Глава 9. Гриффиндорская гостиная бурлила

Гриффиндорская гостиная бурлила. Все сбились в кучу, жестикулировали, пытаясь перекричать друг друга, строили предположения о том, что случилось. Гарри уселся в углу и, зажав уши ладонями, попытался сосредоточиться на домашнем задании, но гул взволнованных голосов все равно отвлекал.

За обедом активное обсуждение продолжилось, Рон орал больше всех, размахивая вилкой с наколотой на нее сосиской. Но Гарри не принимал участия в общем ажиотаже, и Гермиона тоже. Она тихо сидела рядом, зарывшись носом в пергаменты, и только когда вилка Рона оказывалась в опасной близости от ее лица, толкала его в бок.

По школе сновали авроры. Алая мантия Уилкинсона мелькала, кажется, во всех частях замка сразу.

Уже после обеда, сидя на подоконнике, Гарри с ленивым изумлением отметил, что учитель ЗОТС умудряется одновременно присутствовать еще и среди прочесывающих окрестности авроров.

Пришли ребята под предводительством Рона, нагруженные бутылками сливочного пива – учителя сейчас были слишком заняты для того, чтобы отслеживать такие незначительные нарушения.

Празднование победы плавно перетекло в вечер новых теорий. Гарри откровенно скучал, пока кто-то из ребят не выдал версию о вмешательстве темной магии. Поттер подавился пивом, а вошедшая Гермиона так грохнула стопку книг на стол, что бутылки на нем жалобно звякнули.

- Тот, кто думает, что я не сниму баллы со своего факультета, может продолжить безобразие и проверить это опытным путем!

Спорить со старостой школы, когда она пребывала в таком воинственном настроении, никто не рискнул - все быстро ретировались. Только Рону не повезло – он был пойман и насильно усажен за учебники. Гермиона сказала, что в теории относительно
вмешательства темной магии есть четырнадцать ошибок, и до ужина он должен их найти.

Удачно спасшийся Гарри прошмыгнул в спальню и, задернув полог, уютно устроился на кровати. Закинул руки за голову и прикрыл глаза. Наверное, за всю недолгую жизнь он слишком устал от тайн и загадок – превращение снитча его почти не заинтересовало и не встревожило, наоборот, чувствовалось в этом что-то очень знакомое. Гарри был согласен с Гермионой, которая сказала, что на месте руководства школы она бы заменила все комплекты мячей, оставшиеся еще со времен Дамблдора - любителя использовать золотые крылатые шарики не по назначению.

Сейчас Гарри гораздо больше интересовало другое… Что Малфою понадобилось в кабинете зельеварения перед самым началом игры? И чего он так испугался, когда разбилась банка с лягушкой? И почему, когда Драко оказывается так близко, замирает сердце и пересыхает в горле? И отчего у него такие прохладные ладони?

Гарри посмотрел на свои руки с аккуратно обкусанными ногтями. Свежая царапина ярко выделялась на запястье. Вытащил из-под подушки мягкую перчатку - близкую родственницу той, что оставила эту отметину - она была чуть потертой, а кнопка слегка потемнела.

Он с трудом натянул перчатку на руку. У Малфоя кисть была явно уже, и точно его пальцы не были украшены заусенцами, не то что у Гарри. Он улыбнулся, сам не понимая, почему.

Суета, вызванная происшествием на игре, постепенно стихала. Только Уилкинсон теперь постоянно находился в школе, отчего количество домашних заданий по ЗОТС увеличилось вдвое.

Как и предполагала Гермиона, историю со снитчем действительно отнесли к категории шуток старого директора. Выяснилось, что оставшиеся у мадам Хуч два крылатых мячика тоже не годятся для игры: в одном оказался нескончаемый запас лимонных долек, а другой пускал фиолетовые мыльные пузыри, когда его пытались поймать.

А мистер Малфой-старший, лучший друг всех юных любителей квиддича, поспешил презентовать школе десяток новейших наборов мячей для профессионалов.

Гарри старательно корпел над домашним заданием, когда его окликнул Рон. В голосе друга звучала неподдельная тоска.

