заучить роковые, исполненные горькой правды слова, поразившие «Б. д. чт.» во всех наших лучших журналах: «Московском наблюдателе», «Телескопе» и «Современнике» и - быть учтивее".

Рецензент " Северной пчелы" присоединяется к переводчикам: " Хотите ли знать наше мнение об этом деле? Мы согласны в том, что в «Б д. чт.» плохо пишут по-русски и, беспрестанно толкуя о вкусе, о приличии, о требованиях высшего общества, выпускают из виду и литературную и светскую вежливость".

№ 182. " Литературное замечание", в котором очень резко разоблачают редакционные принципы " Библиотеки для чтения". Дано сличение текстов статьи " Библиотеки для чтения" со статьей Ж. Занд в " Revue des deux Mondes", из которых ясно, что " Библиотека для чтения" исказила статью с намерением очернить Ж. Занд. Указаны стилистические ошибки в тексте " Библиотеки для чтения": " Ни один русский человек не пишет: «она имела двое детей»; «полно этих дурачеств». Надлежало бы сказать «довольно этих дурачеств». Слово полно может быть употребляемо с неокончательным наклонением глагола, например: полно врать".

№ 270. Фельетон " Образчик разговорного языка" с множеством возражений против требований " Библиотеки для чтения" по части повествовательного стиля.

№ 7. В рецензии на " Арабские повести" (М., 1837) Сенков-ский уличается в плагиате (по поводу его " Басни в прозе", напечатанной в альманахе " Комета Белы" на 1833 г., стр. 179-204).

№ 27. Выпад против Сенковского за то, что он в т. XII " Библиотеки для чтения" окончил за Д. И. Фонвизина его комедию 1 " Корион". Там же о том, что в статье о Бэконе Сенковский приписал ему то, чего Бэкон никогда не говорил.

№ 30. " Северная пчела" ловит Сенковского на выражении " за критику сердиться не должно" (" Библиотека для чтения", 1838, т. 1, статья " Умные поэты и умные критики") и угрожает новыми нападениями.

№ 88. " Реляция о подвигах и плене литературного партизана Архипа Фаддеевича Зерова в достопамятную грамматико-логическую войну за освобождение Здравого смысла и Русского Слова oi нашествия варваров" (см. в тексте).

№ 217. " Журнальная мозаика", отдел, открытый со специальными полемическими целями. Ряд мелких намеков на Сенковского.

№ 227. " Журнальная мозаика". "... В одном журнале, в котором русский язык беспрерывно подвергается истязанию на прокрустовом ложе... Наши знаменитые преобразователи языка грешат противу древнего римского закона, который гласит тако: «Никто не может распоряжаться тем, ни при жизни, ни отходя в вечность, чем он не владеет, но на что имеет только притязание»".

№ 228. Распространенная заметка о " Библиотеке для чтения". Множество придирок к словам, насмешки, каламбуры. Там же обширная декларация против Сенковского с целым рядом намеков на его происхождение и т. д.

№ 235. " Смесь". О редакторских принципах " Библиотеки для чтения": "... Не говоря уж о литературах, где придумывают азбуки на машине, трагедии на ходулях и ларцы, исправляющие журнальные статьи..."

№ 247. Рецензия Булгарина на книгу барона Корфа " Воспоминание о Персии 1834-1835 гг.": " До смерти наскучили мне сей и оный, тот и этот. Те сердятся за обнаружение безграмотности и шарлатанства; публика требует строгой и беспристрастной критики... Куда деваться?.. Еду в Персию. Прощайте. Выучусь болтать по-персидски и объявлю себя ученым ориенталистом. Стану преобразовывать русский язык на персидскую стать и из любви к азиятцам начну истреблять из истории европейские народы, славян, норманнов, нападу на ученую неметчину и так далее... Решено, еду! "

№ 251. " Журнальная мозаика". Остроты, имеющие в виду Сенковского. Насмешки над объяснениями Сенковского по поводу выхода в свет т. XIV " Энциклопедического лексикона". Упреки по поводу стиля его статей. " Бедный русский язык - терпи, атаманом будешь".

№ 261. Статья Булгарина " Философическое, анатомическое, патологическое и историческое жизнеописание журнала" с множеством выпадов против Сенковского: " Вообразите себе англичанина, француза или немца, вроде нашего губернского секретаря, а много - титулярного советника не у дел... Вот этому человеку объявляют, что надобно наполнить столько-то полос или колонн журнала политикой. Он берет, например, Китай и на этой канве начинает вышивать свои узоры, т.е. чистую ложь... Писака рассуждает с такой уверенностью, как будто он был на винтер-квартире в голове богдыхана и прогуливался по портфелям всех мандаринов. А этот китайский политик знает Китай только из краткой географии".

Там же темный намек на " спекулятора, выигрывающего какие-то проценты на биржах..."

№ 272. Статья Булгарина " О нынешнем состоянии критики и о влиянии ее на литературу", где во введении очень резко характеризуется деятельность Сенковского как преобразователя языка и как редактора, заботящегося только о славе своих молодых сотрудников и нападающего на труды заслуженных писателей, " не имеющих удовольствия принадлежать к числу хвалителей и сотрудников журнала".

