Глава 16. Гермиона никогда не могла избавиться от этого гнетущего чувства где-то внутри себя, всякий раз, когда они шли туда

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Гермиона никогда не могла избавиться от этого гнетущего чувства где-то внутри себя, всякий раз, когда они шли туда. Близость к Запретному Лесу. Близость к нарушению правил. Правила и не должны нарушаться, особенно при отсутствии высокоморальных причин для этого, а еще лучше – даже и не пытаться. Принять их, как должное и не пытаться нарушить!

Но, естественно, по сути, они не нарушали правила, а только были опасно близки к этому. Что было уже пределом для Гермионы, знаете ли. Ее пределом, ради Бога!!! Можно подумать, Гарри и Рону требовалось отдельное приглашение, чтобы вляпаться в неприятности. Как в тот раз, когда они уболтали ее пойти к кромке Запретного Леса, чтобы посидеть под мрачным древним деревом, на вид которому триллион лет, а его огромные раскидистые ветви так и тянутся, чтобы заграбастать и одного за другим зашвырнуть прямиком в кабинет к МакГонагалл. Вот так торчать там, не имея на то веских причин? Да Боже упаси. Поэтому Гермиона так и не могла перестать приглядывать за ними. На всякий случай. Потому что это все еще был Хогвартс. И это было едва ли не злостное нарушение этих самых правил.

Они не ходили туда с самого начала седьмого курса. А еще они наведывались туда только в теплые деньки. И Гермиона никогда не знала почему. Она никогда не знала, почему мальчишки так любят это дерево. Рон как-то сказал, что оно напоминает ему дерево с заднего двора Норы. Гарри же обмолвился лишь о том, что оно просто огромное – «большое и клевое». Но этого явно не достаточно, чтобы наведываться туда так часто, как они.

И именно здесь они и проводили ясные деньки. Гермиона с раскрасневшимся лицом и поджатыми губами, Рон, прислонившись к стволу, и Гарри, лежа на животе и теребя травинки.

Гермиона ненавидела это неуютное чувство. Ненавидела. Но причиной, по которой она все равно шла туда, заключалась в царящей там атмосфере. В атмосфере отношений между ними, когда они были именно в этом месте. И, главным образом, она обращала внимание на Гарри. На то, как он переставал слишком часто хмуриться, или чесать затылок, или тереть лицо. Он выглядел расслабленным. Совершенно расслабленным.

После того, как умер Сириус - эти моменты были бесценны.

- Я думаю, что… как его там… ага, смысл жизни и прочее, - выдал негромко Рон, отрывая лепестки у ромашки (словно девчонка, гадающая на Гарри), - заключается лишь в том, чтобы хорошо проводить время и т.д.

- Извини? – переспросила Гермиона, малость шокированная философским красноречием Рона. – Хорошо проводить время и т.д.?

- Хотя бы потому, что ты в курсе, что ты здесь не навечно, не так ли? – и указующим жестом руки ткнул в сторону Гарри. – Особенно важно для тебя, приятель.

- Я лишь высмеиваю то, что сказала старуха Трелони, когда…

- О, я уже поняла, к чему ты это ведешь, Рон, - нахмурилась Гермиона. – Только не думаю, что Гарри оценит это.

Гарри пожал плечами: - Мне все равно, - пробормотал он.

Гермиона закатила глаза: - Как типично, - пробормотала она чуть слышно. Потому что всегда, когда она проявляла озабоченность, Гарри во многих случаях только поощрял безрассудство Рона.

Гарри перекатился на спину и уставился на возвышающиеся над ним ветки: - Думаю, не в этом заключается смысл жизни, - сказал он, позволяя своим очкам соскользнуть с переносицы.

- Предсказания – это чушь собачья. Половина из них просто… просто ерунда, - настаивала Гермиона.

- Это не имеет никакого отношения к предсказаниям, - откликнулся Рон. – Я имею в виду – смысл жизни.

- Я и не говорила этого, - возразила она. – Хотя предвиденье грядущего, судьба и все прочее – выдумка!

- Так значит, ты не веришь в судьбу? – едва слышно спросил Гарри.

Нет, - просто ответила она. – Не верю. Мы – независимые создания. Мы принимаем свои собственные решения. Вот почему каждое из этих решений имеет значение. Мы сами строим свою судьбу. А не какие-то там звезды.

Рон пожал плечами: - Я не знаю, - добавил он. – И все же есть вещи, независящие от нас.

