Глава девятнадцатая Эльфийский хвост

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

– Короче, в целом, не самый удачный день рождения, – констатировал Фред.

Наступил вечер; в палате царила тишина, окна были зашторены, лампы зажжены. Рон лежал здесь один, рядом сидели Гарри, Гермиона и Джинни. Они весь день простояли за двойными дверями больничного крыла, заглядывая внутрь, когда кто-то входил или выходил. Только в восемь вечера мадам Помфри разрешила им войти. Через десять минут появились Фред и Джордж.е больше раздражалась, когда они неизменно давали худший результат, чем указания Принца.

о было бы подозритена, ни Гермиону это совсем не радовало. Хотя Гарри предлагал им пользоваться книгой вместе,

– Да уж, не так мы себе представляли вручение подарков, – хмуро произнес Джордж. Он положил на прикроватный столик большой сверток в подарочной упаковке и сел рядом с Джинни.

– Точно, в нашем воображении он был в сознании, – сказал Фред.

– Гуляли мы по Хогсмеду, собирались его удивить… – продолжал Джордж.

– Вы были в Хогсмеде? – подняв глаза, спросила Джинни.

– Мы подумывали купить хохмазин Зонко, – печально пояснил Фред. – Открыть хогсмедское отделение. Только много ли проку, если вас, дураков, не будут туда пускать… кому тогда продавать товар… впрочем, ладно, сейчас не об этом.

Он придвинул стул, сел возле Гарри и посмотрел в бледное лицо Рона.

Гарри повторил историю, которую рассказывал уже раз сто – Думбльдору, Макгонаголл, мадам Помфри, Гермионе, Джинни.

– …и тогда я сунул ему в горло безоар, он задышал посвободней, Дивангард бросился за помощью, прибежали Макгонаголл и мадам Помфри и отнесли Рона сюда. Они считают, он поправится. Мадам Пофмри говорит, он пролежит здесь неделю или около того, будет принимать сироп сострадалика…

– Повезло еще, что ты сообразил насчет безоара, – тихо сказал Джордж.

– Повезло, что он вообще там нашелся, – отозвался Гарри, который холодел всякий раз, когда думал о том, что могло случиться, если б этого камешка под рукой не оказалось.

Гермиона, которая целый день была на редкость молчалива, почти неслышно всхлипнула. Утром она, совершенно побелевшая, примчалась к дверям больницы и потребовала у Гарри отчета о случившемся, но потом практически не принимала участия в горячих спорах об отравлении, которые вели Гарри и Джинни. Она просто стояла рядом, испуганно сжав зубы, пока наконец их не пропустили к больному.

– Мама с папой знают? – спросил Фред у Джинни.

– Они тут уже были, примерно час назад… они сейчас в кабинете у Думбльдора и скоро вернутся…

Рон что-то пробормотал во сне. Все замолчали и посмотрели на него.

– Значит, яд был в вине? – тихо проговорил Фред.

– Да, – с готовностью подтвердил Гарри; он не мог вообразить ничего другого и был рад возможности еще раз все обсудить. – Дивангард разлил его по бокалам…

– А он не мог незаметно от тебя что-нибудь подсыпать?

– Понятия не имею, – Фред нахмурился. – Вам не кажется, что он случайно перепутал бокалы? А целил в тебя?

– Зачем Дивангарду травить Гарри? – удивилась Джинни.

– Не знаю, – сказал Фред, – по идее, куча народу должна мечтать его извести. Он же Избранный и все такое прочее.

– Думаешь, Дивангард – Упивающийся Смертью? – спросила Джинни.

– Он мог действовать под проклятием подвластия, – произнес Джордж.

– А еще он мог быть не при чем, – сказала Джинни. – Яд могли налить в бутылку, и тогда он предназначался для самого Дивангарда.

– Думбльдор считает, что Вольдеморт сам хотел заполучить Дивангарда, – вмешался Гарри. – До «Хогварца» Дивангард целый год скрывался. Вероятно, что… – он подумал о таинственном испорченном воспоминании, – Вольдеморт хочет его убрать, чтобы он не принес пользы Думбльдору.

– Но ты говорил, что Дивангард хотел подарить эту бутылку Думбльдору на Рождество, – напомнила Джинни. – Значит, предполагаемой жертвой мог быть и Думбльдор.

– В таком случае отравитель не слишком хорошо знал Дивангарда, – сказала Гермиона. Она заговорила впервые за несколько часов, и ее голос звучал, как при сильной простуде. – Иначе сообразил бы, что вкусненькое он прибережет для себя.

