💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Глава одиннадцатая Помощь Гермионы

Гермиона оказалась права: свободные часы в расписании шестиклассников отводились не для счастливого ничегонеделания, о котором так мечтал Рон, а для выполнения немыслимого количества домашних заданий. Ребята занимались столько, словно каждый день готовились к новым экзаменам, да и сами предметы требовали гораздо большей отдачи. На превращениях Гарри теперь понимал лишь половину объяснений; даже Гермионе иной раз приходилось просить профессора Макгонаголл повторить сказанное. Однако самым поразительным было то, что любимым предметом Гарри – благодаря Принцу-полукровке и к вящему неудовольствию Гермионы – неожиданно стало зельеделие.

Владения невербальными заклятиями стал требовать не только Злей, но и Флитвик с Макгонаголл, и теперь все вокруг постоянно пыжились, будто наглотавшись ПРОС-т-РАЦИИ, хотя на самом деле всего лишь пытались молча колдовать. От такого напряжения хотелось развеяться и было приятно выйти из замка в теплицы – пусть по гербологии они проходили весьма опасные растения, но там по крайней мере не запрещалось от души высказаться, если сзади тебя неожиданно хватала ядовитая осьмиусица.

Из-за всех этих мучений Гарри, Рон и Гермиона до сих пор не могли найти времени, чтобы навестить Огрида. Он перестал приходить за преподавательский стол – зловещий знак! – и таинственным образом слеп и глох, когда изредка сталкивался с ребятами во дворе или в коридоре.

В субботу за завтраком Гермиона, взглянув на пустое кресло Огрида, сказала: е больше раздражалась, когда они неизменно давали худший результат, чем указания Принца.

о было бы подозритена, ни Гермиону это совсем не радовало. Хотя Гарри предлагал им пользоваться книгой вместе,

– Надо пойти к нему и все объяснить.

– У нас же отборочные испытания! – воскликнул Рон. – Плюс Агуаменти для Флитвика! И вообще, объяснить что? Что мы всегда ненавидели его дурацкий предмет?

– Это не так! – возразила Гермиона.

– Говори за себя, а я пока не забыл драклов, – хмуро бросил Рон. – И вот что тебе скажу: неизвестно, каких еще несчастий мы избежали. Ты не слышала, как он разглагольствовал о своем тупоумном братике – если б мы остались, то сейчас, наверное, учили бы Гурпа шнуровать ботиночки.

– Мне ужасно неприятно, что Огрид с нами не разговаривает, – огорченно призналась Гермиона.

– Мы пойдем к нему после квидиша, – пообещал Гарри. Он тоже скучал по Огриду, хотя, как и Рон, считал, что без Гурпа живется легче. – Но испытания могут занять все утро; народу записалась уйма. – Гарри немного нервничал, сомневаясь, удастся ли ему справиться с ролью капитана. – Не понимаю, откуда вдруг такой повальный интерес к квидишу?

– Ой, брось, Гарри, – с неожиданным раздражением отмахнулась Гермиона. – Не к квидишу, а к тебе! Ты еще никогда не вызывал столько интереса – и романтического в том числе.

Рон поперхнулся селедкой. Гермиона смерила его коротким презрительным взглядом и снова повернулась к Гарри:

– Все теперь знают, что ты говорил правду. Что Вольдеморт вернулся, а ты за последние два года дважды сражался с ним и он не смог тебя победить. Теперь ты – Избранный… Скажи честно, разве ты не видишь, что народ от тебя просто млеет?

Гарри вдруг стало очень жарко, несмотря на затянутый тучами потолок.

– Вдобавок – гонения министерства, когда тебя пытались выставить сумасшедшим вруном. Та ужасная женщина заставляла тебя писать собственной кровью… вон, на руке до сих пор следы… а ты не отступился…

– У меня тоже до сих пор отметины после министерских мозгов, смотри, – Рон тряхнул рукавом, обнажая предплечье.

