Глава 18. Да, стоит признать: ему кругом и всюду мерещатся Снейп, Волан-де-Морт и, конечно же, Драко Малфой

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Да, стоит признать: ему кругом и всюду мерещатся Снейп, Волан-де-Морт и, конечно же, Драко Малфой. Но Гарри всегда верил, что эта одержимость вполне оправдана, вплоть до самой последней попытки доказать истинность своих подозрений. И дело совсем не в природном чутье и непоколебимой вере, почти граничащих с самонадеянностью. Нет, здесь было что-то большее. И его разум едва ли был подвержен навязчивым идеям, но было что-то помимо этого в нем самом. Обособленное. И убедительное.

Он понимал, что вёл себя эгоистично. Пойманный в ловушку своих собственных чувств. И это сказывалось на них троих.

Теперь он пытался это исправить. И в первую очередь пытался вернуть Гермиону. Даже если для этого придётся придержать кое-какую информацию при себе; ту, которою еще пару недель назад, пошла бы в ход, как действенное оружие против Малфоя и всего того, что происходило.

Гарри не знал, как относится к Гермионе. Он как-то не удосужился присесть и поразмыслить на эту тему как следует в течение долгого времени. Он не мог просто плюнуть на всё остальное и думать об этом так, словно ничего не изменилось, чтобы все не извратить и не повлиять на выводы. Да и, по сути, сейчас то, что чувствовал Гарри, было не так важно. По крайней мере, сейчас.

Иногда его обуревало дикое желание обнять её и никогда не отпускать. Но теперь он не мог понять этого своего отношения к ней. Не мог найти ответ.

Гарри лежал в кровати уже целых десять минут, но не мог толком закрыть глаза дольше, чем на десять секунд. Веки слабо подрагивали, во рту пересохло. Странные, болезненные ощущения в горле, к тому же голова раскалывалась. Нет, ему точно надо на свежий воздух. Под небо. Срочно.

Гарри слышал, как Рон присоединился к всеобщей в спальне симфонии храпа.

Всё, что ему нужно – это полчаса наедине с собой.

- Гарри! – она нервно хихикнула. - Гарри, что ты…

Притянув ее к себе с такой силой, что она врезалась в него, он поспешно накрыл её губы своими. Гермиона лишь смогла подавить испуганный возглас.

- Отстань! - выкрикнула она, пытаясь вырваться из его хватки, в то время как он отбросил ее палочку и перехватил ее вторую руку. – Да что, черт возьми, на тебя нашло?!

Он шагнул вперед, и их тела вместе врезались в стену за ними. Ее голова запрокинулась назад, разрывая сознание на части.

- Ай! Прекрати! – взвизгнула она. – Да что ты делаешь?!

В ушах стоял звон, а страх тем временем завладевал ее сердцем. Сердцебиение замерло, а сознание неистово вопило о сотне безнадежных путей к спасению.

Она всеми усилиями пыталась вырваться, но Гарри всегда был сильнее. С каждым годом всё сильнее и сильнее. Ведь герои должны быть именно такими.

Он неуклюже зарылся головой в изгиб её шеи, до боли сжав её запястья, в которых пугающе запульсировало, пуская ритм вскачь. Гермиона закричала, прохрипев его имя через его ладонь, зажавшую ей рот.

Именно сейчас, когда он удерживал её здесь, Гермиона почти чувствовала на вкус каждую секунду, просачивающуюся сквозь нее. Медленно. Погружаясь в обжигающий поток адреналина. В голову стучало.

Стандартные мысли наподобие - нет, только не я. Подобное никогда не могло случиться с такими, как я.

Гермиона снова пыталась что-то сказать, но звук заглушила его горячая ладонь. Поэтому она закричала, но звук застрял где-то глубоко в горле, вызывая приступ удушья, от которого даже воздух вокруг них слабо завибрировал. Рукой он еще сильнее вдавил ее голову в стену, и боль эхом пронеслась через нее. Глаза привыкли к окружающему мраку, и Гермиона смогла приблизительно рассмотреть черты Гарри. Слабый отсвет очков. Шрам. Волосы, которые лезли ему на глаза каждую минуту, и она любила наблюдать, как Гарри раздражённо убирает их.

Он издал странный хриплый звук, пытаясь её удержать. Затем…

Он грубо протиснул колено между её ног, раздвигая их.

А затем Гермиона вдруг почувствовала что-то, когда голова Гарри скользнула ниже в попытке прикусить кожу на ключице. Кто-то стоял на краю коридора.

Тысячи мыслей проносились в голове Драко. Тысячи нестерпимых, отвратительных мыслей прошло сквозь его череп, лишь только он увидел, как Гарри своими губами касается ее.

Ну конечно. Он не мог этого отрицать. На миг ему показалось, словно он помешал чему-то. Лишь на миг Драко подумал, что она кричала от страха. А сейчас. Сейчас. Это были они. По крайней мере, они были похожи на Поттера и Гермиону.

Гермиона и Гарри. Вот что он подумал. На какую-то гребаную долю секунды. На секунду, когда голова готова была лопнуть от переполнявших его эмоций, растоптав на хрен всю рассудительность. А потом, когда его глаза сфокусировались, кровавую зияющую дыру в его сердце вдруг неожиданно обожгло чем-то еще. Потому что когда он встретился с ней глазами и услышал разрывающий сердце звук, вырвавшийся из её горла, Поттер сильнее зажал ей рот рукой.

Он уже не мог вспомнить, как сделал очередной вздох, когда почувствовал это – что-то кольнуло в груди, земля тряслась под ногами, когда он вцепился в Гарри мёртвой хваткой и, оттащив его от Гермионы, с силой швырнул на пол. В глазах Драко бушевала ярость, отчего было трудно сфокусировать свой взгляд на чём-либо. Он услышал сдавленный вдох Гермионы за спиной. Он инстинктивно повернулся к ней и, стремительно притянув ее к себе, обхватил её лицо ладонями – не в силах сдержать свой порыв.

Она покачала головой. Так и стояла, сгорбившись, прижимая руку к груди и дыша так, словно ей не хватало воздуха.

Ему многое хотелось сказать ей. Он реально хотел этого. Увести её подальше от этого ублюдка. Но Драко едва мог дышать от нахлынувшей ярости, накрывшей его с головой.

Гарри всё ещё лежал на полу. На секунду это удивило Драко. В чувство его привёл звук, с которым его нога прошлась по поттерским рёбрам. А потом еще раз. Скрючившись на полу, Гарри попытался отползти в сторону. Драко бросился к нему и, схватив за ворот рубашки, грубо швырнул к стене.

Нет слов. Ни единого гребаного слова, которым можно было бы описать его внутреннее состояние. Его сильно трясло от этого. И каждый раз, открывая рот, он не мог произнести и звука.

Гермиона что-то бормотала за спиной, но прежде чем она смогла договорить, Драко отступил от Гарри и со всей силы ударил ему прямо по лицу. Из его носа сразу же хлынула кровь, очки упали на пол и треснули под ногой Драко, когда он повторно врезал Гарри кулаком в живот. Гарри, закашлявшись, загнулся, завалился обратно на пол, дрожа и отплевывая собственную кровь.