Все притихли, устремив на него тревожные взгляды, но Рон пролепетал нечто неразборчивое и захрапел.

Внезапно распахнулась дверь, и все вздрогнули от испуга. В палату широченными шагами ворвался Огрид с арбалетом в руках и капельками дождя в волосах, в развевающейся медвежьей шубе. За ним оставались огромные, размером с дельфина, грязные следы.

– Весь день в лесу! – задыхаясь, выпалил он. – Арагогу похужело, я ему сказки читал… только-только пришел на ужин, а профессор Спаржелла мне все и рассказала!... Как Рон?

– Не больше шести посетителей за раз! – воскликнула мадам Помфри, выбегая из своего кабинета.

– С Огридом нас как раз шесть, – заметил Джордж.

– А-а… да… – проворчала мадам Помфри. Видимо, из-за необъятных размеров Огрида она посчитала его сразу за нескольких человек и теперь, чтобы скрыть замешательство, выхватила волшебную палочку и принялась торопливо удалять мокрые следы.

– Прямо поверить не могу, – хрипло проговорил Огрид, глядя на Рона и мотая большой косматой головой. – Не верю и все тут… смотрите… лежит… кому вдруг понадобилось его травить?

– Именно это мы и обсуждаем, – сказал Гарри. – Непонятно.

– Может, на гриффиндорскую команду кто-то зло затаил? – обеспокоенно предположил Огрид. – Сначала Кэтти, теперь Рон..

– Команду? – удивился Джордж. – Да кому это в голову взбредет?

– Древ укокошил бы всех слизеринцев, если б знал, что это сойдет ему с рук, – справедливо заметил Фред.

– Вряд ли дело в квидише, но, думаю, между покушениями есть связь, – тихо произнесла Гермиона.

– Во-первых, они оба не стали смертельными только благодаря счастливой случайности. А во-вторых, ни яд, ни ожерелье, по всей видимости, не попали к предполагаемым жертвам. Конечно, это означает, – добавила она, размышляя, – что преступник опаснее, чем мы думаем: ему, похоже, безразлично, сколько людей он прикончит на пути к цели.

Не успело прозвучать это страшное пророчество, как дверь снова отворилась, и в палату быстро вошли мистер и миссис Уэсли. В первый раз они всего лишь удостоверились, что Рон поправится; сейчас миссис Уэсли обняла Гарри и очень крепко прижала его к себе.

– Думбльдор рассказал нам про безоар, – всхлипывая, выговорила она. – Гарри, Гарри, что тут сказать? Ты спас Джинни… потом Артура… а теперь вот – Рона…

– Не стоит… я не… – неловко бормотал Гарри.

– Если подумать, половина нашей семьи обязана тебе жизнью, – сдавленно произнес мистер Уэсли. – Да, Гарри… день, когда Рон решил сесть в твое купе в «Хогварц-экспрессе», определенно был для всех Уэсли очень счастливым.

Гарри решительно не знал, что на это ответить, и почти обрадовался, когда мадам Помфри еще раз напомнила, что у постели Рона должно находиться не более шести посетителей. Он и Гермиона сразу вскочили. Огрид тоже решил уйти, чтобы оставить Рона с семьей. Они втроем пошли по коридору к мраморной лестнице.

– Вот кошмар, – рокочуще сказал Огрил себе в бороду. – Столько новых мер, а на детей все равно нападают… Думбльдор тревожится до смерти… ничего не говорит, но я-то вижу…

– А у него нет никаких предположений? – отчаянным голосом спросила Гермиона.

– С его-то мозгами у него их, поди, сотни, – верноподданнически ответил Огрид. – Но только и он не знает, кто прислал ожерелье и кто подложил яд, не то б их схватили, верно? Я чего переживаю, – Огрид понизил голос и оглядянулся через плечо (Гарри, для верности, поглядел еще и на потолок: нет ли Дрюзга), – ежели на детишек и дальше будут нападать, «Хогварц» долго не продержится. Это ж Комната Секретов снова-здорово. Опять паника, опять начнут забирать детей, не успеешь оглянуться, как соберут совет правления и…

Огрид замолчал, пропуская призрак длинноволосой женщины, безмятежно плывший мимо, а потом продолжил хриплым шепотом:

– А вы гляньте с ихней точки зрения, – сумрачно изрек Огрид. – Посылать ребенка в «Хогварц» это ж вообще всегда риск, так? Когда столько малолетних колдунов сидят взаперти в одном месте, поневоле жди неприятностей. Но попытка убийства, это дело другое. Мудрено ль, что Думбльдор сердится на Зл…

Огрид вдруг встал как вкопанный. На его лице – по крайней мере, той его части, что виднелась над спутанной черной бородой – появилось знакомое виноватое выражение.

