Партолона 4 страница

— Часть божественной сути Адсагсоны уже передалась вам. Идемте. Я благословлю одну корзину, а потом посмотрим, захочется ли вам сделать это с другой.

У Морриган нервно сжалось все внутри, но она кивнула и вошла в Усгаран вместе с Биркитой. При ее появлении разговоры сразу стихли, но девушка оказалась к этому готова.

«У них целых три поколения не было Приносящей Свет. Они не пялятся, им просто любопытно. Расслабься. Дыши спокойно. Все будет хорошо».

Как перед выходом на сцену, Морриган расправила плечи, подняла подбородок и вместе с Биркитой подошла к двум большим корзинам.

— Приятная встреча, Бикан и Манникс, — кивнула Биркита двум мужчинам и улыбнулась им. — Вижу, что на этот раз сбор сока оказался весьма удачным.

— Мы не привыкли ждать, жрица, — сказал тот, что был пониже.

Морриган моментально вспыхнула от его грубости. Нимало не задумавшись о причине такого непривычного гнева, она перехватила высокомерный взгляд мужчины и заявила:

— Биркита была со мной, поэтому и припозднилась.

— Ты Приносящая Свет, — произнес второй.

И его тоне слышалось любопытство, но говорил он непочтительно, словно с малолеткой, знающей наизусть имена всех президентов, но до сих пор не научившейся завязывать шнурки. Это взбесило Морри. Поэтому вместо ответа она сделала несколько шагов к селенитовому валуну, находившемуся за их спинами. Он продолжал мягко мерцать после ее вчерашнего прикосновения.

Девушка положила на него ладонь и громко сказала:

— Да, я Приносящая Свет и новая верховная жрица Адсагсоны.

Говоря это, Морриган мысленно попросила души кристаллов наддать жару. Те ответили бриллиантовым сиянием, взорвавшимся в прозрачных призмах. В благодарность Морри погладила камень и только потом повернулась к мужчинам, которых теперь нарочно игнорировала, хотя чувствовала на себе перепуганные взгляды.

«Хм, должно быть, их не было вчера на ужине», — подумала она, улыбнулась Бирките и сказала:

— Приступай. Благослови этот сок. Усгаран — не то место, где можно испытывать нетерпение. Поэтому давай поскорее отпустим этих ребят по своим делам.

До Морриган донеслись удивленные возгласы женщин, стоявших поблизости, но ей было все равно. Она даже не ответила на тревожный взгляд Биркиты, которая быстро заняла место перед первой корзиной. Девушка всем своим существом чувствовала, что может произойти что-то неладное, хотя и не сомневалась: кристаллы зажгутся от ее прикосновения. Еще она понимала, что должна как-то отреагировать на подозрения, повисшие в зале, но поднятые руки старой жрицы и наступившая тишина отвлекли ее внимание от дурных предчувствий.

— Адсагсона, я взываю к тебе, живущей на небе и на земле. — Биркита замолчала, опустила ладони, развела их в стороны над корзиной и принялась грациозно поводить ими над ее содержимым.

Зачарованная Морриган наблюдала, как от липкой желатиновой массы начали подниматься темные клубы дыма, а женщина, так похожая на ее любимую бабушку, продолжала говорить:

— Из темноты рождается свет. Из камня вытекает жидкость. Мы знаем, что Богиня слышит наши молитвы, ибо она растит нас в своей утробе. Мы все народ Сидеты, произошедший от нее. Могущество Адсагсоны указывает нам путь, по которому мы идем. — У Морриган волосы на затылке встали дыбом, когда Биркита закончила благословение: — Дай нам свет, Богиня.

Послышалось тихое шипение. Черный туман, сформировавшийся над корзиной под ладонями пожилой женщины, внезапно рассеялся, сделав сок чистым и сияющим, похожим на бесцветное желе.

— Ваша очередь, верховная жрица.