№ 278. " Журнальная мозаика". Рядом с похвалой Полевому по поводу участия его в " Сыне отечества" автор заметки уверяет читателей, что " с тех пор, как Н.А. Полевой отстал от «Библиотеки для чтения», библиография ее вельми побледнела". " Мозаика" подписана инициалами Булгарина.

№ 279. Вся " Журнальная мозаика" посвящена " Библиотеке для чтения": О Сенковском-редакторе: " Господа повествователи беспрестанно жалуются на вставки в их сочинения и урезывание их в «Библиотеке для чтения». Уж не этот ли самый портной урезывает своими ножницами сапоги, сшивает и нашивает на них заплаты? Наружного искусства прославленного портного мы не знаем, но знаем достоверно, что он превосходно делает потайные карманы, и это да послужит дополнением к его объявлению" (в декабрьской книжке 1838 г. «Библиотека для чтения» объявила, что у всех ее читателей есть один портной, г. Виктор).

Возражения на хвалебную статью " Библиотеки для чтения" о Губеровском переводе " Фауста".

№ 289. " Журнальная мозаика". Обычные выпады против " Библиотеки для чтения".

№ 7. " Журнальная мозаика": " Торгашество то, кто сам, не имея таланта, торгует чужим умом, приняв на себя обязанность только распределять чужие труды по страницам". " Удивительные дела заметили мы во вновь появившихся русских журналах... Знаток арабского языка пишет о военном ремесле..." и т.д.

№ 21. " Журнальная мозаика". По поводу одного из романов Эжена Сю - изложена история взаимоотношений Сенковского и А. Плюшара, очень близкая по содержанию к статье Греча " История первого энциклопедического лексикона в России". " Один парижский литератор получил надменное и оскорбительное письмо от книгопродавца-издателя (imprimeur-libraire), с которым был в делах. Все думали, что между ними наступит разрыв и бог весть что, а вышло напротив. Литератор покорился, помирился и с тех пор сделался таким пламенным другом книгопродавца, что тот поручил ему исполнение важнейших своих предприятий. Питая в душе мщение, литератор так ловко повел дела, что в один год подорвал торговлю своего друга и довел его до крайней нищеты и уничтожения, оставшись сам чист по бумагам... Евгений Сю, на которого всегда нападал этот литератор, пишет теперь повесть..." и т. д.

№ 31. Статья " Настоящий момент русской литературы и художеств", принадлежащая, очевидно, Булгарину и направленная почти целиком против Сенковского.

№ 43. " Литературные приключения степного помещика". Выпады против языка " Библиотеки для чтения".

№ 44. " Русский язык в Сибири". Язвительное примечание.

№ 46. Рецензия на роман Лажечникова " Басурман" с множеством выпадов против критических мнений " Библиотеки для чтения".

№ 58. Рецензия на " Сто русских литераторов" с указанием на то, что " Превращение голов в книги и книг в головы" Сенковского является плагиатом из Красицкого " Dziela poetyckie, etc. Tom drugi, str. 96. Kuglarze (Шарлатаны)". Сенковский назван промышленником-шарлатаном, исписавшимся журналистом, " Мефистофелесом, который тянет Смирдина с настоящего пути, усыпая этот путь крючками и петельками".

№ 74. " О дополнениях к энциклопедическому лексикону". № 84. " Журнальная мозаика". Ответ на рецензию Сенковского (помещенную в № 7 " Библиотеки для чтения" за 1838 г.) на альманах Н. В. Кукольника " Новогодник".

№ 138. " Смесь". Парижские театры. Письмо к Ф. В. Б. Насмешки над театральными предсказаниями " Библиотеки для чтения".

№ 145. Статья " А что делает наша литература? ".

№ 152. Театральная рецензия на " Сей и оный", водевиль в одном действии, с нарочитой цитацией целого ряда оскорбительных мест, которые должны были быть выпущены в печати. В водевиле был выведен Сенковский:

Книгопродавец бракует рукопись начинающего автора:

В примечании указано, что " Сей и оный" сочинены целой компанией, " на акциях или нет, мы не знаем". " Лучшие куплеты принадлежат драматическому писателю, который, кроме того, известен по весьма удачной пародии на «Смальгольмского барона»" - это К.П. Бахтурин. " К сожалению" - намек на грамматические нововведения " Библиотеки для чтения". О водевиле " Сей и оный" см. письмо О.И. Сенковского к жене, хранящееся в Рукописном отделении Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.

№ 166. Пасквиль Булгарина " Несколько листков из философической истории неоткрытого поныне острова" (см. в тексте).

№ 179. Похвальная рецензия на " Сей и оный", шутка-водевиль в одном действии. СПб., 1839. Автор рецензии уверяет, что в водевиле нет никаких личностей, и рекомендует его вниманию читателей.

№ 201. " Журнальная мозаика". Повторение обычных выпадов против " Библиотеки для чтения".

№ 231. " Смесь": " Г. Диттер и «Библиотека для чтения», или Плюс (+) и минус (-)".

№ 280. " Журнальная мозаика". Обычные выпады против " Библиотеки для чтения".

№ 297. Литературные известия: " Смирдин и сто русских литераторов". Попытка поссорить Сенковского и Смирдина.

№ 294. Пасквиль Булгарина " Святочная игра в последний день 1839 г." (см. в тексте).