Драко что-то переполняло. Что-то, что он уже испытывал прежде. В другой период своей жизни. Отец, мать, звук ломающихся костей. Знакомое чувство беспомощности, которое он испытывал, когда его отец удерживал его мать из-за любого приступа злости, а Драко ничего не мог сделать. Чаще всего. Ничего, чтобы помочь. Ничего, кроме как бояться его, так же, как и она.

Но это было неправильно. Неважно, что он сделал с Панси. Поттер только что совершил преступление, которым мог бы бросить вызов его отцу. И естественно он поплатится за это. Драко был полностью уверен в том, что он заплатит.

Он поставил ногу на грудь Гарри, а потом поднял ее и со всей силы снова опустил, затем сильный пинок в живот… Драко просто наслаждался хриплыми звуками из поттеровской глотки. Подавись своими гребаными кишками, ублюдочный сын шлюхи.

Драко чувствовал, как в нём поднимается некая сила, способная даже убить, и, поддавшись ей, он упал на колени и взмахнул кулаком в челюсть Поттера. Этот хруст словно музыка для ушей.

Драко был почти… Он уже готов был наорать на Гермиону, когда почувствовал её тёплые руки на своих плечах, оттаскивающих его от Поттера. Ну, неужели она не понимает? Нет. Только не говори, что собираешься остановить меня. Не после всего случившегося. Не после этой мерзости, которую он хотел сделать.

Теперь он не был её Поттером. Он просто не заслуживает её сочувствия. И тут Драко потрясла одна внезапная мысль – ведь когда-то он мог сделать с ней что-то подобное. Но в данный момент это было не важно. Сейчас значение имело только наказание.

- Но он… - дыхание Драко перехватило. – Он ведь… - Гермиона потянула его на себя и оттащила от лежащего на полу тела.

- Что-то не так, пойми, - слёзы в глазах. В голосе испуг.

- Гермиона… - с трудом получалось выровнять дыхание.

Он готов был послушать её, лишь бы стереть с её лица это выражение. Если бы мог.

- Какого хрена ты защищаешь его?! – кричал он. – И это после того, что он сделал?!

- Какого чёрта? Это же полная ахинея! Он же ёбанный ублюдок, Грейнджер! А если бы меня здесь не было? Как, по-твоему…

- И даже сейчас ты включила святошу! Этот сукин сын пытался…

- Нет! Не смей затыкать мне рот! Он заслужил это, ненормальная! У меня есть все права раздробить ему башку!

- Да что с тобой?! – за пеленой ярости он не видел, как её трясло. - Твою мать, как ты можешь быть такой благородной сейчас!

- Прекрати орать на меня! – ответила она, всхлипывая от рыданий. Но его не остановили даже её слёзы.

- Он всё это заварил, Грейнджер! – самая настоящая правда. – Только он!

Резко развернувшись, Драко ожидал увидеть Поттера, всё ещё лежащим на полу. Но никак не стоящим на ногах и с палочкой в руке, нацеленной прямо на Драко.

- Ну и что ты собираешься делать, Поттер? – спросил Драко.

- Убьёшь меня? – каждое слово словно резало. Кроваво и беспощадно. – Мать твою, ты просто жалок, Поттер, - сказал Драко, делая шаг в сторону нацеленной на него палочки. – Может, никто больше этого и не понимает. Может, только у меня голова идёт кругом от всего происходящего. Но я всегда знал – с тобой что-то не то. Я знал это, - Драко медленно потянулся к своей палочке. – Ну? Давай, Поттер, не молчи. Дай мне повод, пожалуйста, - …нервно облизал губы, - неужели тебе не интересно, как я с тобой разделаюсь, если ты хоть слово….

Она бросилась к нему, воздух наполнил легкие, но страх сдавливал горло.

На секунду Гермиона была уверена – Гарри собирается убить его. Но сорвавшийся с кончика палочки луч света лишь обездвижил тело Драко. Петрификус Тоталус. Гарри, прихрамывая, сразу же поспешил скрыться за углом, по пути бросив палочку Гермионы прежде чем совсем исчезнуть.

Гермиона пошла за ней и, крепко сжав палочку в руке, пробормотала «Люмос». Она отчаянно рылась в памяти в поисках хоть какого-нибудь заклинания, с помощью которого могла бы снять чары с Драко. Но всё было бесполезно. Ничего не подходило. Гермиона только вспомнила, что со временем действие чар само ослабнет, но Гермиона не была уверена, сколько времени на это понадобится.

Но было ли это важно сейчас, она тоже не могла решить. Возможно, это было даже к лучшему. Потому что Драко почти был готов прикончить его. Они оба были готовы навсегда разрушить свои жизни.

Наклонившись к его лицу, в то время как слезы все еще струились по ее щекам, она попыталась сделать глубокий вдох, прежде чем начать говорить.

- …Драко, мне так жаль. Я не… Ты скоро придешь в норму. Чары скоро спадут. Прости…

Гермиона отступила на шаг, и что-то хрустнуло под её ногой. Гермиона опустила взгляд и увидела разбитые очки, совсем недавно слетевшие с лица Гарри.

Она почувствовала, как тошнота подкатила к горлу.

Она не могла смотреть на них. Это было слишком.

Панси Паркинсон знала: чтобы сохранить лицо, приходиться придерживаться определенных вещей. Будучи печально известной девушкой Драко Малфоя, ей постоянно приходилось играть роль.

При виде того, как он флиртует с другими девушками, Панси изо всех сил старалась держаться хладнокровно. Она даже отмахивалась от слухов, что он трахнул их всех. Для окружающих это должно было выглядеть так, словно ей всё равно. Так, словно она сама занималась тем же. И, конечно, ни у кого не возникало сомнений. Люди почти завидовали этому. Ведь это была Панси Паркинсон. И Драко Малфой.

Но даже при таком раскладе, нужны были усилия. Потому что без долбаных усилий никуда.

Например, то, как она тщательно старалась быть красивой. Одна только мысль о том, что в один прекрасный день ее увидят без тонны слоев косметики, приводила её в дикий ужас. И, как бы глупо это не звучало, это была правда. Наступит день, и ее глубокое декольте и изрядный слой туши могут подвести её.

По утрам она инстинктивно просыпалась за час до Драко, кидалась в ванную комнату, чтобы привести лицо в порядок. Стирая старый слой макияжа, она принималась наносить новый. Он должен был удивляться тому, насколько постоянно все идеально.

Хотя Панси начала понимать, что, скорее всего, ему было насрать.

И дело было не только в тщеславии. А в какой-то навязчивой идее убедить себя, что она не покажет того, какая она изнутри. Потому что мысль о том, что это оттолкнёт его, приводила ее в ужас.

Вся правда заключалась в том, что ей, по сути, и не нужна была косметика. Она не нуждалась в бесчисленных волшебных косметических средствах, которые доставляли её матери из Милана. Ей нужна была только уверенность в том, что ей это не нужно. Но уверенность так и не пришла. Но еще она так и не поняла, что не обрела уверенность лишь потому, что не осознала ее необходимость. Не осознала того, что и без косметики она все еще будет кем-то.

И слёз по этому поводу не было. И выхода. Она уже настолько привыкла к такому образу жизни, что почти получала удовольствие от этого. Было тяжело – жить вот так, без чувства уверенности внутри, но потом это стало естественным. Стало частью Панси. Частью той, которая встречалась с Драко Малфоем.

Безмозглая шлюшка, которая запала на самого гнусного предателя.