– А то, что ты за лето вырос на целый фут, тоже не вредит делу, – закончила Гермиона, не обращая внимания на Рона.

– Я высокий, – почему-то счел нужным сообщить тот.

Прибыла совиная почта. Птицы стремительно ворвались в залитые дождем окна и забрызгали все вокруг. В последнее время писем приходило намного больше; родители тревожились за детей и хотели убедиться, что с ними все в порядке, а заодно сообщали, что и дома все хорошо. Гарри с начала семестра не получил ни одного письма; единственный его корреспондент умер; надежды на весточку от Люпина тоже пока не оправдывались. Поэтому он невероятно удивился, заметив в серо-коричневой стае белоснежную Хедвигу. Она приземлилась возле Гарри с большим прямоугольным свертком. Секунду спустя точно такой же сверток опустился перед Роном, придавив собой выдохшегося миниатюрного почтальона – Свинринстеля.

– Ха! – воскликнул Гарри, развернув посылку и обнаружив новехонький экземпляр «Высшего зельеделия», только что от «Завитуша и Клякца».

– Замечательно, – обрадовалась Гермиона. – Сможешь наконец отдать свое размалеванное старье.

– С ума сошла? – возмутился Гарри. – Я оставлю его себе! Смотри, что я придумал…

Он достал из рюкзака потрепанное «Высшее зельеделие» и постучал по обложке волшебной палочкой, пробормотав: «Диффиндо!» Обложка отвалилась. Тогда он проделал то же самое с новой книгой (возмущению Гермионы не было предела). Потом поменял обложки и постучал по каждой со словами: «Репаро!»

Так книга Принца оказалась замаскирована под новый учебник, а «Высшее зельеделие» от «Завитуша и Клякца» приобрело потрепанный вид.

– Отдам Дивангарду новый учебник. Разве плохо, он стоит целых девять галлеонов.

Гермиона сердито поджала губы, но, к счастью, сразу отвлеклась, поскольку прилетела еще одна сова со свежим номером «Прорицательской». Гермиона торопливо развернула его и пробежала глазами первую страницу.

– Погиб кто-нибудь из знакомых? – с деланной небрежностью спросил Рон; он задавал этот вопрос всякий раз, как Гермиона открывала газету.

– Нет, но отмечены новые нападения дементоров, – ответила Гермиона. – И еще арест.

– Здорово, кто? – спросил Гарри. Он подумал о Беллатрикс Лестранг.

– Стэн Стражер, – сказала Гермиона.

– Что? – поразился Гарри.

– «Стэнли Стражер, кондуктор известного колдовского транспортного средства «Грандулет», арестован по подозрению в принадлежности к Упивающимся Смертью. Мистер Стражер, 21 года, был взят под стражу вчера поздно ночью после рейда, проведенного в его доме в Клэпхеме…»

– Стэн Стражер – Упивающийся Смертью? – с сомнением проговорил Гарри, вспоминая прыщавого юнца, с которым впервые познакомился три года назад. – Да никогда!

– Он мог попасть под проклятие подвластья, – резонно заметил Рон. – Никогда ведь не угадаешь.

– Вряд ли, – пробормотала Гермиона, не отрывая глаз от текста. – Здесь написано, его арестовали потому, что кто-то слышал, как он в пабе разглагольствовал о секретных планах Упивающихся Смертью. – Она с тревогой посмотрела на Рона и Гарри. – Под проклятием подвластья он вряд ли стал бы выдавать их планы.

– По-моему, он просто делал вид, будто знает больше, чем на самом деле, – сказал Рон. – Это ведь он пытался закадрить вейлу и хвастался, что станет министром магии?

– Да, он, – подтвердил Гарри. – Не знаю, о чем они думают? Принимать всерьез Стэна!

– Наверное, хотят показать, что не сидят сложа руки, – Гермиона нахмурилась. – Все в панике… Вы знаете, что близняшек Патил собираются забрать домой? А Элоизу Мошкар уже забрали. Отец приехал за ней вчера вечером.