53. Были помещены в т. XII " Библиотеки для чтения".

54. Греч напечатал в " Северной пчеле" содержание этой оперы в том виде, как она была на французском языке, и с отдичиями от русского театрального текста (А.В. Никитенко. Дневник, т. I, стр. 166).

55. " О.И. Сенковский. Биографические записки его жены", стр. 89-90.

56. А. В. Никитенко. Дневник, т. I, стр. 167 (запись от 9 февраля 1835 г.).

57. Н.И. Греч. Записки о моей жизни. М. - Л., " Academia" 1930, стр. 599-600.

59. Письмо, как мы знаем из дневника Никитенко, продиктовано Гречем, который поссорился с Сенковским и решил отомстить ему на Смирдине (А. В. Никитенко. Дневник, т. I, стр. 188-189).

60. Т.е. в ступке, см. " Толковый словарь русского языка" В.И. Даля.

61. " Библиотека для чтения", 1836, т. XVII, Литературная летопись, июнь, стр. 23-24. См. статью Булгарина в № 127-129, " Северной пчелы", в которой он писал, что Греч " наблюдал за исправностью слога и чистотой языка «Библиотеки для чтения»".

63. См. биографию Греча, написанную Булгариным и приложенную к пятитомному собранию его сочинений (СПб., 1838), и рецензию Сенковского на это собрание в апрельской книжке " Библиотеки для чтения", 1838.

66. Николай Александрович Степанов, впоследствии издатель-редактор журнала " Искра".

67. В. П. Желиховская. Е. А. Ган в 1835-42 гг. - " Русская старина", 1887, март, стр. 757.

69. Н. Полевой. Очерки русской литературы, ч. 1. СПб., 1839, стр. XVI.

70. См. его " Дневник" в " Историческом вестнике", 1888, т. XXXI, март, стр. 660-669.

74. " Библиотека для чтения", 11839, т. XXXIII (рецензия на " Сто русских литераторов").

75. " Библиотека для чтения", 1837, т. XXIII, стр. 44-45.

76. См. об этом и вообще о редакционных принципах Сенковского в моей статье " О.И. Сенковский". - Сб. " Русская проза". М. - Л., 1926, стр. 182-190.

78. Ср., например, " Литературную летопись" в т. VI " Библиотеки для чтения" под названием " New-year night dream". Трагедия-водевиль, где изображены " Были и небылицы" Полевого, танцующие вприсядку. Ср. также в " Литературных воспоминаниях" И. И. Панаева: "...Степанов принес к г. Краевскому отличный карикатурный рисунок, на первом плане которого были Полевой и Кукольник, отхватывающие вприсядку" (стр. 81).

79. Вероятно, этим периодом отношений между Сенковским, Булгариным и Гречем следует объяснять карикатуру " Грехопадение первого человека - в литературе". Змей с головой Сенковского, обвившийся вокруг древа познания добра и зла, соблазняет Булгарина-Еву, прикрытую фиговым листком из " Северной пчелы" и протягивающую перо первому человеку в литературе Адаму-Гречу. На дереве висят " Библиотека для чтения", " Русская грамматика" Греча, выдержавшая около 25 изданий в 1808-1855 годах, и издание Булгарина " Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношении" (СПб., 1837). И.А. Шляпкин, впервые опубликовавший эту карикатуру (" Русская старина", 1898, февраль, стр. 327), справедливо относил ее к 1837-1838 годам, не приводя, впрочем, никаких существенных доказательств.

80. " Записки Кс. Полевого", стр. 427. Ср. письмо Мельгунова к Шевыреву от 1 ноября 1838 г.: " Булгарин с Полевым чуть было нынешним летом не дошли до святых власов; Полевой вызывал того на дуэль, но Булгарин, как русский дворянин, отказался драться с купцом" (" Русская старина", 1898, ноябрь, стр. 326).

81. Борьба Полевого с Сенковским отразилась в его дневнике, напечатанном в " Историческом вестнике" (см. прим. 70). Привожу только те краткие замечания, которые находятся в непосредственной связи с этой борьбой:

" 1838 г. 1-го января... вышел С. О... Булгарин говорил мне о гневе Брамбеуса и будто Сперанский сказал, что за это стою я памятника.

3-го апреля... Вечером Булгарин (статья Сен-ого).

29, 30 сентября... Смирдин с известием об угрозах Брамбеуса, если поместим критику...

2-го октября... после обеда поехал с рукописью к Д. И. Успенскому. Туда явился Смирдин - мерзкие интриги Брамбеуса.

4-го октября... приехал Греч, говорил о ссоре Булгарина с Сенковским за жену.

29-го декабря... Поехал к Смирдину, узнал, что ничего не печатают, а что Б. д. ч. взяли в типографию, рассердился и болен".