Морриган невольно дернулась, услышав слова Биркиты, оторвала взгляд от корзины с благословенным соком и увидела, что все присутствующие выжидательно за ней наблюдают. Она открыла рот, чтобы поблагодарить Биркиту и отказаться от такой чести, но тут в голове у нее пронеслось: «Прими свое наследие». Морриган слегка перепугалась, но поняла, что желает произнести слова благословения.

Морриган захотелось быть верховной жрицей.

Не давая себе возможности смалодушничать, она подошла ко второй корзине и, подражая Бирките, подняла руки над головой. Первое мгновение у нее не было никаких мыслей. Такое с ней случилось, когда она впервые вышла на сцену и оказалась перед настоящей публикой — все слова разом улетучились. Но уже в следующую минуту в голове девушки родилось благословение.

Как и тогда, во время исполнения первой роли, голос Морриган зазвучал так громко и отчетливо, что его было слышно во всех уголках:

— Из темноты рождается свет. Из камня вытекает жидкость. — Она быстро повторила запомнившиеся строки, замолчала, перевела дыхание и опустила руки.

Теперь Морри больше не цитировала чужую молитву, а говорила те слова, что шли от сердца:

— Услышь меня, Адсагсона. Я Морриган, твоя Приносящая Свет и верховная жрица. Прошу, чтобы на меня снизошел тот невероятный свет из непроницаемой тьмы, который может даровать мне только Богиня. — Девушка замолчала и стала поводить руками вперед-назад и по кругу над содержимым корзины.

От алебастровой жидкости начал подниматься темный туман. Он клубился, вздымался и густел, но сквозь его тьму она все равно ощущала искру хрустального света, к которой успела привыкнуть как к другу детства.

Новоиспеченная жрица завершила благословение словами:

— Дай мне свет, прошу тебя, Богиня.

Энергия, вырвавшаяся у нее из рук, не походила на предыдущее тихое шипение. Это был хлопок такой силы, что Морриган даже подскочила от удивления.

— Да будет благословенна Адсагсона! — воскликнула Биркита, и ее слова эхом пронеслись по всей пещере.

Девушка бросила взгляд на двух высокомерных мужчин и увидела, что только они не благодарили Богиню. Вместо этого подмастерья внимательно наблюдали за ней из-под опущенных век.

По-прежнему чувствуя покалывание в ладонях, Морриган вздернула бровь и самодовольно улыбнулась им обоим.

Остаток утра пролетел быстро, но не без событий. Морриган воспользовалась советом, который не раз слышала от дедушки: «Если будешь помалкивать и навостришь уши, то узнаешь много интересного о людях, окружающих тебя». Поэтому девушка дождалась ухода высокомерных подмастерьев и уютно устроилась на выступе, укрытом мехом. Брина свернулась калачиком рядом с ней, а Морриган потягивала переслащенный чай с молоком и слушала. Естественно, дед оказался прав. Если она улыбалась и поощрительно кивала, но при этом молчала, то люди вскоре либо забывали об ее присутствии, либо добровольно выкладывали ей всю подноготную. Как следствие, Морриган кое-что узнала.

Прежде всего, весьма многие люди больше не уважали жриц Адсагсоны, во всяком случае с тех пор, как Перт и Шейла стали Хозяином и Хозяйкой Сидеты. Было совершенно очевидно, что настоящей властью пользовалась Шейла. Жрицы не любили ее, и Морриган их в этом не винила. Ей хватило одной короткой встречи, чтобы согласиться, пусть и безмолвно, с общим мнением. Также девушке было ясно, что служительницы Богини не жаловали теперешних светских владык своей страны, но побаивались их. Морриган сделала и еще один вывод. Жители Сидеты, не поклонявшиеся Адсагсоне, поддерживали теперешних правителей, хотя и без особой любви. Сидета утопала в богатстве, многие ее жители просто купались в роскоши. Все это благодаря Шейле и Перту.