– Что? – быстро переспросил Гарри. – Думбльдор сердится на Злея?

– Я такого не говорил, – ответил Огрид, запаниковав и тем самым полностью себя выдав. – Гляньте-ка, время сколько, полночь почти, мне уж надо…

– Огрид, почему Думбльдор сердится на Злея? – громко повторил Гарри.

– Ш-ш-ш! – испуганно, недовольно шикнул Огрид. – Нечего вопить про такое на всю округу, ты чего, хочешь, чтоб меня с работы погнали? Хотя какое тебе дело, ты ж бросил уход за магическими…

– Не пытайся меня пристыдить, это не поможет! – напористо сказал Гарри. – Что сделал Злей?

– Не знаю, Гарри, мне вообще это знать не полагалось! Я… ну, короче, вышел как-то вечером из леса и вдруг слышу: разговор… спор, точнее. Я не хотел, чтоб меня заметили. Крадусь себе мимо, стараюсь не слушать, но они так… горячились, так уж поневоле...

– И что? – настаивал Гарри. Огрид в замешательстве завозил огромными ногами.

– Ну… Злей говорил, что Думбльдор слишком много принимает как должное и что, может быть, он – Злей, то есть – больше не хочет этим заниматься…

– Не знаю, Гарри! Злей вроде как заявил, что перетрудился, вот и все… а Думбльдор ему в ответ: мол, согласился, значит, выполняй. Очень так твердо. А потом еще сказал про расследование, которое Злей ведет в своем колледже, в «Слизерине». Ну, в этом-то ничего странного нет! – воскликнул Огрид, увидев, что Гарри и Гермиона обменялись многозначительными взглядами. – Всем завучам велели разведать насчет ожерелья…

– Да, но с остальными Думбльдор не ругался, – заметил Гарри.

– Слушай, Гарри, – Огрид неловко вертел в руках арбалет; вдруг раздался треск, и оружие разломилось надвое, – Я знаю, что тебе Злей поперек горла, и не хочу, чтоб ты всякого напридумывал.

– Осторожно, – коротко предупредила Гермиона.

Они обернулись – как раз вовремя, чтобы заметить огромную тень Аргуса Филча, появившуюся на стене. Вскоре и сам он вышел из-за угла, горбясь и тряся брылями.

– Ага! – просвистел он. – Так поздно, и не в кроватях! За это – взыскание!

– С какой радости, Филч? – возразил Огрид. – Они же со мной.

– Ну и что? – оскорбительно осведомился Филч.

– Я – учитель, черт меня побери, ясно, швах ты пронырливый? – моментально вспыхнул Огрид.

Филч надулся от ярости. Раздалось омерзительное шипение, и неизвестно откуда возникла миссис Норрис. Изогнувшись, она обвилась вокруг тощих лодыжек Филча.

– Топайте отсюда, – сказал Огрид уголком рта.

Гарри не пришлось упрашивать; они с Гермионой припустили прочь. Вслед неслись громкие голоса Огрида и Филча. На повороте к гриффиндорской башне им встретился Дрюзг, но он радостно спешил на крик, хехекая и распевая:

Толстая тетя спала и разворчалась, что ее разбудили, однако распахнулась и пропустила Гарри и Гермиону в общую гостиную, где царило безлюдье и благословенная тишина. Видно, никто пока не знал про Рона. Гарри вздохнул с облегчением: расспросов на сегодня было больше чем достаточно. Гермиона, пожелав ему спокойной ночи, направилась к спальне девочек, а Гарри задержался, сел перед камином и уставился на тлеющие угольки.

Значит, Думбльдор ругался со Злеем, накричал на него вопреки всем своим заявлениям о безоговорочном доверии… Значит, он считает, что Злей недостаточно усердно допрашивает слизеринцев… а может быть, одного слизеринца: Малфоя?

Почему же Думбльдор притворялся, будто подозрения Гарри совершенно необоснованны? Боялся, что Гарри сделает глупость, полезет сам в это дело? Вполне вероятно. Но не исключено и другое: Думбльдор не хочет, чтобы Гарри отвлекался от занятий или от «домашнего задания» с воспоминанием. Или Думбльдор не считает возможным делиться подозрениями насчет одного из преподавателей с шестнадцатилетним мальчишкой…

Гарри подскочил от испуга и выхватил палочку. Он был абсолютно уверен, что в общей гостиной никого нет, и не ждал, что над дальнем креслом вдруг вырастет какая-то огромная фигура. Приглядевшись, он узнал Кормака Маклаггена.