82. Это молчание было прервано сообщением о реорганизации " Сына отечества" и " Северной пчелы", помещенным в " Разных известиях", т. XXV " Библиотеки для чтения", " Литературная летопись", стр. 32:

" Большей части читателей уже известно, что «Северная пчела» и «Сын отечества» получили нового издателя в лице нашего почтенного и деятельного Смирдина. Прежние издатели остаются ответственными редакторами и сотрудниками, между тем, как другими сотрудниками будут многие известные литераторы... Не обижая никого, то есть ни «Северной пчелы», ни «Сына отечества», теперь, как все кончено, как уже решено - быть им прекрасными, можно сказать откровенно, что в последнее время они были прекрасны: издание их шло немножко по старинному русскому обычаю, на авось до того, что оба редактора редко находились сами в Петербурге. Нельзя, таким образом, не отдать полной похвалы мере, на которую они решились, - устроить эти издания так, чтобы даже отсутствие обоих редакторов, если оно случится, не имело никакого влияния на занимательность и достоинство их журналов...

Нам кажется, что откровенность, с какою мы говорим об этих обстоятельствах, будет полезна даже редакторам: зная с точностью, как что было, вся Россия гораздо лучше оценит то, что будет и что они сделали для доставления ей двух хороших повременных изданий... и... будет радоваться их великому подвигу. Она же поддержит и Смирдина, потому что он действительно гого заслуживает рвением своим к ее пользе и тем благородным, русским бескорыстием, которое всегда увлекает его жертвовать своими положительными выгодами - чести «сделания на славу» и так, «чтобы посрамить немцев». Сев. пч. будет иметь большой формат берлинской государственной газеты. С. о. тоже увеличивается в объеме: он принимает формат Б. д. ч., будет выходить месячными книжками листов в двадцать печати и являться исправно пятнадцатого числа каждого месяца. Таким образом вместо одной Б. д. ч. будут выходить две, каждая через две недели. Но мы считаем нужным тут же прибавить, что Б. д. ч. не имеет ничего общего с С. о.; она попрежнему все идет своим путем, делая свое дело и желая всем успеха, даже тем, которые считали или считают долгом звания своего ругать ее как можно чаще".

83. Весьма вероятно, что каплей, переполнившей чашу его " хладнокровного презрения", была " Журнальная мозаика" в № 228 " Северной пчелы" (1837, 8 октября), где, прикрываясь позицией благородного борца, готового " победить или умереть, сражаясь за русскую грамоту", Булгарин позволил себе грубейший выпад против " Библиотеки для чтения", имея в виду происхождение ее редактора и распорядителя:

" Спрашивается здесь не на шутку, а очень серьезно. За кого принимала русскую публику «Библиотека для чтения», выезжая беспрерывно на таких небылицах? Пусть «Библиотека для чтения» выдает ежемесячно толстую книжку; пусть она уничтожает, себе для забавы, различные древние народы: славян, норманнов, грузин; пусть себе толкует о естественных науках без математики; пусть сочиняет особую теорию солнца (ведь уж и это было); все это только курьезно и служит для потехи знающих людей. Но жесточайшее искажение русского языка галлицизмами, полонизмами, макаронисмами угрожает русскому языку падением, если мы не опомнимся. Дойдет до того, что у нас станут писать белорусским наречием, как при царе Алексее Михайловиче и около этой эпохи.

Если не будет противодействия, пагубный переворот может совершиться: язык Карамазина, Дмитриева, Жуковского, Пушкина заменится языком Аникейки, и мы запоем:

86. " Путевые письма из Англии, Германии и Франции" Греча (СПб., 1839) свидетельствуют с совершенной ясностью о производственных целях его поездки. См. гл. VIII, описание типографии и редакции " Таймса".

87. П.В. Анненков. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат, 1960, стр. 144.

88. " Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем". - " Телескоп", 1831, ч. IV, № 15, стр. 412-418 (А.С. Пушкин. Полн. собр. соч., т. XI. М. - Л., 1949, стр. 211-215).

91. О том, что эта комедия написана Сенковским, см. " Библиографический список" его сочинений, приложенный Савельевым к т. I собрания сочинений Сенковского (стр. XXIII).

92. " Библиотека для чтения", 1839, т. XXXIII, Критика, стр. 1-46.

93. " Московский наблюдатель", 1839, ч. II: " Итак, да здравствует «Библиотека для чтения», и да не упрекнет она нас в пристрастии, в злобе, в ожесточении к себе".

96. См. сб. " Мнимая поэзия". М. - Л., " Academia", 1931 стр. 375.

97. " Русская старина", 1889, май, стр. 296-298 (Выделено мной. - В.К.).

99. Эта статья " О нападениях петербургских журналов на русского поэта Пушкина" была напечатана лишь в 1864 году в " Русском архиве". Она была возвращена Одоевскому из нескольких редакций, в том числе из " Литературных прибавлений к «Русскому инвалиду»" и из " Московского наблюдателя". В собрании автографов Публичной библиотеки, сообщает П. Н. Сакулин, " находится копия этой статьи с надписью на полях рукою Одоевского: «Писано незадолго до кончины Пушкина - ни один из журналистов не решился напечатать, боясь Булгарина и Сенковского»" (Указ. соч., т. I, ч. 2. М., 1913, стр. 326).

100. В.П. Бурнашев. Воспоминания об эпизодах из моей частной и служебной деятельности. - " Русский вестник", 1872, т. II. стр. 670-680.