Чем больше слушала Морриган, тем яснее сознавала, что ввязалась в острую борьбу за власть. Хозяин и Хозяйка стремились сделать Сидету и самих себя как можно богаче. Жрицы не имели ничего против процветания, но полагали, что люди во всей этой погоне за богатством забыли об Адсагсоне. Поэтому хотели переключить их внимание на поклонение Богине и возвращение к тому, что они туманно называли «старыми порядками, какими бы те ни были».

Ситуация была вдвойне неприятной, потому что Шейла имела обыкновение вышибать из пещер любого, кто ей чересчур досаждал. Слово «изгнание» произносилось шепотом и обычно сопровождалось вздрагиванием.

«Ну и какая роль во всем этом отводится мне? Мое внезапное появление вызвало восторг у жриц, но только не у Шейлы. Превосходно. Именно об этом я и мечтаю — оказаться втянутой в политическую возню».

Ближе к вечеру, когда она размышляла, как бы потактичнее узнать, может ли подвергнуться изгнанию Приносящая Свет, она же верховная жрица, вместо сладкого чая с молоком ей дали красного вина. Сначала оно показалось Морриган чересчур сухим и темным, но, одолев полбокала, она убедилась, что эта прелесть пьется легко. Приступая ко второй порции, Морриган уже не могла вспомнить, почему в прошлом не любила вина. Она чувствовала себя превосходно, согрелась, а есть совсем не хотела…

— Миледи!

Морриган оторвалась от недопитого бокала и увидела Биркиту с двумя жрицами рангом пониже, представленными ей в то утро, — Дидре и Рейлин. Все трое стояли перед ней и выжидательно улыбались.

— Пора подлить вина? — поинтересовалась Морри.

Биркита заулыбалась еще шире. Молодые женщины захихикали.

— Нет, миледи. Пришло время начать купание и умащение для ритуала Темной луны.

— Ладно-ладно, — весело произнесла она, а когда поднялась, то удивилась тому, что комната мягко покачивается под ее ногами.

— Наверное, вам стоит снова перейти на воду, — заметила Биркита, поддерживая Морриган за руку.

— Я не очень-то приучена к вину, — призналась девушка, когда все четверо направились в ванную комнату Приносящей Свет.

— Никто никогда не догадался бы об этом, миледи, — сказала Биркита, и все добродушно рассмеялись.

Морриган решила, что полтора бокала вина на пустой желудок — не такая уж плохая идея. По крайней мере, в ней не было излишней скованности, когда три женщины принялись ее купать. Это оказалось даже весело и больше походило на ночной девичник, чем на омовение перед ритуалом, если не считать того, что она была голой и по горло сидела в горячей мыльной воде.

— А что, Оклахома совсем не похожа на наше королевство, миледи? — спросила Дидре, намыливая руку Морриган.

— Да, отличий не счесть, — ответила девушка и добавила, прежде чем осознала, что говорит: — Я никогда не чувствовала себя там своей.

— Это потому, что ваш дом здесь, миледи, — сказала Рейлин и ярко улыбнулась.

— Думаю, вы правы. — Морри повернулась и откинула голову. И пока жрицы смывали с ее волос чудно пахнущий шампунь, она продолжала: — Я пробыла здесь недолго, но во мне как будто расправилась пружина. Я впервые в жизни почувствовала себя свободной.

— Могу представить, как это больно — быть разлученной с Адсагсоной, — сказала Биркита, а остальные женщины согласно закивали.

— По крайней мере, я понимаю это теперь, а раньше считала себя странной и постоянно твердила себе, что сама во всем виновата. Мол, я не прилагаю достаточно усилий, не стремлюсь быть такой, как все.

— Нет, миледи! — Дидре чуть не разрыдалась. — Это разлука с Богиней заставляла вас чувствовать себя изгоем.

— Такого с вами больше не повторится, — заверила девушку Биркита, сжимая ее голое мокрое плечо.

— А знаете, сначала я переживала из-за ритуала, а теперь жду его с нетерпением.

Женщины досуха растерли ее полотенцами и принялись умащивать кожу маслом, пахнущим миндалем. Голова Морриган начала чуть кружиться от радостного предчувствия.