– Я тебя ждал, – сказал Маклагген, не замечая нацеленной на него волшебной палочки. –Наверно, заснул. Слушай, я видел, что Уэсли забрали в больницу. Вряд ли он поправится к матчу. Это же на следующей неделе.

Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем речь.

– А… да… квидиш, – пробормотал он, засовывая палочку за ремень джинсов и устало проводя рукой по волосам. – Точно… может и не поправиться.

– А кто будет за него, я? – спросил Маклагген.

Он не мог найти возражений; в конце концов, Маклагген был вторым по результатам отборочных испытаний.

– Отлично, – довольно произнес Маклагген. – Когда тренировка?

– Хорошо. Слушай, Поттер, нам надо заранее кое-что обсудить. У меня есть соображения насчет стратегии, они могут оказаться полезными.

– Здорово, – без энтузиазма ответил Гарри. – Завтра, ладно? А то я порядком устал… пока…

На следующий день новость об отравлении Рона быстро распространилась по школе, но, в отличие от нападения на Кэтти, не вызвала большой сенсации. Считалось, что если все произошло в кабинете преподавателя зельеделия, это вполне мог быть несчастный случай; к тому же, Рону вовремя дали противоядие, и дело кончилось благополучно. В целом, гриффиндорцев больше волновал предстоящий матч с «Хуффльпуффома»; многие хотели увидеть, как Заккерайес Смит, Охотник хуффльпуффской команды, понесет заслуженное наказание за свои гнусные комментарии к первому матчу сезона.

А вот Гарри еще никогда не интересовался квидишем так мало. Он буквально помешался на Драко Малфое, при каждом удобном случае проверял Карту Мародера и, бывало, специально шел туда, где находился Малфой, однако ни разу не застал его за чем-нибудь подозрительным. И все же он по-прежнему необъяснимо исчезал с карты…

Увы, времени на обдумывание этой загадки было совсем немного, учитывая тренировки, домашнюю работу и то, что Гарри теперь постоянно приходилось лавировать между Маклаггеном и Лавандой Браун.

Он даже не знал, кто из них надоел ему больше. Маклагген бомбардировал его намеками на то, что как Охранник он куда лучше Рона и что Гарри, увидев его игру, скоро сам в этом убедится; кроме того, Маклагген охотно критиковал других игроков и заваливал Гарри детальными схемами тренировок; Гарри не однажды приходилось напоминать, кто из них капитан.

Лаванда, в свою очередь, постоянно оказывалась возле Гарри и сразу начинала обсуждать Рона, что было не менее утомительно, чем спортивные лекции Маклаггена. Вначале Лаванда досадовала на то, что никто не догадался сообщить ей о несчастье с Роном – «Все-таки я его девушка!» – но потом, как ни печально, простила Гарри его бестактность и теперь горела желанием бесконечно, всесторонне обсуждать чувства Рона, хотя Гарри с радостью бы отказался от такой привилегии.

– Слушай, почему бы тебе не спросить самого Рона? – поинтересовался Гарри после особенно долгих приставаний Лаванды, которая хотела знать все, начиная с того, понравилась ли Рону ее новая парадная роба, заканчивая тем, уверен ли Гарри, что Рон считает свои отношения с ней «серьезными».

– Я бы спросила, только, как ни приду, он все спит! – огорченно воскликнула Лаванда.

– Да? – удивился Гарри. Его Рон встречал вполне бодро, с нетерпением ждал новостей о Думбльдоре и Злее и был готов без устали перемывать кости Маклаггену.

– А Гермиона Грэнжер продолжает его навещать? – внезапно осведомилась Лаванда.

– Да, по-моему. Они же друзья, – чувствуя себя неуютно, ответил Гарри.

– Друзья, не смешите меня, – с издевкой сказала Лаванда. – Когда мы начали встречаться, она с ним много недель не разговаривала! А теперь, когда он стал такой интересный, мечтает помириться…

– Как ты можешь? Его пытались отравить, что же тут интересного? – поразился Гарри. – И вообще… Прости, мне пора, идет Маклагген, он хотел поговорить о квидише, – торопливо пробормотал Гарри, шмыгнул вбок, в дверь, казавшуюся сплошной стеной, и коротким путем помчался на зельеделие, где, к счастью, ни Лаванда, ни Маклагген не могли его достать.

Утром перед матчем против «Хуффльпуффа» Гарри, прежде чем отправиться на стадион, заскочил в больницу. Рон страшно волновался; мадам Помфри не отпускала его смотреть игру, считая, что он может переутомиться.