Шел третий курс, когда она заметила, какое внимание обращали на Гермиону Грейнджер. Ничего существенного, просто мысль, но которая маячила все время. Вот у грязнокровки появились формы. Вот её волосы перестали лезть в разные стороны. Вот ее юбка стала короче – ох, да неужели она, наконец, поучилась одеваться у кого-то постарше, нежели у одиннадцатилетних. Панси было плевать. До тех пор, пока Драко было плевать. А ему точно было пофиг. Да и с какого перепугу что-то должно было поменятсья? Помимо того, что она была грязнокровкой, она ещё и дружила с Уизли. И с Поттером. А Драко ненавидел Гарри Поттера. Драко бы многое отдал, лишь бы увидеть Поттера мёртвым. Вот почему Панси не беспокоилась. У нее был ее мужчина. А для тупой суки Грейнджер, Блейз – это максимум, что она могла заполучить. И не так важно, что это было бы в крайней степени оскорбительно для них, для Слизерина, просто было важно, что Панси получит именно того, кто ей нужен. И этим кто-то был Драко.

Панси знала Драко. Хорошо знала. Ей даже было известно о его отце и их домашних проблемах. Она встретила его однажды летом – Драко был избит и весь в синяках, посасывая опухшую губу. Она отвела его к себе домой, обмыла, используя кое-какие родительские зелья, из-за всех сил стараясь привести его в порядок. А потом они провели ночь вместе. Никакого секса. Просто спали. И он обнимал её. Первый раз.

Это что-то значило. Нечто большее, чем просто какой-то там статус. Она чувствовала это и не хотела потерять это чувство. Она думала, что нужна ему.

Однажды в библиотеке на пятом курсе Грейнджер, вечно нагруженная какими-то книгами и ничего не видящая на своём пути, врезалась в Панси. Она вспомнила, с какой яростью слова «тупая грязнокровка» и «неуклюжая сучка» срывались с ее губ. И в этом не было ничего необычного, если бы не Драко, который поднялся из-за стола позади них, и в какой-то абсолютно нереальный момент встал между ними и посоветовал Панси забить. И в этом не было никакого смысла.

Странно, что она помнила этот момент лучше остальных. Даже лучше, чем те моменты, когда начала ловить его за тем, как он пялится на Гриффиндорский стол. Моменты, когда осознала, что как бы она ни старалась убедить себя, что он смотрел на Поттера, он смотрел на неё. На грязнокровку. Почти так же больно, как тогда на шестом курсе, когда эта мразь споткнулась на ступеньках прямо перед ним, а он наклонился, чтобы придержать её.

Сердце разрывалось на куски. Как в тот раз, когда он показал ей гриффиндорский галстук и попросил надеть его перед тем, как они займутся любовью.

И не смотря на всё это, она не задавала вопросов. Ни разу. Она просто медленно подыхала в мучительном понимании, что происходящее слишком неправильно. Что он намного чаще стал трахаться со всеми подряд. Что сильно удлинился список девок из Гриффиндора, которых он успел уложить в койку. А ей только и оставалось подмечать, как на следующее утро он подмигивает очередной девице - исключительно брюнетке.

У тебя паранойя, Панси. Как бы она хотела сказать это самой себе. Ты, бл*, чокнутая, страдающая паранойей дура. Но, тем не менее, она ею не была. Особенно сейчас, будучи уверенной на сто процентов.

Панси прислонилась к тёмной каменной стене узкого коридора и мысленно встряхнулась, чтобы остановить лихорадочный поток мыслей. Не хотелось снова размышлять на тему как, почему, и с-чего-всё-началось. Лучше уж подумать о том плане, что она только что пустила вход.

Это было рискованно. Но весь смысл заключался в том, что это наведет гребаный порядок. И эта часть должна пройти без осложнений.

Это было до смешного просто, если подумать. А как грела мысль о том, что грязнокровная сука ещё своё получит.

Хотя было и не так-то легко, как она думала - не привлекая лишнего внимания, найти кого-нибудь из гриффиндорцев, кто бы смог достать для неё любую пригодную частичку Поттера. Но с этим она справилась. Ведь ей всегда всё удаётся. Первоначально планировалось заполучить желаемое во время прошлого разговора с ним. Для этого она наплела ему мудреную историю о Драко и Гермионе, застав его вне пределов замка. Но тогда она не смогла подобраться достаточно близко. И это все усложнило. А потом она неожиданно расплакалось, что немало встряхнуло ее. Чтобы все получилось, нужно стараться держать себя в руках.

Но она нашла четверокурсника, заплатила ему и получила подходящую прядь волос в тот же день прежде, чем отправилась в библиотеку. И, конечно же, информация, что она услышала об одиночном дежурстве Гермионы и запланированной встрече с Драко, обозначили ей время, место и прочие детали. Просто превосходно. Словно так и задумывалось.

Теперь только оставалось найти того, кто выпьет зелье. О самой Панси и речи быть не могло: она не была готова сделать это лично. Не потому, что ей бы не доставило удовольствия добить её, а потому что ее не прельщало получить в отместку.

Это должен быть кто-нибудь другой. Кто-то ничтожный.

Панси спрашивала саму себя, чувствует ли она за собой вину за то, что втянула в эту историю ни в чём не повинного шестикурсника из Слизерина. Кроме того, он был в отчаянии. Хотя и не такой невинный, когда он вставлял ей. Да, некоторые мальчики многое бы сделали ради накрашенного лица Панси Паркинсон. Впрочем, несколько сотен галеонов тоже не помешали бы.

Она могла бы попросить и Блейза, но не хотела, чтобы кто-то из её близких пострадал. А то, что кто-то пострадает, она знала наверняка.

Потому что первым, кто ринется это останавливать, станет Малфой.

Да, жаль, что придется вовлечь кого-то еще, но, по сути, это была полностью вина Драко. Он реально сам во всём виноват.

Она не могла нести ответственность за свои поступки. Он сам её вынудил. Довел до этого дерьмового помутнения рассудка.

Панси велела этому слизеринцу – без тени подозрений выпившему зелье – рассказать грязнокровке о якобы его истинных чувствах к ней. Это была любимая тема Драко – он вечно ныл что-то по этому поводу Панси. Он всегда был уверен, что Поттер влюблён в Грейнджер. Осознание, что это была самая настоящая ревность, выворачивало наизнанку внутренности Панси. Но, по крайней мере, теперь у нее было, за что зацепиться.

Он должен был поговорить с ней, а потом попытаться изнасиловать.

- Тебе не придется топать слишком далеко. Когда в назначенное время застанешь её возле Астрономической башни, не удаляйся далеко. И он придёт. Если всё пройдёт по плану, можешь заколдовать его, чтобы он не успел ничего с тобой сделать. А потом убегай. Сваливай оттуда, пока зелье будет все еще в силе. Смысл в том, чтобы он думал, что ты Поттер.

А потом она передала ему очки, которые, судя по всему, ухудшили ему зрение.

Важно, что придя в себя после заклятия, Драко ринется за Поттером. За настоящим Поттером.

И возможно захерачит ему так, что и он, и его ненаглядная грязнокровка наконец увидят неприглядную правду – ради неё Драко зашёл настолько далеко, что она вряд ли когда-нибудь его простит. Никто и никогда не сможет исправить этого.