Она готовилась к тому, чтобы услышать голос своей Богини!

Морри, обернутая в толстое полотенце, в сопровождении трех женщин прошла в свои покои. На постели было разложено странное белое одеяние, при свете селенитовых сталактитов отливавшее серебром.

— Ух ты, похоже на шелк, но на самом деле это кожа, да?

— Тончайшая лайка, вручную выделанная мастерицами Адсагсоны. Потом ее выкрасила и расшила лучшими бриллиантами верховная жрица, отправившаяся к Богине несколько десятков лет тому назад. Я сама надевала его на свой первый ритуал Темной луны. С того дня прошло почти пятьдесят лет. — Биркита задумчиво улыбнулась. — Жаль, я не буду больше такой гибкой и молодой, чтобы снова его надеть.

Морриган оглядела хрупкую фигурку Биркиты.

«Совсем как ба, — подумала она. — Чуть больше ста фунтов живого веса».

— Ой, пожалуйста! Надень хоть сейчас.

— Пришло время новой верховной жрицы. — Щеки Биркиты порозовели. — Носите это платье с радостью и как можно дольше.

Она знаком подозвала Дидре и Рейли. Все трое начали одевать Морриган.

— Нет-нет, погодите. Здесь не хватает двух или трех кусков, — сказала Морриган, когда женщины наконец отошли в сторону, чтобы осмотреть свою работу, а она взглянула в огромное зеркало.

Блестящая кожа, расшитая бриллиантами, облепила ее тело, как перчатка. Талия Морри выглядела осиной, а бедра полными и округлыми. Разрезы с двух сторон достигали верхней части бедер, а ведь под низ ничего не было надето. Но окончательно девушку доконало то, что платье было плотно зашнуровано на ребрах, а дальше заканчивалось как неполное бюстье, оставляя совершенно голыми грудь и плечи!

— Вы правы, Морриган. К этому наряду полагается еще одна деталь. — Биркита повернулась к большому шкафу и достала еще один красивый кусок белой кожи. — Последние десять лет к ритуальному платью верховной жрицы добавляется вот это. — С этими словами женщина набросила небольшой прямоугольник на плечи своей подопечной и зашнуровала его.

«Неправильно! Так не должно быть. Святотатство!» Шепот, раздавшийся в ее голове, был таким злобным и резким, что Морриган даже позабыла о своем смущении.

— Здесь что-то не так, — пробормотала она себе самой, ощупывая мягкий материал.

Две жрицы помоложе были явно чем-то встревожены. Они все время переглядывались, бросая косые взгляды на Биркиту.

— В чем дело?

Девушка не понимала происходящего, поэтому ее голос прозвучал резче, чем она хотела. Тогда Морриган сделала глубокий вдох и спросила уже спокойнее:

— Чего я не знаю?

— В течение многих поколений верховная жрица Адсагсоны обнажала грудь во время ритуалов Темной луны. В этом есть своя правда. — В голосе Биркиты чувствовалось напряжение. — Если жрица не показывает свое тело Богине, то что еще она скрывает? Вину? Тайные желания? Ложь?

— Почему же ты начала прикрываться, если веришь в это?

Морриган знала ответ до того, как Биркита его произнесла.

— Шейла объявила, что это нескромно. Она даже употребила слово «вульгарно», — сказала Биркита, не скрывая презрения. — Поначалу Хозяйка, конечно, формулировала все иначе, говорила только о моем возрасте.

— Вместо того чтобы почитать нашу верховную жрицу как достойную особу, которая прошла все стадии службы от девы до матери и мудрой женщины, Шейла то и дело отпускала мелкие замечания по поводу того, как непристойно смотреть на голую грудь пожилой особы, по возрасту годящейся всем в бабушки, — заявила Дидре.

Морриган посмотрела на Биркиту, увидела боль и смущение в ее взгляде, но пожилая жрица гордо вздернула подбородок и сказала:

— Ни одна младшая жрица не была названа Избранной. Кроме меня, некому было исполнять ритуалы. Я знаю, Адсагсона видит в моем теле только красоту, но люди, прислужники Хозяйки, — они ведь не так мудры, как Богиня.