– Как успехи Маклаггена? – нервно спросил он, видимо, забыв, что задавал этот вопрос как минимум дважды.

– Я же сказал, – терпеливо повторил Гарри, – будь он хоть звезда мирового масштаба, я бы не оставил его в команде. Он постоянно учит, что кому делать, и вообще считает себя лучше всех. Я сплю и вижу, как бы от него отделаться. Кстати, о тех, от кого надо отделаться, – сказал он, поднимаясь, и взял в руки «Всполох», – может, перестанешь притворяться спящим перед Лавандой? А то она меня уже довела до ручки.

– Не хочешь больше встречаться, так и скажи, – посоветовал Гарри.

– Да… но… это не так просто, – пробормотал Рон, помолчал и как бы невзначай поинтересовался: – А Гермиона зайдет перед матчем?

– Понятно, – потемнев лицом, сказал Рон. – Хорошо. Ну, желаю удачи. Надеюсь, ты раздолбаешь Маклаг… то есть, Смита.

– Постараюсь, – ответил Гарри, вскидывая на плечо метлу. – Увидимся после матча.

Он быстро шагал по опустевшим коридорам; вся школа была на улице, либо на стадионе, либо на пути к нему. Гарри выглядывал в окна, прикидывая, насколько силен ветер, и вдруг услышал впереди шум. Навстречу шел Малфой с двумя девочками; обе выглядели ужасно недовольными и обиженно дулись.

При виде Гарри Малфой замер, затем коротко, безрадостно хохотнул и двинулся дальше.

– Спешу и падаю рассказать, Поттер, кому и знать, как не тебе, – издевательски процедил Малфой. – Поторопись лучше, люди ждут Избранного Игрока, Мальчика, который забил все на свете, или как там тебя сейчас называют.

Одна из девочек против воли хихикнула. Гарри удивленно уставился на нее. Она покраснела. Малфой, задев Гарри, прошел мимо. Девочки засеменили за ним, и вскоре вся троица скрылась за углом.

Гарри точно врос землю. Он стоял и не отрываясь смотрел им вслед. Вот безобразие; он едва успевает на матч, а тут Малфой! Направился по своим делам, когда вся школа на улице: превосходный шанс выяснить, что же у него на уме. Быстро пролетали молчаливые секунды, а Гарри медлил, застыв в неподвижности и глядя на угол, за которым исчез Малфой…

– Где пропадал? – недовольно спросила Джинни, когда Гарри влетел в раздевалку. Вся команда уже переоделась и подготовилась к выходу; Пикс и Проустак, Отбивалы, нервно стучали себя по ногам битами.

– Я встретил Малфоя, – тихо ответил Гарри, натягивая через голову малиновую робу.

– То, что я хотел выяснить, почему он и какие-то две девчонки торчат в замке, когда все остальные на стадионе…

– Теперь я уже вряд ли узнаю! – бросил Гарри, схватил «Всполох» и поправил очки. – Все, пошли!

Не сказав больше ни слова, он решительно вышел на поле под оглушительные крики с трибун. Ветер был несильный; облачность небольшая; сквозь облака то и дело проглядывало яркое солнце.

– Коварная погодка! – ободрил команду Маклагген. – Пикс, Проустак, летайте против солнца, чтобы они не видели вашего приближения…

– Маклагген, капитан здесь – я, хорош раздавать указания, – раздраженно прикрикнул Гарри. – Давай-ка лучше к шестам!

Недовольный Маклагген удалился. Гарри повернулся к Пиксу и Проустаку и ворчливо сказал:

– Не забудьте, что летать надо против солнца.

Он обменялся рукопожатием с хуффльпуффским капитаном, а затем по свистку мадам Самогони оттолкнулся от земли, взмыл в воздух, выше своей команды, и стал облетать поле в поисках Проныры. Если поймать его побыстрее, то можно успеть вернуться в замок, взять Карту Мародера и выяснить, чем занят Малфой…

– Кваффл в руках Смита из «Хуффльпуффа», – эхом разнесся над стадионом мечтательный голос. – Это он в последний раз комментировал матч… Джинни Уэсли налетела прямо на него, специально, я думаю… с виду похоже. Смит довольно грубо отзывался о «Гриффиндоре», а теперь, когда играет против них, наверно, жалеет об этом… ой, смотрите, он упустил Кваффл, Джинни забрала у него мяч, она мне нравится, такая хорошая…

Гарри изумленно воззрился на комментаторскую площадку. Неужели кто-то в здравом уме и твердой памяти пустил туда Луну Лавгуд? Но даже отсюда, с высоты, нельзя было не узнать длинные грязновато-белые волосы и пробковые бусы… Профессор Макгонаголл стояла рядом с Луной и выглядела несколько смущенной, словно начала сомневаться в правильности этого назначения.

