Глава восьмая Торжество Злея

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Гарри неподвижно лежал под плащом-невидимкой, чувствуя, как из носа по лицу течет кровь, горячая, липкая. Из коридора доносились голоса, топот. Первой мыслью Гарри было, что перед отправлением обратно кто-нибудь обязательно должен проверить все купе. Но очень скоро он с упавшим сердцем осознал: если и так, его все равно никто не увидит и не услышит. Если только не войдет внутрь и еще раз на него не наступит.

Гарри валялся на спине, как глупая черепаха, и смертельно ненавидел Малфоя. Открытый рот постепенно наполнялся кровью... Надо же было вляпаться в такую идиотскую ситуацию, причем по своей же вине… Вдалеке затихали последние шаги; все уже вышли и брели по неосвещенной платформе, волоча за собой сундуки и громко переговариваясь.

Рон и Гермиона решат, что он сошел раньше. Только в «Хогварце», сев за гриффиндорский стол и несколько раз оглядев всех присутствующих, они наконец поймут, что его нигде нет, но тогда он, без сомнения, будет уже на полпути к Лондону.

Гарри попытался замычать. Увы. Потом вспомнил, что некоторые, например, Думбльдор, умеют колдовать молча, и попробовал призвать выпавшую из рук волшебную палочку. Он стал мысленно повторять: «Ассио палочка!», «Ассио палочка!», но ничего не получилось.

Он, кажется, слышал, как шелестит листва на деревьях у озера и ухает вдалеке сова, но испуганных криков: «Где же Поттер?» не было и в помине. Гарри слегка презирал себя за такую надежду. Он представил, как процессия карет, запряженных тестралями, грохоча, подъезжает к школе; как из кареты, где едет Малфой и рассказывает дружкам о расправе с Гарри, несутся взрывы хохота, и его сердце заныло от тоскливой безысходности.

Поезд дернулся; Гарри перекатился на бок. Теперь он смотрел не в потолок, а на пыльный низ сидений. Пол заходил ходуном – это, взревев, включился двигатель. «Хогварц-экспресс» отправлялся в обратный путь, и никто даже не догадывался, что Гарри все еще здесь…

Тут он почувствовал, как с него снимают плащ-невидимку, и знакомый голос сверху сказал:

Вспыхнул красный свет, тело Гарри разморозилось, и он смог принять несколько более достойное положение: сел и тыльной стороной ладони быстро отер кровь с разбитого лица. Затем поднял голову и посмотрел на Бомс, стоявшую с плащом-невидимкой в руках.

– Нам лучше поторопиться, – сказала та. Окна запотели от пара, поезд начал движение. – Пойдем скорей, успеем спрыгнуть.

Гарри поспешил за ней. Бомс открыла дверь поезда и спрыгнула на платформу, казалось, скользившую внизу: поезд все сильней набирал скорость. Гарри прыгнул следом, немного споткнулся, приземляясь, но выровнялся и успел увидеть, как блестящий малиновый паровоз скрылся за поворотом.

Ночной воздух приятно холодил пульсирующий от боли нос. Бомс молча смотрела на Гарри; он злился, стыдясь, что его застали в таком нелепом положении. Бомс, ни слова не говоря, вернула ему плащ-невидимку.

– Драко Малфой, – резко ответил Гарри. – Спасибо за… ну…

– Не за что, – Бомс даже не улыбнулась. Гарри плохо видел в темноте, но, судя по всему, она была все такой же серенькой и печальной, как летом, в Пристанище. – Хочешь, я исправлю твой нос, только постой спокойно.

Гарри отнесся к ее предложению без восторга; он рассчитывал на мадам Помфри, школьную фельдшерицу, которой в вопросах целительства доверял больше. Впрочем, признаться в этом было бы жестоко, а потому он закрыл глаза и замер.

Нос Гарри сначала стал очень горячим, потом – очень холодным. Гарри осторожно потрогал его рукой: вроде бы все в порядке.