– Что?! – Рон, вытаращив глаза, уставился на Гермиону. – Но ведь в «Хогварце» безопасней, чем дома! А как же: у нас тут авроры, и куча защитных заклинаний, и Думбльдор!

– Вряд ли он здесь все время, – тихо сказала Гермиона, взглянув поверх газеты на преподавательский стол. – Не заметили? Всю прошлую неделю его не было примерно столько же, сколько Огрида.

Гарри и Рон тоже посмотрели на учительский стол. Кресло директора в самом деле пустовало, и Гарри вдруг понял, что не видел Думбльдора с прошлой недели, со времени индивидуального занятия.

– Мне кажется, он сейчас не в школе, а где-то по делам Ордена, – еле слышно продолжила Гермиона. – В смысле… обстановка-то, похоже, серьезная, правда?

Гарри и Рон не ответили, но было ясно, что все подумали об одном и том же. Накануне произошло страшное: Ханну Аббот вызвали с гербологии и сообщили о смерти матери. С тех пор Ханну никто не видел.

Через пять минут Гарри, Рон и Гермиона встали из-за стола. Они вышли на улицу и сквозь туманную, холодную морось отправились к стадиону. По дороге им встретились Лаванда Браун и Парватти Патил, которые взбудораженно шептались о чем-то. Неудивительно, раз Парватти хотят забрать из «Хогварца»… Но тут Гарри с полным недоумением заметил, что при виде Рона Парватти внезапно пихнула локтем Лаванду. Та оглянулась и одарила Рона ослепительной улыбкой. Рон заморгал, потом неуверенно улыбнулся в ответ и зашагал дальше – крайне неестественной походкой. Гарри подавил хохот: Рон ведь не смеялся, когда Малфой разбил ему нос. Гермиона, однако, сделалась холодна и всю дорогу до стадиона молчала, а потом ушла искать место на трибуне, не пожелав Рону удачи.

Отборочные испытания, как и предвидел Гарри, продолжались все утро. Попытать счастья пришла как минимум половина «Гриффиндора», начиная с первоклассников, нервно цеплявшихся за потрепанные школьные метлы, и заканчивая невозмутимыми семиклассниками, которые возвышались над остальными претендентами и внушали робость одним своим видом. Среди них был и тот здоровяк с жесткими волосами, с которым Гарри познакомился в «Хогварц-экспрессе». Он уверенно выступил из толпы, протягивая Гарри руку:

– Мы встречались в поезде, у старика Дивангарда. Кормак Маклагген, Охранник.

– Ты ведь не пробовался в прошлом году? – спросил Гарри, оценивающе глядя на квадратную фигуру Маклаггена. Такой, пожалуй, не шевелясь закроет собой все три шеста.

– Да, я был в больнице, – Маклагген важно вздернул подбородок. – Съел на спор фунт токсифейковых яиц.

– Ясно, – сказал Гарри. – Ладно… подожди пока там…

Он показал на край поля, туда, где сидела Гермиона. От него не укрылось легкое раздражение, скользнувшее по лицу Маклаггена: видно, тот ждал к себе особого отношения, коль скоро они оба – любимцы «старика Дивангарда».

Гарри решил начать с базовой проверки и попросил всех соревнующихся разделиться на группы по десять человек и один раз облететь поле. Решение оказалось верным: сразу стало ясно, что первая десятка – сплошь первоклашки – едва ли летала раньше. Продержаться в воздухе дольше нескольких секунд сумел всего один мальчик; правда, от удивления он немедленно врезался в шест.

Во второй группе собрались, похоже, десять самых глупых девочек на свете; когда Гарри дунул в свисток, они только расхихикались и принялись хвататься друг за друга. Среди них была и Ромильда Вейн. Гарри велел дурочкам покинуть поле; те весело удалились, сели на трибуне и стали задирать всех вокруг.

Третья десятка устроила кучу малу где-то над центром поля. В четвертой большинство явилось без метел. Пятая группа состояла из хуффльпуффцев.

