По Юго Восточной Азии 1 страница

Наши деятельные пограничники попросили нас полностью вытряхнуть содержимое наших рюкзаков – наверное им было просто интересно, как укладывают свои рюкзаки настоящие путешественники. В наших рюкзаках они увидели следующее: палатка двухместная – одна, видеокамера SONY HANDICAM – одна, фотоаппарат – один, личные необходимые вещи и трехсуточный набор продуктов из расчета по 800 грамм в сутки на человека. Кроме того мы за декларировали 2200 долларов – весь наш наличный капитал. Уложив рюкзаки, мы перешли через нейтральную полосу и отметились у Монгольских пограничников, которые оказались более доверчивыми, вещи не смотрели и ограничились проверкой документов.

Ура! Мы на территории Монголии. Пройдя с полкилометра мы устроили праздничное чаепитие и двинулись в сторону первого монгольского города. В Сухэ-Баторе мы не удержались и зашли в столовую, чтобы отведать национальной кухни (обычно мы готовим сами, чтобы уложиться в смету – 1 доллар в сутки на человека). В столовой мы заказали «позы» – это бурятское блюдо, а может монгольское перешедшее в Бурятию, ведь граница здесь довольно прозрачная и эти два народа часто пересекают ее в погоне за животными, которые, к счастью, не знают границ. Степи здесь очень безлюдные, юрты расположены где-то на расстоянии 30 км друг от друга, в них живет обычно одна семья в среднем из 10 человек. Гости здесь большая редкость, особенно такие, и нас всегда радушно встречали.

Итак, мы двинулись по выжженным солнцем степям, ориентируясь по компасу и слегка придерживаясь дороги, чтобы в случае необходимости в течение часа можно было дойти до нее и вызвать помощь, – ведь не исключено, что кого нибудь укусит змея, случится приступ аппендицита или отравление. Ведь воду мы пьем из непроверенных источников - бывает и из лошадиного копытца. Правда в таких случаях мы пользуемся трубками «Родник». Эти трубочки-фильтры нам подарили руководители туристического клуба города Ванино. Эти трубки стоят на вооружении наших спец.подразделений и весьма эффективно очищают воду. Жаль, что они заодно и не охлаждают ее, к тому-же приходится пить маленькими глотками-просасывать воду не так легко. А поскольку " родников" у нас всего три, то вдобавок приходится соблюдать очередь.

Но зато когда мы добирались до юрты, нас буквально накачивали кумысом, ведь нельзя обидеть гостеприимных хозяев. К счастью для наших желудков, мы вскоре узнали, что стоит перевернутую кисюшку (чашку) поставить на стол, – тебе больше не наливают. Кормят гостей тоже до отвала, в основном молочными продуктами. Когда ночь застает нас вдали от юрт, мы в полной мере можем наслаждаться чистым воздухом и тишиной, правда недолго: вскоре, почуяв запах еды, неподалеку начинают жутковато выть шакалы.

К счастью на живых людей они не нападают, во всяком случае нам хотелось в это верить, ведь оружия у нас нет, кроме ножей и пиротехнического сигнала охотника, а наша двухместная палатка вмещает только троих детей и двух взрослых, правда во время дождей в сидячем положении могут вместиться все.

Ночи здесь довольно прохладные, поэтому Анатолий никак не хочет расставаться со своей телогрейкой, свитером и кирзовыми сапогами, что делает его рюкзак тяжелее на 5 килограмм, которые его достают во время ходьбы при 40-градусной жаре.

Все остальные предпочитают слегка померзнуть ночью, подарив все свои теплые вещи монголам. В результате дети несут рюкзаки весом соответственно 3 килограмма, 4 килограмма и 6 килограмм. Походное оборудование и продукты несут только взрослые, а вот запас питьевой воды каждый участник несет сам, лимитируя свои потребности следующими критериями: раньше выпьешь – легче нести, но в таком случае, что я буду пить после обеда, если не встретится юрта.

Детей это здорово дисциплинирует, их к концу похода было не узнать. Сейчас я хочу сделать акцент на поведение детей во время похода: Никита бывалый турист и особых проблем не создавал, а вот малышам на первых порах было не сладко, ведь это были совершенно домашние дети. Благо у меня богатый опыт работы с детьми, а с их мамой мы договорились чтоб она не создавала помех процессу спартанского воспитания.