– Лучше надень плащ, мы дойдем до школы пешком, – проговорила Бомс. Она так ни разу и не улыбнулась. Гарри накинул плащ; Бомс взмахнула палочкой. Из кончика появилось нечто огромное, серебристое, на четырех лапах и сразу исчезло в темноте.

– Это Заступник? – Гарри уже видел, как Думбльдор таким образом посылал сообщения.

– Да, надо предупредить, что ты со мной, чтобы в замке не беспокоились. Пойдем, мешкать не стоит.

– Заметила, что ты не вышел из поезда. А у тебя плащ. Думаю: наверное, ему пришлось спрятаться. Потом смотрю: в одном купе шторы опущены, ну, и решила зайти проверить.

– Но что ты вообще тут делала? – спросил Гарри.

– Меня направили в Хогсмед для дополнительной защиты школы, – ответила Бомс.

– Давлиш? Аврор, который в прошлом году пытался воевать с Думбльдором?

Они шли вдоль темной пустынной аллеи по свежим следам карет. Гарри искоса поглядывал на Бомс. В прошлом году она всегда была очень любопытна (иногда – даже надоедлива), много смеялась, шутила. А теперь словно повзрослела, посерьезнела. Из-за происшествия в министерстве? Гарри с неловкостью вспомнил, что Гермиона предлагала ему поговорить с ней, утешить, сказать, что она не виновата в смерти Сириуса. К сожалению, Гарри не мог себя заставить, хоть совсем не винил ее; во всяком случае, ничуть не больше остальных и гораздо меньше, чем самого себя. Но он не любил без крайней необходимости говорить о Сириусе. Поэтому они брели молча; было холодно, тихо, и только длинный плащ Бомс шуршал, волочась по земле.

Раньше Гарри всегда доезжал до школы в карете и не думал, что «Хогварц» так далеко. Наконец показались два высоких столба с крылатыми кабанами наверху. Гарри замерз, проголодался, и ему не терпелось расстаться с новой, неприветливой Бомс. Он протянул руку, собираясь открыть ворота, но те оказались заперты.

– Алоомора! – Он уверенно указал волшебной палочкой на висячий замок. Заклинание не подействовало.

– Не выйдет, – сказала Бомс. – Их сам Думбльдор заколдовал.

– Я могу перелезть через ограду, – предложил он.

– Нельзя, – бесцветным голосом отозвалась Бомс. – Она защищена заклятием. Этим летом меры безопасности усилили раз в сто.

Она будто нарочно не хотела ему помочь! Гарри начал злиться.

– Значит, останусь здесь до утра, – буркнул он.

Вдалеке, у подножья замка, бодро подпрыгивал маленький огонек. Гарри так обрадовался, что даже не испугался Филча. Он, конечно, непременно изругает за опоздание, а потом начнет одышливо разглагольствовать о том, как способствует выработке пунктуальности регулярное применение тисков для больших пальцев, но это все ерунда. Фонарь был уже на расстоянии десяти футов. Гарри снял плащ, чтобы стать видимым – и узнал подошедшего Злодеуса Злея. Он с ненавистью и презрением посмотрел на длинные сальные волосы и подсвеченный снизу крючковатый нос.

– Так, так, так, – Злей хмыкнул, достал палочку и дотронулся ею до замка. Цепи расползлись; ворота, заскрипев, отворились. – Мило, что ты все-таки решил почтить нас своим присутствием, Поттер. Но ты, очевидно, посчитал, что школьная форма отвлечет внимание от твоей необыкновенной внешности?

– Я не мог переодеться, у меня не было… – начал Гарри, но Злей его не слушал.

– Незачем ждать, Нимфадора. Со мной Поттер в полной… э-м… безопасности.

– Я думала, мое сообщение получит Огрид, – нахмурилась Бомс.

– Огрид опоздал на пир, совсем как наш юный друг Поттер, поэтому сообщение получил я. Кстати, – добавил Злей, отступая назад, чтобы пропустить Гарри, – видел твоего нового Заступника.