– Если есть кто-то еще не из «Гриффиндора», – закричал Гарри, который начинал потихоньку звереть от происходящего, – пожалуйста, уходите прямо сейчас!

После минутной паузы два маленьких равенкловца, хрюкая от смеха, убежали с поля.

Прошло два часа. Вытерпев множество жалоб и бурных истерик (причиной одной из них послужили сломавшаяся «Комета 260» и несколько выбитых зубов), Гарри сумел выбрать трех Охотников: Кэтти Белл, которая показала превосходные результаты и вернулась в команду, Демельзу Робинс, настоящую находку, умевшую удивительно ловко уворачиваться от Нападал, и Джинни Уэсли. Последняя превзошла всех соперников и к тому же забила семнадцать голов. Гарри был доволен выбором, но ужасно охрип от бесконечных пререканий с жалобщиками, а ведь ему предстояло все то же самое с отвергнутыми Отбивалами.

– Это мое окончательное решение! Не перестанешь мешать Охранникам, заколдую! – вопил он.

Никто из новых Отбивал не мог сравниться с Фредом и Джорджем, и тем не менее Гарри они вполне устраивали. Джимми Пикс, невысокий, но очень широкоплечий третьеклассник, так яростно отразил Нападалу, что у Гарри на затылке появилась шишка величиной с голубиное яйцо; Ричи Проустак выглядел хиловато, зато бил на удивление метко. Отбивалы сели на трибунах рядом с Кэтти, Демельзой и Джинни, чтобы посмотреть на испытания Охранников.

Гарри специально отложил это напоследок в надежде, что к тому времени часть народу разойдется и накал страстей будет меньше. Но увы, отвергнутые игроки никуда не ушли, а к толпе добавились те лентяи, которые только недавно кончили завтракать, так что зрителей на трибунах стало еще больше, чем вначале. Симпатии разделились; каждого Охранника подбадривали криками и одновременно освистывали. Гарри обеспокоенно взглянул на Рона. Тот был очень нервным игроком; Гарри надеялся, что после выигрыша в прошлогоднем финальном матче Рон излечится, но, видно, зря: сейчас его лицо приобрело бледно-зеленый оттенок.

Ни один из первых претендентов не смог отбить больше двух мячей кряду, зато Кормак Маклагген, к великому огорчению Гарри, взял четыре, и только на последнем, пятом, почему-то метнулся в противоположную сторону. Зрители засмеялись, заулюлюкали; Маклагген вернулся на землю, гневно сжимая челюсти.

Рон, усаживаясь на «Чистую победу 11», был близок к обмороку.

– Удачи! – крикнул кто-то с трибун. Гарри оглянулся, полагая, что это Гермиона, но кричала, как выяснилось, Лаванда. Она сразу же закрыла лицо ладонями. Гарри тоже с удовольствием бы так поступил, но считал, что капитан обязан быть мужественным, и заставил себя смотреть на испытание Рона.

Волноваться, между тем, не стоило: Рон взял один, два, три, четыре, пять мячей подряд. Гарри, еле сдерживаясь, чтобы не присоединиться ко всеобщим восторженным крикам, решил сказать Маклаггену, что, к его глубокому сожалению, Рон, увы, победил. Он ликующе повернулся назад – и буквально в дюйме от своего носа увидел красную физиономию Маклаггена. Гарри в страхе попятился.

– Его сестрица не сильно старалась, – свирепо произнес Маклагген. На его виске пульсировала жилка, совсем как та, что завораживала Гарри при разговорах с дядей Верноном. – Она ему подыгрывала.

– Чушь, – холодно возразил Гарри. – Один мяч он чуть было не пропустил.

Маклагген угрожающе шагнул к Гарри, но на сей раз тот не отступил.

– Дай мне попробовать еще.

– Не дам, – сказал Гарри. – У тебя был шанс. Но Рон взял пять мячей. Охранником будет он, это честно и справедливо. Уйди с дороги.