И кто знает. Возможно, Драко вообще убьёт его. Панси знала о тех ужасах, которые Люциус вытворял с Нарциссой. Знала, что это все еще терзает сознание Драко. Навязчивая идея, что он должен отомстить мертвецу, силясь бороться с мыслью о том, что тот всё ещё нужен ему.

Это была метафорическая возможность для него. Она знала, что Драко до жути хочется покончить с Поттером раз и навсегда. Да, иногда её Драко может не на шутку рассердится. Просто взбесится.

Возможно, с точки зрения рассудительного человека, всё это могло показаться абсолютно бессмысленным.

Что может причинить большую боль девчонке, которую Панси ненавидит больше всего на свете, чем мысль о том, что ее собирался изнасиловать её лучший друг?! Это так грело душу Панси.

Она знала, что последствия её плана могут разрушить все сложившиеся отношения между этими людьми, которые недооценили её жажду мести.

Да. Панси Паркинсон сходила с ума. А плевать. То, что случится, не обойдётся без боли, слёз и сломанных отношений.

Да ты раскинь мозгами, Поттер. С чего бы Драко бесится из-за того, что ты сделал с грязнокровкой Грейнджер? Какие мысли в твоей голове найдут себе подтверждение? Те самые до отвратительного верные мысли, которые ты даже не хочешь признавать?

В этот момент на другом конце коридора возникла чья-то фигура. В тусклом свете Пенси разглядела силуэт её любимого гриффиндорца.

- Ты относительно цел, - прищурившись и отстраняясь от стены, она подошла к нему. – Не скажу, что рада. Драко ведь видел тебя?

- Он видел тебя, придурок? Пытался остановить?

- Ух ты, Паркинсон. Да у тебя явные проблемы с головой.

На какой-то момент от осознания у Панси схлынули все краски с лица. Но она сразу же попыталась взять себя в руки и, откашлявшись, нервно поправила форму.

Хотя у нее едва было время все обдумать, но она решила, что, возможно, это ей на руку.

Быть может, так называемая «стычка Драко с Гарри» произойдёт раньше, чем ожидалось. И раз уж Поттер вылез из гостиной Гриффиндора, у Малфоя будет больше шансов ошибиться. Конечно, это было преимущество, однако, тот другой Гарри Поттер мог появиться в любой момент.

Что, несомненно, приведет к нежелательным вопросам.

- Из тебя так и прёт эта депрессивная подростковая тоска, Поттер, ты в курсе? Это становится избитым.

- Интересно, о чём ты сейчас думаешь? – спросила Пенси. – О своей маленькой ненаглядной грязнокровке? Ой, прости, я хотела сказать - о маленькой грязнокровке Драко…

- Ещё раз назови Гермиону грязнокровкой, и я с огромным удовольствием заставлю тебя пожалеть о своих словах, Паркинсон.

- Так куда держишь путь? – спросила она, улыбнувшись.

Это вызвало противоречивые мысли у Панси. Она не знала, есть ли необходимость удерживать его здесь этими глупыми разговорами. Нужно было, чтобы он свалил подальше, если оборотное зелье ещё не прекратило своё действие, но она и не могла допустить, чтобы он просто вернулся в свою комнату. Ведь тогда Драко не сможет добраться до него.

В голове была сумятица, которая подсказывала Панси, что ни то, ни другое не имеет значения. Реально ничего не значит. Единственное, о чем она могла думать, что она тронулась.

- Скажи, почему? – спросила она. - Почему ты до сих пор не поделился тем, что я тебе рассказала с Грейнджер?

- С чего ты взяла, что я именно так и не поступил?

- В надежде, что это прибавило бы нам новую порцию боли и страданий, не так ли?

- Последствия обнародования правды уже не моя проблема, Поттер.

- Что ж… - Пенси остановилась на полуслове. В самом конце длинного коридора она разглядела чью-то фигуру, медленно ковыляющую в их сторону. Сердце ускорило ритм… - тогда тебе лучше идти по своим делам.

- Ну конечно, - она презрительно ухмыльнулась и кивнула, пытаясь непринуждённо заглянуть ему за плечо.

Гарри повернулся и посмотрел в конец коридора.

Парень остановился, согнувшись пополам и схватившись за живот.

- Что происходит? – спросил Гарри, снова взглянув на Панси.

Но Панси не слушала, лишь чувствовала волну облегчения, когда поняла, что действие Многосущного зелья прекратилось. Затем резко накатила волна тревоги: ее стал волновать вопрос, хватило ли его действия на встречу с Драко и Грейнджер.

- Почему бы тебе не подойти и не спросить его самого?

Он знает, что должен держать язык за зубами. Он знает. Парни, которые готовы совершать такие аморальные поступки, имеют природный дар затыкаться в нужный момент.

- А ты стоишь здесь и ждёшь его. Я могу лишь гадать, какое ты имеешь к этому отношение.

- Да кто, по-твоему, ты такой, Поттер? – спросила Панси, закатив глаза. - Если не ошибаюсь, у тебя нет сраных полномочий лезть в чужие дела. Тебе не выбрали старостой, помнишь? Это был неудачный для всех нас день.

И прежде чем она смогла набрать воздуха в легкие, чтобы сказать еще что-нибудь, Гарри развернулся на каблуках и зашагал к парню, чьё хриплое дыхание Панси услышала даже со своего места.

Она не знала, идти за ним или стоять на месте.

На секунду в её голове даже появилась мысль – вот на хера она это сейчас сделала?!

- Вот чёрт, - пробормотал Гарри. Она восприняла это как знак, чтобы подойти к ним. – Он сильно избит.

- Я в порядке, - ответил парень. Неизвестный парень, который так мало значил в сравнение со всем остальным.

- Что случилось? – спросил Гарри. Но тут же, не дожидаясь ответа, он повернулся к Панси: – Его нужно отвести в больничное крыло.

Панси открыла было рот, но тут же его и захлопнула.

- Откуда мне знать? – она бросила быстрый взгляд на избитого парня. – Хорошо, милый, - начала она с напускной заботой в голосе, - хочешь, мы отведём тебя в больничное крыло?

- Тогда мы умываем руки, Поттер, - пожала плечами Панси. – Думаю, он всего лишь хочет…

- Не воображай, будто я не знаю, что ты в курсе причин такого его состояния, - со злостью в голосе сказал Гарри.

- Ой, да прекрати геройствовать, Поттер, - огрызнулась Панси. - Я в курсе, твоих геройских похождений.

- Не говори о том, чего не понимаешь, Паркинсон, - нахмурился Гарри. – Это не поможет тебе спрыгнуть с темы.

Гарри подошёл ближе, чтобы взять парня за руку, но тот отшатнулся и попятился к стене.

-Слушай, что бы она с тобой ни сделала, - сказал Гарри, - сейчас это не важно. Тебе срочно нужно к мадам Помфри. Твой нос, похоже, сломан.

- Уверена, он так и поступит, - разозлилась Панси. – Но чуть попозже. Когда всё утихнет. Бедный мальчик, ему же не обязательно идти туда прямо сейчас, верно?

- Да оставь ты меня в покое! – воскликнул парень.

Панси могла прочесть все мысли по выражению его лица. Три или четыре года назад всё было бы намного проще для Золотого Гиффиндорца. Просто найти поблизости какого-нибудь профессора или старосту. И Панси пришлось бы дать им ответы, которые не смог из неё выпытать Поттер.