Он с грохотом захлопнул ворота прямо перед ее носом и еще раз постучал палочкой по цепям. Те, звякая, вползли на место.

– По-моему, старый был лучше, – с нескрываемым злорадством сказал Злей. – Этот какой-то хлипкий.

Он повернулся, чтобы идти, и его фонарь на секунду высветил потрясенное, разгневанное лицо Бомс. Гарри зашагал к школе рядом со Злеем, потом обернулся и крикнул:

Минуту-другую Злей молчал. Гарри так жгуче его ненавидел, что даже удивлялся: как это Злей ничего не чувствует? Гарри невзлюбил этого человека с самой первой встречи, но окончательно, навсегда поставил на нем крест, когда увидел, как тот относится к Сириусу. Пусть Думбльдор говорит что угодно, но у Гарри было целое лето на размышления, и он пришел к выводу, что Сириуса погубил Злей. Его ядовитые упреки – дескать, весь Орден Феникса борется с Вольдемортом, один только Сириус отсиживается в тишине и покое – сыграли самую роковую роль. Сириус бросился в министерство на помощь своим товарищам и погиб. Такая версия давала Гарри моральное право винить во всем Злея, что само по себе было очень приятно, но кроме того, он знал: если есть на свете человек, который нисколько не жалеет о смерти Сириуса, то этот человек шагает сейчас в темноте рядом с ним.

– Думаю, надо снять с «Гриффиндора» пятьдесят баллов за твое опоздание, – прервал молчание Злей. – И еще двадцать за мугловую одежду. Даже не помню, чтобы какой-то колледж был в таком минусе в самом начале семестра – мы еще и к пудингу не приступали. Это безусловный рекорд, Поттер.

Ярость Гарри дошла до предельной точки, но… лучше было остаться в поезде парализованным и уехать обратно в Лондон, чем признаться, почему опоздал.

– Ты, как всегда, рассчитывал на эффектное появление? Понятно, понятно, – продолжал Злей. – Летающего автомобиля не нашлось, вот ты и решил явиться прямо на пир.

Гарри упорно не отвечал, хотя всерьез опасался, что у него разорвется грудь. Он знал: Злей пришел именно ради того, чтобы всласть поиздеваться над ним без свидетелей.

Наконец они подошли к огромным дубовым дверям замка; те распахнулись, и взгляду открылся необъятный вестибюль, вымощенный плитами. Из открытого Большого зала доносились обрывки разговоров, взрывы смеха, звон посуды. Гарри подумал было надеть плащ-невидимку и пробраться за гриффиндорский стол (который, на беду, стоял дальше всего от двери) незаметно, но Злей, словно прочитав его мысли, сказал:

– Никаких плащей, Поттер. Пусть все на тебя посмотрят – чего, я не сомневаюсь, ты и добивался.

Гарри повернулся на месте и решительно вошел в Большой зал: все что угодно, лишь бы поскорей избавиться от Злея. В воздухе над длинными столами, как всегда, плавали свечи; посуда искрилась красивыми бликами. Но для Гарри весь зал слился в единое световое пятно – он шагал так быстро, что проскочил хуффльпуффский стол раньше, чем его успели заметить, а когда там все повскакали, чтобы лучше рассмотреть его, он уже отыскал глазами Рона и Гермиону, стремительно пробрался между скамейками и втиснулся между ними.

– Где тебя… черт, что с твоим лицом? – Рон, как и все, кто сидел поблизости, вытаращил на Гарри глаза.

– А что? – Гарри схватил ложку и, прищурившись, всмотрелся в искривленное отражение.

– Ты весь в крови! – вскричала Гермиона. – Повернись-ка…

– Спасибо, – поблагодарил Гарри, ощупывая чистое лицо. – Как там нос?

– В порядке, – ответила Гермиона, но встревожилась: – А что такое? Гарри, в чем дело, мы чуть с ума не сошли!

– Потом расскажу, – ответил Гарри, почувствовав, как навострили уши Джинни, Невилль, Дин и Симус; даже Почти Безголовый Ник, гриффиндорский призрак, подплыл поближе.