Вначале конечно были и слезы и капризы, но всегда к концу дня, когда их мама валилась с ног, дети, отдохнув минут пятнадцать, начинали носиться с местной ребятней, играя в их игры. Для этого им не надо говорить на одном языке. Почти все пожилые монголы знают русский язык, а вот монголята русский язык в школах уже не изучают, зато умеют ездить на лошадях раньше чем начинают ходить. Наши дети почти возле каждой юрты садились на лошадей, а ближе к югу и на верблюдов.

Когда мы вошли в Улан-Батор, то стали достоянием журналистов. Фотография нашей группы появилась на первых страницах центральных газет. Эта популярность нам в дальнейшем очень помогала. В студенческом общежитии, где мы остановились, меня нашёл мой хороший знакомый Джамсран – семикратный чемпион мира по самбо, а также Насангнин, прошедший пешком от Монголии до Сиэтла. С их помощью нам удалось выйти на монгольский олимпийский комитет, который помог нам продлить монгольскую визу. А российское посольство оказало нам поддержку для открытия визы в Китай.

Вообще все монголы относились к нам очень тепло, за что мы им очень благодарны. В ожидании китайской визы мы осматривали достопримечательности Улан-Батора и встречались с людьми для уточнения дальнейшего маршрута по Монголии.

Поскольку от Улан-Батора на юго-восток нет асфальтированных трасс со стабильным движением, мы решили идти вдоль железной дороги Пекин-Москва, построенной русскими. Этот маршрут был выбран потому, что через каждые 25 километров имеются железнодорожные станции, – то есть у нас будет гарантия, что хотя бы раз в сутки мы будем с водой.

Кстати, не на каждой станции имеется магазин, и если бы не гостеприимство хозяев, нам бы пришлось туго. Вообще отношение людей друг к другу и к правительству по-прежнему осталось на том же уровне, что и при СССР, когда Монголию называли шестнадцатой союзной Республикой. Да и трудно ввести что-либо новое в стране, где 75% населения живет в юртах, не имея телевизоров и газет.

Хотя в столице новое дает о себе знать, скажем имеются публичные дома по соседству с которыми, правда, можно увидеть женщину привязанную к позорному столбу и избиваемую кнутом за прелюбодейство. Я не люблю столицы, в них, как правило, собраны все пороки данной страны, хотя тут же собраны все шедевры созданные этим народом. Но по моим наблюдениям человек бывает полностью счастлив только в контакте с Природой, а в города его тянет в основном тщеславие и жажда легкой наживы (хотя иногда и тяга к знаниям, но не буду отвлекаться от темы).

Итак мы двинулись вдоль железной дороги на юго-восток от Улан-Батора, но дорога так сильно петляет по ровной степи, что создается впечатление, что ее строили oт юрты к юрте. Мы шли вдоль неё, пока не достигли поселка «Черный кумыс», где первый раз встретились с русскими, которые добывали уголь из разреза. Они нам очень обрадовались, накормили русской едой и истопили баню, которая была весьма кстати: ведь нам неделями не приходилось мыться, воды хватало от силы на умывание.

Нам правда не понравилось, что некоторые из русских относились к монголам как к людям второго сорта, хотя те не понимали этого и относились к русским очень хорошо. Вообще доверчивость отличительная черта монголов, например в городе Сайшанде пограничники (майор и капитан) показали нам карту приграничной полосы, для того, чтобы мы ненароком не забрели в Китай- на ней были указаны все посты и вооружение. Монголы же охраняют свою сторону довольно своеобразно, совмещая службу с выпасом скота.

Вся Монголия – огромная, малонаселенная территория, численность жителей всего 2 миллиона человек, большинство которых проживает в юртах. Юрта – это такой круглый дом, который можно собрать и разобрать за пару часов и перевести на грузовике в нужное место. Остов юрты деревянный, который складывается и раскладывается как гармошка. Этот каркас обтягивается кошмой (войлоком), а на войлок натягивается брезент. Войлок – прекрасный теплоизолирующий, но блохо содержащий материал! Блохи, к счастью, как кошки привязаны к своему дому и сразу же покидают гостя, как только он покидает юрту.