– …но теперь большой хуффльпуффец отобрал у нее Кваффл, не помню, как его зовут, какой-то Бабкинс… Хамкинс…

– Груббакинс! – громко поправила профессор Макгонаголл. Толпа засмеялась.

Гарри огляделся; Проныры не было видно. Через мгновенье Груббакинс забил гол. Маклагген злобно вопил на Джинни, дескать, она отдала Кваффл, а он в результате не заметил большого красного мяча, который просвистел в дюйме от его правого уха.

– Маклагген, может, займешься своим делом, и оставишь всех остальных в покое! – взревел Гарри, разворачиваясь лицом к своему Охраннику.

– Беру пример с тебя! – возмущенно крикнул в ответ побагровевший Маклагген.

– Гарри Поттер ругается со своим Охранником, – безмятежно сообщила Луна. Хуффльпуффцы и слизеринцы на трибунах глумливо, ликующе загалдели. – Вряд ли это поможет найти Проныру, но, возможно, тут какая-то хитрость…

Чертыхнувшись, Гарри круто развернулся и опять полетел вокруг стадиона, внимательно осматривая все вокруг и надеясь на появление крошечного крылатого золотого мячика.

Джинни и Демельза забили каждая по голу, чем порадовали красно-золотых болельщиков. Затем отличился Груббакинс, уравняв положение, но Луна этого не заметила; у нее полностью отсутствовал интерес к таким приземленным вещам, как голы. Зато она постоянно пыталась привлечь внимание болельщиков к облакам причудливой формы и высказала предположение, что Заккерайес Смит, которому до сих пор не удавалось удерживать Кваффл дольше минуты, страдает загадочным «пораженческим прозевом».

– Семьдесят – сорок в пользу «Хуффльпуффа»! – рявкнула профессор Макгонаголл в мегафон Луны.

– Правда, уже? – рассеянно удивилась Луна. – Ой, смотрите! Гриффиндорский Охранник отнял у Отбивалы биту.

Гарри резко обернулся. И правда, Маклагген по каким-то таинственным соображениям отобрал к Пикса биту и, кажется, показывал, как запустить Нападалу в стремительно приближающегося Груббакинса.

– Немедленно отдай биту и вернись к шестам! – взревел Гарри и бросился к Маклаггену. Тот картинно размахнулся и неловко попал по мячу.

Ослепляющая, тошнотворная боль… вспышка… отдаленные крики… и вниз, вниз по длинному-предлинному тоннелю…

В следующий миг Гарри открыл глаза в удивительно теплой, удобной постели. Над ним был темный потолок и лампа в круге золотистого света. Он с трудом оторвал голову от подушки. Слева улыбалась знакомая веснушчатая физиономия.

– Мило, что ты решил заскочить, – сказал Рон.

Гарри моргнул и огляделся по сторонам. Конечно: он в больнице. Небо за окном темно-синее с малиновыми прожилками. Матч давным-давно кончился… надежды выследить Малфоя нет. Голова Гарри казалась странно тяжелой. Он поднял руку и ощупал плотный тюрбан из бинтов.

– Трещина в черепе, – мадам Помфри быстро подошла и уложила его на подушки. – Беспокоиться не о чем, я все сразу залечила, но ты остаешься на ночь. Несколько часов тебе нельзя перенапрягаться.

– Я не хочу на ночь, – возмутился Гарри, сел и сбросил одеяло. – Я хочу найти и убить Маклаггена.

– Боюсь, это и называется «перенапрягаться», – сказала мадам Помфри, властно возвращая его в постель, и угрожающе подняла палочку. – Ты останешься здесь, пока тебя не выпишут, Поттер, или я позову директора.

Она решительно удалилась в свой кабинет, а Гарри, кипя от возмущения, опустился на подушки.

– Ты знаешь, с каким счетом мы проиграли? – сквозь зубы спросил он Рона.

– Знаю, – извиняющимся тоном ответил Рон. – Окончательный счет триста двадать – шестьдесят.

– Великолепно, – свирепо выплюнул Гарри. – Просто великолепно! Ну, погоди, Маклагген, доберусь я до тебя…

– Зачем тебе этот тролль, – резонно заметил Рон. – Лично я считаю, что стоит обдумать вариант с заклятьем Принца, от которого растут ногти. И вообще, раньше, чем ты отсюда выйдешь, с ним разберется команда, они явно не в восторге…

В голосе Рона звучало плохо скрытое ликование; он был просто счастлив, что Маклагген так облажался. Гарри лежал, уставившись в круг света на полотке; недавно залеченный череп не то чтобы болел, но как-то противно поднывал.