– Не сейчас, – сурово и многозначительно сказал Гарри. Пусть все думают, что с ним приключилась какая-то героическая история – желательно с участием парочки Упивающихся Смертью и, как минимум, одного дементора. Конечно, Малфой не замедлит растрезвонить о своем подвиге, но можно ведь надеяться, что до большинства гриффиндорцев эти слухи просто не дойдут.

Гарри стащил у Рона две куриные ножки и горсть картофеля фри, но не успел положить их в рот, поскольку они исчезли. На столе появилось сладкое. Рон накинулся на шоколадное печенье, а Гермиона сказала:

– Шляпа выдала что-нибудь интересное? – полюбопытствовал Гарри и взял кусок торта с патокой.

– Нет, все то же… сам знаешь… советовала объединиться перед лицом врага.

– Пока нет, но его главная речь обычно бывает после ужина. Осталось недолго.

– Ты видел Злея? Где? – спросил Рон, самозабвенно вгрызаясь в печенье.

– Так, случайно наткнулся, – уклончиво ответил Гарри.

– Огрид опоздал всего на пару минут, – сказала Гермиона. – Вон он тебе машет.

Гарри посмотрел на учительский стол и улыбнулся Огриду; тот и правда махал ему рукой. Огрид так и не научился вести себя сдержанно, с достоинством, как, например, профессор Макгонаголл, завуч «Гриффиндора». Она сидела рядом – ее макушка была чуть выше локтя Огрида – и явно не одобряла его поведения. С другой стороны от Огрида сидела преподавательница прорицаний, профессор Трелани. Гарри очень удивился: она редко покидала свою комнату в башне, и раньше он никогда не видел ее на пиру в честь начала учебного года. Она была вся в сверкающих бусах и многочисленных шалях и выглядела, по обыкновению, нелепо; гигантские очки увеличивали ее глаза до невероятных размеров. Гарри всегда считал Трелани немножечко шарлатанкой, поэтому в конце прошлого учебного года был просто потрясен, узнав, что именно ее предсказание навлекло несчастье на его семью. Теперь ему даже смотреть на нее не хотелось; к счастью, с прорицанием он уже развязался... Профессор Трелани обратила к нему глаза, огромные, как огни маяка; он быстро отвернулся, и его взгляд упал на Малфоя, который, совершенно очевидно, рассказывал о расправе над Гарри. Слизеринцы, умирая от смеха, исступленно били в ладоши. Гарри поспешно уткнулся в свой торт. Внутри у него все горело. Чего бы он только ни дал, чтобы побеседовать с Малфоем по душам с глазу на глаз…

– Так чего хотел профессор Дивангард? – спросила Гермиона.

– Узнать, что на самом деле произошло в министерстве, – ответил Гарри.

– Не он один, – фыркнула Гермиона. – В поезде нас прямо запытали вопросами, правда, Рон?

– Ага, – подтвердил Рон. – Все хотят знать, правда ли, что ты – Избранный.

– Даже у нас, привидений, только это и обсуждают, – сообщил Почти Безголовый Ник, доверительно склоняя к Гарри голову, которая плохо держалась на шее и опасно заколыхалась над гофрированным воротником. – Меня считают своего рода экспертом по Гарри Поттеру; в призрачном сообществе известно, что мы дружны. Однако я наотрез отказался донимать тебя расспросами. «Гарри Поттер знает, что может рассчитывать на полную конфиденциальность с моей стороны», – так я всем сказал, – «я скорее умру, чем предам его доверие».

– Жуткая угроза, – заметил Рон, – учитывая, что ты и так покойник.

– Приятен, как тупой топор, – оскорбился Почти Безголовый Ник и, приподнявшись над скамьей, скользнул на другой конец гриффиндорского стола. Тем временем Думбльдор поднялся со своего места. Смех и разговоры стихли почти мгновенно.