Всё дело в том, милый, что многое с тех пор так усложнилось.

Всё что ему оставалось, так это просто смотреть на неё. Смотреть на Гермиону и видеть, какой опустошённой она сейчас выглядела. Как сильно кусала губу. Как ее бьет крупная дрожь, и слезы все еще катятся по её раскрасневшимся щекам.

И теперь, когда Драко почувствовал, как постепенно возвращается чувствительность к пальцам, к челюсти, он был почти готов сжать ее в своих объятиях, чтобы ей стало лучше. Чтобы полегчало.

- Заклинание, - произнесла она, - оно больше не действует, да? – должно быть она заметила, как он шевелит пальцами. Затем ее лицо приобрело обеспокоенное выражение. - Ты должен выслушать меня. Я… я не думаю, что это был…

- Грейнджер… - говорить было трудно - в горле пересохло, но чувствительность стремительно возвращалась к мышцам. Он чувствовал, как быстро возвращается способность двигаться.

- Нет, Малфой, подожди, - перебила она его яростным тоном, - я не хочу, чтобы ты…

У нее слабо перехватило дыхание, когда он притянул её к себе, заключил в объятия рук, придерживая ее голову где-то в районе изгиба своей шеи.

Он словно втянул всю ее в себя. Весь ужас. Весь тот ужас, который этот ублюдок заставил ее испытать.

- Прости, - прошептал он, - за то, что накричал тогда. Я не хотел этого, - словно втянул всю ее в себя. - Я хотел тебе кое-что сказать сегодня, - пробормотал он. Кровь пылала в жилах, в голове все мысли смешались.

Она взглянула на него, все еще прижимаясь к нему и все так же дрожа.

Драко открыл рот, на секунду остановился. Слова подобраны - просто произнеси.

- Не трогай его больше, Драко, - прошептала она.

- Не поступай так снова. С тебя уже достаточно. И без этого уже слишком.

Он не мог сказать ей. Не мог объяснить, что когда она вырвется из плена его рук, у него не останется выбора. Всё уже решено. Поступки, подобные этому, всегда несут за собой последствия.

Что он рванет так быстро, как только может и попытается найти этого ублюдка. Как только она вырвется из его объятий.

Поэтому он и извинился. Потому что знал, что она взбесится, но она просто не понимала. Таков порядок вещей. На этом все и держится.

Она посмотрела на него, нахмурившись. Он извиняется?

Но прежде чем она успела закончить фразу, руки Драко вокруг нее разжались, и он стремительно направился в конец коридора.

- Нет! – крикнула она ему вслед. – Драко, пожалуйста!

Она было последовала за ним, но ее нога неуклюже подвернулась – самую малость вывернувшись на сторону, но этого было достаточно, чтобы она осела на пол.

Она опустила взгляд, чтобы быстро подхватить с пола волшебную палочку, которая светилась на полу около нее. Но Гермиона не смогла удержаться и снова взглянула на очки, которые валялись прямо около ее пульсирующей от боли лодыжки.

И на этот раз она просто не могла оторвать от них глаз.

Потому что Гермиона не узнала их. По сути, они полностью отличались от всех тех оправ, которые она когда-либо видела, что носил Гарри. И в сознание внезапно пришло понимание, что дало Гермионе надежду.

На какую-то долю секунды, она поняла, что полной уверенности ещё нет. Но на тот момент этого было достаточно. Достаточно, чтобы укрепиться в своих предположениях. О том, что магия способна творить ужасные вещи. Например, разрушить доверие. Рождая ложь.

Теперь она могла думать только о Драко. Который пошёл за Гарри.

Гарри толком не понимал, что здесь вообще происходит. И одного взгляда на выражение лица Панси было вполне достаточно, чтобы заинтересовать его. То, как она постоянно посматривала поверх его плеча, как время от времени поглядывала на того парнишку перед ними, с предупреждением, сквозившим во взгляде, так присущим Слизеринцам, что заставляло голову Гарри раскалываться от жгучего разочарования. Но он знал. Это правило было почти самое древнее: факультет выступает одним фронтом. Это и было причиной, почему этот парень будет крепко держать язык за зубами.

Именно поэтому он поспешил скрыться за ближайшим углом, чтобы избавиться от дальнейших расспросов. Гарри мог бы поклясться, что это было сделано только лишь с подначки Панси.

И поэтому Гарри просто решил сдаться. Решил плюнуть на внезапный интерес к происходящему. Потому что Слизеринцы есть Слизеринцы. И если они хотят страдать фигней, то пусть так и будет. До тех пор, пока это не во вред тем, кто ему дорог.

На какую-то долю секунды Гарри задумался об этом исключении. Потому что были важны не только те, о ком он заботился. Были ещё и абсолютно невинные люди. Те, за кого он боролся. Борьба, которая вместо него управляла его жизнью.

Гарри отмахнулся от размышлений. Не суть. Он сильно сомневался, что, тот Слизеринец так уж невинен. Размышлять об этом порядком осторчетело. И, наверное, его уже не так прельщала идея прогуляться. Возможно, временная бессознательность поможет лучше разобраться в спутанных мыслях, что бесконечно терзали его сознание.

Последнее, что увидел Гарри, перед тем как его лицо встретилось с полом, было то, как расплывалась улыбка на лице Панси.

Драко дважды окинул его взглядом, прежде чем взгромоздиться на него и, прижимая ногами тело с двух сторон, стал кулаками ожесточенно месить лицо Гарри.

- Не-смей-на-хер-больше-причиньть-ей-боль! – бить с такой жестокостью было так легко. Драко даже мог слышать свой голос – как будто со стороны, но отчетливо громкий. Просто громогласный. Слова, которые, казалось, были настолько неуместными среди этого сумасшествия.

В ответ кулак Гарри качнулся и врезался в челюсть Драко, и обжигающая боль выстрелом пронеслась от самого основания, опаляя нервные окончания под кожей. Это была оплошность, в результате которой Драко слетел с Поттера, а затем вторым ударом, который пришелся ему прямо в живот, был отброшен на пол, вызвав приступ удушья.

- Да что, мать твою, с тобой случилось?! – Драко слышал, как орет Гарри где-то над ним.

Но это было вовсе не то, чем все это закончится. И едва кинув на него взгляд – просто чтобы различить его силуэт в тусклом свете коридора – Драко развернул ноги так, чтобы Гарри завалился на пол: и Поттер упал навзничь с громким вскриком. Драко, поднимаясь на ноги, собирался заставить его повторить этот возглас. Гарри вскочил на ноги в тот же самый момент, и Драко, резко толкнув его ладонями в грудь, стал наблюдать, как тот отлетает к стене, с треском ударяясь головой о камень. Прошло не более секунды, прежде чем Гарри с перекошенным яростью лицом метнул взгляд из-под своих черных волос и ринулся прямо на него.

Удар – и мир предстал перед Драко размытыми пятнами. А со следующим он услышал, как Поттер заговорил.

- … да в чем твоя сраная проблема, ублюдок? Мне уже давно следовало положить конец этому затяжному…

- Ты – больная скотина, Поттер! Ты совсем съехал с катушек, чтобы так с ней поступить! Считаешь, мы должны положить этому конец? Ну, тогда считай, что сегодня твой гребаный счастливый день!