На мгновение ему показалось, что Маклагген собирается его ударить, но тот лишь скорчил мерзкую гримасу и кинулся прочь, изрыгая проклятия.

Гарри повернулся к своей новой команде. Все ему улыбались.

– Молодцы, – хрипло похвалил он. – Отлично играли…

– Ты просто гений, Рон!

Теперь это действительно была Гермиона; она бежала к ним от трибун. Лаванда Браун с весьма недовольным видом удалилась под руку с Парватти. Рон был чрезвычайно горд и даже, кажется, стал выше ростом; он счастливо вертел головой, улыбаясь команде и Гермионе.

Гарри назначил первую тренировку на следующий четверг, после чего они с Роном и Гермионой попрощались с остальными и направились к Огриду. Морось наконец прекратилась, сквозь облака робко проглядывало бледное солнце. Гарри страшно проголодался; он надеялся, что у Огрида найдется что-нибудь поесть.

– Я думал, что пропущу четвертый мяч, – радостно говорил Рон. – Видели, как хитро Демельза его закрутила…

– Да, ты был просто великолепен, – восторженно распахнув глаза, подтвердила Гермиона.

– Уж получше, чем Маклагген, – с неподражаемым самодовольством сказал Рон. – Видели, как он рванул не туда на пятом мяче? Будто под заморочным заклятием…

К изумлению Гарри, Гермиона вдруг сильно покраснела. Рон ничего не заметил; он был слишком увлечен описанием своих подвигов.

Перед хижиной Огрида стоял привязанный Конькур, громадный серый гиппогриф. Завидев ребят, он повернул к ним свою массивную голову и защелкал острым, как бритва, клювом.

– Ужас какой, – нервно пролепетала Гермиона. – Все-таки он очень страшный.

– Брось, ты ж на нем летала, – отозвался Рон.

Гарри шагнул вперед и низко поклонился гиппогрифу, глядя ему прямо в глаза и не мигая. Через несколько секунд Конькур тоже опустился в поклоне.

– Как поживаешь? – тихо спросил Гарри и подошел ближе, чтобы погладить зверя по оперенной голове. – Скучаешь по нему? Но тебе ведь хорошо здесь с Огридом, правда?

– Эй! – громко окликнул чей-то голос.

Из-за угла хижины выскочил Огрид в большом цветастом фартуке, с мешком картошки в руках. Следом появился огромный немецкий дог Клык; он гулко гавкнул и бросился вперед.

– Отойдите! Он вам щас пальцы… а-а. Это вы.

Клык прыгал на Рона и Гермиону, пытаясь лизнуть их в уши. Огрид секунду постоял, глядя на ребят, потом решительно развернулся и ушел в дом, захлопнув за собой дверь.

– Кошмар! – воскликнула потрясенная Гермиона.

– Не переживай, – сумрачно бросил Гарри, подошел к двери и громко постучал.

– Огрид! Открывай, нам надо с тобой поговорить!

Изнутри не раздавалось ни звука.

– Если не откроешь, мы ее взорвем! – Гарри вытащил волшебную палочку.

– Гарри! – с укором воскликнула Гермиона. – Не будешь же ты…

– Еще как буду! – ответил Гарри. – Отойдите…

Ничего больше он сказать не успел: дверь, как и надеялся Гарри, распахнулась. На пороге стоял разгневанный Огрид. Несмотря на цветастый фартук, выглядел он грозно.

– Я – учитель! – взревел он, обращаясь к Гарри. – Учитель, Поттер! Ты не смеешь взрывать мою дверь!

– Извините, сэр, – ответил Гарри, подчеркнув последнее слово, и спрятал палочку во внутренний карман.

Огрид оторопел.

– С каких это пор ты обращаешься ко мне «сэр»?

– А с каких пор ты называешь меня «Поттер»?

– А-а, очень остроумно, – пробурчал Огрид, – обхохочешься. Поймал старого дурака, да? Ладно уж, входите, маленькие неблагодарные…

Хмуро ворча, он отступил назад и дал ребятам пройти. Гермиона испуганно прошмыгнула в хижину вслед за Гарри.