– Добрый вечер, друзья! – Думбльдор радостно, широко развел руками, точно хотел обнять весь зал.

Не только она заметила, что правая рука Думбльдора почернела. По Большому залу побежал шепоток; Думбльдор все понял, но лишь улыбнулся и тряхнул малиново-золотым рукавом, скрывая увечье.

– Пустяки, не стоит внимания, – беспечно проговорил он. – А теперь… Новички, добро пожаловать; старички, с возвращением! Впереди у вас год, сулящий волшебные знания…

– Летом его рука была точно такая же, – шепнул Гарри Гермионе. – Я думал, он ее уже вылечил… или хотя бы мадам Помфри.

– Она как мертвая, – с ужасом на лице отозвалась Гермиона. – Бывают раны, которые нельзя вылечить… от старинных проклятий… а еще есть яды без противоядия…

– …мистер Филч, наш смотритель, просил меня дополнительно сообщить об абсолютном запрете на товары из хохмазина под названием «Удивительные ультрафокусы Уэсли»…

– …желающие записаться в квидишные команды могут подойти к завучам своих колледжей, то же относится к потенциальным комментаторам, их мы тоже набираем…

– Кроме того, с радостью представляю вам нового преподавателя: профессор Дивангард, – толстяк встал; в лысине отражались свечи, а большой живот, обтянутый жилетом, отбрасывал тень на стол, – мой бывший коллега, любезно согласился занять свой старый пост – должность преподавателя зельеделия.

Слово эхом разнеслось по залу – школьники не поверили своим ушам.

– Зельеделия? – хором повторили Рон с Гермионой. Они изумленно повернулись к Гарри. –Ты же говорил…

– Между тем, преподавателем защиты от сил зла, – Думбльдору пришлось повысить голос, чтобы заглушить шум, – станет профессор Злей.

– Нет! – громко закричал Гарри, чем привлек к себе много внимания. Но ему это было безразлично; он возмущенно смотрел на преподавательский стол. Выходит, Злей все-таки заполучил вожделенное место? Как? Почему? Долгие годы считалось, что Думбльдор недостаточно ему доверяет, и вдруг…?

– Но, Гарри, ты же сказал, что Дивангард будет преподавать защиту от сил зла! – воскликнула Гермиона.

– Я так думал! – Гарри лихорадочно рылся в памяти, но не мог припомнить, чтобы Думбльдор говорил нечто подобное; кажется, он вообще не упоминал о том, какой предмет будет преподавать Дивангард.

Злей – он сидел справа от Думбльдора – при упоминании своего имени не встал, а только лениво поднял руку, благодаря за аплодисменты, которыми разразились слизеринцы. Но все же Гарри был уверен, что на ненавистном ему лице написано торжество.

– Одно хорошо, – со зверским выражением процедил он. – В следующем году Злея уже не будет.

– Это место проклято. Больше года никто продержаться не может… Белка вообще погиб. Лично я скрещу пальцы в надежде на очередного жмурика.

– Может, потом он снова займется зельеделием, – резонно возразил Рон. – Вдруг этот типчик, Дивангард, не захочет оставаться надолго? Хмури же не захотел.

Думбльдор откашлялся. Разговаривали не только Гарри, Рон и Гермиона; известие о том, что заветное желание Злея наконец-то сбылось, произвело сенсацию; Большой зал взволнованно жужжал. Но Думбльдор словно не замечал этого. Он больше ни слова не сказал о фантастических изменениях в жизни школы, выждал несколько секунд, добиваясь абсолютной тишины, и продолжил:

– Теперь о другом. Думаю, вам всем хорошо известно, что лорд Вольдеморт и его сторонники вновь подняли головы и быстро набирают силу.

Тишина в зале зазвенела, как натянутая тетива. Гарри взглянул на Малфоя. Тот, не удостаивая Думбльдора вниманием, волшебной палочкой удерживал в воздухе свою вилку.