– Мне отсюда было слышно комментарии, – сказал Рон. В его голосе звенел смех. – Надеюсь, Луна теперь всегда будет комментировать… Пораженческий прозев …

Но Гарри был слишком зол, чтобы оценить юмор ситуации, и похрюкиванье Рона понемногу затихло.

– Кстати, пока ты был без сознания, к тебе Джинни приходила, – после долгого молчания сказал он, и воображение тут же унесло Гарри далеко-далеко, туда, где Джинни, рыдая над его бесчувственным телом, признавалась Рону в своих глубоких чувствах, а Рон дарил им свое благословение… – Она говорит, ты еле успел на матч. Почему это? Ты ушел вовремя.

– А-а… – пролепетал Гарри. Сцена перед его мысленным взором ворвалась и исчезла. – Да… Понимаешь, я увидел Малфоя, он шел куда-то с двумя девчонками, по которым было видно, что их это совершенно не радует, и это уже второй раз, когда он не идет на стадион вместе с остальными. Последний матч он тоже пропустил, помнишь? – Гарри вздохнул. – Лучше бы я пошел за ним, чем терпеть такое поражение…

– Не дури, – резко оборвал Рон. – Пропускать матч из-за какого-то Малфоя! Ты же капитан!

– Я хочу знать, чем он занят, – сказал Гарри. – И не говори, что я все выдумал! После его разговора со Злеем…

– Я никогда не говорил, что ты все выдумал, – Рон приподнялся на локте и, нахмурившись, поглядел на Гарри, – только нет такого правила, что злодеем может быть только один человек! Ты совсем помешался на Малфое, Гарри. Хочешь пропустить матч, чтобы его выследить…

– Я хочу застать его на месте преступления! – досадливо бросил Гарри. – Выяснить, куда он ходит, когда исчезает с карты?

– Не знаю… в Хогсмед? – предположил Рон, зевнув.

– Я ни разу не видел его на карте в секретных проходах. Их, наверное, теперь охраняют?

Воцарилось молчание. Гарри смотрел в потолок, на круг света от лампы, и размышлял…

Если бы он обладал властью Руфуса Скримжера, то установил за Малфоем слежку, но, к сожалению, у него под началом нет целого кабинета авроров… Гарри мимолетно подумал о Д.А., но тут возникала проблема прогулов; что ни говори, у всех очень плотное расписание…

С кровати Рона донеслось тихое, рокочущее посапывание. Потом мадам Помфри вышла из своего кабинета в толстом халате. Гарри понял, что проще всего притвориться спящим; он повернулся на бок и стал слушать, как, повинуясь движению волшебной палочки, закрываются шторы. Лампы сами собой притушили свет, и фельдшерица вернулась к себе; дверь защелкнулась, и Гарри понял, что она легла спать.

Это уже третье попадание в больницу из-за квидишной травмы, думал в темноте Гарри. В последний раз он упал с метлы из-за дементоров, а до этого у него в руке растворились все кости – спасибо несчастному бездарю профессору Чаруальду… пожалуй, тогда было больнее всего… страшная мука, когда за одну ночь заново отрастают кости… его страданий не облегчил даже неожиданный визит посреди…

Гарри резко сел. Сердце сильно билось, тюрбан из бинтов съехал набок. Он нашел решение: есть все-таки способ выследить Малфоя! Как он мог забыть, почему не подумал об этом раньше?

Очень тихо, опасливо, Гарри сказал в темноту:

Раздался очень громкий хлопок. Тишину комнаты прорезал жуткий визг и какая-то возня. Рон, вскрикнув, проснулся.

Гарри спешно ткнул палочкой в сторону кабинета мадам Помфри и шепнул: «Маффлиато!», чтобы она не прибежала на шум. Затем передвинулся на край кровати, надеясь разглядеть, что происходит.

В центре комнаты катались по полу два домовых эльфа, один в бордовом джемпере, севшем от стирки, и нескольких шерстяных шапках, другой – в старой и грязной тряпке, опоясывающей чресла на манер набедренной повязки. Потом раздался еще один хлопок, и в воздухе над дерущимися эльфами возник полтергейст Дрюзг.

