Использование рыночных цен

В своем обсуждении рыночных цен Мизес пытается обосновать два пункта: адекватность рыночных цен как средства рациональных расчетов при капитализме и принципиальную недоступность этого средства при социализме.

Понятно, что рыночные цены при капитализме действительно предоставляют основу для расчетов. Учитывая цены, фирмы могут выбрать технологии, минимизирующие издержки, решить в зависимости от предполагаемой прибыльности, какой товар производить. Мы пока не обсуждаем утверждение Мизеса, что система цен позволяет достаточно эффективную координацию экономической деятельности. Эта идея уже рассмотрена и даже подчеркнута Марксом и Энгельсом, как мы указываем в разделе 9.2 настоящего предисловия. Несмотря на критику «анархии» рынка, Маркс рассматривал механизм цен как приводящий к (несовершенному, но лучшему, чем просто случайная комбинация) выравниванию предложения товаров в соответствии со спросом, и одновременно заставляющий переходить на методы производства, требующие рабочего времени не больше социально необходимого. Мы также не считаем, что минимизация денежных издержек или максимизация прибыли не имеют никакого отношения к достижению эффективности в области удовлетворения человеческих желаний. Но два этих критерия связаны друг с другом гораздо слабее, чем считает Мизес. Рассмотрим, например, такой отрывок:

Любой, кто желает сделать расчеты, относящиеся к сложному процессу производства, немедленно заметит, работал ли он более экономично, чем другие, или нет; если он обнаружит по пропорциям обмена, сложившимся на рынке, что не может сделать процесс производства прибыльным, то поймет, что другие лучше его знают, как использовать соответствующие товары высшего порядка (Mises, 1935, с. 97-98).

Человек, о котором пишет Мизес, может «немедленно заметить», работал ли он с большей прибылью, чем другие, или нет, но неявное отождествление наиболее прибыльного и наиболее «экономичного» или попросту «лучшего» ничем не оправдано 11. Конечно, капиталисты не могут получить прибыль, производя никому не нужные вещи, или работая технически неэффективно, но этого еще недостаточно для подтверждения слов Мизеса. Разве невозможно сократить денежные издержки производства, безответственно эксплуатируя природные ресурсы, пока что дешевые, но в конце концов конечные? Если производство роскошных авто оказывается более прибыльным, чем производство автобусов для общественного транспорта, означает ли это, что автомобили – это лучшее использование ресурсов?

Социалисты, желая опровергнуть предполагаемое тождество погони за прибылью и удовлетворения потребностей, часто подчеркивают неравенство доходов при капитализме. Ответ Мизеса на этот аргумент любопытен: он утверждает, что сама идея «распределения доходов» при капитализме ошибочна, потому что «доходы возникают как результат рыночных взаимодействий, неразрывно связанных с производством» (Mises, 1951, с. 151) 12. Нельзя сказать, что «сначала» произведены товары, а потом они «распределяются». Только при социализме мы можем говорить о «распределении доходов», которое решается политически, отдельно от плана производства. Но принять позицию Мизеса – что распределение покупательной способности при капитализме есть внутренний элемент системы производства – значит, признать, что производство товаров ради прибыли организовывается вовсе не ради «максимального удовлетворения человеческих желаний», если только не считать, что человеческие желания возникают в мистическом соответствии с денежными доходами.

Мы таким образом приходим к невозможности использования цен в экономических расчетах для социалистической экономики. Мизес признает, что в социалистической экономике могут существовать рынки потребительских товаров, а, следовательно, и рыночные цены, но сложности вызывают средства производства. «Товары для производства в социалистическом обществе исключительно общественные; это неотчуждаемая собственность общества, и поэтому они находятся за пределами коммерции», - пишет Мизес (1935, c. 91). И «потому что товары для производства никогда не станут объектами обмена, невозможно определить их денежную стоимость» (с. 92). По Мизесу имеющие смысл цены обязательно должны быть результатом подлинных рыночных транзакций между независимыми владельцами собственности. Главное свойство цены или пропорции обмена - в том, что она «возникает из взаимодействия субъективных оценок всех, кто принимает участие в обмене»; только в силу этого факта пропорция обмена «даст средство контроля за подобающим использованием товаров» (с. 97). В этом мы согласимся с Мизесом. Могут существовать и другие средства «контроля за подобающим использованием товаров», но мы примем его концепцию цены как условий, на которых владельцы собственности желают расстаться с предметами потребления или приобрести их. Оскар Ланге, напротив, считал, что именно в этом месте Мизес уязвим, и сделал его исходной точкой своего опровержения.