– Ну? – брюзгливо сказал Огрид, когда Гарри, Рон и Гермиона расселись за огромным деревянным столом. Клык сразу положил голову Гарри на колено и обслюнявил ему робу. – В чем дело? Пожалели меня? Думали, я тут с тоски дохну или чего?

– Нет, – ответил Гарри. – Просто хотели тебя повидать.

– Мы по тебе скучали! – звенящим голосом воскликнула Гермиона.

– Скучали, значит? – фыркнул Огрид. – А-а. Да-да.

Он топал по хижине, заваривая чай в огромном медном чайнике, и все время что-то бубнил себе под нос. Потом наконец шваркнул на стол три большие, словно ведра, кружки с чаем цвета красного дерева и тарелку с каменными кексами. Гарри так проголодался, что обрадовался и этому, и мгновенно схватил один кекс. Огрид сел за стол и принялся чистить картошку с такой свирепостью, как будто несчастные клубни чем-то жестоко ему досадили.

– Огрид, – робко заговорила Гермиона, – мы ведь правда хотели продолжать занятия...

Огрид еще раз громко фыркнул. Гарри показалось, что на картошку упало несколько козявок, и он внутренне порадовался, что они не остаются к ужину.

– Честно! – заверила Гермиона. – Но это ну просто никак не вписывается в расписание!

– Ага, конечно, – упрямо сказал Огрид.

Тут что-то странно хлюпнуло, и все оглянулись. Гермиона тихо взвизгнула, а Рон вскочил и быстро обежал стол, подальше от большой бочки, которая стояла в углу. Сначала ребята ее не заметили, а она была до краев полна скользких белых извивающихся личинок футовой длины.

– Что это, Огрид? – Гарри, скрывая отвращение, изобразил интерес, но все же отложил каменный кекс в сторону.

– Обычные гигантские личинки, – буркнул Огрид.

– А вырастут из них…? – опасливо спросил Рон.

– Не вырастут они, – проворчал Огрид, – я ими Арагога кормлю, – и неожиданно разразился рыданиями.

– Огрид! – воскликнула Гермиона. Она вскочила, бросилась к нему по длинной стороне стола, чтобы не подходить к бочке, и обняла великана за вздрагивающие плечи. – В чем дело?

– Дело… в… нем, – Огрид, судорожно сглатывая, утирал фартуком слезы, которые потоком струились из его глаз, похожих на двух больших жуков. – В… Арагоге… Он, кажись, помирает… захворал летом и не поправляется… не знаю, что со мной будет, если… если он… мы с ним всю жизнь…

Гермиона растерянно хлопала Огрида по плечу и явно не знала, что сказать. Гарри прекрасно ее понимал. Ведь их громадный приятель вполне способен подарить детенышу дракона плюшевого мишку, самозабвенно ворковать над чудовищными скорпионами со страшными жалами, заботливо воспитывать дикаря-гиганта… А сейчас речь шла о, наверное, самой безрассудной привязанности Огрида: огромном говорящем пауке Арагоге, обитателе Запретного леса, от которого Гарри с Роном чудом спаслись четыре года назад.

– А мы… можем чем-то помочь? – спросила Гермиона, не обращая внимания на то, что Рон отчаянно гримасничает и трясет головой.

– Навряд ли, Гермиона, – ответил Огрид, давясь и пытаясь унять слезы. – Понимаешь, его племя… семья Арагога… как он заболел… стали такие странные… неспокойные какие-то…

– Ага, мы заметили, – вполголоса пробурчал Рон.

– … так что сейчас никому из чужих к ним лучше не подходить, только мне, – закончил Огрид, звучно высморкался в фартук и поднял глаза. – Но все равно спасибо, Гермиона… тронут…

После этого обстановка существенно разрядилась: хотя ни Гарри, ни Рон не выказали готовности выкармливать гигантскими личинками смертельно опасного паучину, Огрид, тем не менее, решил, что они тоже предлагают свою помощь, и снова стал самим собой.