В центре юрты всегда стоит круглая печь, иногда с трубой, которая служит для приготовления пищи, а зимой для обогрева. На печи всегда стоит казан – это такой котелок литров на двадцать, в котором готовят пищу. Пища в основном молочная летом и мясная зимой. За время пребывания в Монголии мы попробовали около 30 молочных блюд, даже водку монголы готовят из перебродившего молока, она называется «Архи». Русские назвали ее «хитрой водкой», так как на вкус крепость не ощущается, хотя достигает 40 градусов. Менее крепкий напиток, всего 4-8 градусов, это кумыс из кобыльего или верблюжьего молока. Пьют его и взрослые и дети, но отнюдь не из-за градусов, а для утоления жажды.

Для той же цели служит соленый чай с молоком (соль удерживает влагу в организме). В этот чай, кроме соли, добавляют иногда пшенку, иногда куски бараньего внутреннего жира, получается что-то вроде супа, с непривычки не очень вкусного но этот напиток очень питательный и хорошо утоляющий жажду.

В Монголии летом температура подымается до +45, а зимой с обратным знаком. В течение суток температура может колебаться на 25 градусов, то есть ночи довольно прохладные, но юрта прекрасно справляется с этими колебаниями. В жару внизу юрты кошму откидывают по всему периметру, давая волю приятному сквозняку, а на ночь закрывают. Зимой юрта круглосуточно отапливается кизяком.

Кизяк здесь является основным топливом, он очень долго горит, поддерживая постоянную температуру. Кизяка здесь очень много, да некоторые читатели возможно не знают, что такое кизяк, как бы поделикатнее выразиться – это высушенный солнцем побочный продукт от производителя молока и мяса. Этот же продукт, только не засушенный, перемешанный с глиной, используется в строительстве жилья для баранов – кошар.

Степи, обильно удобренные этим продуктом, щедро кормили нас шампиньонами, которые у монголов почему-то считаются несъедобными. Шампиньоны нам были весьма кстати при недостатке воды, так как при варке сами выделяют много жидкости, на которой можно сварить, к примеру, кашу.

Кроме грибов, из подножного корма, мы часто потребляли в пищу дикий лук трех видов и плоды карликового абрикоса, который правда обладал слабительными свойствами из-за чего нам приходилось идти вприсядку.

Что на ровной степи несколько неудобно, так это ходить в туалет. Хорошо, хоть, что вокруг на десятки километров нет людей. Впрочем, монголов подобные проблемы не волнуют и возле юрт они туалетов не строят, по-видимому считая, что если человек отошел в сторону, отвернулся и присел, то его никто не видит. Но мы к этому привыкнуть не смогли.

Та часть Монголии, по которой мы прошли, представляет собой выжженную солнцем холмистую степь, постепенно переходящую в пустыню. По ней бродят стада баранов, коров, овцебыков и пасутся табуны лошадей, а в пустынной части бродят верблюды. Для земледелия почва непригодна, так как грозит ветровая эрозия.

Еще в бескрайних и безводных степях обитает много всяческих грызунов – мышей, сусликов тарбаганов (вид сурка). Все монголы отличные стрелки, они не раз угощали нас мясом сурков, убитых с дальнего расстояния. Готовят они мясо несколькими способами. Вот один из них: сурка потрошат, и не жалея шкурки кладут его в прогоревший костер, предварительно напичкав его горячими камнями – в общем, запекают, как мы картошку, в результате получается очень вкусное, но и очень грязное мясо, которое едят руками, слизывая при этом жир, стекающий до локтя.

Все бы хорошо, но иногда сурок является переносчиком чумы и холеры. Очередная эпидемия к несчастью совпала с нашим пребыванием в стране и большинство иностранцев сразу же покинуло Монголию, не рискуя быть отрезанными карантином. Так же предпочел поступить один из участников нашей группы - Анатолий, но остальные, благодаря моему дару убеждения и доброте пограничников, на второй день карантина пересекли границу Китая.