Драко почти уже потерял здравый смысл. Его вытеснила ненависть. Такая всепоглощающая ненависть, что он ее с трудом сдерживал, подобно слабому привкусу крови, обжигающей его язык. Увернувшись от его очередного удара, Гарри достал Драко, попав где-то в район уха. Боль многократно и победоносно отдалась в голове. Боль, которая несет за собой отмщение.

Поэтому Драко резко вскинул голову, метя лбом прямо Гарри в нос – брызнувшая кровь заляпала рубашку Драко. Как же на хер это было восхитительно. Драко едва не улыбнулся при виде, как Поттер вытирает лицо тыльной стороной ладони, размазывая при этом бордовое пятно по всей щеке.

Видишь, Поттер, вот как должно быть. Я заставлю тебя истекать кровью. Вот что случается с людьми, если они совершают такие мерзости. Вот чего они заслуживают. И, чёрт побери, если так можно

восстановить равновесие, я не оставлю в тебе и грамма крови.

Драко замахнулся кулаком для очередного удара в морду Поттера. Удар, который удвоит боль в его носу, превращая ее в мучительную. Лишь малая доля того, что он заслужил.

Эти слова донеслись до него лишь тогда, когда кулак врезался в лицо Гарри. Лишь после того, как голова Поттера запрокинулась назад и ударилась об стену позади.

Драко увидел Гермиону лишь после того, как Поттер повалился на пол лицом вниз. И больше не шевелился.

- Господи, Драко, пожалуйста, нет… - она подбежала к Гарри и положила ладони ему на спину. – Помоги мне перевернуть его!

Драко потерял дар речи. Просто уставился на нее. На них обоих.

- О, Господи, - она помотала головой, слёзы катились по лицу в до боли знакомой манере. - Неужели ты не видишь, Драко? - убирая волосы с окровавленного лица Поттера. - Неужели ты ещё не понял?

Она не переставала качать головой. Почему она не перестанет мотать своей гребаной башкой?

- На нём были очки, - пробормотала она сквозь острые хриплые вдохи. - Его собственные.

Там еще оставалось так много ярости. Почему она на хер не отойдет от ублюдка?!

- Это был не он, Малфой… Я знала, что это был не он…

- Когда ты пришёл сюда, Драко? Ты ведь разбил его нос раньше, помнишь? Значит, он должен был быть все еще в крови.

Нет. Он не истекал кровью, когда он нашёл его.

Какого чёрта она несёт всю эту чушь. Он должен быть прав. Настолько прав, что сделал всё это.

Драко почувствовал, как скрутило его желудок.

Его оборвал резкий голос, который заглушил все его слова, как если бы ему вонзили в глотку нож. Голос, который не должен был прозвучать здесь. Только не сейчас. Нет, если он хотел выбраться из этого дерьма.

Он медленно повернулся и встретился взглядом с человеком, на которого в полном отчаянии уже смотрела Гермиона.

- Нужно срочно доставить его в больничное крыло, мисс Грейнджер.

Драко уже открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь.

Ему нечего было возразить. Одного осуждающего взгляда Снейпа было достаточно, чтобы заткнуть любого.

Потому что так случилось. Так должно было случиться.

Гарри пришёл с сознание почти сразу же, когда они стали транспортировать его в больничное крыло.

Гермиона не знала, что ему сказать. Понятия не имела. Невероятно обжигающее чувство вины огнем разносилось по ее венам с осознанием того, что она сомневалась в нем - хоть и на какую-то секунду - сомневалась в своём лучшем друге.

Драко шёл позади них. Она ни разу не взглянула на него.

Потому что. Потому что не знала, что и думать. Как она могла винить его в случившемся?

И, Господи, это была не единственная мысль, крутившаяся в её голове. Потому что он должен был понимать также как и она, что это все было настолько очевидным. То, что произошло.

А это значило, что будут последствия, которых больше не избежать. Больше никаких оправданий. Больше не прикрыть этой нездорово-лечащей магией, словно ничего и не случилось.

Вскоре после того, как Мадам Помфри приступила к лечению Гарри, Снейп увёл Драко из больничного крыла. Она обменялась с Драко красноречивыми взглядами, прежде чем тот исчез.

Это разрывало ее изнутри. Осознание того, куда его сейчас вели.

Когда Помфри унеслась за очередным зельем, Гермиона, наконец, встретилась с Гарри вглядами.

О Боже. Как она может лгать. Как может лгать, после того как втянула его в это дерьмо. После того, как целую, как ей казалось вечность, выплескивала ему в лицо небылицы о таких важных вещах, что полностью предавало их дружбу.

- Он сказал… сказал, что я был не в себе, чтобы сделать с ней такое. С тобой, – Гарри сглотнул. – Сделать что?

Скажи, что ничего не знаешь. Скажи, что Драко не мог иметь в виду что-то на счет нее. Что он скорее всего был под действием заклятья. Или еще чего. Скажи хоть что-нибудь.

Правда была такая опустошающая. И Гермиона ненавидела себя за то, что ей придётся всё выложить.

У неё просто не было выбора. В конце концов. Без вариантов.

- Ты… кто-то… - опущенный взгляд, слезинка, медленно скатившаяся по щеке, крепко стиснутая в пальцах простыня…. – Кто-то пытался… они хотели причинить мне вред... пытались… - Что она несет? – домогались меня…

- Что?! – реакция была мгновенной и взбешенной. Нахмуренные брови легли глубокой морщиной, и тёмная тень упала на лицо.

Здесь действительно было довольно таки темно. Но даже в тусклом свете больничного крыла было видно, как её била дрожь.

- Это был… - ты. На секунду я поверила, что это был ты, -… кто-то, выглядевший как ты.

- Я не… Кто-то был мной? Что за… - его рот открылся от удивления.

- Почему? Зачем… я не… - Гарри резко сел в постели, сжавшиеся кулаки побелели, а щёки, напротив, запылали от ярости. – Кто…

- Да ну на хер: где она?! – выкрикнул он, резко вскочив на ноги, слабо закачавшись.

Гермиона резко поднялась: - Кто? Гарри, тебе нужно сесть…

- Она была там. С ней был какой-то слизеринец и… я не могу поверить… Должно быть, она использовала его… Чёрт, Гермиона.

- Он…он нашёл меня, прежде чем… Да. Он помешал этому.

Но в реале это ведь хорошо. Конечно, ты потом это поймешь. Не позволяй этому еще больше уничтожать тебя изнутри. Не позволяй этому подогреть твою жажду мести ему, Гарри…

Все мысли резко куда-то испарились, оставляя лишь жгучее чувство вины. Отвратительное, мерзкое, острое чувство вины.

Его голос стар резче: - Гермиона…. Ты думала, что это я?

- Нет! – кожа запылала. – Нет, я не поверила! Я не знала, что думать! Можно подумать, у меня было время на размышления, чтобы…

- А Малфой? Ясное дело, он сразу поверил. Держу пари, он испытал истинное удовольствие. Наконец представился случай…

- Не надо, Гарри, - решительно произнесла Гермиона, нахмурившись. – Сейчас дело совсем не в этом.

- Прости, - чуть смягчившись, пробормотал Гарри, - Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Но это имеет значение, Гермиона. Важно поверила ли ты в то, что я способен на такое.

- Ты не знаешь, каково это – оказаться в такой ситуации. Ты не имеешь ни малейшего понятия.

