Глава 70. Раффи бросается по краю обрыва в сторону Велиала, выскакивая наперерез одному из скорпионов

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Раффи бросается по краю обрыва в сторону Велиала, выскакивая наперерез одному из скорпионов. Он успевает схватить монстра буквально за секунду до того, как тот погрузил бы свое жало в спину демона.

Поначалу я недоумеваю. С какой стати Раффи защищать Велиала?

Но глядя на то, как кровь капает с шеи гиганта на белоснежные крылья, начинаю понимать. Раффи отстраняет ладошки Пейдж, успевшие вырвать пригоршню перьев. Она не сильно расстраивается и снова переключается на волосы Велиала. Белоснежные перья кружат над землей.

Раффи, Велиал, Пейдж и три скорпиона продолжают сражаться, в то время как ангелы на лужайке с интересом наблюдают за ними. Не похоже, что они готовы прийти на выручку Велиалу. По-моему, те, кто успел с ним пообщаться, довольными не остались, а те, кто еще не успел, чувствуют в нем чужака.

Маска надежно скрывает лицо Раффи. А на меня вообще не обращают внимания, будто люди, которыми ангелы были одержимы каких-то пару часов назад, потеряли всякое значение.

Я озираюсь по сторонам в поисках укрытия. Но кроме куста, расположенного на приличном от меня расстоянии, ничего подходящего нет. Спрятавшись там, я не смогу следить за происходящим здесь. Других вариантов нет: по правую руку обрыв, за которым бурлит океан; по левую – газон в окантовке из факелов.

К одиночным зевакам среди ангелов начинают присоединяться другие. Должно быть, странность происходящего разжигает всеобщее любопытство. Они толпятся, задевая меня локтями. Ангелы, пришедшие последними, вынуждены подняться в воздух, чтобы хоть что-то увидеть.

Над нами роится облако скорпионов, то взмывающих вверх, то ныряющих вниз, они словно пчелы, чей улей был потревожен.

Меня вытеснили во внутренний круг, а это как-то слишком, если учесть, что внимания мне ни к чему. Я ерошу шерсть своего медведомеча, стараясь не истерить.

Но никто не шевелится, все просто стоят и смотрят, как его беспощадно жалят и рвут на части. За исключением Раффи, нацеленного на защиту своих крыльев, ни одна живая душа не приходит на помощь Велиалу. На лицах ангелов я не вижу ни тени сочувствия.

Велиал был прав. Он никем не любим и никому не нужен.

Пейдж, задыхающаяся от слез над Велиалом, поднимает глаза и наконец замечает ангелов. Даже при слабом освещении я вижу страх и робость в ее взгляде, который она переводит с одного бессердечного воина на другого.

Огонь подсвечивает их фигуры, придавая сходство с варварами, красноватые тени мерцают на грозных лицах.

Ее взгляд замирает на мне. Она несколько раз моргает, словно не верит своим глазами. Личико моей сестры морщится, и кажется, что лоскутный монстр тает, обнажаю настоящую смертельно расстроенную Пейдж.

Она выглядит такой же, какой была на видео в комнате Велиала – крошечной, одинокой, потерянной. Маленькой девочкой, цепляющейся за свою веру в то, что старшая сестра придет и непременно ее спасет.

Я протягиваю к ней руки, думая о том, как долго избегала прикосновений. Пейдж изменилась, но я больше не в силах считать ее монстром. Если нам суждено погибнуть, я хотя бы смогу утешить свою малышку в последние минуты перед смертью.

Пейдж опускает глаза и не знает, как ей поступить. Слезы оставляют светлые дорожки на ее перепачканном кровью лице.

Я делаю шаг в центр круга и иду прямо к ней. Ее плач усиливается, стоит мне подойти ближе. Я касаюсь ее плеч, и она обнимает меня за талию, сжимая руки так сильно, как только может.

Мама была права. Ее глаза остались прежними – карими, обрамленными пушистыми ресницами, преисполненными воспоминаниями о нежности и свете, о радости и смехе, угодивших в ловушку изуродованного лица.

- Все хорошо, малышка, - шепчу я, уткнувшись ей в волосы; обнимаю ее и шепчу – Я здесь. Я пришла за тобой.

Я глажу ее локоны. Шелковистые, как и прежде.