– Я так и знал, что вам меня в расписание не втиснуть, – ворчливо проговорил он, наливая ребятам еще чаю. – Даже если взять времявороты…

– Ничего бы не вышло, – сказала Гермиона. – Мы же разбили весь министерский запас. Об этом писали в «Прорицательской».

– Тогда ладно, – отозвался Огрид. – У вас бы никак не получилось… Извиняюсь, что был… ну, вы понимаете… просто волнуюсь за Арагога… а еще гадал, может, профессор Грубль-планк лучше…

Тут все трое категорически и абсолютно лживо заявили, что профессор Грубль-планк, которая несколько раз заменяла Огрида, отвратительнейший преподаватель. В результате, когда Гарри, Рон и Гермиона уходили, Огрид был уже вполне весел. Как только дверь закрылась и ребята торопливо зашагали по темному пустынному двору, Гарри объявил:

– Умираю с голоду. – Он чуть не сломал об кекс коренной зуб и сразу передумал его есть. – А у меня еще сегодня Злей со взысканием, на ужин совсем мало времени…

Войдя в замок, они заметили на пороге Большого зала Кормака Маклаггена. Тот попал в дверь лишь со второй попытки, сначала уткнувшись в косяк. Рон злорадно хохотнул и небрежной походкой проследовал за Маклаггеном, а Гарри схватил Гермиону за локоть и задержал ее.

– Что? – мгновенно ощетинилась Гермиона.

– На мой взгляд, – тихо сказал Гарри, – кто-то и правда наложил на него заморочное заклятие. И стоял он прямо напротив тебя.

Гермиона вспыхнула.

– Ладно, ладно, я это сделала, – прошептала она. – Но ты бы слышал, что он говорил про Рона и Джинни! И вообще, у него отвратный характер! Видел, как он взбеленился, когда его не взяли? Такой человек в команде не нужен.

– Не нужен, – согласился Гарри, – ты права. Но все равно, разве это честно, Гермиона? Ты же староста!

– Тише, – шикнула она. Гарри ухмыльнулся.

– О чем это вы шепчетесь? – подозрительно осведомился Рон, снова появляясь в дверях Большого зала.

– Ни о чем, – хором ответили Гарри и Гермиона и поспешили за Роном. От запаха ростбифа у Гарри подвело живот. Увы, не успели они сделать и трех шагов в направлении гриффиндорского стола, как дорогу им преградил профессор Дивангард.

– Гарри, Гарри, тебя-то я и хотел встретить! – добродушно загудел он, подкручивая кончики густых усов и выпячивая огромный живот. – Надеялся поймать до еды! Что скажешь насчет ужина в моей скромной обители? У нас намечается собраньице, совсем небольшое, всего несколько восходящих звездочек! Маклагген, Забини, очаровательная Мелинда Боббин – не знаю, знаком ли вы? Ее семья владеет огромной сетью аптек… И разумеется, от души надеюсь, что мисс Грэнжер также почтит нас своим присутствием.

Дивангард слегка поклонился Гермионе. Рона словно и не было; Дивангард на него даже не взглянул.

– Никак не могу, профессор, – не раздумывая отказался Гарри. – Меня ждет профессор Злей. У меня взыскание.

– Батюшки мои! – с комическим отчаяньем воскликнул Дивангард. – А я так на тебя рассчитывал! Что ж, придется переговорить со Злодеусом, объяснить ситуацию; уверен, что сумею уговорить его отложить взыскание. Ну-с, Гарри, мисс Грэнжер, до встречи!

Он энергично двинулся к выходу.

– Ему Злея не уговорить, – сказал Гарри, едва Дивангард отошел на достаточное расстояние. – Взыскание уже один раз откладывали; ради Думбльдора Злей на это пошел, но больше ни для кого не согласится.