- Нет. Не говори мне, что это важно. Потому что, в тот момент у меня не было времени анализировать происходящее, я просто видела то, что видела! А видела я тебя, Гарри, что совсем не означает, что я поверила. Это просто… получилось так, как получилось. И как только я поняла, что это был не ты, я сразу же попыталась остановить его. Драко. Я поспешила так быстро, как смогла.

- Как меня бесит, когда ты зовёшь его по имени.

- Меня бесит, что это стало таким привычным для тебя.

Яростно теребя пальцами простыню, Гарри снова сел на кровать – голова слишком кружилась, чтобы стоять так долго.

- Гарри, я не … - говорить было трудно, во рту пересохло.

- Так почему он так отреагировал? – он тряхнул головой. - Ему ведь плевать на тебя, Гермиона. И всё же, такая реакция, - Гарри странно улыбнулся. - Он ведь вмешался, не так ли?

- Но я рад, что он оказался там, Гермиона. Я рад, что он не дал этому случиться. И всё же, я его ненавижу. Мне жаль, но я его без преувеличений ненавижу. Я просто… никогда не смогу доверять ему. Неважно, что изменится. Он единственный способен все похерить. Всё на его пути рушится к чертям собачьим. Посмотри, что он сделал с нами, с тех пор как ты стала Старостой.

Его тон шокировал ее. Тон был проникновенным. И он что-то должен был значить. Словно он едва сдерживал рвущиеся наружу слёзы.

Он перевел дыхание: - Здесь и сейчас. Мы поговорим об этом.

В этот момент Мадам Помфри вернулась в лазарет. Гермиона задержала дыхание, сдержала слова, крутящиеся на языке. Хвала Мерлину. Потому куда к чертовой матери сказанное завело бы ее?

- Тебе нужно это выпить прямо сейчас, дорогой, - сосредоточенно произнесла мадам Помфри, наполняя кубок какой-то смесью.

- Зачем это? – спросил Гарри, не отрывая взгляда от Гермионы.

Ей совсем не нравился этот взгляд. Словно ей закрыли все пути отступления. Он не отпустит её просто так. Больше нет смысла бежать.

- Твой нос, - произнесла мадам Помфри, заметив явное интригующее переглядывание между двумя студентами.

- Выпейте это целиком, мистер Поттер. Вам надо….

- Я же сказал, что выпью, - решительным тоном прервал её Гарри.

Мадам Помфри что-то недовольно пробурчала и, развернувшись на каблуках, шаркая ногами, направляясь из лазарета в свой кабинет, по пути ворча что-то о юношеской невоспитанности.

Взглянув на содержимое кубка, Гарри поднёс его к губам и осушил содержимое до дна. Его лицо немного передернуло, но почти сразу приобрело мрачный вид. И, положив кубок на прикроватную тумбочку, он вновь повернулся к Гермионе.

- И так, скажи мне, - начал он резким тоном, - когда это началось? Я хочу знать абсолютно всё.

- Тогда не говори мне, чтобы я завязывала гнать!

Гарри неожиданно рассмеялся. Громко. Коротко и отрывисто, да еще и в лицо – это ранило.

- Почему ты себя так ведёшь? – тихим голосом пробормотала она, разглядывая на свои руки, которыми в защитном жесте обняла себя.

- Я устал, - ответил Гарри. Опустошённый голос. Гермионе стало не по себе от того, насколько взрослым стал его голос. Что сделало его таким? Может быть эта война? Или может это она? Неужели она смогла сделать происходящее еще более невыносимым, чем есть итак?

Да. Конечно, без неё не обошлось. И как, твою мать, она может его винить за такое отношение?

- Нет. Я устал от этих вопросов без ответов. Я устал ото лжи. Меня бесит, что ты постоянно пытаешь защититься и то, что ты пытаешься защитить меня. С меня хватит. Твоих синяков, наличие которых ты затрудняешься объяснить, выражений твоих глаз, словно ты плакала… - он замолк, стиснув при этом зубы. Сделал глубокий вдох: - Я знаю ответы, - он мотнул головой. - И даже могу поделиться ими с тобой.

- Ответы на ЧТО? – с сомнением спросила Гермиона.

Гарри пожал плечами, переведя взгляд на колени.

- Обычные, - пробормотал он. – Нравится ли тебе парень? Когда это началось? Успели ли вы уже потрахаться?

- Ты так считаешь? – спросил Гарри, снова посмотрев на неё. – А, Гермиона? Я тебя не узнаю. Теперь я ничего о тебе не знаю.

- Это всё… Это всё требует больше времени на обсуждение, Гарри. Сейчас не самое подходящее время.

- Что? – нахмурилась Гермиона. Что такого смешного он находит во всем этом?

- Ничего, - ответил он, передернув плечом и отворачиваясь. – Ты даже ничего не отрицаешь. Вот и всё.

- Впервые за всё время, ты никак не протестуешь против самой идеи «о вас». Впервые я произнёс это вслух, и ты не обозвала меня безумцем. Значит… значит это действительно правда, - он покачал головой. – Ты трахалась с Драко Малфоем.

- Почему? – взорвался Гарри. – В конце концов, это правда.

- Я знаю достаточно! – повышая тон, возразил Гарри. – Я предостаточно заставал вас обоих, зная, что прерываю что-то каждый гребаный раз! Ты не представляешь, каково это! Моя лучшая подруга и человек, которого я ненавижу больше, чем… да больше ВСЕГО! И ВСЕХ НА СВЕТЕ! Вы и ваши совместные и такие миленькие разговорчики, хер знает о чем, и я знаю… знаю, что как только мы увидимся, ты обдумываешь очередное оправдание, лишь бы сбить меня с толку! Думая, что я ведусь на это. Я ведь тот ещё долбанный кретин, не так ли?!

- В тот раз, когда Панси избила тебя – она ведь знала. Она знала про вас. И знаешь, она недавно поведала мне кое-что. Очередной бред. Она сказала, что Малфой попросил ее сделать это с тобой. Что это было кратковременной слабостью увлечься тобой, и он сожалеет о своих некогда чувствах. И так он хотел все вернуть на круги своя. И он послал Панси…

Гарри улыбнулся. Какой-то ироничная ухмылка. Что-то, что было не совсем правильным.

– Ну конечно, ты не веришь, - кивнул он. - Впрочем, как и я.

- Нет. Я не поверил. Поэтому и не сказал тебе. А знаешь, почему я не поверил ей?

- Я думаю… - он опустил взгляд, - именно в тот момент я понял, что все итак знал. Я действительно знал, что что-то происходит.

- В каком смысле? – спросила Гермиона, нахмурившись.

- Я знал, что Малфой не сделал бы ничего подобного. Не знаю почему, но говорю именно это. То, как он вёл себя последние несколько недель. Он полностью изменился. И эти перемены в его поведении говорили о большем, нежели просто как очередной способ поиметь кого-то. Большем, чем об очередной попытке достать врага и отыграться на его друзьях, - его кулаки сжались. – Ненавижу это. Всеми силами. Потому что это нисколько не приуменьшает опасности, Гермиона. Только делает ее еще более реальной.

- Я… я не хотела ничего из этого, Гарри, - пробормотала она, вкрадчивым и тихим голосом, что он едва мог разобрать её слова.

- Как ты можешь так говорить? – спросил он, мягко качая головой.