101. " Этот страстный любитель всевозможных обозрений совершенно пересоздал журнал, сделав из него обозрение, преимущественно иностранное, имевшее совершенно оригинальный характер. Вместив программу «Сына отечества» в «Литературное обозрение. Обозрение совр. истории и Смесь»..., редактор наполнял его переводными извлечениями из иностранных произведений ученых, по большей части исторических и географических, и литературных. На нескольких страницах рассказывался роман или ученое сочинение, заключавшее в подлиннике по нескольку томов; точно таким же образом передавалось читателям «С. о.» содержание и некоторых русских произведений... Смесь, иногда очень объемистая, наполнялась всевозможными сведениями и новостями, заимствованными из разных источников... Оригинальной статьи не было ни одной" (Бернадаки и Богушевич. Указатель статей серьезного содержания, помещенных в журналах прежних лет, вып. 1, стр. IX).

102. Рукописный отдел Пушкинского Дома. 18388/СХХ1 б. 2.

Начало литературной деятельности Сенковского совпадает с появлением его восемнадцатилетним юношей среди виленского " Towarzystwa szubrawcow" - " Общества плутов" (или бродяг - на русском языке нет этого слова). Это было дружеское общество, основанное (согласно изысканиям Юзефа Белинского [1]) Казимежем Контрымом (тем самым лицом, заботами которого Сенковский был отправлен в путешествие по Востоку) и занимавшее совершенно особое место среди польских патриотических организаций, возникших на рубеже 20-х годов.

Опираясь, как и " Филареты", " Филоматы", " Променистые" и т.д., на университетскую интеллигенцию, будучи тесно связанным с лицами, руководившими общим направлением эпохи, " Towarzystwo" находилось в положении, неизмеримо более выгодном, чем любое из упомянутых обществ. Оно было легальным, деятельность его преследовала более нравственные, чем политические, цели, во главе его стояли опытные и талантливые люди - Андрей Снядецкий, Казимеж Контрым, Леон Боровский, - придававшие этой организации характер житейской и литературной школы.

Меня интересуют здесь не цели шубравцев, но принципы и методы, которыми пользовались они для достижения своих нравственных целей.

В этом направлении на многое указывает уже тот факт, что " Towarzystwo" возникло вокруг газеты " Wiadomosci Brukowe", начавшей выходить в конце 1816 года.

" Wiadomosci Brukowe" не была газетой в современном смысле этого слова. Интерес сотрудников к тем или иным литературным жанрам играл в ней большую роль, чем забота об интересах читателей. Вероятно, умным руководством Контрыма следует объяснить то обстоятельство, что эти литературные экзерсисы направлялись в конечном счете по линии общественной сатиры и забот об улучшении нравов.

Круг литературных влияний шубравцев с достаточной полнотой выяснен Гордынским [2] и Юзефом Белинским.

" Некоторые из шубравцев, - пишет Белинский, - обрабатывая свои статьи, касающиеся вопросов общественного значения, в особенности разбирая недостатки и пороки, известные не только в Польше, но и за границею, нашли уже готовую форму в произведениях знаменитых английских, немецких и польских сатириков и моралистов. Произведения Адиссона, Гольдсмита, Стеряа, Свифта были тщательно прокомментированы, а некоторые статьи «Spectator»'a дословно переведены, как это и доказал Гордынский".

В cписке этом не хватает прежде всего Вольтера. Тот же Гордынский, изучая материалы, относящиеся к деятельности одного из членов " Towarzystwa", Михаила Балинского, наткнулся на некоторые " производственные" записи его, позволяющие утверждать, что Вольтер был настольной книгой шубравцев, и вместе с тем вскрывающие простую технику шубравских произведений. К темам, возникающим в процессе газетной работы, попросту подбирались подходящие образцы классической литературы.

" Слышу разговор о покорности жен мужьям, - записывает Белинский и тут же делает соответствующую ссылку:

- Смотри Вольтера т. 59, «Femmes soyez soumises a vos maris»" [3].

О том, что Вольтер был высоко ценим шубравцами, пишет в своей книге о Мицкевиче и А.Л. Погодин.

" Увлечение им, остывшее было в первые десять лет XIX века, высоко было поднято «обратными волнами» просвещенного либерализма именно в эту пору" [4].

Но имитация Вольтера, Стерна, Свифта нисколько не помешала газете шубравцев приобрести огромное значение для современного общества.

" Понемногу они забрали такую силу и стали писать так резко, что каждый, сознающий себя виноватым, дрожал при одном воспоминании о них, а сами «Wiadomosci Brukowe» влагали в уста недовольному дворянину такие речи: «С тех пор, как явилась смелость печатать эту подлую газетку, нет дома на десять верст вокруг, куда бы не съезжались каждый воскресный вечер глотать эти бредни» (Мохнацкий)" [5].

Злободневность, дух современной полемики, просвечивающий сквозь переводы из газеты " Spectator" и подражания сатирикам и моралистам предшествовавшего столетия, ясно чувствуется и теперь при просмотре газеты. Это относится преимущественно к тем произведениям " Towarzystwa", в которых без труда угадывается подражание Стерну [6]. Очевидно, стернианская свобода от композиции давала наибольшие возможности, с одной стороны, писать о чем угодно, с другой - воспользоваться тем " забавным" шубравским стилем, писать которым вменялось в обязанность самым кодексом " Towarzystwa" [7].