– Ой, лучше б ты пошел, а то как я там одна, – заныла Гермиона; Гарри понял, что она думает о Маклаггене.

– Вряд ли ты будешь одна; Джинни, небось, тоже пригласили, – недовольно буркнул Рон, очевидно обиженный невниманием Дивангарда.

После еды они пошли в гриффиндорскую башню. В общей гостиной было не протолкнуться, почти все уже вернулись с ужина, но Гарри, Рону и Гермионе все же удалось найти свободный столик и сесть. Рон после встречи с Дивангардом пребывал в плохом настроении, поэтому сложил руки на груди и, нахмурясь, уставился в потолок. Гермиона потянулась за «Вечерней прорицательской газетой», которую кто-то оставил в кресле.

– Что новенького? – поинтересовался Гарри.

– Да ничего особенного… – Гермиона развернула газету и стала внимательно ее изучать. – Ой, Рон, смотри, твой папа… Все в порядке! – поскорей заверила она, увидев, что Рон встревоженно вскинул голову. – Просто здесь сказано, что он побывал в доме у Малфоя. «Это уже второй обыск жилища Упивающегося Смертью, однако и он, похоже, не дал никаких результатов. Артур Уэсли из отдела по обнаружению и конфискации фальшивых оберегов сказал, что его бригада действовала по сигналу, полученному от частного лица».

– Правильно, от меня! – воскликнул Гарри. – Я рассказал ему на вокзале про Малфоя и ту штуку, которую он хотел починить! Что ж, раз ее нет у них дома, значит, он привез ее в «Хогварц»…

– Каким образом, Гарри? – От удивления Гермиона даже отложила газету. – Когда мы приехали, нас всех обыскали, забыл?

– Правда? – недоуменно спросил Гарри. – Меня – нет.

– Ах да, ты же опоздал… Так вот, когда мы проходили в вестибюль, Филч с головы до ног обшарил нас сенсорами секретности. Любую подозрительную вещь обязательно обнаружили бы; я абсолютно точно знаю, что у Краббе конфисковали сушеную голову. Малфой никак не мог ничего протащить!

Некоторое время Гарри обескураженно смотрел, как Джинни играет с пигмейским пуфкой Арнольдом – пока не придумал, что возразить.

– Значит, ему это прислали совиной почтой, – сказал он. – Мать или кто-то еще.

– Сов тоже проверяют, – ответила Гермиона. – Филч сказал, что натыкал сенсоров всюду, куда только смог добраться.

Гарри больше не нашел, что сказать, и сдался. Похоже, Малфой действительно не мог протащить в школу ничего опасного. В надежде на поддержку Гарри взглянул на Рона, но тот по-прежнему сидел, скрестив руки на груди, и смотрел на Лаванду Браун.

– Ты можешь представить, как Малфой мог бы…?

– Отстань, – сказал Рон.

– Слушай, я не виноват, что Дивангард пригласил нас с Гермионой на свой дурацкий ужин! Мы совершенно не хотим туда идти, ясно? – вспылил Гарри.

– Ну, а меня ни на какие ужины не приглашали, – поднимаясь, проговорил Рон, – поэтому я иду спать.

Он решительно направился к двери, ведущей в спальни мальчиков. Гарри и Гермиона оторопело смотрели ему вслед.

– Гарри? – Демельза Робинс, новый Охотник, неожиданно появилась возле его плеча. – У меня для тебя сообщение.

– От профессора Дивангарда? – с надеждой спросил Гарри и сел чуть прямее.

– Нет… от профессора Злея, – сказала Демельза. У Гарри упало сердце. – Он говорит, что сегодня вечером в половине девятого ты должен быть у него в кабинете и отработать взыскание… э-э… даже если тебя пригласили на двадцать пять ужинов. А еще он просил сказать, что ты будешь сортировать скучечервей для зельеделия, отбирать протухших, и еще… тебе не нужно приносить защитные перчатки.

– Понял, – мрачно кивнул Гарри. – Спасибо большое, Демельза.