- Поверь, это не относилось к чему-то из разряда легкого.

- Нам всем сейчас не просто. Но неужели у тебя не возникало сомнений, когда ты легла к нему в койку? Тебе с ним так спокойно? Прочь от действительности? Потому что я реально не понимаю. Я не могу понять, что есть у него….чего нет у меня.

- Тогда как, Гермиона? – спросил он, - Скажи мне. Потому что это так и осталось темным пятном для меня.

- Он запутался, Гарри. Ему нужна помощь. Ему нужна…

- Профессиональная помощь. А ещё пара-тройка лет в Азкабане. Ему не помешает хорошая промывка мозгов. И уж точно ему не нужна ты, Гермиона. Он не заслуживает тебя. Ты – последнее, что он заслуживает.

- Нет, Гарри. Я думаю…я действительно верю, что его можно спасти.

- О, Боже мой, - рассмеялся Гарри. – Спасти? В каких гребаных облаках ты витаешь, Гермиона? Вокруг тысячи людей, которых нужно спасти. Тысячи, у которых ещё есть шанс. А Малфой? Он слишком глубоко увяз. Он же погряз в этом, глупая. Он по другую сторону борьбы.

- С чего ты взял? – спросила она, напрягая голос, - Его отец мёртв, не забыл?

- И что? Всё равно Малфой боготворил его. И все его поступки. Он жил этим, Гермиона. И хочет он того или нет, но он будет придерживаться долбанной чистоты крови. Останется ублюдком. Будет убивать. И смерть Люциуса здесь не причём.

- Само собой, я поговорю с Гарри, как только его выпишут из больничного крыла.

- Я приму во внимание все, что вы мне расскажете, Драко. Но очень важно, чтобы вы говорили правду.

Драко уставился на Дамблдора, рассматривающего его поверх оправы своих очков. Эти долбанные очечки-половинки. Хотелось разбить их к чёртовой матери.

- Вы ведь понимаете всю серьезность своего поступка, не так ли, Драко?

- В Хогвартсе не привечается любого рода насилие. А тем более такого бесчеловечного вида.

Драко еле сдержался от того чтобы не усмехнуться. Если бы ты только знал, старик. Если бы у тебя был хоть тонкий намек.

- В чём причина, Драко? – спросил Дамблдор и поддался вперед в своём кресле, чуть сгорбившись при этом.

- Мистер Малфой, вам лучше ответить на мои вопросы.

- Я так и понял. И я лучше, чем кто-либо осведомлён о вражде между вами и мистером Поттером. Уверен, вся школа в курсе этого. Но никакая сила не может заставить меня придумать оправдание вашему поведению. Сегодня вечером ваше соперничество зашло слишком далеко.

- Мне нечего вам сказать, профессор, - ответил Драко с ноткой раздражения в голосе. – В чем смысл мне вообще говорить что-то?

Что я должен сказать? Правду? Это повлияет на что-то?

Я думал, что он собирается изнасиловать девушку, которую я люблю.

Потому что из-за него, она не может быть со мной. Из-за него я лишаюсь того единственного, чего никогда не имел в своей жизни.

- Если сегодня вы не настроены на разговор, тогда нам придётся поговорить завтра снова. И так снова и снова, до тех пор, пока я не услышу от вас объяснений вашего поступка.

Дамблдор опустил взгляд. Его лицо приобрело печальное выражение. Печальное и разочарованное. Это было паршиво.

О, да ладно вам. Готов поспорить, вы безумно рады, что ваш драгоценный Поттер ни в чём не виноват. Ни малейшей причины, чтобы его наказывать.

-Драко, - вздохнув, начал Дамблдор, - каковы бы не были ваши причины, какими бы важными и реальными они ни были для вас, я не могу просто закрыть глаза на ваш поступок. Я не могу и не стану. И поэтому мне придется назначить вам наказание.

- Я знаю, что этот год получился сложным у вас. Прошло лишь чуть больше года как ваш отец…

- И всё же, это было нелегким для вас, Драко. И хотя вы не согласитесь со мной, но смерть вашего отца повлияла на вас больше, чем вы думаете.

Ну конечно, это очень сильно повлияло на меня, долбаный педик. Прямо таки разрушительно. Я влюбился в чёртову грязнокровку. Я спал с ней, и это было просто сказкой.

Более того, я понял, что никогда не любил своего отца.

И ты понятия не имеешь, каково чувствовать это.

- Скорбь – сильное чувство, - продолжал Дамблдор. - Она выражается по-разному, - он сделал глубокий вдох. – Я переживал за вас, Драко. Уверен, вы знаете это. Я возложил на вас обязанности Старосты Мальчиков, чтобы немного отвлечь вас, хотя я был уверен, что вы, несомненно, справитесь с этой ответственностью. Вы – очень умный молодой человек, мистер Малфой. Это не вызывает никаких сомнений. Однако сейчас я понимаю, что поспешил с выводами насчёт того, как хорошо вы справляетесь со своими обязанностями. – Дамблдор сложил руки на поверхности стола. – Вы вынудили меня пересмотреть своё решение.

- Я уже предупреждал вас о последствиях подобного поведения. Я дал вам шанс, Драко. Надеюсь, тут вы со мной согласитесь.

Было довольно сложно сдержать слёзы. И всё же он справился. Не станет ронять слёзы перед этим подонком. Он не покажет ему, что его это задело.

- Вы должны быть в курсе, что такого рода жестокость в стенах школы ставит ваше дальнейшее обучение под сомнение, Драко. Раньше за подобное студентов исключали.

Эти слова безошибочно попали в самую цель, заставив болезненно откликнуться сердце.

- Следуя из всего вышесказанного, - Дамблдор сделал небольшую паузу и, прочистив горло, опустил свой взгляд. Он затруднялся продолжить.

Почему? Можно подумать тебе не насрать, придурок.

Скажи то, что должен. Что ты там припас на десерт.

- Следуя из всего вышесказанного, Драко, - повторил директор, - У меня не остаётся выбора, кроме как немедленно освободить вас от занимаемой вами должности Старосты Мальчиков, – он перевёл дыхание. - Что касается вашего дальнейшего пребывания в Хогвартсе, то я более тщательно обдумаю этот вопрос в течение нескольких дней.

Он молчал довольно долгое время. Молчал, пока слова эхом разносились и ударялись об стенки черепа. Дублируясь.

Драко чувствовал охватившее его оцепенение. Полное оцепенение. Но не то оцепенение, которое лишае тебя чувств, а то, которое напротив, заставляет чувствовать всё с удвоенной силой. То, которое означает, что еще немного и это прикончит тебя.

- А как насчёт Поттера? – с вызовом спросил Драко, - Что будет с ним?

- Для него это тоже не закончится без последствий, Драко. На сегодняшний вечер придется много последствий. Но Гарри не был префектом. А вы были. И, боюсь, только это может послужить вам уроком, - Дамблдор взглянул прямо ему в глаза. – На вас была возложена ответственность, мистер Малфой. И вы с ней не справились.

Но Драко больше не слушал его. Единственное что его сейчас волновало, как она отреагирует. Как Гермиона к этому отнесётся. И как бы то ни было, у него ещё есть шанс сказать ей то, о чём он собирался сказать намного раньше. То, в чем он не признавался даже себе на протяжении всей жизни.