Трудно найти более или менее точные приметы шубравского стиля. Все эти объявления, предостережения, письма, найденные или присланные в редакцию, " праздно-философские путешествия" и " уличные известия с того света" производят впечатление дружеской болтовни, подчас остроумной, подчас тяжеловатой и неизменно свидетельствующей как бы о каком-то приятельском заговоре решительно всех сотрудников газеты.

Согласно первому пункту своего кодекса, шубравцы обязаны были преследовать не столько индивидуальные, сколько общественные недостатки. Вероятно, по этой причине в " Уличных ведомостях" редко встречаются подлинные названия местностей, еще реже имена лиц, против которых направлена шубравская сатира, и, наконец, что особенно важно отметить, совершенно отсутствуют имена авторов.

Шубравцы подписывались либо прозвищами (взятыми по преимуществу из литовской мифологии), которые носили они в обществе, либо совершенно фантастическими именами: Описописов, Окпишишек, Выведенских и т.д. [8].

Это развязывало руки; литературный скандал не был непрошеным гостем в доме Андрея Снядецкого, где собирались шубравцы в самую цветущую пору своего существования. Сенковокий появился среди них в середине 1818 года. Сведения, сохранившиеся о деятельности его, как польского журналиста, так ничтожны, что я позволю себе процитировать приветствие по поводу вступления его в " Тоwarzystwo".

" Юзеф, если ты входишь теперь в это общество, так научись же из того, что говорится тебе в эту минуту, что, искореняя недостатки и пороки, шубравцы только в шутке видят свою единственную цель. Шуткой хотят они бороться с ябедниками и пьяницами, и с теми, которые стонут и корпят над жалкими виршами..." [9].

Поучение было прекрасно усвоено Сенковским. Поэзии он никогда не любил и не понимал, и " жалкие вирши" его никогда не занимали. С удивительной проницательностью написал об этом через много лет Александр Одоевский. Стихотворение называется " Поэзия":

" Проза мостовой" - это сказано так, как если бы Одоевский сам был сотрудником шубравской газеты; самое это слово не сходит с ее страниц.

Но не одну только " прозу мостовой" - с ее теорией злободневности и скандала - вынес Сенковский из пребывания в среде " Towarzystwa". Шубравство было для него настоящей литературной школой. От шубравства шло его остроумие, его шутливые псевдонимы, его поверхностная старомодная дидактика, странно сочетавшаяся с развязностью, его фантастика, которую Вл. Одоевский жестко называл " холодным бредом". Свифт, Рабле, Вольтер, в подражании которым обвиняла его впоследствии критика, были шубравскими Свифтом, Рабле и Вольтером, - именно в свете шубравства они были восприняты и использованы Сенковским. Я говорю - использованы, имея в виду обвинения в плагиатах, которые время от времени предъявлялись Сенковскому со стороны враждебных изданий. К каждому номеру шубравской газеты можно предъявить подобные обвинения. Это было принципиальное плагиаторство, близкое к простому усвоению литерагурных образцов, - и если оно более простительно шубравцам, чем Сенковскому, так это только потому, что Сенковский пользуясь, скажем, для своих фельетонов Игнатием Красицким (1839) [11], был уже сложившимся журналистом.

Итак, поправку на шубравство следует иметь в виду при изучении литературных традиций Сенковского. Это относитсл не только к его художественным произведениям: несомненные следы влияния " Towarzystwa" бросаются в глаза при чтении его критических и теоретических статей. Нет, например, никаких сомнений в том, что защита опытных наук, под знаком которой шли соответственные отделы " Библиотеки для чтения", была прямым следствием влияния Андрея Сиядецкого, под руководством которого шубравцы учились презирать умозрительные науки.

Равным образом, гонение на сентиментализм, насмешка над романтической школой, борьба против французского влияния (и даже то обстоятельство, что, невзирая на эту борьбу, шубравцы пользовались французскими образцами), вся эта, неоднократно отмеченная исследователями идейная полемика шубравства с современной литературой [12], - все находит себе место на страницах " Библиотеки для чтения". Разумеется, многое успевает измениться за 15 лет, молодая во времена шубравства романтическая школа успевает устареть, над сентиментализмом теперь смеются все, кому не лень, а найти связь между идейным багажом " Библиотеки для чтения" и газетой шубравцев было бы очень трудно, если бы теоретическая борьба против романтизма не соединялась в руках Сенковского с практикой шубравского Вольтера. Напомню еще раз, что именно за критические статьи Шевырев назвал его " Вольтером толкучего рынка".

Но вот один конкретный пример того, что шубравство далеко не прошло для Сенковского бесследно.

В 1823 году комиссией Новосильцева был арестован студент Томаш Зан, основатель общества " Филоматов" (и член Шубравокого " Towarzystwa"), друг Мицкевича, один из влиятельнейших руководителей революционно настроенной виленской молодежи. Допрошенный, между прочим, и по делу о тайном обществе " Променистых" или " Лучезарных", он показан следующее:

" Через четыре года после вступления моего в университет, я решил держать экзамен для получения степени магистра на физико-математическом факультете... Читая химию профессора Снядецкого, мы вдумывались особенно в теорию так называемых лучистых (promienistych) тел - света, тепла, электричества, магнетизма. И тут у меня оказались свои мысли. Я доказывал, что эти существа (istoty) не тела, но только известные явления естественных тел, и глаз является по отношению к свету тем же, чем ухо по отношению к звуку и голосу; одним словом, солнце служит для глаза струной, как обыкновенная струна для уха; так речь служит музыкальным инструментом для всего тела, как пахучие цветы для чувства обоняния, а пища для языка... В магнетизме я видел известное явление притяжения, вызванного невидимым, в высшей степени тонким течением.