Территория Монголии разделена на аймаки (области), центрами которых служат скопления юрт и двух-пятиэтажных домов, построенных в основном русскими солдатами во время нашего военного присутствия. Но сейчас русских в Монголии практически нет.

Столица Монголии – Улан-Батор. В ней сосредоточены все учебные заведения страны и правительственные учреждения. Правительству сейчас весьма трудно перестроиться. Что греха таить, в последние годы страна равнялась на наш строй и мы им во многом помогали, хотя и изрядно навредили, помешав идти своим путем. Но, на мой взгляд, эти люди справляются с временными трудностями, потому что на верху не пытаются набить карманы, а внизу доверяют своему правительству и (несмотря на свою бедность) не выглядят столь несчастными и обиженными, как русские.

Пройдя через Монголию, я пришел к выводу, что наша главная беда сейчас – зависть. Если с ней не бороться, то можно совсем потерять нашу хваленую русскую душевность. У меня надолго останется то чувство радости, которое охватывает тебя, когда дышишь свежим воздухом, любуешься табунами лошадей и сайгаков, пасущихся на бескрайних степях, беседуя с простыми сердечными людьми, живущими в гармонии с природой. Там понимаешь, как много теряют люди, набиваясь в тесные, дымные города!

Но не всегда люди делают это добровольно -мой следующий рассказ о Китае, где люди вынуждены жить в тесноте.

Китай

Та часть территории Китая, на которую мы вступили, называется " Внутренняя Монголия". Её население говорит на двух языках (на монгольском и китайском), здесь много смешанных браков. Однако уклад жизни совсем иной, нежели во «внешней» Монголии. На улицах приграничного городка Арен-Хото довольно оживленно, жизнь здесь буквально кипит.

Повсюду снуют велорикши – водители больших трехколесных велосипедов, которые возят сидящих сзади двоих пассажиров, а над ними натянут тент, защищающий от палящего солнца. На здешних базарах, в отличие от монгольских, изобилие фруктов и овощей, кстати, очень дешевых.

Первое, что мы сделали, пройдя таможенные формальности, – купили огромный арбуз. Но нам никак не удавалось съесть его без любопытных взглядов, повсюду за нами ходили толпы зевак, поскольку русские в этом районе – большая редкость. Городок живет в основном за счет торговли с монголами, которые регулярно приезжают сюда за дешевым китайским товаром.

Ознакомившись с картой местности и закупив необходимые продукты, мы двинулись дальше, привычно придерживаясь железной дороги, поскольку здесь не менее напряженное положение с водой, чем в Монголии. Люди здесь тоже живут в юртах и разводят скот, но плюс к этому кое-где занимаются садоводством и огородничеством.

Пройти пешком, однако, нам удалось не более двух часов. После этого нас догнали полицейские и стали жестами показывать, что дальше нам идти нельзя и следует сесть к ним в машины. Мы пытались делать вид, что не понимаем, о чем идет речь, однако с властями не поспоришь. Нас привезли в полицейский участок, потом долго искали переводчика с английского, наконец нашли монгола, говорящего по-русски. Он объяснил, что в этой приграничной части Китая пешком ходить запрещено, поэтому до Пекина нам придется добираться на поезде. Нас попросили расписаться в протоколах, сняли отпечатки пальцев. Объяснили, что если мы позволим себе все-таки пойти пешком, то рискуем быть наказанными крупным штрафом. Повторное нарушение подобного рода грозит депортацией из страны.

Между тем наступил вечер, и пора было подумать о ночлеге. Вопреки ожиданиям, никто нас в свой дом не пригласил. Как выяснилось позднее, принять у себя иностранцев можно только с разрешения местных властей. И вообще, как нам показалось, народ здесь зажат рамками запретов, как в былые времена существования СССР. Кое-что напоминает о многолетней дружбе с Россией. Автомобили, например, как две капли воды похожи на советские, только с иероглифами на капоте. Люди относились к нам не так открыто, как в Монголии, хотя довольно доброжелательно.