- Ты Гермиону не видел?

Гари помотал головой – подругу сегодня он видел только за завтраком.

- Опять она со своими книжками… - вздохнул Рон, усаживаясь на подлокотник кресла, бесцеремонно столкнув с него руку Гарри. – Между прочим, все из-за тебя.

- Что?

- Завтра Хогсмид, а она объявила, что я эгоист, что мне пожирание сладостей дороже друга, и что совершенно ей не помогаю. Но это же несправедливо! Ничего мне не дороже… И к тому же, тебе ведь лучше, правда? – Рон попытался заглянуть Гарри в глаза и чуть не навернулся со своего «насеста».

Поттер активно закивал, всем своим видом показывая, насколько ему лучше и одновременно стараясь скрыть заливший щеки румянец.

Лучшему другу незачем было знать, что запах Малфоя Гарри в состоянии почувствовать за десяток футов и даже через час после того, как слизеринец ушел. И что засыпая, он видит знакомое лицо, серые глаза, золотистые ресницы, кончики у которых заметно темнее, и это делает их похожими на иголочки. А если еще крепче зажмуриться, видны бледно-розовые губы, с чуть выступающей нижней, и если провести языком, она влажно блестит, так, что невозможно отвести взгляд. Тогда можно все: можно гладить светлые волосы, не склеенные дурацким заклятьем невесомые блестящие пряди текут между пальцами, можно крепко обнимать, утыкаясь носом в ключицу и бесконечно вдыхать свежий травяной аромат белой кожи, можно чувствовать, как напрягается под ласковыми прикосновениями спина… Это так...

- Давай?

Гарри вздрогнул и понял, что не слышал ничего из последней тирады друга. Но на всякий случай согласился.

- Вот и отлично. А то она уже совсем серая стала в своей библиотеке. Короче, сделаем так.
Гермиона сказала, что у нее есть список необходимых книг, и завтра собиралась спокойно поискать их, пока все будут в Хогсмиде. Если ты это сделаешь вместо нее, то я наконец смогу пригласить свою девушку на свидание.

- Эй, я завтра не могу, я обещал Лаванде…

Лицо Рона вдруг стало таким несчастным, что Гарри почувствовал себя последней скотиной.

- Ладно, если ты незаметно позаимствуешь у нее этот дурацкий список, я ночью схожу и возьму все что надо. И тогда завтра мы все будем свободны.

- Она не захочет, скажет, что мы опять нарушаем…

Гарри широко улыбнулся другу и подмигнул.

- Захочет, если ты будешь достаточно убедительным.

Рон залился румянцем и с благодарностью посмотрел на Гарри.

- Спасибо, друг.

***

- Что это за хрень крылатая была? – завопил Бэддок, едва успев войти в гостиную. – Чертова кошка развлекается?

- Либо ты ослеп, Бэддок, либо родился дураком, - Блейз упал в кресло, откидывая голову на мягкую спинку. – У нее на морде было крупными буквами написано: «Катастрофа! Спасайся кто может!»

- А с чего мне на нее пялиться? Я не извращенец, в отличие от некоторых, – огрызнулся Бэддок.

- Что, Забини, осваиваешь геронтофилию? – не удержался Драко, снимая мантию. Честно говоря, ему было плевать и на пристрастия Блейза, и на Макгонагалл, и на остальных, которые уже орали, перекрикивая друг друга, отстаивая самые невероятные версии.
Блейз, на удивление, промолчал. Только смерил долгим взглядом из-под ресниц.

- Ладно, - устало кивнул Драко, - где твоя малолетняя протеже? Надо поговорить.

- Не надо, я сам… - Забини потянулся, выгибаясь всем своим длинным поджарым телом, и легко поднялся.

Драко хмыкнул. Что и требовалось доказать, теперь замаливает грехи.

- Я не ем маленьких девочек, если что.

- Зато кальмар ест. Ты сам сказал, - осклабился Блейз.

- Надеюсь, ты будешь убедительным. Учти, с этого дня отвечаешь за все ее выходки.