– Нет слов, способных передать, насколько опасна нынешняя ситуация и как важно, чтобы мы с вами, ученики и преподаватели, заботились о собственной безопасности. Летом волшебная защита замка была многократно усилена новыми, более мощными заклятиями, и все же нам надлежит строго следить за порядком, не допуская малейшей беспечности. Я настоятельно прошу вас серьезно отнестись ко всем предписаниям преподавателей, сколь бы нелепыми они вам ни казались – в частности, к запрету находиться вне спальни после отбоя. И еще, убедительная просьба: если вы заметите что-то странное и подозрительное в «Хогварце» либо вне его, немедленно сообщайте преподавателям. Я всецело полагаюсь на ваш разум и надеюсь, что вы будете предельно внимательны и осторожны.

Голубые глаза Думбльдора скользнули по лицам присутствующих. Он улыбнулся.

– Но сейчас всех вас ждут теплые уютные постели, и ваша главная задача – как следует выспаться перед завтрашним днем. А потому давайте пожелаем друг другу спокойной ночи. Баю-бай!

Громко заскрипели отодвигаемые скамьи; школьники потянулись из Большого зала. Гарри не торопился вливаться в толпу, опасаясь зевак и Малфоя, который не преминет высказаться по поводу разбитого носа. Он склонился над будто бы развязавшимся шнурком и пропустил вперед почти всех гриффиндорцев. Ответственная Гермиона бросилась к первоклашкам, но Рон остался ждать Гарри. Потом они встали в самый хвост очереди на выход, и Рон, убедившись, что его никто не слышит, спросил:

– Что на самом деле случилось с твоим носом?

Гарри рассказал. Рон даже не засмеялся – что доказывало, как сильна их дружба.

– Я видел, как Малфой что-то изображает и показывает на нос, – мрачно проговорил он.

– Да, но это ерунда, – печально сказал Гарри. – Лучше послушай, что он говорил до того, как понял, что я подслушиваю…

Гарри ждал от Рона ужаса, потрясения, но тот – вот тупица! – даже не удивился.

– Брось, он просто выпендривался перед Паркинсон… Чтобы Сам-Знаешь-Кто дал ему задание?

– А ты уверен, что Вольдеморту не нужен свой человек в «Хогварце»? Такое уже бывало…

– Имя-то не говорил бы, а, Гарри, – пробасили сзади. Гарри обернулся и увидел Огрида, укоризненно качавшего головой.

– Думбльдор не боится его произносить, – упрямо возразил Гарри.

– Ну, так то Думбльдор, – загадочно произнес Огрид. – Что ж ты опоздал-то, Гарри? Я волновался.

– Задержался в поезде, – объяснил Гарри. – А ты почему?

– Был у Гурпа, – со счастливым видом сообщил Огрид. – Про время забыл. У него теперь новый дом в горах, Думбльдор устроил – красивая, большая пещера. Ему там даже лучше, чем в Запретном лесу. Мы с ним так хорошо поболтали…

– Неужели? – вежливо удивился Гарри, стараясь не встречаться глазами с Роном. Основным талантом Гурпа, сводного брата Огрида, было умение с корнями выдирать деревья из земли, и в последний раз, когда Гарри видел этого чудовищного гиганта, его лексикон состоял из пяти слов, причем два Гурп не умел произносить правильно.

– Да, да, он очень быстро развивается, – гордо заявил Огрид. – Не поверите. Я даже думаю взять его к себе помощником.

Рон насмешливо хрюкнул, но вовремя притворился, что чихнул. Тем временем они подошли к дубовым входным дверям.

– Ладно, до завтра! Мой урок первый после обеда. Приходите пораньше, поздороваетесь с Конь… то есть, Курокрыл!

Огрид поднял руку, весело попрощался с ребятами и вышел в темноту.

Гарри с Роном переглянулись. Гарри видел: Рон расстроен не меньше, чем он сам.

– Ты ведь не собираешься заниматься уходом за магическими существами?

Гарри еще раз помотал головой. О том, что скажет Огрид, когда узнает о предательстве трех самых любимых учеников, даже думать не хотелось.