Здесь, в Китае мы впервые столкнулись с проблемой устройства на ночлег. Нам долго пришлось бродить по тесным и грязным улочкам в поисках места для размещения палатки. Наконец нашли темный и засоренный пустырь. Но и тут мы стали объектом внимания вездесущих мальчишек, которые до полнолуния угощали нас то чаем, то овощами. С утра мы отправились в мэрию, чтобы обратиться с просьбой дать нам разрешение на пешее передвижение. К сожалению, мне не удалось уговорить местные власти. Так было досадно и не хотелось нарушать главный принцип нашего путешествия. Но пришлось сесть в поезд.

Мы могли позволить себе проезд только в вагоне эконом-класса, и он нам запомнился надолго. Представьте летнюю воскресную электричку. Трудно вообразить, что в неё можно набить ещё больше народу, чем бывает у нас, но китайцам это удаётся. И что поразительно, обходится без каких-либо криков и скандалов, более того, старшим здесь уступают место. Но не детям. В лучшем случае они сидят на коленях у родителей, а в основном устраиваются на полу, на ночь укладываются спать под скамейки. Мы же своих детей уложили ночевать на решетчатые багажные полки, расположенные наверху.

Поражала непролазная грязь в вагонах. Всё, что остается после еды, пассажиры бросают на пол, а едят в поезде очень много. Здесь пользуются довольно оригинальным способом обслуживания. Как только поезд останавливается на станции, ко всем окнам подбегают мальчишки и девчонки, пассажиры суют им деньги и заказывают продукты, которые проворные посредники быстро покупают в ларьках и бегом возвращаются к своим клиентам. При этом никому в голову не приходит сбежать с деньгами.

А руки, надо заметить, у китайцев золотые, так же, как и головы, потому они весьма горазды на выдумки. Так что порой наше представление об этой нации как о недалёкой, основанное на мимолётном общении с китайскими " челноками", весьма ошибочно. А они судят о нашем народе тоже, видимо, по " челнокам", поскольку нередко удивлялись, что мы, русские, не стремимся в магазины и не обегаем прилавки с утра до ночи. В таких случаях всегда бывает обидно за державу, которая вынуждает многих наших соотечественников заниматься этим нелегким промыслом.

Порой становится стыдно за дурное поведение иного представителя своего народа, напившегося не в меру и кроющего русским матом на всю улицу.

А ведь русские – великая нация, которая не раз доказывала это хотя бы величавыми стройками века (правда, иногда никому не нужными). Хотя ни одна из них не может сравниться с Великой Китайской стеной. Это сооружение действительно впечатляет, да и историческая необходимость в нём, бесспорно, была. И это не единственное проявление огромного трудолюбия китайцев.

Прибыв в Пекин, мы почувствовали себя как бы в центре огромного муравейника. Более всего нас поразило обилие велосипедов и стоянок для них. У нас велосипедов не было, и мы пешком отправились на поиски российского посольства. Всё поражало нас в китайской столице, в особенности её своеобразная архитектура. А ещё обилие торговых точек на улицах. И продуктовые рынки с огромным и разнообразным выбором фруктов, овощей и специй. Наконец мы добрались до русского посольства, где к нам отнеслись весьма благосклонно. Однако сообщили, что на решение нашей проблемы потребуется не меньше недели, и то они не уверены, что мы получим разрешение идти по Китаю пешком. Так как даже самим работникам посольства не разрешают выезжать за пределы города на своих машинах, а предлагают пользоваться общественным транспортом, притом, только международным.

Посольщики дали нам понять, что наше проживание на территории посольства в течение недели, которую отвели нам на ожидание, нежелательно. Между тем российское посольство в Китае занесено в книгу Гиннесса как самое большое в мире, на его территории работают и проживают около тысячи человек. Итак, на осмотр Пекина нам отводилась неделя. Мы оставили в посольстве свою поклажу, за исключением видеокамеры, фотоаппарата и палатки, и отправились для оформления визы в посольство Вьетнама. Получить её особого труда не составило. Труднее всего пришлось с ночлегом. Где мы только не спали эти семь ночей, ведь разбивать палатку в столичных парках было запрещено. Однако мы умудрились переночевать даже на территории летнего дворца китайского императора. Другой проблемой стало питание. Ведь наш установленный, так сказать, походный лимит был один доллар на человека в день. Но для городских условий, когда негде развести костёр, этого маловато даже при китайской дешевизне продуктов.