— Некоторые из них даже не знают ее, — сердито пробубнила Дидре.

— Многие! — согласилась Рейлин.

— Тогда ты и перестала обнажать грудь? — Морриган не очень понравилась мысль о том, что ее бабушка — или женщина, похожая на ее близнеца, — расхаживала перед людьми без топа, но еще больше ей досаждала какая-то злобная стерва, заставившая жрицу одеться.

— Шейла приказала сшить для меня эту деталь. — Биркита ткнула пальцем в накидку, крепко зашнурованную на груди Морриган. — Она вручила мне ее на глазах у людей перед самым началом ритуала Темной луны и сказала, что это подарок от Хозяйки Сидеты верховной жрице Адсагсоны. Отказ стал бы неслыханным оскорблением.

— А надеть этот подарок не было неслыханным оскорблением?

Биркита спокойно посмотрела в глаза Морриган и ответила:

— Это, миледи, вам решать. Вы теперь верховная жрица Адсагсоны.

— Да, пожалуй, так, — пробормотала Морриган, разглядывая себя в зеркале.

Дело осталось за малым. Биркита нанесла на волосы Морриган какой-то чудесный бальзам. Тот высох и распрямил все мелкие кудряшки. Теперь тяжелые воли истые пряди каштановых волос блестели, как темная вода. В ушах и вокруг шеи девушки висели нити, унизанные самоцветами, которые Биркита назвала голубым топазом.

— Он идеально подходит к вашим глазам, — сказана она.

В последнюю очередь Морриган надела туфельки из мягкой кожи, напоминавшие балетки, после чего женщины окинули ее придирчивым взглядом.

— Вы красавица, миледи, — заявила Дидре.

— Прелестно, — согласилась Рейлин.

— Изумительно, — изрекла женщина, так похожая на ее бабушку.

— Я опять волнуюсь, — призналась Морриган.

— Теперь вы можете оставить нас. Созовите народ и Усгаран. Верховная жрица подойдет чуть позже, — сказала Биркита своим помощницам.

— Спасибо, что помогли мне подготовиться, — поблагодарила Морриган женщин, которые поклонились и ушли.

— А теперь расскажи, что мне предстоит делать.

— Вам следует произнести определенные слова ритуала, которым я вас легко научу. Но сначала расскажите мне, много ли вам известно о темной луне. Что она символизировала в вашем прежнем мире?

— Я уже думала об этом. Под темной луной ты подразумеваешь то время, когда она совсем невидима, так?

— Да, вы правильно говорите.

Радуясь, что она хоть что-то поняла, Морриган принялась рассказывать то, чему ее когда-то научила Пэт:

— Новая, или темная, луна, как вы ее называете, символизирует начало. Бабушка всегда говорила, что это самое подходящее время для новых проектов, взаимоотношений, путешествий и всего такого прочего.

— Ваша бабушка — мудрая женщина. Темная луна действительно символизирует начало чего-то. Но есть и другая сторона, совсем как в жизни, когда добро уравновешивается злом. С приходом темной луны наступает время, когда мистическая завеса между нашим и тем, другим, миром, где живут боги и богини, становится совсем тонкой. В эти дни как раз и могут твориться чудеса — как во благо, так и во зло.

По спине Морриган пробежали мурашки.

— Зло? — переспросила она не своим голосом.

— Вам нечего опасаться. — Биркита взяла ее за руку. — Вас сделала своей Избранной Адсагсона, а не какие-то темные силы.

— Но как ты можешь быть так уверена в этом?

Винные пары давно улетучились, оставив легкую тошноту и головную боль.

— Мы уже говорили об этом. Вы Приносящая Свет, поэтому не имеете дела со злом. Гоните все сомнения, Морриган. Возможно, вам станет легче, если вы узнаете, что Адсагсона — очень своеобразная Богиня. Она обитает в подземном мире, глубоко в утробе планеты. Мрак для нее — родная стихия, как и для всех верховных жриц. Скажите мне, дитя, вы когда-нибудь боялись темноты?