- Слушаю и повинуюсь, о мой белый господин, - Забини прикрыл нахальные глаза и согнулся в подобострастном поклоне, прежде чем исчезнуть из комнаты.

На плечо опустилась тяжелая рука Гойла.

- Слушай, что делать-то будем?

Только сейчас Драко понял, что вокруг воцарилась тишина. Слизеринцы, видимо, так ни до чего и не договорились и теперь ждали от него каких-то грандиозных планов по избавлению от гриффиндорского гнета. Он пожал плечами, медленно расстегнул пару верхних пуговиц на воротнике рубашки и обвел взглядом гостиную.

- Это не грифы. Забини прав. Зачем? Сорвать матч? Глупо. Они не сомневались, что победят. К тому же, и директриса, и Хуч сами перепугались до чертиков. Даже по голосам слышно было. Хотя птичка правда выглядела эффектно. И магия в нее была вложена недетская. Расслабьтесь. Слагхорн скажет, когда выяснят. А если не скажет... – Драко, уже направившийся в душ, обернулся: - Сами узнаем.

От аврорских мантий следующие несколько дней рябило в глазах. На уроках и переменах можно было их игнорировать, но в Большом зале, где авроры дежурили регулярно, не получалось. Мгновенно пропадал аппетит. Уилкинсон носился по школе, сжимая в руке волшебную палочку и вращая глазами так, что сразу вспоминался старый Моуди, и по спине тек неприятный холодок. Для того, чтобы беспрепятственно передвигаться ночью по подземельям, Драко пришлось получить письменное разрешение Слагхорна и выслушать от одного из авроров свод правил поведения в режиме чрезвычайного положения.

Но наступил день, когда весь этот бред наконец закончился. Причем, тем, что Драко подозревал и раньше. Старый директор не хотел, чтобы его забывали. А логика у Альбуса Дамблдора всегда отличалась своеобразием, и можно было даже не стараться понять мотивы странных поступков.

Исчезновение из школы авроров, всех, за исключением Уилкинсона, который, видимо, решил контролировать ситуацию во избежание еще каких-нибудь неожиданностей, ознаменовалось завершением работы над антиприворотным. Драко шел вечером в кабинет зельеварения в прекрасном расположении духа. Последние события немного отвлекли его от Поттера. Правда, ночи оставались все такими же душными и мучительно сладкими, а по утрам захлестывало ощущением безнадежности и желанием остаться там – в горячечных снах, где было гораздо лучше, чем в реальности. Но теперь можно выпить зелье и узнать. Увериться, наконец, что догадка оказалась правильной - Малфои не сходят с ума без причин.

Черпак подрагивал в руке. Зелье лилось мутной струей в бокал, а кончики пальцев холодели то ли от ожидания, то ли от страха. Нет, он никогда не признался бы себе, что боится. Чего бояться? Ошибки быть не может.

Губы коснулись толстого стекла. Драко глотнул и скривился. Зелье отдавало полынью и горчило. Залпом опустошив бокал, он поднял палочку и произнес заклинание.
Ни боли, ни покалывания в позвоночнике, ни жжения в груди. Сердце билось по-прежнему ровно. Ни-че-го. Ни одного признака отравления любовным зельем, ни одного намека на приворот.

Драко осторожно поставил бокал и опустился на пол. Над котлом поднимался пар, растекался по кабинету. Пламя свечей подрагивало от сквозняков, шевелилось на стенах причудливыми тенями. И не хотелось никуда идти. Хотелось сидеть здесь до утра, а может, и дольше. Ничего не слышать. Никого не видеть. Не думать о потраченных впустую двух месяцах, о треклятой благотворительности, на которую пришлось пойти, о Слагхорне, который получит свои зелья просто так – даром. Что? Ну что это, если не приворот? Должно быть еще какое-то объяснение! Что-то ведь крутится в голове. Такое простое... Такое знакомое-знакомое. Как будто отец говорил... Или похожее было в школе…

- Твою мать! – выругался Драко, вскакивая на ноги. – Не может быть!