Пользуясь наличием большого разнообразия блюд в Китае, мы старались каждый раз покупать что-то дешевое, но ещё не опробованное. И только на завтрак всегда ели блины, поскольку они были и вкусны, и питательны, и дешевы. Стоила порция всего два юаня (1 доллар в Китае стоит 8 юаней). И вообще, было приятно смотреть, как их мастерски пекут прямо у тебя на глазах в приспособленной для мини-кухни передвижной тележке. В качестве топлива здесь повсеместно применяют брикетированный уголь, который развозят на тележках чумазые возчики. А вообще тележки тут как бы главный грузовой транспорт – на них развозят по жилым кварталам всё, что можно. А о том, какой везут продукт, жителей оповещают с помощью подвешенных на тележках колокольчиков с определенным звуком. Хлеб, овощи, мороженое, напитки – на каждый из этих продуктов особый звук колокольчика.

В одноэтажных кварталах каждый домик – это ещё и рабочее место. В комнатах, выходящих окнами на улицу, размещены, как правило, кафе либо мастерская по ремонту велосипедов или магазинчик. По вечерам в качестве развлечения все горожане исполняют танец здоровья. Для этого они идут на ближайшую площадь, становятся в круг с веерами в руках. Под звук барабанов двигаются по кругу, выполняя нехитрые движения вслед за ведущими, находящимися в центре. Танец длится от 30 до 60 минут. Затем все платят музыкантам и, мирно беседуя, отправляются по домам. Некоторые едут на главную площадь, где глазеют на воздушных змеев всевозможных размеров, форм и расцветок, либо сами их запускают.

Необычно, на наш взгляд, китайцы проводят утро. Представьте: шесть утра, парк, звуки вальса и танцующие пары. Под деревьями люди группами и поодиночке делают всевозможную гимнастику, зачастую с мячами, саблями или веерами.

Некоторые приносят с собой клетки с птицами, чтобы те тоже могли встретить утро на природе. Птиц здесь большое разнообразие, а вот собак мы почти не видели, особенно крупных. Пекин – огромный город, и боюсь, мы не осмотрели за неделю и половины его достопримечательностей, хотя проходили ежедневно, по своим правилам, не менее 30 км.

Что хорошо здесь – о жителях города и его гостях заботятся в смысле устройства общественных туалетов. Человек, оказавшись в чужом квартале, не ищет удобный кустик, подворотню или заброшенный гараж, где можно было бы пристроиться, чтобы справить нужду, а спокойно идёт в туалет, которых везде достаточно и почти все они бесплатные. Так что нам в этом смысле до Китая далеко, хотя по количеству мусора на улицах мы, пожалуй, китайцев скоро догоним.

Телефонные трубки автоматов там, надо сказать, никто не обрывает. Кстати, о телефоне. Нам бы в этом путешествии очень пригодилась мобильная связь, а без неё мы вынуждены были ходить всюду вместе.

Труднее всего нам было смириться с необходимостью нарушить основной свой принцип и двигаться по Китаю на поезде, а не пешком, но таково было решение местных властей. И мы отправились в сторону Вьетнама перебежками. То есть, проехав поездом небольшое расстояние, выходили, чтобы осмотреть местные достопримечательности. Затем снова садились в вагон и двигались дальше. При этом мы спрашивали у местных жителей, что лучше посмотреть, а не пользовались информацией путеводителей. По той простой причине, что в них, как правило, отмечены места, где всё готово для встречи туристов, а это не всегда интересно.

Основные города Китая, в которых мы побывали, это: Пекин, Шицзячжуан, Чжэнчжоу, Наньян, Ухань, Чанша, Гуйян, Куньмин, Кайюань. Путешествуя по Китаю, мы увидели много замечательных творений рук человека, которые удивительно гармонируют с природой. К примеру, в городе Гуйлинь гора поднимается отвесно над поверхностью воды на километровую высоту, а на вершине, как бы дополняя её стремление ввысь, стоит пагода, буддийский храм. Или: гора, напоминающая по своим очертаниям слона, а на его спине расположилась пагода в форме седла.