Отсюда я пришел к наблюдению явлений животного магнетизма, удивительно странных, а отсюда к симпатии между мужским и женским полом и между людьми вообще. Я допускал, что любовь является следствием всеобщего притяжения, вызываемого силами, присущими органическим телам, в особенности людям, что могущество этих тел поддерживается чистотой и невинностью души и тела, что эти силы образуют около тела известную тонкую атмосферу, и я называл эти силы сначала выражением «тонкое течение» (plyn delikatпу), а потом словами «маленькие лучи» (promionki). Вследствие этого товарищи зачастую называли и меня в шутку plyniasty, а потом, когда я объяснил им свою теорию в новых выражениях, - promionkowicz, promiemsty. Это выражение, возникшее в тишине домашней жизни и по поводу частных разговоров, начали мало-помалу употреблять для означения того, что хорошо, что прекрасно, и в этом смысле оно сделалось популярным среди студенчества" [13]

Эта теория, по странной случайности послужившая основанием для создания тайного революционного кружка, была через много лет использована Сенковским в повести " Записки домового". Черт журналистики Бубантес развивает в этой повести теорию Томаша Зана:

" - Здешние мертвецы - ужасные невежды, - сказал мне на ухо Бубантес. - Вы знаете, - продолжал он громко, - что в природе есть теплота, магнитность, свет, электричество, то есть, вы знаете, что ничего этого нет в природе, а есть одно вещество, чрезвычайно тонкое, чрезвычайно летучее, которое разлито везде и проникает все тела, даже самые плотные. Оно-то и производит ощущение тепла, и тогда человек называет его теплотою; то вылетает из облака в виде громовой молнии, и тогда получает у людей имя электричества... то, наконец, поражает глаз своим блеском и называется светом... Возьмите же теперь две магнитные стрелки и сблизьте их между собою: конец положительный одной стрелки оттолкнет от себя положительный конец другой; две отрицательные стрелки тоже будут удаляться друг от друга; но стрелка положительная с концом отрицательным тотчас сцепятся и поцелуются. Вот любовь!

Назовите теперь положительные концы стрелки мужскими, а отрицательные женскими, и вам все объяснится: полы одинаковые отталкиваются, полы различные стремятся друг к другу... Около эпохи совершеннолетия молодой человек и девица начинают вбирать в себя из воздуха это летучее вещество... Когда они достаточно наэлектризованы, поставьте их лицом одного к другому; пусть они взглянут друг на друга: лишь только луч зрения приведет в сообщение их электричества, с той минуты они влюблены, они полетят друг к другу, как два облака, и будет гром, молния, удар и дождь. Вы не влюблялись в малолетнюю девочку, потому что она еще недостаточно наэлектризована тем чудным веществом, которое я выжал для вас из воздуха в моем колпаке. Вы отвращались от бабы, потому что в эпохе старости человек разряжается и теряет почти всю свою электромагнитность. Месяц любви в природе - тот самый, в котором наиболее этого вещества в воздухе".

Стоит отметить, что горячим сторонником применения этой теории на практике был Мицкевич.

" Я сделал наблюдение, - писал он одному из приятелей, - которое отлично подходит к теории Зана. Лучи (promionki) действительно имеют близкую связь с теплом. Никогда Ковальская не производила на меня такого впечатления, как когда она раздувает под кофейником угли... " [14].

Но самые бесспорные доказательства того, что " Библиотека для чтения" не только по кругу своих идей, но и в плане своих журнальных форм была связана с шубравской газетой, можно найти в газете " Balamut", о значении которого для литературной биографии Сенковского было сказано выше.

" С 1 мая 1830 года будет издаваться в Санкт-Петербурге на польском языке периодическое сочинение под заглавием «Balamut Petersburgski», подражание известным английским сочинениям Аддисона, Свифта, Стиля и Джонсона, в коем будут помещаться следующие статьи:

С одной стороны, прямые указания на идейных учителей шубравцев, с другой - характеристика отделов, сближающая их с соответствующими отделами " Библиотеки для чтения", - уже это дает некоторые основания полагать, что " Balamut" был как бы мостом между газетой шубравцев и журналом Сенковского.

Но связь была не только в программах. Даже поверхностное сличение обоих изданий легко может убедить в том, что самые существенные черты газеты " Balamut", унаследованные от газеты шубравцев, были перенесены в " Библиотеку для чтения".