Ответ был прост:

— Нет. Никогда. Я даже любила ее. Дедушка с бабушкой часто говорили, что я споткнусь, если не буду зажигать свет, когда ночью хожу в ванную. Я никогда в нем не нуждалась и не раз задумывалась, нет ли в этом плохого знака.

— Не бойтесь, дитя. Это было лишь первым свидетельством того, что Адсагсона к вам благоволит. Я тоже всегда чувствовала себя свободно в темноте. Наша Богиня — любящая мать для всех жителей Сидеты. Она выбирает себе жриц молодыми и заботится о них всю жизнь. Но вы должны помнить, что Адсагсона, предпочитающая темноту, так же трепетно относится к свету. Поэтому она и создает Приносящих Свет, обладающих даром зажигать кристаллы, находящиеся глубоко под землей. Зло, затаившееся в темноте, избегает света. Ваше сияние легко опалит черную силу, если она только попробует вас коснуться.

— А зло когда-нибудь пыталось затеять с вами игру?

— Нет, дитя. Я ни разу не находила в темноте ничего, не считая любви Адсагсоны.

— Мне почему-то от этого не легче, — призналась Морриган.

— Гоните прочь сомнения, верховная жрица. Богиня добродетельна. Она одарила вас великой силой. Не позволяйте неопытности и молодости подвести вас, помешать вашей службе!

— Ладно, постараюсь, — быстро ответила Морриган, отреагировав на резкий тон Биркиты.

Та вздохнула, и девушке внезапно стало понятно, что она очень устала.

— Я не хотела быть резкой с вами. Просто считаю, что вы позволяете опасениям, принесенным из своего прошлого, мучить вас и здесь. Морриган, вы не принадлежали ни к тому миру, ни к тем людям. Вот ваш дом. Мы останемся с вами, как и Адсагсона, ваша Богиня. Все будет хорошо, Приносящая Свет.

— Ты права, Биркита, — произнесла Морриган с уверенностью, которой совершенно не чувствовала. — Теперь, когда я здесь, со мной не случится ничего плохого.

— Нам следует поторопиться, а то люди будут ждать. — Биркита улыбнулась сперва легонько, потом совсем широко. — Они хотят видеть вас.

— Меня это совершенно не успокаивает.

— Вот и хорошо! — рассмеялась старая жрица и поманила за собой Морриган, продолжая объяснять на ходу: — Мы войдем в Усгаран. Люди обступят широким кругом священный камень. Вы встанете перед ним и обратитесь к Богине.

— Как именно?

— Вы сегодня уже это делали, когда благословляли алебастровый сок.

— Ладно, это я могу, — кивнула Морриган. — Что потом?

— Затем вы просто поблагодарите Адсагсону за те милости, которые она даровала нам в прошедшем лунном цикле. В конце речи скажете: «Да здравствует Адсагсона!», и люди подхватят ваш призыв. Потом все уйдут, оставив вас одну в Усгаране. Финал ритуала личный. Все происходит только между Богиней и ее верховной жрицей.

— Что ж, хорошо.

— Эта часть тоже нравится мне больше других, — тепло отозвалась Биркита. — Возле священного камня будет стоять кубок с вином. Возьмите его и полейте вокруг валуна. Потом вы должны потушить все огни в светильниках, а также те, которые зажгли в кристаллах. В абсолютной тьме надо просить Богиню о благословении Сидеты на грядущую фазу луны. Поблагодарите ее, вновь зажгите светильники и присоединитесь к остальным жрицам в Большом зале, где вас будет ждать пир.

— Звучит не так уж плохо, — решила Морриган.

Они дошли до входа в Усгаран и остановились в тени арки. В пещере было полно народа. Гул голосов напомнил девушке шелест осенней листвы.