- Ясное дело, - сказала Гермиона. - Но на основании этого нельзя утверждать, что у каждого из нас есть судьба. Это просто жизнь. С чем рождены, с тем рождены; мир дает нам то, что дает, а все остальное зависит от нас, - она отмахнулась от мухи. – И наш конец зависит от нас.

- Так ты думаешь, что смысл жизни заключается в…

- … в принятии своих собственных решений, - закончила фразу Гермиона. – Строить свою жизнь. Принимать ответственность.

Гарри, зевая, проговорил: - Тошнит уже от ответственности.

Она никогда не ходила туда без них. Ей и не надо было. И, конечно же, им приходилось подолгу уламывать ее, чтобы уговорить наведаться туда. И никогда сие не было по ее собственной инициативе. Она вполне могла покопаться в мыслях и без того, чтобы сидеть где-то в одиночестве. И для этого ей вовсе не требовался свежий воздух. Ей не нужно было где-то бродить.

Где-то в середине шестого курса Гермиона отыскала его все в том же месте – под деревом. Было необычайно тепло, и Гарри сидел, закатив рукава рубашки и сложив руки на коленях.

- Я оставила его спорить с Джинни, кому достанется большая часть пирога, что прислала Молли.

Легкая улыбка коснулась губ Гарри: - Джинни выиграет.

Откинувшись назад, он прислонился к стволу дерева и медленно прикрыл глаза.

Она посмотрела на него – на какой-то миг пристально разглядывая.

- Хочешь, чтобы я ушла? – тихо, чтобы не потревожить его, спросила она.

Так в тишине они и сидели еще какое-то время. Гермиона время от времени поглядывала на ветки, в попытке разглядеть поющую над ними птичку или всматривалась в розовые облака на небе. Все что угодно, лишь бы остановить поток мыслей о Гарри.

Она приоткрыла губы, колеблясь лишь мгновение: - Гарри, - шепотом позвала она. – Гарри…

Когда она увидела скатившуюся слезинку, она потянулась к его руке и, переплетаясь пальцами, сжала ее.

Спустя некоторое время, когда Гарри и Гермиона уже уходили, она наклонилась, чтобы поднять что-то похожее на бумажный лист, который выронил Гарри. Это было фото. Сириуса и его отца.

И тогда она поняла. Поняла, почему он приходил сюда. Почему это успокаивало его. Что было в воспоминаниях, которые даже не были его собственными. Тогда она вложило фото обратно Гарри в руку, а затем притянула его к себе. И крепко обняла его.

- Сириус дал мне его, - пробормотал Гарри, прижимаясь губами где-то в районе ее плеча. – Он… он сказал, что я могу взять его… только…

После этого случая, ее не приходилось подолгу уговаривать, чтобы присоединиться к ним в их прогулке к краю леса. А еще она перестала спрашивать, куда исчезает Гарри, когда хочет побыть один.

- Ты цинична - не веришь в смысл того, чтобы жить.

- Я не придираюсь, Рон, - нахмурилась она. – Это две совершенно разные вещи.

- В то, что у нас нет своего предназначения или чего-то там, - пробормотал он.

Гермиона насупилась: - Я не цинична, спасибо тебе на добром слове, - ответила она. – И если что, я – оптимистка!

- Как так? – переспросила она. – Подумай об этом, Рон. Ты единственный ответственный. Ты единственный, кто может контролировать свою жизнь. Свою жизнь и свою… свою…

Рон пожал плечами: - Возможно. Но я все еще думаю, есть что-то еще.

- Я согласен с Гермионой, - они оба посмотрели на Гарри, который все так же смотрел на ветки. – Ты можешь выбирать. Иногда половина вариантов отметается, но… у тебя всегда он есть. Выбор, в смысле.

- Ты заблуждаешься, приятель, если думаешь, что абсолютно свободный.

- Ну, по крайней мере, я могу самостоятельно принимать решения, - негромко возразила Гермиона. – Всегда. И всегда буду.

Рон снова пожал плечами и сорвал еще одну ромашку на растерзание.

- Именно так, если ты хочешь этого, - ответила она.

А потом все трое сидели в тишине какое-то время.

Гермиона думала об этом выводе. Выводе, подразумевающим стопроцентную ответственность. И это пугало ее. Почти до потери пульса. Но в этом был смысл. Это было важно. Важно, если ты хочешь чего-то добиться в этой жизни.

Было логично – основывать свои решения на идее того, что, может быть – в действительности – вы на самом-то деле и не принимали эти решения? Гермиона не считала этот довод веским. Совсем. Безысходность и беспомощность пугали куда как больше, нежели ответственность.

- Может хватить, так исступленно выщипывать траву?!