– Я смотрел бой, Потрох! – возмущенно сказал он Гарри, указывая на драку внизу, а затем разразился громким хехеканьем. – Смотрел, как козявки мутузят друг друга… бах-трах… кусь-кусь…

– Шкверчок не смеет оскорблять Гарри Поттера в присутствии Добби, не смеет, или Добби заткнет Шкверчку его мерзкую пасть! – тонким голосом кричал Добби.

– Хрясь-дрясь! – радостно вопил Дрюзг, пуляя в эльфов кусочками мела, чтобы разозлить их еще больше. – Щип-щип!

– Шкверчок будет говорить о хозяине что захочет, да-да, и что у него за хозяин, подлый друг мугродья, о, что бы сказала бедная госпожа…

Что именно сказала бы бедная госпожа, узнать не удалось, потому что Добби ткнул в рот Шквечку шишковатый маленький кулачок и вышиб половину зубов. Гарри и Рон вскочили с кроватей и растащили эльфов, впрочем, те по-прежнему пытались достать друг друга, подзадориваемые Дрюзгом, который носился вокруг лампы и голосил:

– Пальцы в нос, язык долой, да и уши с головой!

Гарри нацелил на Дрюзга волшебную палочку и сказал: «Лэнглок!» Дрюзг начал давиться, схватился за горло и вылетел из комнаты – с непристойными жестами, но не в силах произнести ни звука, поскольку его язык приклеился к небу.

– Здорово, – одобрил Рон и поднял дрыгающегося Добби в воздух, чтобы тот не мог дотянуться до Шкверчка. – Еще один фокус Принца?

– Да, – кивнул Гарри, выкручивая морщинистую ручонку Шкверчка ловким полунельсоном. – Так, все… запрещаю драться! Понял, Шкверчок, тебе запрещается драться с Добби. Добби, я знаю, что не могу тебе приказывать…

– Добби – свободный домовый эльф и может повиноваться кому хочет! Добби сделает все, что прикажет Гарри Поттер! – отчеканил Добби. По сморщенному маленькому личику прямо на джемпер потекли слезы.

– Очень хорошо, – сказал Гарри, и они с Роном отпустили эльфов. Те упали на пол, но драться уже не пытались.

– Хозяин звал меня? – прокаркал Шкверчок, склоняясь в низком поклоне, но окинул Гарри взглядом, в котором ясно читалось пожелание скорейшей и мучительной смерти.

– Да, звал, – ответил Гарри и глянул на дверь кабинета мадам Помфри, проверяя, не выветрилось ли заклинание; по всей видимости, она не слышала потасовки. – Для тебя есть работа.

– Шкверчок сделает все, что прикажет хозяин, – эльф согнулся так низко, что его губы едва не касались узловатых пальцев ног, – потому что у Шкверчка нет выбора, но он стыдится такого господина, да-да…

– Добби все сделает, Гарри Поттер! – пискнул Добби; большие, как теннисные мячи, глаза все еще были полны слез. – Добби почтет за честь помочь Гарри Поттеру!

– Если подумать, вы оба пригодитесь, – сказал Гарри. – Очень хорошо… я хочу, чтобы вы проследили за Драко Малфоем.

Намеренно не замечая удивления и досады Рона, Гарри продолжал:

– Мне надо знать, где он бывает, с кем встречается и что делает. Я хочу, чтобы за ним следили круглые сутки.

– Да, Гарри Поттер! – тут же откликнулся Добби. Его огромные глаза взволнованно засияли. – А если Добби ошибется, Гарри Поттер, он бросится с самой высокой башни!

– Этого не нужно, – поспешил заверить Гарри.

– Хозяин хочет, чтобы я следил за младшим Малфоем? – прохрипел Шкверчок. – Шпионил за чистокровным внучатым племянником моей бывшей госпожи?

– Совершенно верно, – сказал Гарри. Он вовремя догадался о большой опасности и решил немедленно предотвратить ее. – И тебе, Шкверчок, запрещается даже намекать ему об этом, показывать ему, чем ты занимаешься, разговаривать с ним, писать записки… и… вообще с ним контактировать, ясно?

Он видел, как Шкверчок отчаянно пытается найти лазейку в полученных приказаниях, и ждал. Через минуту-другую, к удовлетворению Гарри, Шкверчок опять низко поклонился и с большой обидой произнес:

– Хозяин все продумал, и Шкверчок должен ему повиноваться, хотя он предпочел бы служить юному Малфою, да-да…

– Значит, решено, – сказал Гарри. – Мне нужны регулярные отчеты, но, прежде чем появиться, убедитесь, что возле меня никого нет. Рон и Гермиона не в счет. И не говорите никому, чем занимаетесь. Просто прилипните к Малфою, как парочка банных листов.