Она глубоко вдохнула, легко прикоснулась к стене и прошептала:

— Зажгись для меня, камень. Прошу тебя. — После этого Морриган натянуто улыбнулась Бирките и сказала: — Пора.

Селенитовый валун засверкал изнутри, когда новая верховная жрица шагнула в пещеру.

— Да пребудут с тобой Богиня и удача, дитя, — проговорила ей вслед Биркита и ушла в тень.

Никто не заметил, что она беззвучно плачет.

Разговоры стихли в ту секунду, когда зажегся священный камень. Все присутствующие повернулись к Морриган и впились в нее глазами, пока она шла вперед. Девушка чувствовала, как в ней туго сжалась какая-то пружина, и опасалась, как бы та не лопнула. Тут позади нее послышалась знакомая мягкая поступь, пушистый мех Брины коснулся ноги, и большая кошка присоединилась к ней, подстроившись под ее шаг. Когда они достигли селенитового валуна, Брина отошла в сторону и, нервно подергивая хвостом, принялась обозревать большую толпу узкими глазками.

Морриган выждала минуту, собираясь с мыслями и глядя в глубину ярко блестящего кристалла. Затем, действуя по наитию, она повернулась от камня к людям, окружавшим ее и валун. Одним быстрым движением Избранная Богини ослабила шнуровку кожаной накидки, стянула ее через голову, отшвырнула и услышала боевой клич Брины, от которого по ее коже пробежали мурашки.

«Да!» — взорвалось у нее в голове, прогоняя нервное смущение.

Она увидела пораженные лица людей, едва удостоила взглядом Шейлу, глазевшую на нее с надменным неодобрением, потом горделиво тряхнула головой и подняла руки.

Опираясь на диафрагму, новая верховная жрица Сидеты обратилась к Богине:

— Адсагсона, я взываю к тебе, живущей на небе и на земле. — Морриган опустила руки и чуть развела их в стороны, открыв ладони. Оставаясь в этом положении, она вздернула подбородок, и ее сильный молодой голос зазвенел в стенах любимой пещеры: — Богиня, прошу тебя, будь со мной в эту особенную для тебя ночь, посвященную темной луне. Я, твоя новая верховная жрица, молю тебя об этом и клянусь делать все, что в моих силах, исполнять твою волю так, чтобы ты мною гордилась.

Морриган закрыла глаза и сосредоточилась.

«Прошу, не разочаровывай меня, не оставляй здесь совсем одну».

Вслух же она сказала:

— Снизойди к нам, Адсагсона. Позволь твоему народу поблагодарить тебя за все милости, ниспосланные нам в прошедшем месяце! — Морриган снова воздела руки и понадеялась на лучшее.

«Добро пожаловать, Приносящая Свет. Я очень довольна тобой!»

При звуке этого голоса Морриган моментально открыла глаза и увидела только свет. В эту секунду она чувствовала огромный прилив энергии и тепла, посмотрела на себя и едва поверила своим глазам. Ее тело было охвачено огнем! Нет, не снаружи. Богиня словно щелкнула выключателем внутри ее. Так же как это происходило с кристаллами, охотно зажигавшимися по ее первому зову, душа Морриган засияла ярким светом. Зрелище было фантастическое! Девушка откинула голову назад и счастливо расхохоталась. Ее смех подхватили все жрицы Сидеты. Многие в толпе попадали на колени, проливая слезы радости и благодаря Богиню.

В последующие десятилетия народ Сидеты слагал стихи и пел баллады о том, как верховная жрица, Приносящая Свет, выглядела во время своего первого ритуала, и о том, какие события произошли после ее чудесного появления в пещерном королевстве. Люди поколение за поколением говорили и пели о ней, вспоминали ее… Той ночью было сотворено чудо — и кем? — молоденькой неопытной девчонкой.

Один бард пел о Морриган так:

Сияя красотой и грацией, явилась к нам

Избранная Богини, Морриган,

Огонь ласкал ей кожу, волосы и чудный лик,

Душа Сидеты уже не будет прежней.