Перенесены были прежде всего целые отделы. Так, " Monstrographia pismienna" - отдел, в которым высмеивались бездарные стихотворцы, - был целиком использован в " Библиотеке для чтения" под названием " Литературная летопись". Заграничные новости, печатавшиеся в газете " Balamut" под названием " Balamuctwo zagraniczne" были воскрешены в журнале Сенковокого под именем " Смеси", весьма существенно отличавшейся от " Смеси" других журналов, прежде всего тем, что " шутливые сведения нельзя было в ней отличить от серьезных, истинные от лживых" (Дружинин). Письма в редакцию от вымышленных корреспондентов, иронические проспекты несуществующих изданий (например, " Словарь исторический знаменитых обжор, шулеров и пьяниц"), многочисленные трактаты о нравах - все это в русифицированном виде было широко использовано в " Библиотеке для чтения". Именно в этих жанрах проходила ожесточенная полемика " литературных кондотьери".

Литературный " Китай", в котором сражались русские журналисты, Пху-Лалинь и другие герои полемических комедий, статей и рецензий. - все это было взято из газеты " Balamut" или, точнее, от шубравства, воскрешенного в Петербурге в 1830 году.

Но " Balamut" интересен не только потому, что он дает ясное понятие об истории некоторых журнальных жанров, которые были новостью в русской литературе. Он имеет весьма существенное значение для истории деятельности самого Сенковского, потому что именно в газете " Balamut" на польском языке были напечатаны те произведения, с которыми Сенковский выступил впоследствии, как русский писатель.

Известно было и раньше, что первые вещи Сенковокого - восточные повести, напечатанные в " Полярной звезде", - первоначально были написаны по-польски. В переводе их на русский язык принимал участие Марлинский. " который учился у него по-польски и исправлял первые опыты Сенковского в русском языке", как пишет Савельев [15]. Это подтверждает в одном из своих писем к Николаю Глинке (от 9 июля 1835 года) и Кюхельбекер:

" Ради бога, ты ничуть не подумай, что я не признаю достоинств этого человека. Сенковский в нашем отечестве очень отрадное явление, таланту у него пропасть, чувство его глубоко и живо; воображение богато и ново, об учености уж ни слова... но теории его никуда не годятся, а притязания на законодательство в области русского языка и на светскость - в поляке и профессоре нисколько не у места...

Сенковский еще в 25 году плохо знал по-русски: его переводы с арабского и персидского, которые печатались в то время в разных изданиях, переводились с польского Марлинским. Но еще раз: тем больше чести Сеиковскому, что он овладел нашим языком, овладел им в летах немолодых. Я литератора Сенковского, литератора и ученого европейского ни с кем из наших не сравниваю: он всех нас... (не исключая никого) далеко перевешивает ученостью и основательностью познаний. Русского же повествователя Сенковского ставлю непосредственно после Пушкина, Кукольника и Марлинского..." [16].

Итак, известно было, что Сенковский явился в русской литературе, как писатель польский; но что он был польским писателем до такой степени, о которой ясное представление дает лишь просмотр газеты " Balamut", - об этом до сих пор в литературе о Сенковском не упоминалось.

Выше говорилось, что " Большой выход у Сатаны", создавший Сенковскому литературное имя, был первоначально напечатан в газете " Balamut" за 1832 год под названием " Posluchanie u Lucypera". Не только этот фельетон, но и ряд других произведений Сенковского был прямо переведен с польского или в значительной мере использован для переводов на русский. Так, фельетон " Арифметика" (" Balamut", 1832, № 2) был переведен дословно; " Хромой бес" (1832, № 18) был первым вариантом " Незнакомки", Так, " Превращение голов в книги и книг в головы", написанное для " Ста русских литераторов" и тесно связанное, как следует из его текста, с самой идеей Смирдина, затеявшего соединить в одном издании портреты русских писателей с их произведениями (книги и головы), был почти целиком напечатан в газете " Balamut" под названием " Szejnekatarynka Balamucka" [17].

Разумеется, далеко не все, напечатанное Сенковским в газете " Balamut", было переведено им на русский язык. Некоторые произведения - вполне законченные и весьма для него характерные, как, например, " Краткая реляция о далеких странствиях и странных похождениях пана Роха Трипейки" [18]. " Бывший польский драгоман пан Микоша, или рассказ о печеной голове", напечатанные, как и все статьи газеты " Balamut", без подписи, но, несомненно, принадлежащие Сенковскому [19], остались непереведенными на русский язык, без сомнения, потому, что по самому своему материалу они представляли весьма мало интереса для русского читателя. Но и они частично были использованы в " Фантастических путешествиях Брамбеуса", равно как и некоторые другие статьи.

Все эти произведения, по самому жанру своему, были тесно связаны с литературой шубравцев, создавшейся под знаком идей просветительной литературы XVIII века. Разумеется, польская колония в Петербурге, для которой главным образом и издавался " Balamut", существенно отличалась от широкого читателя " Wiadomosci Brukowych", круг шубравских идей в новой обстановке представлялся очень узким, - тем не менее именно этот круг обусловил литературную деятельность Сенковского и создание им " Библиотеки для чтения". Именно этим " запасным фондом идей" Сенковский неоднократно пользовался в дальнейшем для своих статей, повестей и фельетонов.

Нет ничего легче, как разбирать беллетристику Сенковского по жанрам и, описав каждый из них отдельно, подвести столько же обширные, сколько сомнительные итоги. Можно было бы, например, принимая за установленный факт неустойчивые признаки жанра, провести примерную границу между светской и философской повестью Сенковского, между его мемуарами и фельетонами, между фельетонами и рецензиями, сос