Она стояла гордо, обнажив грудь, и излучала силу.

Ни робкой старухе, ни глупому юнцу не позволялось

больше

Испытывать страх, жадность, отверженность, вину,

Ибо Богиня обрела свою истинную Избранную.

Многие из тех, кто видел это, изумлялись,

Другие испугались, что

Не оплатят цену сияющей звезды.

Смотри на Богиню, и тебя опалит огонь.

Короли и воины, прочая знать — все полегли.

В Морриган мы увидели восторг наших душ.

Но долго ли проживет мотылек, если так ярко светит?

Не обращая внимания на толпу, охваченную благоговением, не подозревая, что в эту секунду породила легенду, Морриган широко развела руки и от всего сердца обратилась к Богине:

— Адсагсона, я знаю, что должна поблагодарить тебя за богатства, которыми ты одарила Сидету. Но я новая верховная жрица, а потому мои слова будут другими. Она замолчала и вглядывалась в толпу довольно долго, пока не начала различать отдельные лица. Тогда Морриган заговорила: — Я хочу поблагодарить тебя, Богиня, за талант Доннеты создавать красивые украшения.

Глаза у пожилой мастерицы округлились, когда прозвучало ее имя, но потом она радостно раскраснелась и склонила голову.

Морриган нашла другую женщину, которую запомнила с того дня, когда прислушивалась к разговорам в Усгаране.

— Я хочу поблагодарить тебя, Богиня, за умение Глэдис создавать из мрамора саму жизнь. — Она улыбнулась, глядя на удивление привлекательной особы, и продолжила называть тех, кто создавал красоту: — Я хочу склониться перед тобой за талант Ахерн обрабатывать кожу, Кэтлин — рисовать чудесные картины, Эвелин — вышивать. Я должна сказать тебе спасибо за доброту Дидре и Рейлин, которые помогли мне сегодня днем. — Потом Морриган отыскала в толпе жителей Сидеты самое дорогое для нее лицо, тепло улыбнулась и сказала: — Но больше всего я хочу поблагодарить тебя за Биркиту. Прошу особого благословения для твоей почтенной жрицы, которая отдает и тебе и мне свою бескорыстную любовь. — Морриган опустила руки, развела их в стороны, что стало у нее почти привычкой, и закончила свою речь: — Богиня, как твоя новая верховная жрица я хочу поблагодарить тебя за те таланты, которыми ты наделила народ Сидеты, а не за богатства, которые принесли эти дары. Да здравствует Адсагсона!

Последовала короткая пауза, а затем народ подхватил радостный возглас:

— Да здравствует Адсагсона!

Морриган так и осталась стоять с разведенными руками и гордо обнаженной грудью. Девушка тяжело дышала, пока притихшая толпа выходила гуськом из пещеры. Она словно пробежала несколько спринтерских дистанций подряд, но не устала, а, наоборот, была полна энергии. В эту секунду Морриган могла бы покорить любую гору — хоть пять! С ней говорила сама Богиня! Морриган считала, что узнала ее голос. Он совершенно не был похож на тот шепот, что она слышала прежде, звучал громко, мощно и в то же время по-доброму.

«Что ж, быть может, теперь, когда я услышала Адсагсону, мне больше не придется сомневаться, если ветер донесет до меня ее новые слова».

Морриган снова посмотрела на свое тело. Порозовевшая кожа по-прежнему мерцала, излучая неземное свечение. Она блестела от смеси благовонного масла и пота. Девушка призналась самой себе в том, что ее грудь выглядела великолепно — блестящая, голая, дерзкая.

«Пусть теперь эта чертова Шейла только попробует сказать, чтобы я прикрылась. Эта карга может сваливать прямиком в ад, или куда там еще отправляются грешники Партолоны. Мое предназначение не в том, чтобы ходить на цыпочках вокруг какой-то жадной до власти королевы, всячески угождать такой вот самодурке. Моя судьба — быть верховной жрицей и Приносящей Свет. Я исполню свой долг!»